Чудовище

— Еще соджу! Юнги высовывает язык изо рта и переворачивает полностью фарфоровую бутылочку, расписанную журавлями, чтобы ни капельки не оставить. Девчонка рядом быстро кланяется своему господину и уносится вместе с подносом из зала как только может. Сегодня Юнги осатанелый. Злой до того, что в просторном павильоне с холодным мраморным полом находиться невозможно. Словно в печке, все обливаются потом, но и слова не смеют сказать своему повелителю — сожжет ведь заживо. Сегодня Юнги ждет Лиса и пьет так, как никогда не пил. Об этой твари мало что известно, всего лишь бедный танцор (ага, как же) из далекого Кванджу, который то ли деньжат решил подзаработать, то ли армию мятежников собрать. Слухи о нем расходятся по городу с ветром, несутся из уст в уста и перевираются так, что даже опытные ищейки не могут отличить правду от выдумки, а в мальчишки того нет не то что документов — имени человеческого. Лис он и все. Без роду и племени, появился из ничего, но именно такие потом и создают бури, поднимают ураганы из пыли и заставляют таких, как Юнги, захлебываться собственной кровью. — Соджу! Юнги швыряет бутылку в широкую красную колону, от чего девчонка мелко вздрагивает, но быстро ставит все на низкий столик и отходит в тень. — По-моему тебе уже хватит, хен, — чуть шипящий ленивый голос Чимина заставляет его посмотреть через плечо и приветственно кивнуть. — Сегодня же приведут этого Лиса, будет обидно, если ты к тому моменту уже и на ногах стоять не сможешь. — Его уже скоро притащат, я думаю, что не успею напиться к тому моменту, к тому же… Если все то, что о нем говорят правда, то мне действительно нечего бояться. Юнги морщит нос, наливая себе немного соджу в стопку. Надеется, что сможет себя искусственно довести до того состояния, когда глаза затягивает, когда поволока из янтаря позволяет смотреть на мир словно сквозь золото, позволяет чувствовать чешуйки брони на теле и извергать пламя прямо изо рта. Он хочет уничтожить Лиса сегодня же. Поглотить его огонь и испепелить прямо в этом павильоне. Хочет показать всем снова и в который уже раз, что с Драконом не так просто тягаться, что он единственный в своем роде, что все сильные мира сего на его стороне, а слабые либо землю удобряют, либо кормят рыб. Наверняка будет очень обидно, если еще один сильный не встанет на его сторону и внезапно сдохнет. Дьявольская улыбка снова расцветает на его лице. Он уже дождаться не может этой встречи, представляет Лиса, о котором уже столько всего успел услышать, столько сплетен пропустил через себя… Интересно, которые из них окажутся правдой? А если ни одна? А если все и сразу? Да, на огнедышащего воина-танцора он еще никогда не смотрел. Никогда не сжигал в этом павильоне, наслаждаясь воплями и плачем служанок, которые наверняка так хотят свергнуть своего господина. Какая жалость… Их мечты так реальностью и не станут, а их мужья один за другим будут дохнуть то с одной кучкой мятежников, то с другой. Им стоит все же изменить свое мнение на его счет. Возможно, вместо мятежей, им было бы лучше молчать в тряпочку и не высовываться. — Не думаю, что нас ждет великий и ужасный воин, все же, наши ребята тоже не идиоты, думаю, пронюхали бы… Чимин наклоняет голову немного вбок, от чего угольная челка спадает на зеленые глаза, он раздраженно быстро убирает ее, хоть и особого эффекта это не приносит. Он наливает себе соджу в рюмку и выпивает залпом, чтобы поставить на столик со звуком глухого удара. Видимо, не один Юнги трясется. — Что с тем мальчишкой? — О, хен, выше всех наших ожиданий! — Пак восторженно хлопает в ладоши и хитро прищуривается. — Мы-то всё думали, как он смог вырваться из хватки наших ребят, чего он такой смелый, а он оказался даже не гибридом, — оборотнем. Мы выкручивали ему кости, душили, топили, не давали есть и пить, чтобы в итоге он порадовал нас своими чудесными белоснежными кроличьими ушками! — То есть, ты хочешь сказать, что против меня бунтуют теперь даже жалкие травоядные? Хотя с другой стороны, это ведь именно они так восхищаются этим Лисом… — Высшее звено пищевой цепочки всегда вызывает восхищение, — Чимин хищно клацает зубами и смеется по-злому. — Что с ним делать? Жалко казнить такой экземпляр… — Забавляйся. Юнги небрежно взмахивает ладонью в воздухе. Для него этот заяц, да и человеческая жизнь в целом, уже давно не представляют такого интереса, какого от него наверняка ожидают окружающие. Чимин же… Ну, у него замашки садиста и чужие жизни он явно любит калечить, зайчик в коллекции станет ему либо милым сломленным питомцем, либо временной игрушкой, которая рано или поздно все равно окажется на свалке своего жалкого существования. — Господин, привели танцора, — невысокий парень быстро кланяется, но головы без разрешения поднять не смеет, ожидая приказа своего повелителя. — Ведите сюда, он выступит перед всеми в павильоне. Он слышит перешептывания служанок за собою. Ну конечно же они уповают на своего героя, хоть и не видели его никогда, надеются, что незнакомый Лис сможет разломить ту империю, которую так кропотливо выстраивал Юнги… Ха! Не сегодня уж точно. Не тогда, когда он уже чувствует, как его пламя переливается на ладонях, как оно струится по венах и взрывается яркими огнями в сердце. Он уже чувствует, как Дракон поглотит Лиса. И когда его бравые ребятки почти без принуждения заводят парня, он понимает, что это будет даже скучно. Ну и это великий маг?! Лис, который должен вселять ужас?! Смехотворно! Высокий жилистый парень в… панаме какого-то грязно зеленого цвета, в тяжелых ботинках и широком спортивном костюме, который, кажется, тянется во все стороны, потому что размеров на десять больше. Чимин рядом иронично изгибает брови и улыбается, закидывая ногу на ногу. Все же… было бы неплохо, если бы хоть слухи о том, что это гибрид оказались правдивыми, что уже говорить о волшебной энергии, которая струится в теле и бла-бла-бла. — И ты, значит, тот самый Лис? Юнги даже разочаровывается, когда парень легко дергается от его голоса в руках стражи, но головы не поднимает до последнего. Мин замечает, как парень украдкой посматривает на него, видимо, оценивая какой ответ в его случае точно окажется правильным. — Ну… Смотря в каком значении вы, господин, используете «тот самый». Это Лис?! Наверняка это лишь отстойная шутка! — Танцы с огнем, мне обещали шоу. Или ты не будешь танцевать для своего императора? — Как я могу?! — парень возмущается слишком уж театрально и почти сразу тушуется, понимая, что актер из него сейчас, мягко говоря, хреновый. Смотрит на худощавого парня, который ждет от него конкретного ответа, чтобы точно решить когда его казнят: быть может завтра, а, быть может, и прямо сейчас. Умирать очень не хочется, но и вырваться из железной хватки тоже невозможно. Бравые молодчики ему тактично намекнули, что если вдруг он решится бежать, то его догонят большие такие пули, изрешетят полностью… Подохнет он от этого, конечно, быстро, но очень больно. А Лис так просто отдавать свою шкурку не собирается. — Но, великий владыка, меня так спешили к вам доставить, что совсем забыли о музыке! Может, я бы мог вернуться и… — Лис, мне так расхваливали твой талант, не думаю, что я смогу отпустить тебя так просто… Да и разве музыка для твоих танцев идет не от сердца? Парень шумно сглатывает. Этот блондин не так прост, как кажется, а вот черновосый рядом с ним так и вообще не вызывает ни единой приятной мысли. Мутный такой, едкий, вроде и нет в нем ничего особенного, а поджилки сами дрожат, колени подкашиваются и очень хочется упасть в обморок, как и любая уважающая себя мадам. Проблема лишь в том, что он — не мадам. Мужчина, который должен уметь защитить и отстоять хотя бы себя в этом мире дыма и огня. Доказать свое право нахождения под солнцем… А еще кажется присягнуть на верность молодому деспоту, который вполне способен убивать его медленно за неповиновение, пытать месяцами, если не годами, наслаждаясь тем, как он сходит с ума. О дворце всегда ходит слишком много сплетен, слишком много гнусных историй, где реки из крови и слез омывают землю, струятся по чужим рукам, пачкают тончайшие шелка. Где император — не человек. Огнедышащий гибрид, имя которого вгоняет в ужас людей. Его законы соблюдают хотя бы потому, что наказания за проступки слишком высоки, слишком ужасны и кровожадны, а он и упивается чужой слабостью, играючись разгоняет мятежи и уничтожает целые полчища лучших воинов. Ему не страшен никто и ничто, нет ни существа, ни силы способной остановить его, утихомирить, заставить посмотреть на людей не как на мясо, а как на живое, на существ, которые тоже могут любить и чувствовать. Лис шумно сглатывает. Во рту пересыхает и он снова воровато озирается. А может, Дракону действительно нужен всего лишь танец… — Да, господин, но… — Тогда танцуй. Я не особо в этом разбираюсь, пусть это будет лишь представление. Ага, не разбирается… Он ни за что не поверит в такую неприкрытую ложь, великий император наверняка уже успел насмотреться на любого рода танцы, любоваться многими телами. Лис лишь один из многих, разве только слухов о нем слишком много, слишком много лжи и того, что заставляет его бежать из каждого города, надеясь не попасть в руки страже. В этом только попался. Попался по-дурному в стиле настоящего неудачника. Сам пришел в руки и его просто обвели вокруг пальца, как мелкую деточку. Поэтому сейчас он подходит немного ближе к императору, чуть вальяжно, покачивает бедрами, пытаясь настроится на какую-либо заученную мелодию. Может, если он хорошо справится, то его помилуют, отпустят и позволят уже осесть хоть в какой-нибудь захудалой деревушке, не содрогаясь от стука в дверь. Он двигается легко, изгибается под пытливыми взглядами и демонстрирует свой огонь без стеснения, наслаждаясь восхищенными перешептываниями служанок. Да, это всегда производит хорошее впечатление на людей, зачаровывает их и восхищает, он просто надеется, что и на императора произведет такое впечатление, заставит его если и не восхититься, то хоть жизнь ему сохранить. Он кружит в танце, а вместе с ним и огонь, вьется вокруг него, обхватывает фигурные ноги и стан, а потом снова змеями расходится дальше, путается узелками, превращаясь в жемчужинки, которые тают искрами в воздухе. Краем глаза он замечает, как император поднимается со своего места, вальяжно идет к нему под насмешливым взглядом того странного брюнета, но остановиться не смеет, танцует и дальше, надеясь, что он лишь хочет посмотреть поближе. А потом Юнги подхватывает одну из его жемчужин ладонью и поглощает в себя огонь. Лис замирает в ту же секунду. Он не знает, что сказать или сделать, смотрит лишь, вытаращив глаза на императора, слышит редкие женские всхлипы в павильоне. — Это и есть та сила, которой меня хотели одолеть? Я поглощу ее всю! Лис безвольно оседает на пол, не в силах проронить и слова. Что он вообще может сделать против вершителя судеб, который, видимо, считал его мятежником, думал, что ему хоть какое-то есть дело до страны, которую не спасет уже ничто?! Он рассматривает худощавого парня теперь снизу, видит, как величественно его фигура возвышается над ним. — А ты, Лис, станешь моим пленником и личным танцором, чтобы все знали и помнили, что нет на свете существа сильнее меня! Чтобы каждая тварь знала свое место! — Увести, — Чимин небрежно взмахивает ладонью и двое мальчишек в черных одеждах и с пистолетами на поясе живенько подхватывают слабо брыкающегося танцора под руки, утаскивая в глубь дворца. В конце концов, сделать он все равно ничего не может… А прямо в павильоне одна из служанок падает в обморок. Надежды у них нет.