sl33p t1ght

— Обосраться можно! — поражённо выругался Джуниор, невольно краснея от сказанных им же слов — по детской привычке он всё ещё чувствовал себя несколько смущённо, когда кто-то, а тем более он сам так выражался. Да уж, а как Дэйв вгонял его в краску своими фразочками! Ещё и ржал над его реакцией, хороший друг, конечно, вообще просто отпад. Впрочем, менять ничего Дэвид и не собирался — с Мастейном он прошёл сквозь детство, так отчего же не позволить ему стать поводырём и в столь сложном, так нелегко преодолеваемом в одиночку пубертатном периоде? — Ну что, убедился? — с явно слышимым в голосе превосходством спросил рыжий, небрежно пнув ногой колесо новенького мотоцикла, припаркованного у лужайки. — Сейчас тебе покажу самого Джеймса, чтоб окончательно все сомнения отбросил. Показать — вот таким был мотив всех действий Мастейна, совершённых им в течение прошедших нескольких уроков. Сначала более-менее пунктуальный Дэйв неожиданно явился с сильнейшим опозданием, да ещё весь такой взъерошенный, с лихорадочно блестевшими глазами и влажными волосами, а на вопрос Джуниора, что же с ним произошло, ответил коротко и прямо — да, у них в самом деле был секс, и пускай он не смущается при этом слове, уже не маленький вроде как. Получив от недоверчивого Дэвида требование в доказательствах, рыжий в самом деле принялся это делать, отчего и сначала предложил, а потом даже стал настаивать на том, чтобы проектную работу они выполняли не на стареньком библиотечном компьютере, а у него, нет, у Джеймса Хэтфилда дома, ведь теперь он там живёт уже как почти месяц, а мать всё ни слухом ни духом, так её посвящать в подробности своей личной жизни её сын точно не планировал. Пришлось согласиться — на другое привыкший слушаться старшего Дэйва Джуниор и не был способен. — Джейми, а я с другом пришёл, — на входе предупредил открывшего дверь школьного психолога Мастейн. Для кого он это сказал — непонятно; обычно так говорят, когда просят вести себя повежливее и соблюдать правила приличия, только вот делать это Дэйв был явно не намерен. Схватив Хэтфилда, заметно смутившегося и вряд ли привыкшего к тому, что его так называли, за плечи, он притянул его к себе и равноценно показушно, но и на удивление чувственно и страстно поцеловал в губы. Джуниор стеснительно отвернулся — в его глазах поцелуи считались чем-то сугубо личным, даже интимным, а не той вещью, которую стоило выставлять на всеобщее обозрение, — мы будем проект делать, но дверь оставим открытой — можешь заглянуть, если тебя начнут одолевать сомнения. — Тебе, что, одного меня мало? — придя в себя после ошеломляющего стыда, блондин не желал терять лицо перед подростками. — Ничего меня одолевать не будет — занимайтесь чем хотите, но задание должно быть выполнено. Поешьте только сначала, ты что-то хочешь, Дэвид? — Не соглашайся, — шёпотом попросил Дэйв, незаметно пихнув застывшего в раздумьях Эллефсона, — он, конечно, любит такое внимание, только я вот есть совсем не хочу, мою порцию заберёшь, когда он отвернётся. — Я в столовке поел, спасибо, — вежливо отказался Дэвид, робея и нервничая под прицелом карих глаз Мастейна. Как только Хэтфилд в ответ пожал плечами и скрылся за поворотом на кухню (только тогда Джуниор заметил на нём немного запятнанный фартук), он повернулся к Мастейну и тихо спросил, — он, что, только учится готовить? Наверняка это было причиной, как бы сомнительно и не звучало — подумать только, по жизни прямолинейный, порой даже излишне грубоватый и привыкший рубить с плеча Дэйв вместо того, чтобы по своему обыкновению немногословно указать на то, что получалось плохо, подыскивал обходные пути, не желая оскорбить дорогого ему человека. Странно-то как, совсем на него не похоже. — Да нет, он умеет, — ну вот, так хотя бы получалось естественнее, — очень хорошо причём, и я бы с радостью поел, просто сейчас совсем уж не хочется — что-то меня вообще так рубит, надо бы поспать, — рыжий протяжно зевнул, снимая обувь и уходя в комнату, напоследок печально посмотрев на своего друга уставшими глазами, обрамлёнными тёмными синяками под веками, отчего те казались больше, и к никогда не покидавшему радужку озорному блеску примешивались сожаление и какая-то невысказанная тоска. У него давно уже взгляд стал таким, лицо побледнело на полтона, да и кожа немного подсушилась, отчего между носом и щекой пролегла пока что лишь вблизи заметная морщинка, и всё это вместе с заметно снизившимся уровнем выносливости сразу давало понять, что вид у Мастейна был крайне нездоровым, будто бы тот либо плотно сидел на очередном новомодном дизайнерском стимуляторе или сразу нескольких, либо, как бы удручающе это не звучало, в самом деле заболел чем-то серьёзным, наверняка с не полностью благоприятным прогнозом, отчего и вынужден был тратить уйму сил на борьбу со своими недугом. Дэвид не знал, что хуже; в обоих случаях он отчаянно переживал за своего друга, уже пять минут не подававшего признаков жизни, после того, как он отлучился в гостиную, чтобы переодеться и, конечно же, — как же без этого? — продемонстрировать свои нереально крутые шорты с закосом под восьмидесятые, которые, как он сам и говорил, действуют на Джеймса так, что он от него глаз отвести не в силах и позволяет делать, что захочется. Да, Эллефсон и так уже в это поверил, но рыжий так основательно и крепко, явно сразу несколькими гвоздями вбил себе в голову, что всё надо показать, обязательно похвастаться, что переубедить его было невозможно. И вот сейчас Дэйв отошёл переодеваться в свои нереальные секси-шорты, и так и не вышел из гостиной, даже в Фейсбуке его не было онлайн. Что-то тут точно не так. Рискуя быть посланным в грубой форме во всем известном направлении, Джуниор заглянул в комнату. Мастейна он застал безвольно лежавшим на диване с телефоном в руках. Сначала Дэвид прилично испугался, что с его другом в самом деле случилось что-то страшное, — тот никак не реагировал на его присутствие и выглядел настолько бледным, что в свете слабоватого вечернего солнца его кожа приобрела аж синеватый оттенок, — но с величайшим облегчением заметив, как его обнажённая костлявая грудь еле вздымалась от ровного дыхания, понял, что тот просто уснул, так сильно переутомившись за день, что не смог и ночи дождаться. Решив не беспокоить рыжего, он вернулся обратно в прихожую и, постояв недолго, размышляя о дальнейших действиях, пошёл на кухню к Хэтфилду. Отношение к учителю у Джуниора было неоднозначное; вроде бы он уважал того в силу его профессии и немного побаивался, — даже этот нелепый фартук образцовой домохозяйки не убавлял в нём брутальности, присущей его внушительной, спортивной, но в тоже время несколько полноватой фигуре, — но вот только новость о том, что тот встречался с шестнадцатилетним мальчиком явно пришлась Дэвиду не по нраву — неужели нельзя найти кого-то себе по возрасту, а не соблазнять малолеток, какими они с Мастейном и являлись? Он беспокоился за Дэйва — Хэтфилд, пользуясь своими возрастными привилегиями, мог делать с ним, что угодно, подчинять, насильно ломать его волю и просто издеваться над ним. Конечно, несмотря на свой нездоровый внешний вид, рыжий ничуть не походил на затравленную жертву, только вот сомнения продолжали скребуще подкрадываться в душу Джуниора. — У вас там всё в порядке? — учтиво поинтересовался блондин. Конечно же, такой добрый и вежливый, строит из себя такого хорошенького, а сам вечерами измывается над несчастным Дэйвом, а тот, до помешательства измученный подобным существованием, уже никак не пробует что-то изменить, а даже хвастается своей судьбой, стараясь сохранять оптимизм и находить в ней плюсы. Да уж, слишком похоже на паранойю, только вот теперешнее плачевное состояние Мастейна так и не давало Эллефсону покоя. — Да, в порядке, — нехотя ответил Джуниор, смущённо опуская глаза — вопреки его ожиданиям, голубые глаза Хэтфилда смотрели на него чуть взволнованно и абсолютно дружелюбно, а не с каким-то извращённым интересом, и этот диссонанс между представлением о нём в голове и реальностью ещё больше напрягал подростка. — Так, а что с Дэйвом? — всё же он догадался, чёрт, теперь ещё и что-то придумывать придётся, а с враньём у порядочного Джуниора выходило в разы хуже, чем у того же рыжего, способного выдержать на себе пристальный взгляд директора и спокойно заявить, например, что слухи о его поведении — сплошная ложь; никаких сигарет он в туалете не курит и даже никогда не притрагивался к этой убийственной, просто отвратительной отраве. Нет, Дэвид так не мог — он сразу же терялся и неубедительно мямлил в ответ, выдавая себя своей же неуверенностью. — Ну чего ты испугался? Думаешь, я обижаю твоего друга? Не желая падать в глазах учителя из-за своего вполне себе низкого и ничуть не девчачьего, но в эти моменты предательски дрожащего голоса, Эллефсон лишь молча кивнул, стараясь подавить в себе желание отвернуться и убежать подальше. — Поверь, я бы ни за что не стал причинять Дэйву боль, — тихо произнёс Хэтфилд, наверняка тоже чувствуя себя неловко от того, что его боялись и принимали за какое-то чудовище, — он мне в самом деле очень дорог, и я просто не прощу себе, если с ним случится что-то плохое по моей вине. И всё же, где он сейчас? Почему не выходит? — Он… спит в комнате, — всё же нашёл в себе силы ответить Джуниор. Первые слова дались тяжело, но после лёд тронулся и у него даже получилось продолжить диалог, — это ведь нормально? Дэйв в последнее время вечно ходит такой уставший, он ничем не болеет? Тяжело вздохнув, блондин встал со стула и едва слышно, с неожиданной грацией, ступая на носочках, зашёл в гостиную. Мастейн так и не проснулся, и тоже последовавший в комнату Эллефсон подумал, что Хэтфилд станет его будить, но тот лишь наклонился к Дэйву, взял его на руки и столь же осторожно понёс в соседнюю комнату, оказавшуюся спальней. — Это излечимо, — мрачным шёпотом ответил он на вопрос, аккуратно положив рыжего на кровать и накрыв одеялом, — думаю, лучше он сам тебе расскажет, если захочет. Всё-таки Дэйв чем-то болел, и догадок у Джуниора было великое множество — от вполне себе обнадёживающих вплоть до самых безрадостных. И всё же, он надеялся на первое — может, это было что-то не смертельное, просто неприятное и требующее много времени на восстановление, как, например, пневмония, после которой больного ещё долгое время мучает постоянная слабость и упадок сил, но угроза для жизни не особо велика. И всё равно это нехорошо, оставалось только верить, что Хэтфилд оказывает ему должную заботу, что вроде бы было весьма вероятно. — Не переживай, — заметив его волнение, блондин мягко положил руку ему на плечо (в этот момент Эллефсон сделал вид, что ему полегчало, хотя на самом деле от прикосновения чужих пальцев внутри него всё напряглось подобно гитарной струне), — он сейчас пару минут отдохнёт и придёт в норму, а через пару месяцев вообще выздоровеет. Можешь пока другие уроки поделать, если что, помогу, с чем потребуется. — Думаю, я сам справлюсь, но спасибо, — не зная, что же ещё сказать для продолжения разговора (в этом деле Дэвид тоже был не особо силён; и как Мастейн вообще дружил с ним, таким стеснительным и постоянно неловким?), он решился спросить что-то на более нейтральную тему, — мистер Хэтфилд, а завтра занятие будет, или Вы останетесь с Дэйвом? Ему точно не станет хуже? — Конечно будет, — заверил его блондин, поправляя свободной рукой волосы, — ты не переживай так, он просто устал немного и всё. И да, можешь называть меня Джеймсом, я не против. Нет, не будет он называть его Джеймсом — да, всё же никакой опасности Хэтфилд не представлял и в целом являлся человеком хорошим, только вот всё равно что-то мешало ему окончательно проникнуться к блондину доверием, откуда-то по-прежнему веяло холодом, не позволявшим растопить лёд. Некоторое время они так и стояли молча, каждый думал о своём, но одна мысль определённо была общей — никто из них так и не забывал о Дэйве, и несмотря на все попытки подбодрить Джуниора, Хэтфилд так же нервничал, как и он сам, с беспокойством поглядывая на бескровное лицо подростка. Время будто бы застыло, и из наступившего забыться Эллефсона внезапно вывел негромкий хрипловатый голос, раздавшийся позади: — Да вы ещё пососитесь, стоите тут, как два пидораса, — заявил о своём присутствии только что проснувшийся Дэйв, — вместо того, чтобы моего друга лапать, мог бы мне кофе сварить, да, Джеймс, это к тебе. А ты, Джуниор, что уставился? С темой определился? Нет? — так я и знал, пользы от тебя, как от пятой ноги для собаки. А вот я уже всё придумал, тащи учебники, сейчас такой проект намутим, преподы просто обосрутся! — Ну что я тебе говорил? — спросил Хэтфилд, послушно уходящий на кухню варить кофе. — Вот, пару минут отдохнул — и как новенький. Дэвид стыдливо усмехнулся, прикрывая лицо рукой. Напоследок он всё же поднял взгляд на Хэтфилда, посмотревшего на него в ответ. Спустя мгновение фигура блондина скрылась за поворотом, но вот только Джуниор всё равно успел запомнить выражение невысказанной боли в его глазах.