***
Улыбаться сейчас так тошно, но так нужно.
***
Лера крепко сжимала руку Лаврецкой и ещё какой-то девчонки из параллельного класса. Все пять девушек, прошедшие в финал, стояли на сцене под взорами большого количества людей. Даша ловила взгляды друзей, Петьки, восхищённого извращенца и классного руководителя, а в голове было пусто и гулял ветер. Она не слышала, что там бубнит себе под нос нервная Алина из 10 Б, что кричит в микрофон ведущий с сумасшедшей энергетикой и даже собственных мыслей она не слышала. Ничего. Только где-то внутри отдалённо вспоминала, что совсем скоро в суде придётся говорить правду. Горькую, тяжёлую, разрушающую правду. Такую, от которой всё будет долго болеть и заживать. А потом останутся страшные шрамы на всю жизнь. — Алина Козырева из 10 Б! Поздравляем! Девушка расстроенно поджала губы и подошла за своим заслуженным третьим местом. Бронза её не устраивала, получается, всё зря и она не самая красивая девушка в школе. И что это, просто так она напялила платье и каблуки вместо худи и безразмерных джинсов? Просто так, что ли, заплатила пятьсот рублей за макияж в каком-то Богом забытом салоне в другом конце города? Нервно шмыгнув носом, она улыбнулась для фотографии и поскорее покинула сцену, даже забыв, что ей нужно было оставаться на месте. Впрочем, заразительная улыбка ведущего это недоразумение быстро перекрыла. — Итак, второе место — серебро, и первое — золото! Лаврецкая так захотела вдруг услышать сейчас своё имя и покинуть сцену вслед за Алиной, которая наверняка уже рыдает где-то в коридоре. Скорее скрыться от этих взглядов, этих камер и вспышек фотоаппаратов, этого неугомонного ведущего, который не отходил от них с Лерой ни на шаг и всеми силами пытался понравиться одной из них. Нахмуренные брови в такие моменты на лице Квитко казались ей шедевром, который срочно нужно зафиксировать, чтобы осталось на память. — …вскрываем конверт… оу… — парень округлил глаза и побежал взглядом по залу. — Как неожиданно распределилось мнение жюри… Самойлова впервые в жизни занервничала. В каком-то смысле, ей было не всё равно на голоса. На сцене их стояло четверо, двое проигравших всё и двое занявших места. К кому она относится, пока неизвестно, но уступить первое место она была готова только Даше. Тем более, что в зале сидел, как странно звучит, начальник. Тот, ради которого вечером воскресенья она пойдёт вскрывать вены или пускать пулю в висок. — Нам требуется дополнительный раунд! — Что? Девушки переглянулись и уставились на ведущего, который будто пошутил, не желая называть голоса. — Прошу прощения, дополнительный этап… я забыл, что мы не на боксе, да… — не услышав смешков, он попытался быстро реабилитироваться. — Так вот, девушки, сейчас я назову два имени. Именно они будут бороться за корону, хотя есть вариант, что одна из вас уступит. Это ваше право, конечно же… — он помолчал ещё секунд двадцать. — Итак… Дарья Лаврецкая и Валерия Самойлова! Даша даже не заметила, что назвали её имя. На лице не дрогнул ни один мускул, ничего не изменилось в сознании. Лера же наоборот, заулыбалась так, что захотелось треснуть ей за нескончаемый оптимизм. Лаврецкая сделала шаг вперёд и они остались на сцене вдвоём. — Ну, что? Проводим дополнительное испытание, или кто-то готов уступить? — Даша понимала, что получит от классного руководителя очень хорошую оплеуху, да и от друзей тоже. Но стоять дальше, бороться, фактически, ни за что, ей не хотелось совсем. Самойлова ничего говорить не собиралась и все ждали только её. — Я готова уступить. Глаза Квитко и Евгении Максимовны надо было видеть. Весь зал уставился на неё так, будто увидел в первый раз. Лера повернулась к ней, но встретилась с таким спокойствием и холодом, что даже забыла, что хотела сказать. Весь зал погрузился в молчание, тишина быстро превратилась в звенящую. Кто-то даже перестал жевать шоколад на последнем ряду. Даша постояла немного и решительно двинулась к выходу.***
— Даша! Дашка, подожди! — девушка сквозь стук каблуков услышала сзади мужской голос. Устало выдохнув, она повернулась и увидела спешащего к ней Квитко. Как только он подошёл ближе, она поджала губы и уставилась в серые глаза. — Что, ругать будешь? — но он молчал, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями. — Слушай, я столько всего пережила, что мне абсолютно всё равно, кто там получит эту пластмасску. Прости, если ты ожидал увидеть в ней меня! — Нет, ты не права, Даша. — она уже собиралась возмутиться, но он мягко добавил: — Ничего плохого в этом нет, ты наоборот, очень мило поступила… уступить подруге это дорого стоит, знаешь… — Тогда что ты хотел сказать? — он неловко улыбнулся и пожал плечами. — Понятно… подождёшь меня? Я переоденусь и выйду. — Конечно.***
Самойлова вышла из зала под аплодисменты, сжимая руками ленточку победительницы и чувствуя на волосах лёгкую корону. За ней выплывали зрители, она искала взглядом Аркадия и довольно быстро нашла. Мужчина держал в руках букет и очень смущённо себя чувствовал. — Я уже и забыл, что такое школа… — он протянул ей цветы и она с удовольствием приняла их. — Ты молодец, поздравляю! Не зря потратил сорок минут времени! — Ты меня упрекаешь? — девушка направилась к кабинету, он послушно поплёлся за ней. — Очень красивые цветы, спасибо. Но я больше ромашки люблю. — Их не было в магазине! — Я просто сказала… — она вдруг остановилась и повернулась к нему. — Мы на работу? — Мне нужно на пару минут заскочить в офис, а потом я могу отвезти тебя домой. Хотя… — он нервно усмехнулся и осторожно взял её за руку. — Если ты хочешь, можем сходить куда-нибудь… — Я подумаю, пока буду переодеваться. Самойлова подмигнула ему и скрылась в классе, плотно закрывая за собой дверь. Ноги подкосились и внутри вперемешку со сладостью появилось горькое предчувствие.Как жаль, что сказка закончится, едва начавшись.
***
Квитко и Лаврецкая медленно шли по проспекту, о чём-то разговаривая. Но смысла в их репликах не было, создавалось ощущение, что оба хотят поговорить, но не решаются поднять тему. Петька терзал себя миллионом вопросов, на которые она могла бы дать ответы, но ему так не хотелось вновь давить на больную мозоль. Тем более, девушка сейчас казалась такой спокойной и радостной, он совершенно не имел желания омрачать её хорошее настроение. Но Даша решила начать сама. — Скоро будет суд. — Я знаю, но… слушай… — он остановился и повернулся к ней, мягко обхватив ладонями ее плечи. — Ты не должна ни в чём себя винить. Он заслужил, он виноват! — Я понимаю, Петь… но он же мой… брат… — парень увидел, как в уголках серых глаз снова собираются слёзы и поспешно обнял Лаврецкую. Она так сильно к нему прижалась, что не смог почувствовать тихое сердцебиение. — Впрочем, назад уже не повернуть, я знаю. Тем девушкам мы возместили. моральный ущерб. — Я надеюсь, с теми двумя подонками будет тоже покончено? — руки каждый раз начинали трястись, стоило ему или ей об этом заговорить. — Да. Да, да, да… — девушка попыталась прогнать из головы навязчивую картинку из недавнего прошлого. — Правда, я переживаю за родителей… всё-таки, выходки Стаса могут серьёзно подорвать их репутацию… — А о том, что они серьёзно подорвали тебе жизнь, ты не беспокоишься? — Даша предпочла промолчать. — Ладно, слушай… всё будет хорошо. Я тебе обещаю. А ты же мне веришь? — Верю. Честно, верю. Она всегда верила ему. Да, порой от ревности сносило крышу, но это ведь только подтверждение того, что она боится его потерять? Боится, что он оставит ее? Только бояться глупо. Он никогда не смог бы ее оставить. Слишком красивой кажется её душа. Слишком родными тёплые объятия. Слишком болезненными ссоры и проблемы.Он живёт вместе с ней. Живёт ею. И считает, что иначе бы не смог. Никогда.
***