Скажи, откуда ты взялась?...

Итак, прошло практически два месяца с того момента, как жизнь Эсме Эвенсон круто изменилась. Несмотря на горечь потерь, она приобрела близких, которые понимали и поддерживали ее. За этот период она очень сблизилась с Эдвардом, и проводила с ним больше всего времени, однако присутствие Карлайла вызывало у нее ощущение стыда и неловкости. Нет, они так же общались, но без былого тепла и нежности, с холодной вежливостью. Эсме – потому считала все свои былые чувства выгоревшими, она не ощущала ровным счетом ничего, даже радости. А Карлайл – потому что не хотел давить на нее, пообещав себе, что даже если она никогда не обратит на него внимания, ничего не изменится, и Эсме навсегда останется членом их семьи. Горе от потери первенца никуда не делось, просто сама девушка, хоть и с трудом, смогла с этим практически смириться, осознав, что жизнь движется дальше. Когда становилось особенно тяжело, она спускалась вниз, к Эдварду, и они подолгу беседовали о пустяках. Свои вампирские навыки Эсме так и не усовершенствовала толком, все же считая охоту убийством. В конце концов, мальчики – как она их про себя называла, смирились с этим, попросту убивая для нее жертву сами, чтобы девушка могла поесть. Карлайлу удалось убедить девушку, что без женской руки их дом попросту обрушится, и она потихоньку занялась ведением дома, тем самым отвлекаясь от грустных мыслей и воспоминаний. Каллен перевез всю их семью в Рочестер, понимая, что после обращения Эсме, оставаться в Ашленде стало опасным. Она и сама не заметила, как стала заботиться о мужской половине дома, а те только и были этому рады. Вот и сейчас, ранним сентябрьским утром Эдвард бегал по дому, на ходу собирая рюкзак, чтобы не опоздать на школьный автобус: - Эсмеееееее! Где мои учебники? Девушка, выглянувшая из своей комнаты, мягко улыбнулась, наблюдая за привычной суетой юноши: - На месте! Эдвард промчался мимо, громко топая по лестнице, и резко затормозил, уже внизу, вновь прокричав: - А на месте – это где? - На своем месте, Эдвард! Парень, проворчав на ходу «Ох уж эти женщины», что заставило Карлайла рассмеяться в голос, убежал в свою комнату, и уже оттуда прокричал: - Эсме! Где ключи от школьного шкафчика? Ответом ему был дуэт из голосов Карлайла и Эсме: - На месте! - Я так понимаю, что и школьный пропуск тоже – на месте! Знать бы еще, где это место. Посмеиваясь, Карлайл не спеша собирался на работу, вспоминая, что жизнь в этом доме без Эсме не была такой раньше. Девушка привнесла сюда то тепло и заботу, которой так не хватало мужчинам. Эдвард, привычно чмокнув в щеку Эсме на прощание, промчался мимо, не забыв одарить тычком под ребра смеющегося над ним отца. Хлопнула входная дверь, и юноша умчался на учебу, а в доме наступила звенящая тишина. Карлайл как раз закончил собирать чемодан с медицинским материалом, как в гостиную тихо спустилась Эсме, впервые за два месяца решив проводить его на работу. Присев на край кресла, она смотрела, как мужчина тщетно пытается совладать с запонками, которые упорно не хотели застегиваться на манжетах рубашки. - Тебе помочь? – не дожидаясь ответа, она встала, подойдя к мужчине, отчего тот слегка напрягся, поскольку не ожидал подобного поведения от нее. – Это не так – то просто, пытаться застегнуть запонки самому. Она мягко взяла его за запястье, приподняв руку так, чтобы было удобно застегивать непослушные запонки. Всего пара быстрых движений, и дело было сделано. Едва заметно улыбнувшись ему, она поспешила отойти в сторону, вновь ощутив то самое чувство неловкости и недосказанности между ними. Поблагодарив, мужчина набросил пиджак, и повернулся к зеркалу, заговорив с отражением Эсме за своей спиной: - Я надеюсь, ты не скучаешь, когда остаешься одна дома. Если тебе что – ни будь нужно – книги, какие – то вещи, только скажи, и мы все купим. - Спасибо, но нет. Я не хочу, чтобы ты тратил свои заработанные деньги на меня. Карлайл улыбнулся, понимая чувства девушки, но ведь ей не стоило об этом беспокоиться. Он достал из шкафа пальто, и надел его, потянувшись за шарфом, попутно отвечая: - Эсме, а куда мне их тратить, как не на членов своей семьи? Он вдруг осекся, осознав, что произнес то, что возможно, не имеет места быть в понятии девушки. Кто знает, считает ли она их своей семьей. Но, к его удивлению, девушка только лишь посмотрела понимающим взглядом, но не поправила его. Заметив это, он продолжил: - Нам не нужна еда, одежда, и многие другие блага. Поэтому я могу, а главное имею огромное желание баловать вас покупками. И возражения не принимаются. Девушка кивнула, и подошла ближе, заметив, что Карлайл, как обычно, намотал на шею шарф как попало, даже не посмотрев в зеркало. Мужчина напрягся, почувствовав, как от близости Эсме замирает все внутри, она впервые за долгие месяцы, даже не давая себе отчета, подошла к нему так близко. Тонкие пальцы коснулись кожи на шее мужчины, но холода, как раньше, девушка не испытала. Она сняла шарф с его шеи, намереваясь завязать его правильно, и вдруг замерла, в изумлении глядя на него. В ее ладонях лежал тот самый, невесомый шарф синего цвета, который так давно был подарен ею Карлайлу. Заметив ее взгляд, мужчина тихо произнес: - Да. Это тот самый шарф. - Ты… хранил его все эти годы? - Конечно. Ведь он был подарен тобой. Эсме была потрясена этим, поскольку считала, что, уехав, он тут же забыл о ней. Стараясь скрыть свое смятение, девушка отдала ему шарф, и лишь слегка поправила его, после того, как Карлайл вновь повязал его на шею, изо всех сил стараясь не замечать, что мужчина от каждого ее прикосновения словно замирает. - Удачного дежурства, Карлайл. - Не скучай, Эсме. Он слегка задержался на пороге, бросив последний взгляд на смотревшую ему вслед девушку. Все бы отдал за то, чтобы каждое утро она улыбалась, провожая его, чтобы ее глаза, наконец – то начали лучиться радостью и счастьем. Но истинные чувства Эсме по – прежнему скрыты под толщей пережитой боли. Улыбнувшись ей, Карлайл прикрыл за собой дверь, и, спустившись по ступеням, сел в автомобиль, отправившись на очередное дежурство. Оставшись одна, девушка взяла в руки подушку, прижав ее к груди, и уткнулась в нее лицом, пытаясь сбежать от нахлынувших воспоминаний. Тогда она была счастливой и влюбленной девушкой, которая отчаянно хотела ответного тепла. Теперь же ее терзало ощущение собственной испорченности, благодаря годам, прожитым с Чарльзом. Теперь же она давно забыла ощущение былых эмоций, ощущая лишь пустоту внутри, которую пока не могли заполнить заботой и теплом Карлайл и Эдвард. Эсме до конца не простила Карлайлу тот проступок, но они больше никогда не возвращались к этому разговору. И прошлого не вернешь, как ей казалось. Отогнав от себя призраки воспоминаний, девушка отбросила в сторону подушку, и принялась привычно хлопотать по дому, приводя в порядок былую холостяцкую берлогу. Она с удовольствием занималась перестановкой, планируя ремонт в комнатах, поскольку Карлайл полностью положился на ее вкус. Это позволяло ей ненадолго вновь почувствовать себя живой. Спустя несколько часов хлопнула входная дверь, и раздался голос Эдварда: - Эс, я дома! Она обрадовалась приходу юноши, и поспешила ему навстречу, позволяя этому сорванцу привычно обнять себя. С первого дня между ними возникла связь, похожая на взаимоотношения брата и сестры, и обычно хмурый Эдвард в ее присутствии всегда улыбался. - Ну как ты тут, скучала? - Еще бы, я два месяца покидаю этот дом только для охоты. Я уже забыла, как выглядят улицы города. Почему я не могу выйти? Эдвард сел на диван, увлекая за собой девушку, которая привычно устроилась рядом, и ответил: - Потому что ты еще недостаточно контролируешь себя, а там вокруг люди. Ты рискуешь сорваться. К тому же, твои глаза еще не до конца сменили окраску, и это тоже привлечет лишнее внимание. - Мне так хочется обычной прогулки по городу. – Эсме расстроенно закусила нижнюю губу, и откинула голову на спинку дивана, накручивая прядь волос на тонкий палец. – Давай сбежим отсюда, развеемся. - Эээ, нет, я не буду так рисковать, если что – то пойдет не так, я не смогу тебя остановить. Давай с тобой пойдет Карлайл? Эдвард знал об их былых чувствах, знал, что отец все так же любит Эсме, и, хотя видел, что чувства девушки спрятаны очень глубоко, не терял надежды на то, что когда – ни будь, между ними вновь вспыхнет искра. - Спасибо, но не стоит. – Эсме в раздражении вспылила, понимая, что не имеет ни малейшего желания оставаться с Карлайлом наедине. Чувство обиды все еще жило в ней, периодически вскидывая голову. Она была благодарна ему за то, что он заботится о ней, но не более того. - Знаешь, Эсме, ты не права. Ты все еще злишься на него за тот отъезд? Хочешь, я расскажу тебе свой взгляд, так сказать, с другой стороны баррикад? - Эта тема давно закрыта, Эд. Не вороши прошлое. Юноша усмехнулся, взяв за руку девушку, и слегка хлопнул их сплетенными ладонями по ее коленям, что заставило Эсме выдавить очередное подобие улыбки. - Тогда я скажу одно. За десять лет не было ни одного дня, чтобы он не вспоминал о тебе. Девушка смущенно отвела взгляд в сторону, ничего ему не ответив на это высказывание. Какое это теперь имеет значение, все в прошлом, и покрылось мраком. Единственное, что она все еще чувствует – боль, обида, и злость. Светлых чувств в ней не осталось. Эдвард бросил внимательный взгляд на собеседницу, заметив смятение на ее лице. Сколько же еще понадобится времени, чтобы полностью излечить ее душу? - Идем ко мне в комнату, я надеру тебе уши в преферанс! – юноша рассмеялся, потянув за собой Эсме, и двинулся наверх, зная, что его общество всегда отвлекает ее от грустных мыслей. Когда поздно вечером Карлайл вернулся с работы, то застал презабавную картину: Эдвард сидел на полу посреди гостиной, старательно распевая «Боже, храни королеву». По соседству с ним расположилась едва заметно улыбающаяся Эсме, держащая в руках колоду карт. Эдвард поддался ей, намеренно проиграв, только ради того, чтобы немного развеселить девушку. Заслышав шаги, она обернулась, встретившись взглядом с вошедшим мужчиной, и улыбка медленно сошла с ее лица. - Привет, пап! Спасай меня, она хотела заставить спеть гимн Франции, но, в конце концов, согласилась с тем, что это не патриотично! - Он жутко фальшивит, Карлайл! Эдвард закатился смехом, согнувшись пополам, за что получил подушкой по голове от Эсме, которая затем резко встала, пересев на диван. Карлайл улыбнулся, усаживаясь в кресло, и от взора юноши не укрылся тот факт, что эти двое с трудом могут выносить единое общество из – за своих внутренних причин. Что ж, ладно. Пойдем другим путем. - Как прошел день, отец? Эдвард собрал разбросанные карты, и подсел к Эсме, которая, казалось, была предельно увлечена рассматриванием узора на ковре. Карлайл небрежно облокотился о спинку кресла, и вздохнул, на секунду прикрыв глаза: - Очень тяжело морально, Эдвард. Произошел страшный взрыв в жилом доме, было много внеплановых операций. Всех стараешься спасти, всем помочь, но не всегда это удается. Девушка искоса бросила сочувствующий взгляд на мужчину, заметив, он действительно переживает, впитывая в себя всю ту боль, которую видит по долгу службы. Карлайл ничуть не изменился, оставаясь именно таким, каким она когда – то его встретила. Эдвард, мысленно потирая ладони, вслух же произнес: - Я тут подумал. Эсме уже два месяца не выходит из дома. Она практически научилась справляться с жаждой. Ты устал, тебе необходимо переключиться от работы. Почему бы нам всем не выйти на прогулку? Эсме ахнула, с досадой хлопнув Эдварда по плечу, и тот сморщился от боли, поскольку сила ее еще была велика. Ну, каков паршивец, а! И кто его просил? Карлайл медленно сел прямо, потирая переносицу ладонью, обдумывая предложение сына. С одной стороны, он прав – девушка действительно засиделась дома. С другой – это опасно, и для нее, и для окружающих. - Да брось, Карлайл! Мы с тобой будем рядом с Эсме, сейчас практически полночь, на улице нет людей. Мы можем выбраться на окраину города. - А меня кто – нибудь, спросит, чего хочу я? - в раздражении подала голос девушка, хотя внутренне понимала, что очень хочет выбраться из этого дома. Наконец хозяин дома ответил, переводя взгляд с одного члена семьи на другого: - Вы же понимаете, что это очень опасно, и от тебя, Эсме, потребуется огромный самоконтроль? Безусловно, мы поддержим тебя, но и тебе придется постараться, чтобы не напасть на людей. Девушка хранила молчание, в нетерпении постукивая ногой в изящной туфельке по полу, раздумывая над его словами. Конечно, желание глотнуть хоть немного свободы очень велико, но вот только, чтобы выйти отсюда, ей понадобится принять помощь Карлайла. - Мы будем рядом, Эсме. Все будет хорошо. – Эдвард мягко коснулся ее руки, и Карлайл вновь ощутил внутренний укол, поскольку не мог вот точно так же, легко, коснуться любимой девушки. Эсме закрыла глаза, пытаясь внутренне успокоиться, чтобы принять их предложение. Стоило все хорошо обдумать, прежде чем соглашаться на их предложение. В конце концов, взвесив все «за» и «против», она согласно кивнула, и Эдвард, победно вскинув руки, умчался к себе, чтобы переодеться. Девушка тоже встала, собираясь сменить одежду, но вдруг задержалась, робко посмотрев на Карлайла, который листал свой ежедневник, делая одному ему известные и понятные пометки. - Карлайл? Мужчина удивленно поднял на нее взгляд, поразившись тому, что девушка обратилась к нему с вопросом, обычно избегая его общества. Прикусив край ручки, он вопросительно посмотрел на Эсме, ожидая, когда она продолжит свою фразу. - Ты ведь не дашь мне совершить что – то ужасное? - Никогда. – Незамедлительно, не раздумывая ответил он, и заметил на лице девушки легкую тень улыбки, на секунду, озарившую ее лицо, и тут же исчезнувшую. Спустя полчаса вниз спустился Эдвард, одетый в привычные черные брюки и синюю атласную рубашку, непослушные волосы его торчали во все стороны, словно он старательно наводил на голове беспорядок: - Дама, как всегда, заставляет себя ждать? Карлайл мягко рассмеялся, убирая в сторону ежедневник, и потянулся, стараясь отпустить мысли о работе: - Запомни, сынок. Женщины не опаздывают, это все остальные приходят раньше. - И твой отец совершенно прав. Судя по загоревшемуся восхищением взгляду Карлайла, девушка выглядела просто потрясающе, и этот взгляд заставил ее смутиться, слегка спрятавшись за спину Эдварда. На ней было одето приталенное зеленое платье с узким корсетом, волосы убраны в высокий пучок, и небольшой лоск косметики на лице подчеркивал ее естественную красоту. После длительных ссор и уговоров, она все – таки приняла купленные для нее Карлайлом вещи, понимая, что не может вечно ходить в одной и той же рубашке. Эдвард подал ей пальто, и Карлайл, воспользовавшись этим моментом, чтобы скрыть свои чувства, поспешно оделся, и вышел, ожидая их у машины. Ночь встретила их прохладой и сиянием звезд, одна за другой зажигающихся на небе, и Эсме восхищенно вздохнула, выйдя вслед за Эдвардом из дома. Юноша, слегка обогнав ее, вольготно расположился на заднем сиденье автомобиля, картинно разводя руками, дескать, ему и одному тут неплохо. Укоризненно покачав головой, Карлайл открыл пассажирскую дверь спереди для Эсме, приглашая ее занять это место. Девушка, решив не портить очарование вечера, молча села, мысленно пообещав припомнить это ребячество Эдварду. - Не злись, Эс. Можешь потом поставить меня в угол. – Раздался посмеивающийся голос Эдварда. Мужчина же сел за руль, и вскоре они двинулись с места, направляясь к окраинам Рочестера. Всю дорогу в машине царило неловкое молчание, которое иногда разбавлял Эдвард, пытаясь завязать разговор. Эсме смотрела в окно, глядя на пролетающие мимо улочки города, которого пока еще совсем не знала. Ей понравился этот уютный небольшой город с маленькими улочками, так похожий на ее родной город. Иногда она мысленно возвращалась туда, где родилась, тщательно припоминая все мельчайшие подробности. Ей казалось, что как только она перестанет это делать, то сразу же все забудет. Карлайл остановил машину на одной из самых безлюдных улиц города, даже в дневное время суток. Он помог выйти из машины Эсме, по пути взглядом давая понять сыну, что ему не нравится его поведение. Однако Эдвард намеренно проигнорировал этот взгляд, лишь невинно улыбнувшись, и пожимая плечами. Эта улица была полна маленькими убогими домиками, среди которых виднелись редкие магазины. Жители города спали, и в их окнах не горел свет. Фонари тускло освещали мостовую, но даже несмотря на то, что это место было малоинтересно, девушка почувствовала былой намек на радость от того давно забытого ощущения свободы. Мужчины встали по бокам от нее, надежно закрепив эту позицию на случай опасности, и они не спеша двинулись по улице, рассматривая окружающую местность. Эсме впервые за долгое время искренне улыбалась, что не скрылось от внимания Карлайла, шедшего по правую руку от нее. Легкий стук ее каблуков прорезал ночную тишь, троица шла, храня молчание, наслаждаясь этим приятным моментом. Эдвард, шедший слева, слегка замедлил шаг, пропустив пару вперед, сделав вид, что изучает витрину магазина, давая им возможность побыть вдвоем. Ну и чем не Купидон? Усмехнувшись, он все – же держал ухо востро, внимательно вслушиваясь в звуки окружающей среды, чтобы если что, сразу броситься к Карлайлу на помощь Пара заметила, что юноша отстал, и слегка замедлила шаг, рассчитывая, что он вот – вот их догонит. Эсме была так радостно оживлена, что мужчина невольно сравнил ее с тем, какой она была в бытность человеком. - Мне кажется, что я много лет вот так свободно себя не чувствовала. – Девушка вскинула руки, покружившись на месте, лучащимся взором посмотрев на звездное небо над головой. Карлайл улыбнулся, радуясь ее оживлению, что даже успел пожалеть, что не сделал этого раньше, не устроил им прогулки. - Как только ты научишься управлять жаждой, прогулки станут чаще, обещаю. Эсме обернулась, заметив тенью идущего сзади Эдварда, который старательно делал вид, что его тут нет, и вообще, он просто витрины рассматривает, и тихо рассмеялась. Этот отблеск былого смеха прежней Эсме вызвал бурю в душе мужчины, воспоминания всколыхнулись в нем, словно все это было только вчера. Оказывается, как мало нужно было для того, чтобы порадовать ее. - Ты так веришь в меня, Карлайл. Даже после всего того, что я сотворила. После обращения. Пара свернула за угол, выходя на мощеную дорожку, ведущую в небольшой сквер с раскидистыми елями. Отставший юноша поспешил нагнать их, и вновь замедлил шаг, попутно оглядываясь по сторонам, внимательно изучая обстановку вокруг, на случай появления человека. - Верю. Потому что ты сильная, ты борец по натуре, Эсме. Сзади раздался ехидный смешок, и тихий шепот Эдварда: «Сомнительный комплимент». Карлайл закашлялся, заслышав это, и порадовался, что девушка слишком увлечена прогулкой, и не слышит этого высказывания. Неожиданно юноша резко остановился, услышав обрывки чужих мыслей. Где – то совсем рядом, буквально за следующим поворотом. - Карлайл! Мужчина все понял и без слов, быстро взяв девушку за руку, крепко сплетая их ладони. Эсме попыталась было вырваться, но заметив встревоженные взгляды спутников, поняла, что не стоит этого делать. Прикосновение его руки вызвало вновь то самое ощущение эха прошлых лет, когда они еще были так близки. Карлайл достал из кармана ключи от машины, бросив их юноше, и тот тут же умчался, чтобы подогнать машину поближе, зная, что отец способен справиться с ситуацией сам. Благо, что Карлайл научил его водить машину. Мужчина же резко повернул назад, не говоря ни слова, чтобы не спровоцировать девушку, приготовившись сдерживать ее вампирские порывы. - Что происходит, Карлайл? Ощущение его руки в своей ладони не давало сосредоточиться, вызывая непонятную сладкую боль в груди, одновременно она хотела, и отбросить его руку, и никогда не отпускать ее. Мужчина покачал головой, давая понять, что не стоит сейчас ни о чем спрашивать, и вдруг сзади раздался радостный вопль: - Папаша, огоньку не найдется? Черт! Все пошло насмарку! Он заметил, как напряглась Эсме, почувствовав рядом биение человеческого сердца. Карлайл резко притянул ее к себе, не давая и шелохнуться, она отчаянно вцепилась в ворот его пальто, спрятав лицо на груди вампира, стараясь не смотреть даже в сторону человека, чтобы избежать соблазна. Мужчина быстро бросил ответ в сторону незадачливого пьяницы: - Извините, мы не курим. Что – то ворча, и покачиваясь на ходу, гуляка двинулся прочь, и тут взметнувшийся ветер вновь донес до них запах человека, отчего Эсме зашипела, резко выворачиваясь из рук Карлайла, чтобы догнать и перегрызть глотку этому человечишке: - Эсме, нет! – В последнюю секунду он успел схватить ее за руку, вновь сгребая девушку в охапку, тесно прижимая к себе, и не давая вырваться. Она не сводила пристального взгляда с человека, который будто бы и не слышал ничего, продолжая свой путь. Девушка пыталась вырваться, изворачиваясь из рук Карлайла, на грани сознания помня о том, что нельзя пить кровь человека. - Посмотри на меня, Эсме, ну же! Смотри на меня, смотри! – Карлайл обхватил ее лицо ладонями, заставляя смотреть в свои глаза, в то время как девушку отчаянно трясло от жуткого, неконтролируемого желания человеческой крови. Его взгляд, полный спокойствия и уверенности, медленно возвращал девушку к ощущению реальности. Дождавшись момента, когда она сконцентрируется на нем, он тихо произнес. – Ты не монстр, помни об этом. Эсме моргнула раз, другой, словно приходя в себя ото сна. Жуткое животное желание исчезло. Слова Карлайла вернули ее на землю. Его взгляд, ставший вновь такой заботливым, тревожным, казалось, смотрел прямо в душу, совсем как тогда, десять лет назад, и она не могла отвести от его лица свой взор. Он прав, она не монстр, и никогда им не станет. Это всего лишь секундная слабость, чуть не стоившая человеку жизни. Обреченно застонав, Эсме обняла Карлайла, сжимая в ладонях грубую ткань его пальто, и мысленно благодаря за то, что он оказался рядом и нашел нужные слова. - Все хорошо, Эсме. Все хорошо. Ты справилась. Это было первое ее осознанное прикосновение к нему, полное благодарности и отголоска былого тепла. Он замер, наслаждаясь этим моментом, который, возможно, уже не повторится, осторожно поглаживая девушку по спине, даря покой и умиротворение. Несмотря на произошедшее, Эсме ощущала лишь его спокойствие и веру в себя, передающиеся и ей. Она справилась. С его помощью, но справилась. Подъехавшая машина осветила их фарами, сразу нарушив всю идиллию между ними. С явным сожалением Карлайл отпустил Эсме, усадив ее в машину, а затем отобрал ключи у сына, и сел за руль сам. На обратном пути они вновь молчали, старательно отводя взгляд друг от друга, и только лишь Эдвард, прочитав их мысли, остался вполне доволен произошедшим. Пусть так, через опасность, но хоть ненадолго они сблизились. Эсме напряженно смотрела в окно, стараясь отогнать от себя те самые ощущения от прикосновений Карлайла, которые она до сих пор чувствовала на себе. Злость и обида на него почему – то испарились, словно и не было их вовсе. Это тот самый Карлайл, который никогда не даст ее в обиду, который всегда поймет и поддержит ее. Тот же, что и десять лет назад. И его отношение к ней никак не изменилось. Бросив краткий взгляд на его сосредоточенное лицо, внезапно девушка ощутила чувство стыда за свое поведение, за то, что все эти месяцы отталкивала Карлайла, старательно избегая его общества. Ведь он этого совсем не заслужил. Вскоре они вернулись домой, и, едва войдя в дом, Эдвард ушел к себе со словами, что нужно повторить историю. Ну и что, что он уже в пятый раз оканчивает школу, и знает все наизусть? Повторенье - мать ученья, а в этом случае это повод оставить бывших влюбленных одних. Мужчина помог Эсме снять пальто, повесив его на место, даже не зная, как подавить затянувшуюся паузу между ними. Девушка слегка замялась, видя, что он, как всегда сел в кресло в гостиной, принимаясь за бумажную работу, которую вечно брал домой: заполнение карточек и ведение отчетов, составление смет лекарств. Карлайл сделал это, чтобы не смущать ее разговорами о произошедшем, и отчасти оттого, что по прежнему не хотел давить, а сама девушка никогда в разговорах инициативы не проявляла. Эсме остановилась у зеркала, снимая немногочисленные украшения, и складывая их в шкатулку. Чувство вины заполняло ее, отчаянно ища выход. Может, пора положить начало конца этой бессмысленной холодной войне, которую она ведет в одиночку? Карлайл как раз закончил заполнять первую карточку, как рядом раздался тихий голос Эсме: - Карлайл! Он поднял на нее взгляд, и увидел, что она отчаянно хочет что – то сказать, но никак не решается на это, сидя рядом, на краю дивана, и виновато пряча взгляд. Мужчина отложил в сторону бумаги, давая понять, что он внимательно слушает девушку. - Я хочу сказать спасибо. За то, что сегодня удержал меня. Лицо Карлайла озарила мягкая улыбка, и он слегка подался вперед, смотря внимательным взглядом в глаза Эсме, в которых сейчас читалось сожаление. - Ты прекрасно справилась с жаждой. Я горжусь тобой. Девушка вздохнула, собираясь с духом, и сцепила ладони в замок, слегка опустив голову, чувствуя, что просто обязана это сказать сейчас: - И я хочу извиниться. Ты не заслуживаешь того, что я вытворяла по отношению к тебе. Прости меня. Ты заботился обо мне, а я зарылась в собственной боли, и не принимала этого. Она печально опустила голову, боясь посмотреть в сторону мужчины, опасаясь, что он не поймет, и не простит ее. Отчаянно кусая губы, девушка хотела лишь одного – забыть все распри между ними. Пусть былых чувств уже и нет, но ведь так важно сохранить хотя бы дружеские отношения. За этими мыслями она не заметила, как Карлайл неслышно встал с кресла, присев на пол, перед ней, на корточки. Ее подбородка коснулась мужская рука, приподняв его, и Эсме внезапно внутренне вздрогнула, осознав, что прежние чувства от его прикосновений возвращаются. Затем он привычно, как раньше, дотронулся до кончика ее носа, и девушка робко улыбнулась, подняв голову, и встретив до боли знакомый, и некогда любимый лучистый взгляд: - И ты меня прости. За боль, причиненную тебе. Я очень сожалею об этом. Мир? Он протянул ей мизинец, совсем как в детстве, будучи мальчишкой, мирился с ребятами на улице. Улыбнувшись, Эсме протянула ему свой палец, сцепляя их в миролюбивом, таком привычном с детства жесте. На душе как – то сразу стало спокойнее, теплее, привычнее, словно вернулась назад та часть ее юной, шестнадцатилетней души. - Мир. *** Две недели спустя. - Эс, меня не будет всего один день, а вещей ты мне собрала, словно я еду в полярную экспедицию на месяц. Эдвард стоял у стола, ворчливо убирая все, по его мнению лишние вещи, а девушка вновь и вновь паковала их обратно, не слушая его возражений. В конце концов, юноша взвыл, обращаясь к Карлайлу, который, посмеиваясь, наблюдал за этой сценой, изредка выглядывая из – за края газеты. - Ну, хотя бы ты скажи ей, пап! Вот зачем мне столько вещей, там же не показ мод, а школьная экскурсия! - С женщинами спорить бесполезно, сынок. Если она сказала – тебе это нужно, значит так и будет. - Вот! – девушка жестом указала на мужчину, затем хлопнула по плечу Эдварда, который втихую уже вытащил стопку рубашек из сумки. – Золотые слова! Учись, Эдвард! - Сынок, запомни важнейшие ответы на все случаи жизни! – Карлайл отложил в сторону газету, затем встал, подойдя к спорящей паре, и, положив руку на плечо Эдварда, отвел его в сторону. – Мне это идет? Да! Я поправилась? Нееет! Это платье меня не полнит? Нет, ну что ты! И упаси тебя Бог ответить что – то другое, или помедлить с ответом. - Кто бы говорил! И откуда ты все это знаешь, ведь, сколько лет у тебя воздержания! – за свое высказывание юноша огреб подзатыльник от старшего Каллена, и тут же виновато извинился. - Поговорите мне еще! – рассмеялась Эсме, застегивая сумку, и отставляя ее на пол. Подойдя к мужчинам, она крепко обняла Эдварда, уже чувствуя, что начинает скучать по этому сорванцу. – Давай, пожалуйста, в этот раз без приключений. Экскурсовод не выдержит, если ты вновь попытаешься вести за него экскурсию. - Ну я же не виноват, что знаю все это гораздо лучше него! Я там был уже раз… надцать.! - Все равно, Эдвард, будь как все. Без особой необходимости, пожалуйста, не привлекай внимания. – Карлайл тоже обнял сына, похлопав его по спине, и отстранился, беря с тумбочки ключи от машины. – Я подвезу тебя до школы, а затем поеду на работу. - Ты все понял, Эд? - Да понял я, понял… Родители прям, воспитывают. – Юноша усмехнулся, заметив, как оба тут же смутились, и, подхватив сумку, чмокнул девушку в щеку, выходя на улицу. Карлайл замешкался, надевая пальто, пока Эсме привычно подала его чемодан, едва заметно улыбаясь. И когда только наступил тот самый момент, когда просто желание помочь переросло в заботу? - У тебя сегодня суточное дежурство? - Нет, только дневное, если не случится что – ни будь из ряда вон выходящее. Я постараюсь быть вечером дома, ты же остаешься совсем одна. Эсме вздохнула, кивая головой. Да уж, перспектива просидеть сутки одной дома ее совсем не радовала. Она привыкла, что кто – то из мужчин постоянно находится дома, и не испытывала в тот момент чувства одиночества. Медленно, но верно ее горе таяло, под действием заботы и тепла двух мужчин. Отношения с Карлайлом выправились, став похожими на взаимоотношения двух лучших друзей, и ничего более, как не старался намекать на это Эдвард. В конце концов, он махнул на сватовство рукой, решив, что они и сами прекрасно во всем разберутся. После ухода Карлайла девушка поднялась наверх, чтобы начать, наконец – то ремонт в комнате Эдварда, пока тот в отъезде. К ее удивлению, это оказалось совсем не сложно, и увлекательно. Настолько, что оторвалась она от своего занятия уже поздно вечером. Спустившись вниз, девушка посмотрела на часы, покачав головой. Карлайл совсем себя не жалеет, время движется к полуночи, а его все еще нет. Еще спустя час она начала нервничать, то и дело, поглядывая в окно, и прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы. Прошло полчаса, прежде чем раздался долгожданный шорох шин, и последующий хлопок автомобильной двери. Девушка облегченно выдохнула – значит, с ним все в порядке. Она вышла в коридор, на ходу выговаривая, и резко осеклась: - Я уже начала волноваться, побоялась, что что – то случи… Одного взгляда на лицо Карлайла хватило, чтобы понять – действительно случилось. Он лишь покачал головой, словно прося не говорить сейчас ничего, и прошел мимо, печально опустив плечи. Эсме ощутила укол болезненной жалости и сочувствия к нему – что же могло произойти такого, что настолько выбило мужчину из колеи? Карлайл сел на диван, со вздохом закрывая глаза, и откинувшись на диванные подушки. Он работает уже долгие годы, но каждая смерть пациента для него словно нож в сердце. Эсме, с тревогой посмотрев на него, не решилась побеспокоить мужчину, и попыталась тихо пройти мимо, чтобы уйти в свою комнату. - Эсме! Она замерла, услышав его напряженный, уставший голос, наполненный грустью. - Да? - Пожалуйста, побудь со мной. Хоть немного. Просто так. Она неуверенно посмотрела на него, словно боясь подойти ближе, боясь прикоснуться к нему. Он такой родной и такой чужой одновременно. - Пожалуйста. Кивнув, она, в конце концов, пересилила себя, видя, что Карлайлу очень нужна сейчас поддержка. Присев рядом, девушка замерла, ощущая знакомые отголоски былых чувств, которые считала давно увядшими. Мужчина выглядел сломленным, и это было удивительно, ведь она привыкла видеть его решительным, и в то же время заботливым. - Что – то случилось, Карлайл? Ответом ей послужил тяжелый вздох, сквозь стиснутые от бессилия зубы. Мужчина потер лицо ладонями, словно пытаясь сбросить с себя весь накопившийся негатив: - Я всегда тяжело переживаю смерть своих пациентов. Но сегодня мне было особенно плохо. Потому что я мог спасти, я делал все, что требовала ситуация. Но смерть оказалась хитрее и сильнее. И я вновь понял, что мне не обмануть ее. Девушке было всего шестнадцать… Эсме сочувствующе кивнула, видя полнейшую растерянность мужчины. Все та же благородность, та же забота о ближних все еще живет в нем. Именно то, чем он в свое время пленил ее сердце. - Совсем юная… и я вновь ощутил то ужасающее чувство беспомощности… - Карлайл, ты не можешь помочь всем. Ты прекрасный доктор, но ты не Бог. Мужчина медленно открыл глаза, обреченно вздыхая. Стоит ли говорить ей, что та девушка напомнила ему саму юную Эсме Платт, и к шоку потери пациента добавился еще и страх вновь потерять ту, которую он любил. - А мне бы так хотелось. Стать подобием Бога. Девушка мягко положила ладонь на его плечо, слегка погладив по нему, и заметила мелькнувшее в глазах Карлайла удивление, тут же вновь исчезнувшее. - Ты вновь дал жизнь нам. Мне и Эдварду. Вампир усмехнулся, устало потирая переносицу ладонью. Разве можно соотнести это и образ самого Творца. - Знаешь, я… винила тебя во всем, злилась за обращение. Но…ты оказался прав. – Девушка говорила тихо и неуверенно, задумчиво теребя край платья, словно сама не понимая, зачем все это говорит. – Это действительно новая, открывшаяся передо мной жизнь. После ада прошлого… Карлайл внимательно посмотрел на Эсме, заметив, что она впервые готова открыться, рассказать о прошлом, что оно гнетет ее, и нужно высказать все, чтобы его отпустить. Девушка встретила его взгляд, поймав себя на мысли о том, что больше не хочет держать все это в себе. Что обязана все ему рассказать. - Ты можешь поделиться со мной, если только захочешь. Я всегда выслушаю и поддержу тебя. Вздохнув, Эсме собралась с мыслями, переведя взгляд за окно, словно листая страницы своего ужасающего прошлого. Пора проститься с ним. Пора. - Когда ты исчез, мой мир перевернулся. Я словно жила во сне, не видя красок жизни. Это стало для меня ударом. Я потеряла человека, который верил в меня, и которому верила я. Я отчаянно искала этому исчезновению причины, и, в конце концов, решила, что не была для тебя важна, а для отъезда у тебя свои мотивы, и ты никому был не обязан их объяснять. - Это не так, Эсме. - Подожди, выслушай меня. Не перебивай, прошу. Мне тяжело. Мужчина замолчал, чувствуя, как все внутри сжалось от тяжести этих воспоминаний былых лет. Он видел, как трудно говорить девушке, но внимательно слушал ее исповедь. - Глупая шестнадцатилетняя девочка, полюбившая взрослого мужчину. Какие были у нее тогда шансы на взаимность? Никаких. Шли годы, но чувства не забывались. В конце концов, я смирилась. Вся моя наивность рухнула вместе с вступлением в скоропалительный брак. Карлайл внутренне напрягся, услышав об этом, начиная понимать теперь причины ее ненависти к себе. Заметив, что Эсме вся дрожит под тяжестью воспоминаний, он придвинулся ближе, медленно накрыв своей ладонью ее ладонь. Простое, но такое успокаивающее прикосновение… Девушка робко подняла на него взгляд, но не убрала руку, а только лишь прикусила губу, продолжая свой рассказ. Она сознательно умолчала о том насилии, что пережила в браке, будучи не в силах вновь повторить этот кошмар, пусть даже в воспоминаниях. - Ты любила его? Эсме отвернулась в сторону, чтобы не видеть этот испытующий взгляд Карлайла, словно он боялся услышать подтверждение своего вопроса. Она промолчала, болезненно сморщившись от воспоминаний, и мужчина заподозрил, что девушка что – то скрывает, недоговаривая. Вот только что она пытается сохранить в тайне... Девушка продолжила свой рассказ, перейдя к беременности, но вновь умолчав и о побеге, ведь Карлайл обязательно спросит о его причине. Говоря о месяцах беременности, на ее лице играла легкая улыбка, а былая тоска по малышу сменилась тихой печалью. - Я потеряла его, Карлайл! Потеряла! Она закрыла лицо руками, в отчаянии застонав, и не имея ни сил, ни желания продолжать этот разговор. Но к ее удивлению, на душе стало значительно легче. Ему внезапно захотелось утешить девушку, разделить с ней горечь ее потери, и он медленно привлек ее к себе, слегка приобняв за плечи. Эсме было напряглась, но затем все же позволила ему это объятие, уткнувшись лбом в плечо мужчины, и радуясь, что сейчас не одна в своем горе. - Я виню себя за его смерть. Будь я умнее, то внимательнее бы относилась к беременности. - Это не твоя вина, Эсме. Не твоя. Это врачебная ошибка. Они были обязаны вызвать роды раньше, не дав тебе переходить срок. Девушка облегченно выдохнула, услышав слова Карлайла. Хотя бы в этом нет ее вины. Прижавшись к его плечу, Эсме было не так горько вспоминать все произошедшее с ней. Было что – то такое в этой немногословности мужчины, умеющего слушать, отчего на душе становилось все легче и легче. Закончив свою историю, она долгое время сидела в молчании, пока мужчина не прервал его: - Прости меня, Эсме. Мое исчезновение сломало тебе жизнь. - И да, и нет… А как ты жил все эти годы? Карлайл помолчал, глядя в грустные глаза любимой девушки, так доверчиво прижимающейся к его плечу. По сравнению с ней, его жизнь была сказкой: - Решение уехать я принял спонтанно. Когда понял, что чувства берут надо мной верх, а я должен мыслить здраво. Это далось мне безумно тяжело, Эсме. Я словно оставил там, в Огайо свое мертвое сердце. Уехав, я полностью погрузился в работу, практически не выходя из больницы, живя там. Рабочая суета отвлекала меня, но стоило остаться одному, и мысли сразу неслись к тебе. По ночам накрывали воспоминания, от которых не было спасения. Девушка неосознанно придвинулась ближе, осторожно положив голову на его плечо. Сколько потерянных лет, наполненных страхами и переживаниями, болью и потерями… - Ты сказал… чувства… Неужели ты тоже..? - Да. Оказывается, признаться – это так просто. Словно камень упал с души. Эсме потрясенно молчала, обдумывая услышанное ей признание. Мысль о взаимности ее чувств никогда не приходила в голову, казавшись несбыточной. Как же так вышло, что она не замечала этого… - Я не знала об этом. Даже не догадывалась. - А я не знал о твоих чувствах. Эсме печально вздохнула, слегка расслабившись в объятиях того, кого некогда просто боготворила. Какое это теперь имеет значение – все в прошлом, и давно погребено под осколками ее души. Так ей казалось. - А что было дальше? - Я встретил Эдварда. Две одинокие души нашли друг друга. Мы оба открыли друг в друге то, что искали, став одной семьей. - Да, Эд рассказывал мне о том, как ты обратил его, как вы жили все эти годы. Он смеялся, когда узнал, что я решила, будто Эдвард – твой родной сын. Что ты был женат. В ответ раздался мягкий смешок, и Карлайл осторожно соединил руки, заключив Эсме в кольцо заботливых объятий. Девушке было настолько спокойно и уютно в его руках, что она не стала противиться этому. В конце концов, это просто объятия. Карлайл ощущал, что вот тот самый недостающий элемент в паззле его жизни, сидит рядом, уложив голову на мужское плечо. В этом жесте не было ничего особенного, но именно это делало его счастливым. - Помнишь, однажды мы разговорились с тобой? На тему любви? Ты спросила, любил ли я когда – ни будь? - Ты ответил нет. - Я соврал. Девушка подняла голову, посмотрев в его глаза, в которых теплился огонь былой любви. Это так странно – слышать подобное спустя столько лет. - Почему? - Потому что уже любил. Тебя. Но не мог этого показать. На несколько минут воцарилась тишина, во время которой пара просто смотрела друг другу в глаза, мысленно переживая все, что было между ними. Карлайл медленно протянул руку, заправив выбившуюся прядь волос за ухо Эсме, коснувшись случайно ее щеки, и девушка вновь ощутила внутреннюю дрожь, слегка отстранившись от него. - А еще… тогда я сказал, что истинная любовь бывает только раз в жизни. Раз и навсегда. Он не стал продолжать фразу, оставив это для свободного понимания Эсме, надеясь, что она разгадает то, что он хотел ей сказать. Слишком многое пришлось ей пережить, и своими чувствами он не имеет права давить на нее. Со временем она все поймет. А может быть, уже поняла. Девушка хранила молчание, судорожно копаясь в своей душе, пытаясь найти и вспомнить то самое теплое чувство к Карлайлу. Она знала, что оно есть, и периодически дает о себе знать, но спрятано очень глубоко. Настолько, что пока до него не добраться. Но оно точно есть. - Не говори ничего, Эсме. Просто побудь рядом. Она кивнула, вновь возвращая голову на его плечо, и вздохнула, закрывая глаза, вновь уходя в то самое состояние уюта и покоя, туда, где боль делится на двоих, а проблемы кажутся меньше. Туда, откуда старательно бежала все эти месяцы. Туда, где медленно, но верно вновь становилась счастливой.