sl33p t1ght

Нельзя сказать, что Дэйв был прям уж суеверен и слепо верил всевозможным предсказаниям, но к некоторым из них он безусловно старался прислушиваться. Как вот сегодня, увидев этой ночью весьма странный сон и посчитав его вещим, подросток решил во что бы то ни стало предотвратить эти неприятные события, увиденные за пару часов до того, как он, вскочив от звонка будильника и протерев заспанные глаза, обнаружил, что за то время, пока он спал, ему успело стукнуть аж целых двенадцать лет. Подумать только, целых двенадцать, а всем его одноклассникам так и ходить до следующего года жалкими одиннадцатилетками — разве это не круто? Круто, конечно, и подобную серьёзную дату определённо стоило отпраздновать. К этой вечеринке в честь своего взросления рыжий готовился уже неделю; примерял всевозможные модные подростковые прикиды, в которых он теперь в полном праве мог расхаживать где угодно, — как-никак, лишь с двенадцати лет можно было честно зваться гордым словом «тинейджер» и презирать недоросшую до этого почётного статуса мелюзгу, — выбирал среди своих унылых одноклассников наименее отстойных, чтобы разослать им приглашения, раздобыл где-то на барахолке весьма мощную колонку, чтоб музыка гремела так, что аж стены содрогались, договорился даже со старшеклассниками, чтобы те подогнали на денёк самый настоящий кальян — вот, сколько усилий он приложил, чтобы все прошло замечательно. Он стал старше, оттого и тусовка должна была быть для взрослых, так что не помешало бы заменить традиционные для детских праздников лимонадики и Кока-Колу на что-то покруче. А что пьют взрослые, когда хотят оторваться? — правильно, взрослые пьют пиво, и оно в обязательном порядке должно было присутствовать этим знаменательным вечером. Пиво пообещал принести Джеймс — достаточно непросто оказалось убедить его нарушить закон, но спустя часик в кафе за кружками того же великолепного напитка, и он поддался на уговоры, вынужденно согласившись добыть аж целый ящик. В общем-то, всё было уже запланировано, не один раз отрепетировано и никаких изменений вносить не требовалось — так считал Мастейн до тех пор, пока не лёг спать, едва ли уснув в предвкушении веселья, и не увидел тот самый сон, заставивший его торопливо обзванивать всех приглашённых гостей и в срочном порядке переносить встречу, поминутно извиняясь за своё неожиданное решение. Нет, нельзя было допустить, чтобы пришли его одноклассники — тогда не явится тот, кого Дэйв больше всего на свете мечтал в этот день увидеть; тогда не явится Джеймс. Оправдываясь какими-то своими делами, стесняясь быть единственным взрослым на празднике и подыскивая ещё какие-нибудь отмазки, он лишь на пару минут заглянет, похвалит рыжего за организацию, вручит свой подарок вместе с обещанным пивом и уйдёт, пожелав напоследок хорошо провести время. Ну уж нет, такой расклад Дэйва совершенно не устраивал — подросток был готов в действительности отменить всё, лишь бы отметить этот праздник вместе с Хэтфилдом, и ни с кем другим. Поэтому в этот момент он и сидел за своим компьютером, печатая одно за другим сообщение о внезапной смене даты. Раз Джеймс не может прийти со всеми, — а именно это Мастейну и привиделось в сегодняшнем странном сне, — то тогда придётся обойтись без всех, заставив их подождать до воскресенья. Кто-то обидится, кто-то не поймёт, кто-то — в самом деле рассердится и больше не захочет и видеть Мастейна, ну и что с того? Зато вся эта показушная шваль, дружившая с подростком только из-за его имиджа, окажется отсеяна, и останутся лишь те, кто видел в нём не только маленькую модную знаменитость класса, но и хорошего человека, товарища. — Всё в порядке, Дэйв, — не стал держать на него обиду Дэвид, его лучший друг, которому Мастейн удосужился даже позвонить, а не написать, и отсутствие которого было единственным, о чём рыжий жалел. Впрочем, Джеймс всё же был важнее, так что приходилось выбирать, каким бы неприятным этот процесс ни являлся.

***

— Ну что, готов праздновать, именинник? — добродушно усмехнулся Хэтфилд, потрепав по волосам подростка, донельзя счастливого от только что полученного подарка. — Да вот жду, пока все придут, — соврал тот, стараясь не выдавать свой замысел, — о боже, что там, Джеймс? Тяжёлый такой! Там второй ящик, что ли? — А вот и нет, — загадочно улыбнулся блондин, — кое-что покруче, то, что ты давно хотел себе купить. Откроешь потом со всеми подарками, если что, завтра приду и помогу тебе всё настроить или кого-то из ребят попросишь, вдруг кто разбирается. Что-то увесистое, прямоугольное, что нужно было настраивать… Дэйв уже догадывался, что же могло там быть, и если это так… — Ничего себе, ты правда купил его мне? — воскликнул Дэйв, схватив поудобнее завёрнутую в красивую бумагу коробку с усилителем — а внутри был именно он, без сомнений. — Я даже не знаю, как тебя благодарить, я так давно о нём мечтал! И плевать, что мать будет на шум жаловаться, сама нажрётся под вечер и на мозги капает, вот, теперь у меня есть, как ей ответить на это! Джеймс вежливо его слушал, очевидно, тоже довольный тем, что доставил подростку столько радости. — Здорово придумал, — заметил он, рассмеявшись в конце, — но если хочешь снизить риск того, что она его со злости выбросит, то можешь подключить наушники — там есть второй разъём и переходник в комплекте. Давай лучше я отнесу в дом, ты его еле держишь, возьми лучше ящик с пивом, он полегче, вон, у двери стоит. Опять ничего не ел с утра, что ли? Дэйву не хотелось расставаться со своим новообретённым сокровищем, но посмотреть на то, как напрягались накачанные мускулы на руках Хэтфилда, поднимавшего коробку, он был совсем не против. И действительно, зрелище было из приятных — Мастейна всегда забавляло то, как Джеймс демонстрировал свою немалую физическую силу. Дабы не стоять без дела, подросток попробовать поднять ящик и, к своему собственному позору, был вынужден стремительно поставить его на землю, едва успев отдёрнуть ногу, чтобы не отдавить её. Нет, это переходит уже все границы, он же мужик, а не героиновая наркоманка из восьмидесятых, чтобы от дуновения ветерка навзничь валиться — срочно стоило заняться собой — порой рыжему становилось тяжело нести даже сумки из магазина, что тут говорить об этой громадной коробке? Да уж, торжественно вынести ящик пива на обозрение всем собравшимся не получится — вот ещё один плюс отмены события, не сможет облажаться прилюдно и уронить на пол драгоценный алкоголь. — Ого, — поразился Джеймс убранству украшенных к празднику комнат. Справившись с усилителем, он поднял ящик как пушинку и удивлённо посмотрел на Дэйва, не став, однако пристыжать его обидными словами, — вот это ты всё круто обставил. Представляю, как здорово ты со всеми оторвёшься. Ну вот, уже лишь по словам блондина можно было понять, что присутствовать на тусовке тот явно был не намерен, что, в свою очередь, ужасно не нравилось Дэйву, просто категорически не устраивало. Впрочем, учитывая, что вечеринку тот сам же и отменил, вполне легко было всё подстроить под свой лад. — Может, останешься ненадолго? — Дэйв умоляюще посмотрел на Хэтфилда. — Ну, пока все не пришли. — А на сколько ты назначил встречу? — поинтересовался тот, бросив взгляд на часы. — Думаю, вот-вот подойдут… Не раз Дэйву говорили, что из него вышел бы неплохой актёр, и он, сам зная, почему же, в подтверждение этих слов разом напустил на себя маску трагичности, печально вздохнул и обречённым голосом прошептал: — В одиннадцать, — подросток вновь бросил полный надежды и разочарования взгляд на Джеймса, — уже целых полтора часа жду. Мне кажется, раньше мои предки вернутся, чем заявятся эти якобы друзья, — Мастейн изобразил пальцами кавычки и, ничуть не стыдясь своей лжи, добавил, — наверняка кто-то в это время закатил какую-то невероятную тусу, и все ломанулись туда. Не понимаю, как они могли так поступить со мной… Джеймса легко было обмануть — тот сразу же вёлся на притворные сочащихся безнадежностью взгляды, наполненные мраком слова и грустные вздохи, не допуская и мысли о том, что всё это могло быть лишь подставой. Нет, Дэйв был весьма и весьма высокого мнения о Хэтфилде и даже в этот момент ощутил высшую степень признательности к блондину, когда тот в знак поддержки положил руку ему на плечо и медленно погладил, утешая, но всё же, как можно так верить всему сказанному? Да, человек он был ужасно хороший, но всё равно, такого простофилю кто угодно сможет вокруг пальца обвести, нельзя таким быть. Впрочем, для Дэйва это как раз было очень кстати. — А как же твой лучший друг? — всё же спросил Джеймс, усомнившись больше в факте их товарищества, чем в трагичной речи Мастейна. — Ну, который тоже Дэвид, вы ещё постоянно вдвоём ходите и вечно что-то обсуждаете… — А, ты про Джуниора? — догадался рыжий. Нет, тот действительно являлся его настоящей родственной душой и мнение о нём Мастейн не собирался очернять даже понарошку. — Его мать ко врачу потащила именно сегодня, да и он всю неделю болел. Вот он не виноват уж точно. Глупенький Хэтфилд снова поверил. Окинув взглядом украшенную комнату, поставленный им же в центр ящик пива, виднеющийся где-то в уголке кальян и стереосистему у дивана, он, по-видимому донельзя удивлённый стараниями подростка и даже сильнее него расстроенный их бесполезностью, опустил руку чуть ниже, приобнимая Мастейна за поясницу. Опять же, чтобы утешить, без каких-либо намёков, вот ведь досада. — Ну и друзья у тебя, конечно, — осуждающе протянул Джеймс, — и что теперь будешь делать? Дэйв многозначительно посмотрел на Хэтфилда. О да, тому лучше не знать, какие у рыжего были на него планы, которым определённо суждено сбыться в ближайшее время. — Попробую выпить ящик пива в одиночку, — так и не снимая своей маски, расстроенным голосом прошептал подросток, тяжело вздыхая, — не пропадать же добру. Девать мне его некуда, надо уничтожить все улики, пока мать не вернулась. — Могу предложить тебе свою помощь, — Джеймс взял рыжего за руку и ободряюще улыбнулся, — в тебя же столько не влезет. — Справедливо, — согласился подросток, решительно отгоняя прочь из мыслей неприличный подтекст данной фразы, — я только за. Ну смотри, — он глянул на экран телефона, — времени у нас — ровно сутки, я уговорил её до двенадцати свалить куда-то, чтоб весь дом был в распоряжении. Целую неделю пришлось посуду мыть и полы подметать, прикинь! И правда, до этой недели Дэйв и представить не мог, сколько же всего нужно делать по дому, и что бедные женщины были вынуждены справляться и с этим, и с тем по сто пятьдесят раз на дню. Впрочем, считать, подобно всем своим сверстникам, что это была чисто их обязанность, он всё равно, к сожалению, так и не перестал. — Да уж, — Хэтфилд покрутил головой, осматривая наведённый порядок, и задержался взглядом на двери, будто бы ожидая, что вот-вот туда кто-нибудь да зайдёт, чего, естественно, не происходило, — надо сделать так, чтобы все твои старания оказались не лишними. — Спасибо, Джеймс, — дабы выразить свою признательность, он даже подался вперёд и на секунду обнял Хэтфилда, благодаря его за спасение своего праздника, — слушай, а раз кроме нас никого нет, может, нафиг это пиво, выпьем что-то для двоих? А я ящик я спрячу в гараже, ему в любом случае найдётся применение. Идея пришла в голову Дэйва буквально с минуту назад, и он, вмиг посчитав её гениальной, не стал временить с её озвучиванием Хэтфилду. Действительно, пиво — напиток друзей, а если уж на то пошло, что они остались наедине друг с другом, можно было сделать и атмосферу более личной и даже романтичной. Вот только Джеймсу, к сожалению, подобное предложение не особо понравилось. — Ты ведь имеешь в виду вино или шампанское, верно? — уточнил тот, недовольно покосившись на подростка, прерывая его сладостную фантазию. — Ну да, — не терял уверенности в своём замысле Мастейн, — зачем нам сегодня пиво? Вон, посмотри на себя, — вместе с Джеймсом, стыдливо уставившимся на свои чёрные лакированные ботинки, наверняка, ужасно тяжёлые и не самые удобные, но крайне крутые, он окинул взглядом его атлетическую фигуру, выглядевшую донельзя элегантно благодаря идеально сидевшему на ней костюму и выглаженной белой рубашке, — пришёл такой нарядный, а будешь на диване валяться и из бутылки сосать. Смущённый комплиментом, блондин сразу же лишился части своего имиджа настоящего джентльмена, засунув руку в карман и поднеся вторую ко рту чтобы погрызть ногти, пытаясь унять нервы. Недовольный очередным проявлением отсутствия манер Хэтфилда, Дэйв недовольно стукнул того по локтю, призывая прекратить. — Да ну тебя, не особо и нарядно, — принялся отрицать похвалу тот, — я это… Не знал, что ещё надеть для такого дня… Вот поэтому и не хотел тебя позорить перед одноклассниками, чтоб не думали, что это за тип расфуфыренный… Хотя, сам скоро повзрослеешь, тоже захочется везде в таком щеголять, если, конечно, в офис не устроишься, где в этой форме ходить обязательно, тогда ты её возненавидишь… В общем, — внезапно резко перевёл он тему, не выдержав больше заинтересованного взгляда подростка, — шампунь ты лучше для той своей девчонки сбереги. Не знаю, как по мне, это — уже какое-то гейство, пивко — другое дело, его настоящие мужики пьют. Или ты, что, из этих? — Джеймс издал грубоватый смешок и легонько толкнул Мастейна в плечо. — Сам ты из этих, педераст великовозрастный, оделся тут как на свадебную церемонию, причесался, ещё накраситься не хватало, — ответил тот тем же, стараясь не показывать своё разочарование. Ну что за быдло, вот почему посиделки за бокальчиком вина вместе с мужчиной обязательно надо приравнивать к голубизне? Впрочем, такой вот мир двадцать первого века; вроде бы завёрнутый в толстенную шкуру толерантности, но внутри — всё тот же, что и раньше — полный насмешек и непринятия нового, — идёт, только по телеку футбол не включай, мы всё-таки не в баре. — Конечно, — добродушно пожал плечами блондин, — будем делать то, что ты захочешь, твой праздник всё-таки. Хочешь, помогу настроить тебе усилитель? Ровно так же, как Джеймс отклонил идею с шампанским, Дэйв тоже отрицательно помотал головой. Что-то ему не нравилось — казалось, Хэтфилду было весьма скучно проводить с ним время, неизменно создавалось впечатление, что тот, каждый раз поглядывая на часы, ждал окончания дня и в своих мыслях пребывал где-то ещё, далеко-далеко. Вот, словно в подтверждение этим догадкам блондин достал из своего чёрного пиджака флягу и отхлебнул из неё. — Джеймс, — от раздавшегося со спины голоса тот едва ли не выронил своё зелье, — это что такое? Ведёшь себя как препод на школьном спектакле! — Увидев в голубых глазах непонимание, рыжий устало выдохнул и принялся объяснять. — Ну знаешь, перед тем, как эта нудень начнётся, все учителя так беспалевно достают свою нычку, употребляют по назначению и всё представление сидят с такими довольными улыбочками, будто бы им интересно смотреть на эти кривлянья, да-да, всем это давно уже известно, не понимаю, правда, смысла тратить время на репетиции и прочее дерьмо, если всё сводится к попойке. Вообще-то ты пришёл со мной общаться, а не отсиживать два часа до окончания, так что либо ты убираешь свою водку или вискарь подальше и больше не вытаскиваешь, либо — наливаешь и мне, чтобы было честно. Закончив свою гневную тираду, подросток недовольно уставился на стыдливо прячущего свой алкоголь Хэтфилда. Да уж, именно в такие моменты излишне недоверчивого и ревнующему Дэйву казалось, что Джеймс большую часть времени лишь терпел его ради какой-то своей, никому не известной выгоды. — Прости, пожалуйста, — совсем уж неуверенно, не согласно своему образу успешному человека пробормотал он, — я просто нервничаю немного. Вот, делай тоже глоток, теперь мы квиты. И даже не понять, врал или нет. Вроде бы говорит искренне, но использует такую избитую отмазку, что аж тошно… Ну зато хоть дал вискарь попробовать, — а в фляге оказался именно он, — чёрт, крепкое же пойло, Мастейн еле смог проглотить и едва ли не выплюнул, испугавшись, что ядрёная жидкость сожжёт начисто его горло и пищевод. Впрочем, потом сразу же стало так тепло, даже ещё раз попробовать захотелось. Но нет, больше они не пьют крепкое, Дэйв сам же и установил это правило. — В чём же дело, Джеймс? — всё же мягко спросил Мастейн, превозмогая внутреннюю злобу. Поощрённый этим добрым жестом, Хэтфилд решился не искушать себя, снял пиджак и повесил на дверной крючок. Теперь же, в одной рубашке он выглядел гораздо менее скованным, вот бы ещё пуговицу расстегнул… — Да на работе запарка — всё утро разгребали документы, к нам проверка едет, а у нас столько недочётов, аж вспомнить страшно. Ещё и дама сердца моя недовольна, мол, куда намылился, церемония в три, а сейчас ты что собрался делать — кстати да, у какой-то её родственницы свадьба, она и меня потащила, никак не пойму, зачем… Нет, всё-таки не врал. Дэйв пригляделся и действительно заметил, какими усталыми были красивые небесно-голубые глаза Джеймса, поневоле открывшиеся, наверное, с шести или даже половины пятого утра. Да уж, тяжела взрослая жизнь, ничего не скажешь. И его ждёт уже через не семь, а шесть лет, так что надо было привыкать. — Как зачем? — удивился рыжий, задорно подмигнув Хэтфилду, едва ли не спуская с него взгляд куда-то вниз; чёртов виски уже вдарил в его голову, совершенно непривыкшую к крепкому спиртному. — Своим женихом похвастаться, ясен пень. Ладно, так и быть, я тебя прощаю, только больше не пей эту хрень, у нас же пиво есть. Сейчас ещё нажрёшься в хлам, ломанёшься на свою свадьбу, упадёшь на пол, и что мне с тобой делать, а? На самом деле, примерно таким был и план Дэйва, зародившийся за пару часов до визита Джеймса — напоить того до отключки, затащить на кровать и как следует с ним развлечься. Впрочем, придётся прибегнуть к помощи не только спиртного — Хэтфилд вон какой здоровый, его и бочка пива не возьмёт, но вот если в эту бочку добавить немножечко толчёного клофелина… Да, это уже другое дело. По счастливой случайности в этот момент на районе оказался старый знакомый маленького Дэйва, ведущего дружбу с не самыми светлыми личностями — аптекарь, промышляющих далеко не честным трудом. У него рыжий и добыл желанный препарат, собственноручно измельчил его в тончайшую пыль и теперь выжидал момента, когда блондин отлучится, например, в туалет, чтобы подсыпать вышеупомянутый порошок ему в бутылку. Какой хороший план, да, именно так и поступают со своими лучшими друзьями. Но сколько подросток себя не укорял, привести всё в действие хотелось до невозможного, отчего он и, наконец, позволил своей тёмной стороне одержать победу и воплотить это не самое правильное желание в реальность. — Правильно, — вслух же сказал Мастейн, — никаких крепких напитков на моей тусовке. И ты, это, не переживай насчёт работы, я уверен, — он осторожно коснулся рукой плеча Джеймса, сквозь тонкую ткань рубашки осторожно касаясь его кожи, мечтая, конечно же, о большем. Что ж, вскоре придёт время, и он сможет трогать Джеймса сколько и где угодно, через одежду и без неё, надо было лишь набраться терпения и не налажать, — всё наладится, сколько раз вы в своей администрации выкручивались, вон, та трещина на третьем этаже уже какой год разрастается, и ничего, скрываете же как-то. Подумаешь, школа рухнет — круто же… — О боже, Дэйв, — рассмеялся Джеймс, выглядевший уже не столь обеспокоенным и встревоженным, — ты всё ещё такой ребёнок, ну ты даёшь, — школа рухнет… — Ну ты знаешь, как в песне поётся, — вспомнил старую классику Мастейн, вытащив из плёночной упаковки ящика две бутылки и теперь отчаянно пытаясь открыть их о него же, — We don't need no education… — We don't need no thought control, — пропел вторую строчку Хэтфилд, узнавший всем известный хит из семидесятых. К зависти и восхищению для Дэйва голос Джеймса звучал куда лучше его собственного, далеко не столь звучного и мелодичного, даже когда подросток во всю старался петь, затягивая серенады в душе, — не думал, что ты её знаешь. Помню, решился выучить её на гитаре, друзья так ржали надо мной, мол, Хэт, что за старьё играешь, на дворе не девятнадцатый век, давай, «Alice in chains» руби… Если что, это группа такая, в моё время модная… — Из девятнадцатого века, короче, — подвёл итоги Мастейн, добившийся, наконец, успеха в своём деле и с довольным лицом стремительно опустошавший бутылку в правой руке, — вот, попей. Слушай, а ты всё ещё помнишь её? — Хэтфилд смущённо кивнул, отчего обрадованный предстоящим небольшим концертом Дэйв улыбнулся. — Можешь мне заодно с гитарой помочь? Я что-то попробовал перестроить её в Drop D, ну знаешь, чтоб как у металкорщиков звучало, херня, в общем, получилась, как вернуть обратно — не знаю. — Потому что не надо тут над инструментом издеваться и эти ваши модные ко-ко-коры играть, — будучи уже достаточно зрелым человеком, оттого и не фанатом новой школы тяжёлой музыки, блондин не мог не вставить немного своих нотаций. В конце, однако, он смягчился, отпил из бутылки и мягко улыбнулся, — ладно, покажу тебе, как настраивать, а заодно и сыграю что-нибудь, вспомню молодость. — Ура! — довольно воскликнул Дэйв, всё ещё продолжая держать в голове свой коварный замысел, но так и не показывая виду. — Мы едем в девятнадцатый век!