Лила - лжец, и это знает каждый

— Что?.. — все включая Лилу были просто ошеломлены. — Ты не расслышала? — ответил вопросом на вопрос Адриан.- Ладно повторю. Ты лжешь. Нагло лжешь. — Адриан… — по голосу Лилы было слышно, что она заметно растерялась. Парень вышел из-за парты и направился прямиком девушке: — Леди Баг, НИКОГДА не сказала бы тебе такое. Ты не дружишь с Леди Баг, а она ни разу не говорила о тебе позитивно. Я не хочу, чтобы кто-то попался на твою удочку, как это однажды сделал я. Напомни, чем закончился тот случай? Ах да, я вспомнил. Разъярённой Леди Баг, и очередной ложью с твоей стороны! Так почему тогда тебе должны верить сейчас! Ты просто лгунья и ничего больше. На тебя вообще не нужно обращать внимания, если конечно не хочешь потом ходить с лапшой на ушах! Послушайте меня все! Что она сказала хорошего хоть об одном из вас, только честно, без сладкой лжи? Что она хорошего сделала? Лила стояла не в силах издать и звука. Но нашлись те, которые готовы были за неё заступиться. — Ну. однажды она спасла мне глаз! — выпалил Макс.- И тогда пострадало её запястье! Маринетт до того времени сидевшая разинув рот, тоже встала. — Давайте вспомним тот день. Если уж раскрывать её ложь, тогда полностью. Помните, утром она говорила, что её правое ухо пострадало, когда она спасала котенка Джаггеда Стоуна из-под колес самолета на взлетной полосе. Раз — у Джаггеда не было котенка, я спрашивала. Два — на предпоследней перемене она говорила, что у неё болит левое ухо. А на последней перемене её хворь вдруг исчезла, как по волшебству! Макс, извини за тот случай с салфеткой, но ты ведь в очках! Тебе не страшно такое. И вспомни когда у неё вдруг «заболело запястье»? Правильно, когда я всем об этом напомнила. Ну, видите теперь? Если бы кто-то утром сказал, что сегодня она уверенно будет раскрывать ложь Лилы, она бы засмеялась ему в лицо. Она же Маринетт, слегка трусишка, растерянная, вечно неуклюжая. И даже если бы не всё это, она всё равно считала, что стоит давать людям еще один шанс. Но когда она встала и завладела вниманием всех находившихся в классе, в ней проснулась сторона Леди Баг, уверенной в себе. Завершив свою тираду, девушка боязливо глянула на Адриана. Тот слегка улыбнулся и едва заметно кивнул. Затем она перевела глаза на Лилу. Та стояла и так смотрела на Маринетт, что даже без слов было понятно, что она чувствует. Ненависть плескалась в её глазах, волны гнева накатывали одна за другой. — Ай! — вдруг громко воскликнула Лила.- Я подвернула ногу! Она, специально прихрамывая, кинулась к Роуз. — Роуз, милая, проводи меня до медпункта… пожалуйста! Как и ожидалось, мягкая Роуз сразу согласилась. — Нелепо! Это просто нелепо! Она снова лжет! — завизжала блондинка Хлоя, до этого времени молчавшая. — Я всегда знала, что ты лжёшь, чтобы привлечь внимание моего Эдрикинса! — Ладно. — Адриан тяжело вздохнул. — Пусть идёт. Роуз вывела Лилу из класса, Адриан и Маринетт в одну секунду плюхнулись на свои места. Ученики были настолько ошеломлены, что так и остались стоять. Прозвенел звонок и зашёл учитель по Истории Парижа. Маринетт приготовилась получить от него трёпку, как вдруг к ней подошла Сабрина. На вот, держи. — робко сказала она. — Учебник Хлои. У Маринетт отвисла челюсть. Пока она приходила в себя, Сабрина уже ушла. На нужной странице оказалась бумажечка со словом «Спасибо». Это был почерк Хлои. «За что спасибо то?» — подумала Маринетт. А затем поняла, что теперь на внимание Адриана одним конкурентом меньше. «Ох уж эта Хлоя…»

***

Лила знала, что медсестры нет в медпункте, поэтому и выбрала это место, чтобы подумать в одиночестве. Не о своем поведении, а о плане мести. Отпустив Роуз, она уселась на стул и закрыла глаза. Скорее почувствовала, чем услышала шелест крыльев акумы. «Теперь я свой шанс не упущю» — подумала она. Схватила мотылька, и силой запихнула его себе в серёжки. — Какая встреча… — раздался в ушах приятный, мягкий баритон. — Да знаю я! Принесу тебе побрякушки, быстрей превращай меня! Бражник хмыкнул и выполнил указание. «Ну что ж, увидим что из этого выйдет. Она не простая, совершенно не простая…» — подумал Бражник, позволяя девушке наконец облачиться в лисью шкуру.