«Найди такого возлюбленного, который смотрит на тебя, будто ты из сказки». Марти МакКоннел, «Фрида Кало к Марти МакКоннел»
В этот ленивый вечер, когда уходящее солнце окрашивало красно-золотым спальню Питера, сам он задыхался и извивался в объятьях Тони. ― Малыш… ― Тони… Одна рука обхватывала тонкую талию, другая приподнимала бёдра. Питер крепко сжимал плечи Тони, обнимая ногами пояс и выгибаясь всем телом, откидывал голову и обнажал длинную шею. Тони прослеживал губами голубые вены, слушая задыхающиеся стоны и всхлипы Питера. Внезапно они перевернулись: Тони оказался на подушках (матрас жалобно застонал), а Питер, вновь севший на член сверху, убрал упавшие на лицо волосы, склонился над ним и впился поцелуем в губы. Старк толкнулся бёдрами глубже, принялся двигаться, а Питер, как обычно, начал неразборчиво бормотать, ругаться, выстанывать имя Тони и призывать бога. Старк сжал его волосы и притянул для очередного поцелуя, скользя губами на щёку, наслаждаясь его тихими стонами, похожими на нескончаемое ох-ох-ох… Когда Питер принялся двигаться быстрее, у Тони совершенно перехватило дыхание. Он обнял его крепче и улыбнулся в губы Питера, полезшего с поцелуями, глотая его задыхающиеся, тихие, требовательные, жаждущие стоны…***
Старк вздрогнул и проснулся, слепо взглянув на ярко-голубые цифры часов ― 3:51 утра. В пижамных штанах образовался и пульсировал нехилый унизительный стояк, который не собирался опадать. Совершенно измученный, Тони ударил по подушке, разозлённый пробуждением. Когда он снился (чаще, чем хотелось признавать), Старк неизменно оказывался там, в спальне Питера, где инициировал самый первый акт мерзкой, отвратительной близости между ними. Своеобразная точка невозврата. Бог свидетель, Тони изо всех сил желал вернуться в то время, когда об этих отношениях знали лишь двое. Тогда были лишь они и скрипучие пружины полутораспальной кровати Питера, а ещё ― непрерывные, размеренные, тихие всхлипы в ухо Тони. Закрывая глаза, он легко мог всё это представить. Воображаемый Тони счастливо жил с воображаемым Питером, а реальный Старк цеплялся за это размытое чувство ― всё равно что пытаться удержать воду в ладонях: она продолжала капать между пальцев. Трудно судить, заслуживал ли он подобного счастья в принципе. Но то, что случилось между ними несколько дней назад, явно говорило не в пользу счастья Тони. Удивительно, что ему после этого не снились кошмары, ― было бы уместнее. Ведь Питер набросился на него с кулаками, а ещё выболтал такие секреты, что у Старка волосы вставали дыбом. Случай с Хаммером и то, что произошло с ним в одиннадцать лет, ― ужасно, однако даже несмотря на то, что Тони об этом узнал, он подпустил Питера к себе в ту же секунду, стоило тому подойти ближе и прикоснуться. Несмотря на признания, Тони стал ещё одним человеком, который его использовал. Так что ему должны сниться кошмары. А не… это. Перевернувшись на живот, Старк попытался очистить от мыслей голову, но Питер так и стоял перед внутренним взором. Тони ничего не оставалось, кроме как, стиснув зубы, опустить руку в трусы и притвориться, что всё в порядке. Ничего особенного. Всё так и должно быть. И какой бы сомнительной ни была их история, каким бы не заслуживающим никакого добра в жизни ни был Тони, расплаты так и не последовало. И репутация его чиста. Два дня назад позвонил Росс. ― По телевизору ещё не крутят, ― сказал он, ― но завтра начнут. ― Что? ― Если верить моим друзьям, мистер Паркер обвинил Джастина Хаммера в изнасиловании первой степени¹. Утверждает, что ничего не знает о записанном разговоре. Так что на этот раз тебя пронесло. ― Тони шокированно молчал. Росс продолжил: ― Он умный парень. Свалил всё на единственного человека, которому на данный момент нечем отбиться, учитывая его слова на записи. И это при условии, что вообще сможет прийти в зал суда. Об этом Тони тоже читал ― просто не смог проигнорировать лезущие изо всех щелей новости. СМИ трубили о том, что Джастина Хаммера обнаружили избитым до полусмерти в собственном пентхаусе. Что бы там ни случилось на самом деле, Хаммер уже не мог пролить свет на правду. У Тони была своя теория на этот счёт. Ещё долго после прочтения новости он взвешивал все «за» и «против»: стоило ли написать Питеру, чтобы убедиться, всё ли с ним в порядке. В конечном счёте он сделал вывод, что СМС лишь ухудшит и без того плохую ситуацию. Мысленно Тони вновь погружался в Питера, вырывая из него задушенные стоны и вскрики, особенно ― поначалу, когда толкнулся слишком глубоко, но тот сразу же принимался молить войти ещё глубже снова и снова… Он кончил в кулак, тяжело выдохнув в подушку. Тони едва избежал гибели, но опять хотел Питера рядом и чтобы каким-то невероятным образом всё пришло в норму. И было хорошо, было хорошо. Всё было хорошо. Теперь они чувствовали себя немного более одиноко, были чуть сильнее изранены, но в тюрьму никто не попал. Обтёршись и выкинув салфетки, Тони потянулся к мобильнику. Ничего. Ни весточки от Питера. Этот сон слишком потряс и ободрил Тони. Заснуть сегодня уже явно не удастся. Поэтому он оделся и спустился на кухню сварить кофе ― нельзя его пить, усугубляя симптомы обострённой тревожности, но какого хера, ему нужно как-то взбодриться. ― Эй, ПЯТНИЦА? Включи, пожалуйста, новости? В воздухе появилась проекция экрана с каналом CNN. ― …сообщается, что Джастин Хаммер, в настоящее время находящийся под следствием за финансирование нелегального бизнеса Тумса, по-прежнему в критическом состоянии. По сообщениям экспертов, он может не пережить следующие двадцать четыре часа. Со стороны властей пока нет никаких сведений о личности нападавшего. Свидетели, проживающие в том же здании, сообщили о звуках борьбы во время… ― Тони выключил репортаж и одним глотком осушил чашку кофе. Потом взглянул на мобильник. ты в порядке? ― написал он Питеру, ― просто скажи, что тебе нужно Звучало немного двусмысленно, но Тони всё равно отправил СМС. На часах было 4:15 ― Питер прочтёт сообщение, когда проснётся в школу. Однако так долго Тони ждать не пришлось. «Дзинь!»Я сделал то, что должен был Дам тебе знать, если понадобится
о том, что случилось, ― сразу же напечатал Тони в ответ. ты многого не знаешьЯ не хочу это обсуждать.
Но Тони не остановился. росс велел мне самому решать вопрос с хаммером. я сделал, что мог, и сразу прилетела ответкаТы мог бы меня предупредить, ― ответил Питер.
знаю. прости меня. но есть ещё кое-чтоЯ не хочу это обсуждать.
Тони вздохнул, возведя взор к потолку. Потом закрыл глаза. Ему хотелось объяснить всё, произошедшее с Хаммером, включая то, что тот ему предлагал, но последнее, что ему нужно, ― заставлять Питера слушать. Очередной «Дзинь!» оповестил о новом сообщении от пацана.Мне очень жаль, что я так поступил Я просто жутко на тебя злился Наверное, хотел причинить боль нам обоим
И несколько секунд спустя:Я скучаю.
Небо за окном начало светлеть. Похоже, сегодня будет дождливо и пасмурно. Очередная причина никуда не выходить и ни с кем не встречаться. За последние дни большинство из тех репортёров, которые караулили у особняка, рассосались, и теперь площадь у здания по большей части пустовала. может, заглянешь? ― напечатал Тони, ― нужно всё обсудить.Непременно, ― пришёл ответ.
Тони не поставил фото на контакт Питера, поэтому его сообщения казались странными, анонимными, будто всплывающими из пустоты. Он ничего ему не ответил, но и пацан больше не проронил и слова.***
В тот же день Тони узнал, что «Старк Индастриз» опубликовала новое заявление, выражающее сочувствие семье Паркеров и неодобрение поступка Джастина Хаммера. Тони даже не показали черновик, поэтому он предположил, что Росс вновь задействовал нужные связи. В своём звонке два дня назад он упомянул о возможности проведения пресс-конференции: «Публике нужно тебя видеть, ― сказал он. ― Нельзя сейчас становиться затворником». Вне всякого сомнения, Росс напишет черновик речи и для Тони. Он невольно задался вопросом: знай он наперёд, что подписание договора сделает его сучкой Росса, стал бы он вообще это делать? Сейчас Тони чувствовал себя марионеткой. Ты это заслужил, пробормотал он себе под нос. Тебя вообще нужно держать в ежовых рукавицах.***
Благодаря любезным напоминаниям ПЯТНИЦы ― код, который Тони старательно переписывал, чтобы она была способна к самообучению и принятию решений, исключающих логические ошибки, ― он не забыл пообедать, пусть скудная еда (бутерброд с сыром) и показалась безвкусной, а съел он её через пару часов после. Когда Тони выкинул остатки в мусорку, зазвонил мобильник. Он ответил, не глядя на определитель. ― Алло? ― Звонил либо Росс, либо Питер. Теперь они были единственными, кто хотел говорить с Тони. Но, как оказалось, то были не они. ― Тони, ― начал он, и Старк почувствовал, как всё внутри задрожало, ― я видел, что пишут в газетах. Он знал, что должен ответить. Однако в горле застрял ком. Тони одними губами произнёс его имя. ― Я… ― Он замолчал, но потом, очевидно, собрался с мыслями: ― Не собираюсь спрашивать, правда ли это. Просто не желаю в это верить. Мне кажется, существует иное объяснение? Тони наконец-то заставил голосовые связки подчиниться: ― Ты слушал запись? ― прохрипел он. ― Да. ― Тогда прекрасно понимаешь, что шансов объясниться в такой ситуации немного. ― В новостях утверждают, что это Джастин Хаммер, ― парировал Стив Роджерс. Повисла пауза, которая всё сказала без слов. ― Я знаю, мы расстались не в лучших отношениях… ― Долго придумывал? ― горько фыркнул Тони. ― У тебя есть полное право злиться, ― сказал Стив. ― Но, Тони, что бы ты сейчас обо мне ни думал, ты мне небезразличен. Я знаю, что тот человек, с которым мы так много времени проводили вместе, пока я жил и Нью-Йорке, вовсе не такой, каким его выставляют в новостях. У Старка будто сердце из груди вырвали. Он медленно опустился на пол. Он не был дураком и понимал: Стив лучший из всех знакомых ему людей, Тони даже близко не мог с ним сравниться, ― однако это не прижгло обиду, забурлившую внутри. Ещё с детства фигура Стива служила для него впечатляющим примером, но почему именно ему сейчас понадобилось предоставить Тони право на презумпцию невиновности²? Будто их разговор на плёнке можно истолковать как-то иначе, будто кто-то на самом деле дурачил себя мыслью, что раз Питер сказал, что не понимает, о чём говорится в записи, то ничего и не было… ― Как ты там поживаешь? ― спросил наконец Тони, после того как молчание растянулось на несколько минут, а слушать его дыхание в трубке стало невыносимо. Стив звучал так близко, протяни руку ― и дотронешься, прижмёшь к себе… ― Где ― там? ― В нигде. Там, куда ты исчез. Стив крякнул, как всегда при смене позы, когда сидел. ― Нормально. ― А он как? ― Кто? ― Не прикидывайся идиотом, Стив. Повисла очередная долгая тишина. ― Тоже нормально, ― наконец признал Стив. ― С ним всё в порядке. ― Голос звучал напряжённо и высоко. Тони помнил подобный тон по тем ночам, когда Роджерс притворился, что бессонница не имеет никакого отношения к возникшим проблемам. ― Что случилось? ― Ничего. Это не твоя забота. Ну вот тебе раз. Невидимая стена, вырастающая при любом упоминании Барнса, которая оставляла Стива вне досягаемости Тони. Навсегда. А теперь Тони совсем один. И тоже навсегда. Тем же утром ― чуть раньше ― Тони написал СМС Роуди, но ответа не получил. Ему потребовались все душевные силы, чтобы не позволить агонии поглотить себя целиком. Ты переживёшь, переборешь, сгоришь и восстанешь из пепла ― и всё будет хорошо, сказал себе Тони. Спаси мир ещё раз, и никто обо всём этом даже не вспомнит. Ты вновь станешь героем. Эти мысли звучали голосом Росса в голове, поэтому Тони отбросил их подальше. ― Были кое-какие разговоры, ― снова заговорил Стив. ― О возвращении. ― Возвращении? ― Старк громко закашлялся. ― Пока ничего конкретного. Потребуется предусмотреть многое, подготовить почву, и, скорее всего, законным путём действовать не получится, но… Если б нам удалось сформировать нашу команду, не зависящую от Инициативы Мстителей… ― Я понял. ― Значит, отдельную от него. ― Тони… ― Мне было слишком одиноко, ― слова вырвались прежде, чем он успел их остановить. ― Если б ты знал обо всём, что я делал, чтобы не чувствовать это одиночество… ― Он поджал губы. Вздох. ― Тони… ― Зачем тебе обязательно было съёбываться?! ― рявкнул он в трубку. ― Тони, не делай вид, что всё было… ― Ты ушёл, а потом решил позвонить месяцы спустя и попытаться оправдать меня, чего я, мать твою, заслуживаю в последнюю очередь… ― Тони, послушай… ― Нет, послушай ты! ― Его трясло. ― Ты не имеешь права звонить мне ни с того ни с сего и просто прощать мне все грехи, будто ничего не изменилось, будто ты имеешь ко всему отношение! Так что не надо, Стив. Если кому-то и следует прощать другого, так это мне. А я совершенно, блядь, точно не собираюсь этого делать. ― Это не попытка прощения, ― категорично заявил Стив. ― Тогда что же? ― холодно спросил Тони. Тишина. ― Мне хотелось верить, что ты неспособен на подобное, ― наконец сказал Стив. ― В новостях… ― …говорят, что это Хаммер. Знаю. ― Что у вас случилось с тем парнем, Тони? ― тихо спросил Стив столь нежным и печальным голосом, что Старку захотелось швырнуть мобильник в стену. Он судорожно выдохнул. ― Мне было одиноко, ― в конце концов признал он. ― Тебя не было рядом. Никого, блядь, не было. И сбросил звонок, отшвыривая мобильник прочь и почти желая, чтобы тот разбился, но Тони сам его сконструировал, так что ― маловероятно. Проклятый аппарат не сломался бы, что бы он ни сделал. Внезапно, пока он пялился на телефон, совершенно из ниоткуда в голову пришла мысль. Если я его отпущу, у меня никого не останется. И тут же экран мобильника зажёгся. Словно сумасшедший, будто наркоман, Тони схватил его. Питер.Я на крыше.
Тони издал судорожный вздох, больше похожий на всхлип, сунул телефон в карман и направился к лестнице.