Твои чувства холоднее, чем погода в России

— Джееейк, — протянула девушка, отталкивая парня от себя, — зелёный, сзади сигналят. Брюнет, стирая со своих губ следы розовой помады своей девушки, принял нужное положение за рулём. Он метнул взгляд на зеркало заднего вида, чтобы посмотреть, кого они задерживают. — Блондинка на красном шевроле, — заметно скривился Браун, — ей то уж точно спешить не стоит. — Дурацкий стереотип в обществе, что все блондинки тупые, — фыркнула Джо, сложив руки на груди. — Ну не дуйся, — Джейк положил руку на её колено и медленно провёл ладонью до края юбки, — ты то у меня брюнетка. — Шатенка! — прикрикнула девушка. — Сути не меняет… — Мне просто обидно за них. Есть сотни примеров выдающихся женщин блондинок… — взяв в руки телефон, она начала быстро стучать по дисплею ноготками, набирая запрос в Google. Джо всегда спорила с Джейком — они были любителями доказать свою правоту. Каждый приводил весомые аргументы, однако Браун сдавался женщине, которую любит. Это его долг, как мужчины — молча соглашаться, забывая про своё мнение, и уж тем более зная какой у Джо ранимый и обидчивый характер. На следующем светофоре загорелся красный, мужчина остановился, и, постукивая в такт музыке, доносящейся из магнитолы, дожидался зелёного. Услышав громкое рычание мотоцикла, он насторожился и убавил громкость. Черный Agusta промчался мимо, и резко крутанув, остановился перед самым капотом машины Джейка. Секунда — байкер достал из-за пазухи пистолет. — Джо! Вниз! — выкрикнул Браун, пригнувшись. Его реакции были молниеносны, а звук мотоцикла заведомо показался странным. Киллер произвёл несколько выстрелов в лобовое стекло. Запахло жжёной резиной, а после образовалось чёрное облако дыма, рёв мотора стремительно удаляющегося мотоцикла затихал. — Джееейк, — заикаясь произнесла Джо, медленно поворачивая голову к парню. — Ты цела? — он быстро отряхнулся от осколков и посмотрел на девушку. Ответ на вопрос стремительно растекался багровым пятном по ткани в области её груди. Браун судорожно достал телефон из кармана джинсов и быстро набрал 911. — Держись, малышка, — прошептал мужчина, и, видя, что Джо начинает терять сознание, взял за руку. — Я люблю тебя, — улыбнувшись сказала шатенка, а через секунду эта улыбка навсегда застыла на её лице. Рука девушки обмякла, свободно выскользнув из ладони мужчины. Джейк распахнул водительскую дверь, выбежав на улицу, он обошёл автомобиль, подойдя к пассажирской стороне. Открыв пассажирскую дверь, Браун упал на колени и дрожащей рукой пытался нащупывать пульс на её шее. — Нет-нет-нет! Ты не можешь меня оставить! — по его щеке скатилась солёная слеза, закрыв глаза, брюнет положил голову на колени Джо, повторяя, что это просто нереально. У могилы любимой Джейк поклялся, что найдёт того подонка, который посмел убить её. Родственники косо поглядывали на него, обвиняя Брауна в смерти дочери, и были правы. Не накрой он лабораторию по производству амфетамина, не перешёл бы дорогу большим шишкам. Он сутками не спал, каждый раз вновь и вновь возвращаясь к этому делу. Ещё больше масла в огонь подлил отчёт патологоанатома, где чёрным по белому было написано о том, что Джо была на шестой неделе беременности, а значит, точно знала о своём положении. Джейк каждый день приходил на могилу своей девушки, садился рядом и твердил: «Я не уберёг вас». Мысль о том, что у него мог быть ребёнок, постоянно преследовала мужчину. Ни о чём другом он и думать не мог, кроме как о своей несостоявшейся семье. Через неделю выяснилось, что это заказ одной влиятельной персоны в наркобизнесе. Решив так отомстить Джейку, главарь приказал убить самого дорогого человека для агента на его же глазах. Всё было подстроено просто идеально. Никто не мог выйти на след киллера, а Браун смог. В тот вечер в комнате для допросов мужчина избил байкера до полусмерти и пообещал, что так будет каждый день, пока тот будет гнить в тюрьме. Этот настрой, который привился как вакцина от боли к Джейку, стал вполне привычным и сносным. Ему больше нравилось быть грубым, чем позволять чувствам делать его уязвимым. Мужчина знал свою работу, знал её риски и сложности, знал, что у такого агента как он, семьи не может быть априори. Влюбиться — главный страх Джейка Брауна, иметь семью — единственное его желание. И всё шло по плану, пока Джейка не отправили в Майами...

***

Несколько дней Кимберли находилась в реанимации. Жизненно важные органы задеты не были, и девушка вот-вот должна прийти в себя, как говорили врачи. Джейка не пускали к ней, потому что он не приходился девушке родственником. Всем известное правило, которого сводило его с ума. Всё, что сейчас было необходимо ему — это ощутить подушечками пальцев её нежную кожу, погладить большой ладонью мягкую щёчку с небольшой сыпью — в последнее время Миллер увлеклась сладким, видимо, из-за стресса, вызванного проблемами в отношениях с Алеком. В эти дни Брауну часто звонила мать, но он как обычно сбрасывал звонок. Их отношения ухудшились сразу после аварии, из-за которой сестра Джейка стала инвалидом. Да, он испугался… Поэтому и оборвал отношения — было стыдно смотреть в глаза родным людям, нуждающимся в его поддержке. Однако каждый месяц Браун отправлял матери половину зарплаты на лекарства для сестры, только Бекки хотела не деньги, а брата, который всегда веселил и поддерживал её. — Джейк, — Майкл тоже часто стал приходить в больницу. Он узнавал о состоянии Ким и подбадривал агента. Мужчина сел на диван рядом с брюнетом и устало выдохнул. — Что сегодня говорят врачи? — сухо поинтересовался босс, он знал, что никакого прогресса нет. — Говорят, что показатели в норме, но Ким в сознание не приходит… — Джейк болезненно усмехнулся, перебив Стюарта, — со дня на день. — А когда уже настанет этот день? — тихо спросил Браун, подняв голову, — Когда настанет этот чёртов день? Когда она придёт в себя, м? — почти кричал на весь коридор мужчина. Одним рывком Джейк встал, подошёл к окну и постоял с минуту, думая о чём-то. Глаза блестели, а губы сложились в ядовитой усмешке. Браун двумя руками взъерошил волосы, и сделав два шага, оказался у стеклянного шкафчика с какими-то лекарствами. Он взялся за него, и, выпуская злость прежде всего на себя, перевернул. По коридору разнёсся звук разбитого стекла, а круглые баночки с таблетками раскатились в разные стороны. От груды стекла сильно пахло спиртом. Майкл продолжал тихо сидеть на диване, локтями опершись на колени и спрятав лицо в ладонях. На громкий звук сбежался персонал, чтобы узнать, что случилось. Джейк спокойно перешагнул через бывший шкафчик и ушёл в сторону лестницы.

***

Спустя час Браун был уже в бюро ФБР, сидел в камере для допроса преступников и ждал, когда сержант приведет его… Паренёк распахнул дверь и завёл Алека, запертого в наручниках, усадил на стул и встал в углу допросной. Джейк метнул в его сторону строгий взгляд, и сержант ретировался, не смея возразить. — Ты знаешь, за что тебя задержали? — спросил агент, глядя прямо в глаза темнокожего. Алек усмехнулся, глядя вниз на наручники. Он протянул под столом ноги, почти доставая до Брауна. Казалось, что он был расслаблен и сидел не на жёстком стуле, а на домашнем диване. Да, мужчина знал, что рано или поздно ФБР накроет бизнес, конечно, у него был заготовлен какой-то план, но пока Джейк не знал, что ожидать от Акул. — Браун, закроешь меня, будет кто-то ещё… Ты не сможешь навсегда избавиться от наркоты. Пройдёт пару лет, и вы, копы, просто задолбаетесь нас искать и вылавливать. Уверен, что многие уже сейчас скупают травку с хорошей скидкой, — Алек говорил медленно, без какой-либо дрожи в голосе. Он не боялся наказания и самого агента. Это бесило Брауна больше, чем тот факт, что Кимберли из-за него лежит в реанимации, хотя должна стоять там за стеклом и наблюдать за допросом. — Мне срать на наркоту, я засажу тебя за нападение на агента при исполнении! — сказав, он громко позвал сержанта и ушёл. Подозреваемым агент не может причинить вреда, только преступникам. Пока идёт экспертиза, Джейк не станет даже дышать на Алека. Да и вообще, брюнет не хотел находиться с сёрфером в одной комнатушке — мерзко.

***

Наступил вечер, работники ФБР уже разошлись по домам. Ни в одном кабинете не было света, кроме того, что находился на третьем этаже — кабинет Миллер. Джейк сидел в её кресле и даже не думал о том, чтобы закинуть ноги на стол, как делал это обычно. На сероватой столешнице была груда бумаг с какими-то неизвестными Брауну формулами и их названиями, даже в заключениях, переведённых на человеческий язык, чёрт ногу сломит. Химия — это, считай, частичка девушки. Ей действительно нравилось работать в лаборатории ФБР и постоянно практиковать свои знания. В деревянной рамке было фото Кимберли. Такая домашняя, без макияжа, она смотрела точно в камеру своими карими широко распахнутыми глазами. Пухлые чуть приоткрытые губки, сложенные уточкой по инстаграм-моде. Рядом, экраном вверх лежал телефон Джейка. Вот уже час мужчина сидит, борясь с собой, и думая позвонить Бекки или нет. Раз десять он брал смартфон в руку, открывал список контактов, нажимал на иконку, но до кнопки вызова так и не доходил. Агент посмотрел на фото Ким, даже находясь на бумаге, она мотивировала его на что-то хорошее. Взъерошив волосы и чертыхнувшись, Джейк набрал номер сестры, и вызов пол. Гудки. Ему казалось, что ждёт ответа час, не меньше, а на самом деле не прошло и минуты, как послышался сонный голос Бекки. — Джейк? — её голос дрожал, девочка уже и не ждала, что брат когда-то сам позвонит ей. — Привет, — ласково ответил Браун. Неловкая пауза, — Как ваши дела? — А что ещё говорят в такой ситуации? — У нас всё хорошо, — за два года голос Бекки переломился и стал более женственный, чем девчачий. — А ты как? — Бывало лучше, — честно ответил мужчина. Жаловаться на свои проблемы девочке-инвалиду он не хотел. Все они казались проще, чем у Бекки. — У тебя что-то случилось? — Нет, не у меня… Подругу ранили. Она тоже работает в ФБР. — Ох, это ужасно… — да и сама девочка никогда не жаловалась на свою жизнь. Да, плакала ночами, да, психовала, оставаясь наедине с собой. Но это же делают все подростки? Только повод совсем другой… — Я… — робко начал Джейк, — я приеду к вам на выходные. Когда в жизни происходит дерьмо, всегда сбегаешь от этого домой к родителям. Жалуешься на весь мир, на несправедливость, чью-то недосказанность. С самого детства знаешь, что если тебя и не поймут, то обязательно поддержат. Нет, Джейк сбегает не для того, чтобы жаловаться, он просто хочет к своим родным, хочет сказать, как сильно любит, как ему тяжело без них. — Хорошо, — не думая ответила Бекки, — я передам маме. Пока! — До встречи, крошка! Только Джейк отложил телефон, как поступил вызов из больницы. Сердце сжалось до размеров атома и рухнуло куда-то вниз. Взяв себя в руки, он ответил твердым голосом: — Агент Браун, слушаю. — Кимберли Миллер пришла в себя, — протараторила медсестра, — в карточке указано, что всю информацию сообщать по этому номеру. Остальное Браун не слышал, а если слышал, то не вслушивался. Внезапно появилась радость, Джейк чуть ли не подпрыгнул с кресла и почти бегом вышел на улицу. Все его мысли занимала одна мысль: «Ким жива!»