пламя, застывшее во льдах.

Солнце прятало свои лучики за облаками, отбрасывая тень, которая по-прежнему отдавала теплом, а листва на деревьях шуршала от легкого ветра, создавая собственную симфонию ветра, на подпевках у которой были птицы, вьющие гнезда где-то среди ветвей. — Ты уже говорил с Феликсом? — спросил Сынмин, перебирая темные пряди волос старшего, что лежал на земле, положив голову на его колени. — Еще нет, — вздохнул Хван, перехватывая руку младшего и переплетая их пальцы. С того разговора с Ликсом прошло около трех недель. Все это время принц вел себя еще отстраненней, чем обычно, легко раздражался даже от самых маленьких ситуаций, немного вышедших из-под контроля, но при этом не забывал проявлять свой холод по отношению ко всем. Хёнджин еще несколько раз пытался вывести его на разговор, как тогда, но ничего не выходило. Младший лишь отнекивался, что ему не до этого. А Хван стал чаще видеться с Сынмином, ведь он был единственным, кто хотел поговорить с ним, посидеть вот так, уже на их излюбленном месте, проводя время за душевными разговорами и бесконечными улыбками. В какой-то момент Хёнджин все же решил сделать важный шаг и, когда младший в очередной раз прощался с ним, говоря свое теплое «до встречи», поцеловал его. Осторожно, трепетно и нежно, боясь спугнуть, но Мин ответил. Ему казалось, что только с Сынмином он может быть таким теплым, заботливым и любящим. Быть собой. — Он все еще так холоден? — в голосе Кима послышалась легкая грусть, — А что, если он не позволит тебе? — Тогда я сделаю это без его разрешения, — старший приподнялся, садясь совсем рядом, и поцеловал парня в лоб, — Меня ничего не держит там, особенно после того, как Ликс стал вести себя так. — Я хочу, чтобы ты был рядом, — Сынмин уткнулся носиком в плечо Хёнджина, а тот обнял своего малыша, прижимая к себе. — Я буду, обещаю, — он погладил Мина по голове, — Дай мне еще немного времени, малыш, — на эти слова младший медленно кивнул, обнимая Хвана, — Как дела у твоего брата? Ты за сегодня еще ни слова не сказал о нем, хотя раньше очень переживал. — Мы виделись с ним вчера вечером и.. он сказал, что Чанбин хочет, чтобы Чонин имел все те же права в их королевстве, поэтому сделал ему предложение, — заулыбался Мин. — И ты молчал? — наигранно возмутился Хёнджин. — Вообще, я не знал, как это правильно было сказать, но они собираются пригласить всех на свадьбу, и я хочу, чтобы ты тоже был там. — Ну я королевский советник, я в любом случае буду там, — пожал плечами старший. — Нет, Хёнджин, — Ким оставил легкий поцелуй на его губах, — Я хочу, чтобы ты был там как моя пара, тот, кого я могу при всех назвать любимым.

***

— Ну и где его носит? — Феликс старался держать себя в руках, хотя было понятно, что он злится. — А разве у него нет свободного времени, которое он может тратить на себя? — вздохнул Чан. — Радуйся, что я отпустил тебя вчера увидеться с Минхо, — сложил руки беловолосый, — Я мог этого не- — А вот сейчас советую остановиться, — прервал его брюнет, слегка нахмурившись, — Я не твоя собственность и могу уйти в любой момент. Думаю, в темном королевстве меня также радушно примут. Это тебе стоит радоваться, что я сижу тут и помогаю. Ликс не знал, что ответить на эти слова, ведь Чан прав. Он все это время помогал ему, не бросал, хотя здесь его совсем ничего не держит. Феликсу и правда стоит радоваться, ведь старший терпит все его капризы, а главное — он рядом и никуда не уходит. Поэтому младший лишь промолчал, отводя взгляд к окну. — Слушай, с тобой совсем что-то не то в последнее время, — тяжело вздохнул Бан, — Нельзя же так. Ты ведь можешь потерять всех, кто сейчас рядом из-за этого. — Хёнджин и так уже будто отстранился, его все чаще нет… — Возможно, он уходит, потому что чувствует то, как ты относишься к нему. Феликс, прекращай это все. Ты же сам говорил, что должен подавать пример своему народу. Разве холодный принц, который относится ко всему, как к должному, вдохновит их? Подаст хороший пример. — Прости, ты прав, — произнес Ли, опуская голову и поспешил скорее удалиться из кабинета, ощущая, как новая волна чувств вот-вот нахлынет в попытках разрушить стену внутри него. Внезапно, парень почувствовал крепкую руку на своем запястье, которая остановила его. — Хватит уже убегать. Расскажи, что происходит, — Крис потянул младшего к себе, сокращая расстояние до полуметра, но по-прежнему не отпуская его руку. А блондин и сделать ничего не может, ведь старший намного сильнее его. — Ничего не происходит, — коротко ответил Феликс, избегая взгляда Чана, чтобы тот не мог заметить его волнения. Однако, сразу почувствовал руку на своем подбородке, которая приподняла его, вынуждая заглянуть в решительные медовые глаза напротив, — Ч-что ты д-делаешь? — в голосе слышна паника то ли от волнения, что Крис просто поймет все, что тот усердно прятал те три недели, то ли от того, что он так близко. — Ты врешь, — все с той же серьезностью произнес Бан, а у Ликса в животе бабочки разбушевались от этого хриплого голоса. — Ты о чем? — с непониманием в глазах спросил Феликс. — Как минимум о том, что ничего не происходит, а как максимум о том, что ты ничего не чувствуешь. Твой взгляд не равнодушный, не холодный, он никогда таким и не был. Я всегда видел там эмоции, как положительные, так и отрицательные. Но сейчас их куда больше. Повторю вопрос. Что происходит? — От.. отпусти.. — Ликс помотал головой, тем самым убирая руку Чана, но вторая все еще держала его за запястье, будто игнорируя просьбу. Парень опустил голову, пытаясь вырваться из хватки, чувствуя, как прямо сейчас к глазам вновь подступают слезы. Он не хотел, чтобы кто-то видел его в таком состоянии, особенно Крис. Только не он. Чан сразу поймет в чем дело, если увидит его слезы, — Я сказал отпусти! — Либо ты сейчас говоришь, либо я тебя отпускаю, собираю свои вещи и ухожу, — твердо ответил старший, а блондин замер. Он ведь шутит, да? Он ведь не уйдет? Просто пытается вывести его таким образом на чистую воду, верно? Феликс просто стоял, не произносил не слова, все также опустив голову, — К черту, — фыркнул Бан, резко отпуская руку младшего, обходя его, направляясь к выходу, действительно, намереваясь уйти, — Свяжусь с Минхо, чтобы он меня встретил. — Н-нет… Пожалуйста, не уходи…— на последнем слове голос сорвался, ведь Ликс уже просто не в силах был сдерживать свои эмоции, опускаясь на пол, закрывая лицо руками, сердце больно сжималось, а плечи невольно содрогались от слез, которые уже невозможно было удержать. — Ликс, что такое? — уже с беспокойством спросил Чан, быстро возвращаясь к младшему и садясь перед ним на колени, — Почему ты плачешь? — Я н-не знаю, — тихий голос уже нескрываемо дрожал, — Я не понимаю, что со мной… Н-не уходи, умоляю, Чан, пожалуйста.. — Хей, все хорошо, я здесь, — Крис был, мягко говоря, удивлен такому состоянию Феликса, а в груди что-то до боли щемило от этого. Он осторожно убрал руки Ликса от лица, заглядывая в светлые глаза, в которых, казалось, сейчас отражалась целая галактика чувств. — Все было так спокойно.. Я ведь правда держался, а потом просто появился ты… и сломал во мне что-то.. — руки снова затряслись, — Я ничего не понимаю.. Я просто не хочу, чтобы ты уходил, хочу чтобы был рядом.. Ты делаешь меня лучше, Чан.. Я чувствую себя лучше рядом с тобой… — Знаешь, как это называют люди? — с нежной улыбкой спросил брюнет, беря маленькие щечки в свои ладони и вытирая соленые дорожки, ловя взгляд младшего своими глазами, — Влюбленность, солнце. Это называется влюбленность. — Почему от нее так больно? — спросил Феликс, смотря прямо в медовый омут напротив. — Это самое прекрасное чувство, которое существует, — Бан погладил его по щеке, — Просто ты боишься. — Я не должен был тебе рассказывать об этом… — Почему? — Потому что такого как я невозможно полюбить. Я умею лишь причинять боль… — Ну ведь я делаю тебя лучше, верно? — улыбнулся старший, — А еще, видимо, я сделал невозможное. Феликс не успел до конца понять слова Чана, как почувствовал его губы на своих, и все те же крепкие руки, которые с такой осторожностью сейчас заключали блондина в объятия, согревая, даря некую надежду и спокойствие. Опомнившись, младший начал отвечать на поцелуй старшего. Казалось, в нем отражалась вся боль и нежность, которые накопились в душе Ликса за все это время, а также тепло Криса, которое, словно необъятное пламя окутывало сердце холодного принца.