Я наигрался — ты свободен

      Уже больше часа Антон расхаживал по своей комнате, ероша волосы и разговаривая по телефону. Дима откровенно издевался над другом, слишком уж весёлым был его голос и Шастуну это ни капли не нравилось.       — Позов, не ты ли пристыдил меня и сказал, чтобы я согласился? Теперь подшучивать вздумал? — шипит парень, разводя руки в стороны, словно друг это видит. Правда, поцелуй телефона с полом быстро привёл его в чувство.       — Ты не меняешься, Шастун, — тут же комментирует Позов, — я сказал, чтобы ты согласился пойти с ним на этот вечер, но точно не в качестве парня. Только умоляю, Антон, не наступи на те же грабли.       Шутить дальше как-то желание пропадает сразу у двоих и разговор довольно скоро завершается вовсе. Антон и сам понимает, что близко общаться с Арсением чревато повторением истории. Прошло всего полтора года, а воспоминания до сих пор иногда терзают парня.       Размышления прерывает, кто бы мог подумать, Арсений, что вальяжно зашёл в комнату с костюмом в руках. Как всегда, на его лице голливудская улыбка и из-за этого хочется ни то на шею к нему прыгнуть, ни то треснуть хорошенько по наглой роже.       — Тебя стучаться не учили? — только и фыркает Шаст, сложив руки на груди.       — Боишься не успеть снять платье, принцесса? — тут же парирует самовлюбленный индюк, как назвал его мысленно Антон и красноречиво ответил ему подушкой в лицо, — Всё-всё.       Попов кладёт на край кровати костюм и поднимает руки вверх, но это не спасает его от второй подушки. Антон лишь недовольно пыхтит, смотря на принесенную Арсением вещь.       — Ты действительно думаешь, что я это надену? — Шастун выгибает одну бровь, переняв сию привычку у мужчины, что не особо радовало.       — У тебя нет выбора, любимый, так что переодевайся, — взгляд синих глаз падает на наручные часы и Арсений кивает пару раз, вернув своё внимание к скромной персоне напротив, — до выхода полтора часа. Успеешь припудрить носик?       От тапка Попов ловко уворачивается и с громким смехом покидает комнату парня, оставляя того наедине со своим негодованием и ненавистным костюмом. Делать было нечего, потому, понурив голову, Антон всё же взял в руки предложенные вещи. Вечер обещает быть «весёлым».       По пути в ресторан Антон то и дело ловил на себе взгляд синих глаз и это смущало до невозможности, но он старался не показывать этого. План пошёл по одному известному месту именно в тот момент, когда рука мужчины ощутимо легла на талию. Шастун почти молился на водителя, лишь бы тот привёз их уже скорее, но почему-то Арсению и слова не сказал на его выходку, даже руку не убрал.       Много времени на дорогу не ушло, и уже через пятнадцать минут Антон на пару с Поповым переступает порог дорогого, для него уж точно, заведения.       Взгляд зелёной пары глаз почти восхищённо осматривает зал, что казался словно гостиная в сказочном замке. Нет, это не было броско, вульгарно или через чур. Это было красиво.       Антон искренне улыбается, когда чувствует руку Арсения вновь на прежнем месте и старается не смотреть на людей вокруг. Сейчас хотелось окунуться в эту сказку, слишком уж редко она посещает его, а момент упускать никак нельзя.       — О, так малой всё-таки согласился, — как из неоткуда появляется тот самый хвостатый, с которым Шастун столкнулся тогда в университете, и это заставляет его немного стушеваться, отчего-то прижимаясь ближе к Попову, — приручил? Да быть такого не может! Поздравляю!       Антона эта фраза вводит в ступор, а после он смотрит на самодовольную рожу Арсения и тихо фыркает, покачав головой.       — Чтобы ему меня приручить, придётся заново родиться и, желательно, не таким придурком, — усмехается парень и победно обнажает ровный ряд зубов, наблюдая за тем, как жевалки на лице Арсения начинают свой ход.       Веселье тут же пропадает из мыслей Шастуна, когда его наконец подводят к тому, из-за кого собственно тут оказались. Антон во все глаза смотрит на Макарова и не верит тому, что видит. Как возможно такое совпадение, что жизнь вновь их свела?       Арсений уже собирался было что-то спросить, заметив перемены в настроение Антона и, что самое странное, Ильи, но ему не позволили этого сделать. Шастун слишком резко впивается в губы мужчины, до боли в костяшках сжимая ворот его пиджака. С последствиями он разберётся позже, а сейчас лишь грубый поцелуй и сильные руки на талии и бедре, но что самое главное — шокированный взгляд когда-то родных глаз.