Было что-то странное в том, что Том Риддл сопровождал её по всему Хогвартсу.
Особенно отчётливо это проявилось, когда он повёл её к скамейкам для квиддича (он только что провёл для неё краткую экскурсию по квиддичному полю), хотя ни один из них не заботился о том, какой факультет или факультеты в настоящее время используют поле для тренировок. Они сидели среди пустых скамеек не для того, чтобы наблюдать, и поэтому мгновенно завоевали любопытство всех остальных (как будто два семикурсника, бесстыдно целующиеся). Тем не менее, они не были достаточно близко к шумной толпе (в основном) волшебников, наблюдающих за тем, что Том должен был представить её кому-либо. Она должна была восхищаться его утончённостью в общении — он прекрасно определял нужное расстояние.
Судя по серебристо-зелёным шарфам, она решила, что сейчас на поле команда Слизерина. Шумиха и крики о набранных баллах до сих пор звучали так, как будто это была совсем не тренировка команды Слизерина — это звучало и выглядело так, как будто они были на реальной игре.
«Наверное, кто-то носит с собой волшебную рацию», — подумала она.
Том куда-то отлучился на минутку. Вернувшись, он принёс две вафельницы с квадратиком мороженого и протянул ей. Он ни словом не обмолвился о том, где именно раздобыл их.
— Еда.
— Гм, что?
— Я видел, как ты не раз ела мороженое в лазарете, так что я уверен, что ты не против этого.
— Ну,
нет, но...
Его ответ был резок.
— Ты опять начала хандрить. Это довольно утомительно.
— Я вовсе не хандрила! — она настаивала, но всё же начала зачерпывать мороженое ещё одним кусочком вафли хитроумной формы, которая служила съедобной ложкой.
— Мне не нужно беспокоиться, что у тебя возникнет искушение прыгать с балконов и распахивать окна, как только мы начнём обходить башни.
— Как мило, что ты беспокоишься! — ответила Гермиона.
— Если ты хочешь сделать это, сделай, когда я буду далеко от тебя, — легко сказал он. — Тогда меня не будет в списке подозреваемых.
Гермиона закатила глаза. Она должна была догадаться.
Мороженое со вкусом ванили, шоколада, фисташек и вишни было восхитительным. Разноцветные полосы тоже радовали глаз, слегка улучшая её настроение.
—
Ха-ха. Я же не самоубийца, Риддл, — проворчала она, продолжая есть мороженое. — Просто угрюмая.
Брюнетка подумала, что ей действительно не стоит удивляться тому, что волшебный мир более космополитичен, чем маггловский. Когда континентальное путешествие — это всего лишь бросание зелёного порошка в камин и шаг в него, миграция становится намного проще. Какой-нибудь предприимчивый волшебник или колдун из Италии, вероятно, начал распространять классическое Неаполитанское мороженое в Британии. Случайных удивлённых и счастливых звуков, которые она издавала, было достаточно, чтобы заставить его посылать странные взгляды, на которые ей было наплевать. Он был прав, мороженое
было хорошей идеей.
Том расспрашивал её о более приземлённых вещах, которые она «видела» в будущем, и с этого момента их разговор стал более непринуждённым.
(«— Разве волшебный мир когда-нибудь становился менее фанатичным по отношению к этому дурацкому спорту на мётлах?
Гермиона усмехнулась.
— Квиддич? Угадай. Ты бы видел международную посещаемость последнего чемпионата мира, который я помню.
— О, ради Мерлина. — Он выругался, и она фыркнула в ответ на его раздражение, но это был добродушный смех. Она действительно могла ему посочувствовать»).
Она полагала, что вполне естественно интересоваться будущим, но он даже не стал спрашивать, как она боролась с его безумным будущим «я». Это несколько нервировало, поскольку она не могла не задаться вопросом, к чему все эти вопросы вели. Неужели ему
действительно нужно знать обо всех магазинах, которые она видела в Косом переулке? Или находится ли Министерство магии всё ещё в том же самом месте? Только любопытство пересилило досаду, и она стала следить за всеми его, казалось бы, несвязанными вопросами.
Она была уверена, что у этого есть причина. Просто она пока не видела её.
В дувшем ветре всё ещё чувствовалось остаточное летнее тепло, но сила озноба удивила её. Гермиона списала это на своё ослабленное здоровье, но даже это знание не повлияло на стремление её тела согреться, когда она потёрла локти.
Чего она никак не ожидала, так это того, как небрежно он накинул ей на плечи свой пиджак. Он всё ещё был тёплым от тепла его тела — атласная подкладка плавно скользила по её коже, как будто тень объятия. Она уловила лёгкий дубовый привкус со слабыми следами его одеколона. Следующее, что сделала Гермиона, это ущипнула себя за переносицу, прежде чем сделать глубокий вдох, пытаясь определить запахи (и это
действительно было единственное, что она делала?).
Гермиона подавила желание стукнуться головой о ближайшую скамейку, потому что не была готова ко второму половому созреванию и отвлечению внимания (головная боль, определённо головная боль), которое это принесёт.
Когда брюнетка повернулась к нему, она всё ещё потирала лоб.
— А это ещё зачем? — она неловко пожала плечами, имея в виду предмет одежды, который сейчас был на ней.
— Тебе это нужно больше, чем мне.
Её взгляд только позабавил его. Это был не тот ответ, который она ждала, и у неё было чувство, что он слишком хорошо давал ответы, которые не должны были быть. Она была не настолько наивна, чтобы швырнуть его обратно в его сторону в приступе раздражения — она не станет притворяться, что у неё всё в порядке. Ей действительно следовало не забыть надеть мантию потеплее, которую сестра Эдельштейн нашла и трансфигурировала для неё, учитывая, что экскурсия по всему Хогвартсу не могла проходить полностью в помещении. Гермиона не могла сказать, был ли жар на её лице смущением или раздражением.
«Возможно и то, и другое».
Её невозмутимый взгляд встретился с его. Так бы они и просидели некоторое время, если бы не шум среди квиддичной публики неподалеку от них. Раздавались громкие голоса. Гермиона заметила, как повернулись головы в толпе, движение сосредоточилось в определённом направлении. Некоторые начали расступаться. Несколько человек, как она заметила, направились в их сторону. Том вздохнул и встал.
— Извини, я ненадолго. Если я не позабочусь об этом прямо сейчас, они без нужды нарушат наш покой.
— Конечно. — Она кивнула.
Что ещё она могла сказать? Не то, чтобы она с нетерпением ждала, когда весь остальной Хогвартс вторгнется в её жизнь, когда она ещё не совсем оправилась. Оставаться в тени сейчас её вполне устраивало.
Ведьма не удивилась тому, как волшебники обрадовались, что он встретил их на полпути. Двое из них начали переговариваться друг с другом. Третий через некоторое время шикнул на них и принялся рассказывать, в чём их проблема. Она не могла слышать их слов на таком расстоянии, но могла видеть язык их тел. Все они смотрели на него снизу-вверх, и эта картина напоминала просителей перед их королём на средневековых картинах. Каждый держался за свой ответ.
Когда Том направился в ту сторону, где поднялась суматоха, они все невольно выстроились в ряд позади него.
У неё не было времени размышлять о том, какое влияние он оказал на неё, когда она услышала шаги, приближающиеся с другой стороны. Волшебник не дрогнул, увидев, что она смотрит на него, он только кивнул и ускорил шаг. Даже для молодого человека он казался довольно измождённым. Добавьте к этому его унылое выражение лица, и он легко сойдёт за кого-то постарше. Его шарф Рэйвенкло говорил ей о принадлежности к факультету.
— Привет. — Гермиона поздоровалась с ним.
Он представился довольно поспешно после того, как принёс обязательные извинения за вторжение. Его звали Ян Верро, и он был старостой шестого курса. Он догадался, что она была новой студенткой, хотя и не знал её имени, пока она не сказала ему.
— У нас мало времени, — сказал он голосом, полным мрачных предзнаменований. — Мы можем продолжить разговор в другом месте, но сейчас важнее уйти.
—
Прошу прощения? — выпалила она.
Он сел на некотором расстоянии от неё и наклонился вперёд.
— Пойдём со мной. Волшебник, с которым ты сейчас, не тот, кем кажется.
Гермиона фыркнула, но успела прикусить губу, прежде чем сказала что-то слишком компрометирующее. «Ни хрена себе, Шерлок». Она решила проигнорировать странное приглашение и сосредоточиться на второй части.
— Ты говоришь о Томе Риддле, верно?
—
Да. — Он нахмурился самым неприветливым образом, особенно когда казалось, что в ближайшее время она не сдвинется с места. Добавьте к этому его довольно клювообразный нос, и он производил впечатление неприятного стервятника.
— Со мной всё будет в порядке. Я знаю о нём больше, чем большинство людей, — ответила она.
Это, казалось, только ещё больше расстроило старосту, когда он украдкой бросил взгляд в сторону большой группы слизеринцев неподалёку от них, которые, казалось, всё ещё были на середине какого-то спора. На лацканах его пиджака поблёскивал на солнце значок старосты.
— Нет, он всех дурачит своей внешностью. Не поддавайся его обаянию. — Его слова были полны разочарования.
Гермиона вздохнула.
— Том Риддл не самый приятный человек. Я знаю. Это не значит, что он не компетентен — поверь, меня это тоже удивило.
Ян Верро смягчился, когда она снова покачала головой в ответ на его предложение уйти отсюда. Он начал говорить громче.
— Я впервые обнаружил следы его преступлений, когда он учился на первом курсе, и я не оставляю попыток найти достаточно доказательств, чтобы привлечь его к ответственности перед директором. Если бы ты только знала о том, что он натворил... его следовало бы исключить. Но он всегда был на шаг впереди меня.
«Что ж, это довольно необычная степень самоотверженности», — подумала она.
— Рано или поздно он причинит тебе вред, — сказал Верро.
Она не могла удержаться от смешка, даже когда сунула руки в пиджак Тома, чтобы надеть его как следует.
— О, это всего лишь одна возможность из многих, мистер Верро. Я сказала ему, что, если он когда-нибудь действительно попытается убить меня, я убью его. Я
могу убить его, даже если это будет стоить мне жизни, и я
знаю, что он начинает чувствовать степень моих способностей. Он любит жить больше, чем я, так что вряд ли он попробует это сделать в ближайшее время. Как видишь, я в полной безопасности, насколько это вообще возможно в военное время. — Гермиона закончила на оптимистичной ноте.
Что бы он ни ожидал услышать от неё, было ясно, что это было не то. Он начал фразу только наполовину, прежде чем полностью её отбросить, а затем снова уставился на неё.
— Он угрожал убить тебя? — спросил он, нахмурившись. — Мы должны доложить об этом директору школы.
Она покачала головой.
— Так не пойдёт. Я тоже пригрозила убить его, так что мы квиты.
— Ты только защищаешься...
Гермиона не смогла удержаться от смеха. Неужели он только что пропустил ту часть, где она была уверена, что сможет убить Тома ценой собственной жизни?
— И к тому же он тоже только защищается. Это проблема курицы и яиц. Если ты видишь угрозу, будешь ли ты стоять в стороне и позволять ей нависать над тобой, или ты двинешься вперёд и попытаешься противостоять ей, прежде чем она это сделает? Разве это не было бы в некотором смысле самозащитой?
Её вопрос привёл его в замешательство, потому что он этого не ожидал. Палочка Гермионы легчайшим движением оказалась в её руке. Через секунду она похлопала его по шее и улыбнулась, прежде чем спрятать палочку обратно в кобуру.
— Вот. Как видишь, я могла бы разорвать тебя на куски в один миг. Не то, чтобы хочу, просто могу. Том не может понять мою сдержанность с самого начала, поэтому всё, что он мог видеть — это угрозу.
У неё было такое чувство, что Верро ожидал увидеть девицу в беде только для того, чтобы найти тигра.
— В настоящее время мы работаем над взаимопониманием, Том и я, — сказала Гермиона. — Спасибо за предупреждение, но тебе не стоит беспокоиться обо мне.
Верро всё ещё казался недовольным.
— Он не очень хороший человек.
— Мне не нужно, чтобы он был хорошим. Мне просто нужно, чтобы он
не был
злым, — прагматично ответила она.
— Ты не знаешь, что он сделал. Ты не можешь думать о том, чтобы присоединиться к нему...
— Я —
на своей собственной стороне, — огрызнулась Гермиона.
Каким бы ни был его ответ, она его так и не услышала, потому что спокойный голос отвлёк их внимание.
— Ну-ну, Верро, что ты сказал такого, что так взволновало леди?
Она видела, как напрягся Верро, всё его тело готовилось к схватке. Том вернулся незамеченным в самый разгар их напряжённого разговора. Он опустился и сел слева от Гермионы, заботливо повернувшись к ней.
— Ты в порядке?
— Я просто сказала ему, что со мной всё в порядке.
Мы в порядке.
—
Мы в порядке?
Гермиона пожала плечами.
— О, ты знаешь. Ты угрожал моей жизни, а я — твоей. Мы квиты. В данный момент это действительно не имеет большого значения. Верро слишком беспокоится по пустякам.
Его глаза загорелись весельем, когда он посмотрел на Верро, а затем снова на неё с интересом.
— Полагаю, ты опровергла его ошибочные предположения? — спросил Том.
— Конечно, поскольку он неправильно понял ситуацию, — сказала ведьма, встретившись взглядом с Верро, который теперь сжимал челюсти, потому что должен был терпеть присутствие кого-то, кого он, вероятно, считал откровенным мерзавцем. Гермиона даже не могла винить его за беспокойство, потому что не думала, что он
ошибается.
Она вздохнула.
— Тебе не будет легче, если я заверю тебя, что всегда готова выслушать все твои соображения позже? Ты можешь найти меня, и мы сможем поговорить об этом, а я выслушаю и успокою твои тревоги, как смогу.
Он всё ещё был слишком серьёзен и насторожен, так что можно было заподозрить, что она только что сообщила ему о какой-то смерти в семье, чем на самом деле пыталась заставить его чувствовать себя лучше. Верро покачал головой.
— На самом деле это не имеет значения. К тому времени ты уже попадёшь под его влияние.
Гермиона фыркнула и подняла глаза к небу. И тут она подумала, что единственный «хороший» человек, о котором ей нужно беспокоиться, — это Дамблдор!
—
Я — на
своей собственной стороне.
— Возможно нам нужно кое-что прояснить, — внезапно заговорил Том.
Она не успела ответить на это, когда увидела, что его палочка упала в его руку, а взгляд был полон решимости. Гермионе даже не нужно было думать, прежде чем её палочка оказалась в её руке. В следующую секунду он направил свою палочку на её живот, в то время как её палочка была у его горла.
— Как видишь, Верро, она ни в малейшей степени
не нуждается в помощи. Я думаю, мы оба согласны, что Гермиону не нужно ни от чего спасать, не так ли? Она может сама решить, будет ли составлять мне компанию.
Гермиона слегка повернула голову, чтобы посмотреть на парня, но не настолько, чтобы потерять Тома из виду — не тогда, когда он держал палочку и целился в неё. Верро, как она обнаружила, сумел достать свою собственную палочку лишь на три секунды позже, чем они оба, с широко раскрытыми глазами. Том убрал палочку и сунул её обратно в рукав (и, как она подозревала, в кобуру). Гермиона сделала то же самое мгновение спустя.
Когда Том протянул ей руку с очаровательной улыбкой на лице, Гермиона не могла не смотреть на него со странным чувством перемещения, как будто она проснулась и оказалась в чужом мире.
В каком-то смысле это было правдой. В конце концов она вложила свою руку в его, напомнив себе, что сейчас другое время и другое место. Она дала все объяснения, которые могла дать старосте Рэйвенкло, не так ли? Что ещё можно было сказать сейчас?
— С твоего позволения, Гермионе нужно ещё кое-что посмотреть, так как я сейчас её гид по Хогвартсу. Увидимся позже, Верро. — Он дружески попрощался с другим старостой. Она не удивилась бы, если бы он сделал это нарочно, потому что выражение лица другого старосты стало жёстким, словно высеченное из гранита. Ответ Верро был грубым.
— Риддл.
— Увидимся позже, Верро, — сказала Гермиона более сдержанно. Так как была погружена в свои мысли.
— Конечно, Кюри.
Только когда они оба вернулись в коридоры Хогвартса, она уже не была так глубоко погружена в свои мысли.
— Ты не волнуешься? — спросила она его. Похоже, он действительно был в хорошем настроении.
— От чего же?
— Что я на самом деле рассказала ему о том, как обстоят дела между нами?
— Нисколько. Это было бы даже забавно. Кто поверит, если он кому-нибудь расскажет? Угрозы убийством, правда? Они бы подумали, что он преувеличивает проблему. Большинство примет это за то, что у нас были разногласия, и мы работали над этим.
— В каком-то смысле это даже не так, — сухо ответила она. — Хотя я думаю, что фраза: «Мы работаем над этим» — более точна.
Гермионе показалось, что она мельком увидела улыбку Тома, но, возможно, ей действительно только показалось. Выражение его лица было таким же спокойным и ровным, как всегда, даже если у него было приподнятое настроение.
— А кто он вообще такой? — она не могла не спросить.
— Волшебник очень подозрительной натуры, который находился в моей тени с первого курса. Я мог бы упомянуть об этом, когда он был рядом, но я достаточно внимателен, чтобы не смущать его перед кем-то, с кем он пытался подружиться, — сказал Том.
Она не могла удержаться и искоса посмотрела на него.
— Ты?
Внимателен?
— О, поверь мне, я
был очень мил. Ещё когда я был первокурсником, он громко заявил, что я убил кого-то, основываясь только на своих собственных подозрениях — даже не было мёртвого тела. Он, кажется, думает, что мы живём в готическом романе.
Гермиона издала короткий удивлённый смешок, который привёл её в замешательство.
— О, это нехорошо.
Том ухмыльнулся.
— И всё же не я смеюсь над ним сейчас. Надо признать, что в последнее время он не позволяет своему воображению так сильно разыграться.
Она почувствовала, как её щёки залились краской, и не нашлась что ответить, кроме как шлёпнуть его по руке.
Они обошли несколько коридоров и классов. Брюнетка понятия не имела, как он всегда знал где находится место для сидения поблизости, когда ему казалось, что она начинает заметно замедляться (и она даже не замечала своей собственной усталости). Он всегда мог найти место, чтобы сесть, будь то переделанная площадка какой-нибудь старой лестницы для слуг, незанятая и незапертая классная комната, открытый балкон с деревянными стульями или даже единственная редкая и неожиданная гостиная. Его единственным ответом было то, что всегда полезно исследовать Хогвартс в свободное время.
В одном из этих редко посещаемых уголков даже стоял симпатичный диван в стиле Рококо, розово-золотистая обивка которого казалась такой яркой, словно её только вчера поменяли. Она списала это на очень регулярное применение защитных чар и с довольным вздохом опустилась на его поверхность. Гермиона откинулась назад, не особенно задумываясь о том, как растрепались бы её кудри, если бы они застряли между спинкой дивана и её головой. Том сел рядом с ней — не настолько близко, чтобы теснить её, и не настолько далеко, чтобы она могла легко игнорировать его присутствие.
Она подозревала, что последнее было больше её проблемой, чем его, если честно.
— Я был удивлён, что ты сразу не подружилась с Верро, — сказал он.
— Возможно. Как ты видишь, тот, у кого были проблемы с этим — это он, а не я.
Она чувствовала на себе его пристальный взгляд, но не оборачивалась, довольствуясь тем, что разглядывала большую картину с изображением охоты в коридоре. Люди стояли на некотором расстоянии, и из-за этого они казались маленькими, но она почти слышала слабый лай собак, которых люди пытались сдержать даже сейчас.
— Он мог бы стать тебе полезным союзником, — небрежно заметил Том.
— Неужели? — в этом она сомневалась.
— Я не думаю, что знаю кого-то ещё из любого факультета, кто так же решительно настроен найти доказательства моего проступка, как он. Он мог бы рассказать тебе о вещах, о которых я не хотел бы рассказывать.
Тогда Гермиона повернулась к нему. Том был в рубашке, потому что на ней был его пиджак. Она не могла вспомнить, когда в последний раз видела кого-то без хогвартской формы
и галстука. И всё же это его вполне устраивало. Она только сейчас вспомнила, что даже Ян Верро носил пиджак, который подходил к его брюкам, когда он был без своей хогвартской формы. «Сейчас другое время, Гермиона».
— Если бы я захотела узнать тебя получше, я уверена, что ты мог бы рассказать мне обо всём, что я хочу знать лучше, чем кто-либо другой.
— Ты ведь понимаешь, что мой рассказ выставит меня в самом выгодном свете? — его вопрос прозвучал противоречиво. Она была удивлена, что у него так много самосознания.
Её всё ещё беспокоило, что между ним и Волан-де-Мортом были заметные различия.
Оправившись от удивления, Гермиона пожала плечами.
— Мы все думаем о себе самое лучшее — это так по-человечески. Это то, что мне нужно постоянно иметь в виду и приспосабливаться к этому.
Воцарилась тишина; на удивление, она не была неловкой, и никто не испытывал желания наполнить её лишними словами. Если кто-то из них и заметил, что не было той напряжённости, что была в их предыдущем споре в библиотеке, то ни один из них ничего не сказал, пока Гермиона не почувствовала, что готова снова двигаться. Том немедленно вставал при малейшем её движении, чтобы помочь ей подняться.
(То, что она чувствовала себя очень польщённой, говорило ей, что, даже если она не помнит никого из них, ни один из её бойфрендов никогда не был таким внимательным).
* * *
Гермиона была бы первой, кто рассказал бы о том, как годы, проведённые в Хогвартсе, научили её тому, что все коридоры и лестницы школы, кроме самых больших, перемещаются по прихоти замка. Вот почему более любознательные рэйвенкловцы разработали карту, которая определяла, где находится любой коридор или лестница в соответствии с фазами луны и другими странными деталями, и эти заметки передавались из поколения в поколение с изменениями и ошибками, добавляемыми по мере необходимости*.
(*один из таких примеров можно найти в примечаниях к северо-восточной винтовой лестнице;
изменения следуют расписанию, за исключением ночи с голубой луной. Тогда она была близко к тому месту, где расположена центральная лестница*, за исключением того, что она синяя и сделана из сыра горгонзола. В этом случае используйте позицию, наиболее удалённую от предсказанной).
Как и следовало ожидать, большинство гриффиндорцев и добрая половина хаффлпаффцев никогда не считали необходимым знать движения в таких деталях. Пока вы знаете четыре способа добраться до любого конкретного места, вы доберётесь туда. Вы просто должны приспособиться в соответствии с тем, какие коридоры и лестницы были рядом с вами в любой момент времени.
Гермиона признала, что даже тогда она не ожидала, что повернёт за угол и окажется в довольно хорошей симуляции джунглей. Душный и тёплый воздух окутал её лицо, как мокрое полотенце. Жужжание насекомых наполняло воздух, а справа и слева виднелись деревья с лианами. Волосы у неё на затылке встали дыбом.
— Хм, — сказала она. Гермиона закрыла рот, прежде чем сказать, что она ожидала, что
этот коридор приведёт к коридору класса трансфигурации, и там, конечно же, нет комнатных
деревьев.
Том подхватил её и оттолкнул в сторону; вместо каменного пола она упала спиной на мягкую
землю. Место, на котором они стояли раньше, подпрыгнуло вверх, и Гермиона увидела, что там была сеть. Это было нелегко заметить, учитывая всю траву и опавшие листья, покрывающие пол. Когда сеть показалась справа от неё, она перевернулась и послала два взрывных проклятия, взрывные огненные шары опалили деревья и сожгли листья там, где они проходили.
Брюнетка взвизгнула и пригнулась, когда первый огненный шар проглотил приближающийся снаряд и
взорвался. Ей не потребовалось много времени, чтобы заметить, что он только забрызгал их краской, когда она села, и когда немного воды попало ей в рот, она заметила, что это был
джем.
— Почему клюква? — она ни к кому конкретно не обращалась, хотя Том смотрел на неё как-то странно, даже когда садился. — А почему не
малина? Я
люблю малину.
— Не то, чтобы мне было всё равно, где мы находимся, но мы действительно собираемся вести этот разговор здесь?
Его левая рука держала её за локоть, но она лишь приподняла бровь. Гермиона не думала, что одно место в коридоре джунглей будет отличаться от другого, пока не услышала приближающиеся шаги. Её рука с волшебной палочкой метнулась навстречу новой угрозе — Том откинулся назад достаточно быстро, чтобы избежать укола в глаз её волшебной палочкой.
Рыжеволосый волшебник поднял обе руки, показывая, что он безоружен, и высоко приподнял брови.
— Успокойтесь, леди! Вы достаточно хорошо зарекомендовали себя в своей обороне.
— Привет, Риддл. — Ещё один рыжеволосый поднялся на несколько ступенек позади первого, оглядывая заляпанное джемом окружение. — Не мог бы ты рассказать нам, как ты заметил сеть? У нас уже было четыре человека до вас — ты первый, кто сообразил.
Она заметила, что они близнецы, когда они подошли ближе, их одежда была одинаковой даже до ярко-красных жилетов. По крайне заинтересованным взглядам братьев, брошенным в их сторону, она поняла, что уже некоторое время сидит у Тома на коленях, и даже если выражение его лица было таким же безмятежным, как всегда, он был не совсем равнодушен. Гермиона встала так быстро, как только могла, чтобы не было заметно, что она торопливо убегает. Том встал более неторопливо, и она постаралась не встречаться с ним взглядом.
— А, доброе утро, Прюэтт, и Прюэтт. — Он кивнул им обоим по очереди. — Позвольте представить вам Гермиону Кюри, которая учится на пятом курсе в Хогвартсе. Рэйвенкло. Гермиона, это Пол и Питер Прюэтт, шестикурсники Гриффиндора.
Первый близнец (Пол?) принял её протянутую руку. К её удивлению, он склонился над ней, вместо того, чтобы пожать её, с выражением досады на лице. Его брат быстро последовал его примеру.
— Ну вот, как раз тогда, когда мы нашли кого-то, кто хорош в дуэлях, а ты не в Гриффиндоре!
— Ах, извините. — Она потёрла затылок и поморщилась, когда её левая рука коснулась джема. Том наложил на неё очищающее заклинание, которое, как она заметила, было не
Скоргифай — это было что-то неясное. С другой стороны, это не высушило её волосы чрезмерно и не заставило их завиваться.
— Не обращай внимания на моего брата. Мы просто слишком рады, что по крайней мере
кто-то собирается поднять стандарты практического класса защиты, — добавил Питер.
Говоря это, он бросил взгляд на Тома. Том, со своей стороны, выглядел слишком невинно.
— Понятия не имею, что ты имеешь в виду, — сказал слизеринец.
— В первый и
единственный раз, когда ты попал на одну из наших полос препятствий, в тебя даже ничего не попало! — пожаловался другой близнец (Пол?).
— Тот факт, что мне приходится счищать джем с одежды, говорит об обратном.
— Просто избыток брызг, — отмахнулся он от заявления Тома, когда его внимание вернулось к Гермионе с притворным шёпотом. — Представь себе наше разочарование, когда мы услышали от Меррита, что он никогда серьёзно не сражался в классе.
Никогда.
— Риддл? Простой
дилетант? Скажи, что это не так! — Питер выглядел соответственно испуганным.
Пол мрачно покачал головой.
— Мне неприятно быть посланником дурных вестей, брат, но это правда. Даже наш прославленный серьёзный и умный ученик старался не показывать посредственности, как выглядит превосходная магическая работа и ситуационная осведомлённость в оборонных искусствах!
Его близнец вздохнул.
— Как всегда, нам снова приходится просвещать массы, не так ли?
— Но мы победим!
Когда Пол решительно поднял кулак, словно бросая вызов богам, Том откашлялся, прежде чем Гермиона успела подумать о том, чтобы сделать то же самое. И вот теперь она задавалась вопросом, сможет ли она медленно отступить...
— А теперь, если вы, фанатики обороны, покончили с этой комедией, мы просто продолжим наш путь, — сухо сказал Том.
Пол выпрямился и кивнул им, как будто только что не корчил странные рожи.
— Хорошо. Приятно познакомиться, Кюри.
— Гм, аналогично? — ответила Гермиона, всё ещё немного смущённая.
— О, и убедись, что он будет сражаться с тобой! А потом расскажи нам, как всё прошло! Никто не бросал Риддлу вызова, чтобы он воспринял всерьёз, у нас недостаточно записей о его способностях.
Быстрый взгляд в сторону Тома и абсолютная мягкость его взгляда подсказали ей, что он явно предпочитает именно такой путь.
Второй близнец прочистил горло.
— А теперь об этой ловушке, Риддл...
— Ваши бомбы с джемом сработали слишком быстро, — ответил Том.
— Слишком быстро?
— Я услышал, как они вылетают. Я избегал их, а не самой сети, — уточнил он, закончив разговор и снова протягивая руку Гермионе. Она осторожно приняла её, всё ещё задумчиво глядя на близнецов, когда Питер выругался и уже вернулся к сетке (чтобы опустить её обратно, как она подозревала, и, возможно, отрегулировать то, что нужно было отрегулировать, чтобы остановить слишком быстрый запуск).
— Разве смотритель не жалуется на... — она неопределённо махнула рукой в сторону импровизированных джунглей посреди коридора.
— Улучшения замка? — спросил Питер, он просиял, щёки покраснели от хорошего настроения.
—
Беспорядок, — ответил Том.
— Тогда это хорошо, что мы заставили Игги играть в отвлечение внимания на другой стороне замка, не так ли? — он сказал это с широкой ухмылкой, обещающей такое озорство, что любой, кто любит порядок и регулярность, побежит и спрячется в укрытие.
— Должно быть, это какая-то услуга, — задумчиво произнёс Том.
— Конечно. — Его голубые глаза блеснули, но он больше ничего не сказал.
— До встречи, Прюэтт.
— Почему бы тебе не вступить в наш дуэльный клуб, Кюри? — спросил Питер, когда она уже уходила.
— Я не думаю, что у Гермионы так много свободного времени с девятью продвинутыми классами по расписанию, — ответил Том, не оборачиваясь.
— Я просто посмотрю, как пойдёт моё расписание занятий, — закричала Гермиона, махая ему рукой.
Когда Том шёл по определённой тропинке среди кустов и подлеска, избегая ловушек, которые она не всегда замечала, она могла слышать жалобы Питера на то, что
девять классов не были по-человечески возможны, поскольку расписание позволяло только пять или шесть максимум. Они оба пригнулись, когда раскачивающееся бревно пролетело над их головами.
— Это было не так уж плохо, — пробормотала Гермиона, когда Том помог ей подняться, не обращая внимания на его равнодушный взгляд. — Твои однокурсники всегда такие странные?
Его ответ был сдержанным.
— Близнецы Прюэтт? Они всегда,
хм, так
увлечены совершенствованием дуэльных навыков своих сверстников, предоставляя неожиданные вызовы.
— Ты имеешь в виду, что им нравится ловить и заманивать в ловушку ничего не подозревающих прохожих? — сухо спросила она.
— Гермиона, мне трудно поверить, что ты так плохо думаешь о таких гражданских и добровольных волшебниках! — упрекнул он.
Она смотрела на него целых три секунды, прежде чем расхохотаться. Его всё более фальшиво звучащий кашель, который последовал за этим, не обманул её ни в малейшей степени.
Именно с этим странным чувством товарищества они продолжили последний этап экскурсии, хотя всё ещё слегка пахло клюквой.
— Ты оттолкнула меня с пути, — заметил Том, когда закончил показывать ей классы трансфигурации, особенно тот, который они будут использовать в этом году.
— Прошу прощения?
— Когда прилетела одна из бомб джема. Ты оттолкнула меня с пути.
— Ты сделал это первым. — Гермиона пожала плечами, прежде чем поняла, что это значит, и странно посмотрела на него. — В любом случае, это так странно для тебя? Вот что значит иметь друга и партнёра, понимаешь? Чтобы кто-то прикрывал твою спину, как ты прикрываешь их.
Она бродила вокруг, знакомясь с этим местом, которое было ей знакомо и в то же время
незнакомо, и не заметила, что Том остановился.
— Друг и партнёр, не так ли?
Гермиона закатила глаза, когда её руки прошлись по столам, поверхность которых была стёрта бесчисленными руками за столетия.
— Я уже говорила это раньше, не так ли? Я не возьму свои слова обратно, если это то, о чём ты беспокоишься.
В следующий раз, когда она вложила свою руку в его, он поцеловал её тыльную сторону, прежде чем положить на свою руку, и проигнорировал раздражённый звук, который она издала.
* * *
Мельхиор Нотт обладает хорошим чутьём, когда благоразумие является лучшей частью доблести. Вот почему, когда Том посылал его на поиски своих сверстников, он знал, что лучше избегать бурной радости Абраксаса Малфоя или громкой решимости Веспасиана Старки. Он нашёл Галлуса Розье (чьё любимое место перед лицом любого конфликта или сражения можно кратко описать как «прямо за этим валуном размером со слона») и бледного и сдержанного Пендлтона.
Вот почему, когда Том только что закончил обедать с Гермионой в лазарете, все трое снова ждали его в библиотеке. Может, сейчас слизеринцы и не были в форме Хогвартса, но под мантией они всё ещё были безукоризненно одеты в пиджаки и галстуки. Они встали, как только он вошёл, и снова сели только после того, как обменялись неопределёнными приветствиями и Том занял своё место.
Несколько секунд он смотрел на наследника Нотта, наблюдая, как пальцы Мельхиора бессознательно постукивают по столу. Том позволил им увидеть его лёгкую улыбку.
— Отличная работа, джентльмены.
Мельхиор облегчённо вздохнул, А Галл закрыл лицо руками и засмеялся, когда напряжение покинуло его. Пендлтон медленно моргнул, прежде чем кивнуть в знак благодарности.
— Значит, Прюэтты заминировали коридор, ведущий к классам трансфигурации? — первым спросил Галл. Среди рыцарей он больше всего не любил давления.
— Ты же знаешь, что это так. Я бы дал вам другой ответ, если бы вы ошиблись относительно местоположения их нынешнего района засады, — ответил Том. Услышав это, Галл прочистил горло и опустил голову, ёрзая на стуле.
— Надеюсь, Верро не доставил вам слишком много хлопот... — сказал Пендлтон. Его беспокойство было оправданным, так как именно он позаботился о том, чтобы его подслушали, когда он говорил о планах Тома сегодня рядом с одним из друзей Верро.
— Нет, вовсе нет. Ты же знаешь, что я считаю его в лучшем случае помехой, — ответил Том.
— И всё же я не хочу отнимать у него время по выходным, — сказал Мельхиор. Он кивнул, признавая точку зрения другого слизеринца.
— Да. И всё же его присутствие, скажем так,
необходимо.
На этот раз даже вполне нейтральный Пендлтон недоверчиво посмотрел на него. Теперь настала очередь Тома рассмеяться.
— Нет, правда. Ты ведь знаешь, что они говорят, не так ли? Друг познаётся в беде.
Никто из Вальпургиевых рыцарей, казалось, не имел ни малейшего представления о том, что задумал Том. Конечно, Галл уже давно смирился с тем, что, находясь рядом с Томом, он слышит то, что совершенно не укладывается у него в голове. Мельхиор явно сдерживал свои вопросы, едва сдерживая раздражение и нетерпение. Пендлтон, как обычно, принимал причуды своего сеньора.
— Я уверен, что рано или поздно ты поймёшь, если у тебя есть хоть капля здравого смысла, — добавил Том. Он говорил правду, потому что не скрывал, что провёл с Гермионой Кюри больше половины дня.
