Die Karotten-Peitschen-Methode

      Прошло около месяца и в итоге оказалось, что наш уважаемый Германская Империя умер от потери крови и множества переломов. Правда смерть его была загадочной, ведь окровавленный подсвечник не принёс много улик в дело его смерти, а слуги решили промолчать и так уж вышло, что убийцу мужчины не нашли. Рейх прекрасно понимал кто это, от чего на душе приятно холодело. Только вот «союзник» старшего немца был не рад. Фриц постоянно замечал, как бедный монарх бродит по собственному дому, не сыскав себе места и будто бы виня себя в смерти «друга». Это огорчало нациста, и он, чтобы успокоить своего знакомого, решил пригласить на похороны, ведь каким монстром не был его отец, могилы он всё же заслуживает. По истечению трёх дней со смерти папы наци лично вручил приглашение, пародируя грусть и стараясь не засмеяться от радости. Он знал, что эти эмоции неуместны. Ну, а РИ лишь вздохнул, забирая письмо, обязываясь прийти.       И вот день похорон. Все в чёрном и кажется, что остальные цвета поблекли. Немец был удивлён, что у такой твари, как его отца, нашлось столько друзей и товарищей, раз они всё же решились приехать сюда. Ну или может, ГИ относился так лишь к нему? Но сейчас это уже не узнать… Речи тянулись долго и муторно, что наци пожалел, что решил пригласить кого. Но это было лучше, чем получить тонну негатива в свою сторону за скрытие того факта. Вскоре очередь дошла и до него. Осторожно поднимаясь со своего места, юноша тихо произнёс все положительные черты своего отца, что видел он крайне редко, упоминул о прекрасном царствовании, а после заткнулся, не в силах выдавить ещё что-то лестное про него. Но видя удивленные выгляды, показушно вздохнул, стараясь играть как можно правдоподобнее, говоря, что ему так не хватает отца. На такое все лишь захлопали, а некоторые, на примере Австро-Венгрии и Лихтенштейна постарались даже обнять младшего немца, на что тот вежливо отказался.       И вот уже конец мероприятия. Все присутствующие с каменными лицами покидают особняк. А наци всё с таким же безумным взглядом смотрит им вслед. Как же приятно наконец-то остаться в тишине… Семья русских тоже постепенно покинули здание. А если быть точным, то Союз уехал, как только выдалась возможность. Лишь РИ остался, наблюдая за слугами, что старались убрать дом, и действиями фрица. Но в конце концов и он не вытерпел, подходя к юноше со спины и осторожно кладя руки на на плечи, тем самым обнимая.       — Всё в порядке? — издалека начал он, стараясь говорить как можно тише, чтобы не спугнуть немца и не привлечь внимание слуг.       — Нет… — соврал второй, всё также смотря куда-то вдаль.       — Не лги мне, — уже громче и строже высказался монарх, сжимая пальцы и причиняя слабую боль нацисту.       — О чём ты? — стараясь скрыть ухмылку и чуть ли не давясь собственным смехом, вопрошал наци, то ли боясь, то ли не желая повернуть голову в сторону товарища.       — Тебя ведь веселит всё это? — прошипел русский, явно огорчённый жестокостью Рейха.       — Есть такое… А тебя — нет? — резко поворачивая голову и усмехаясь, спросил немец. Затем он растянул губы в подобии улыбки, скалясь и показывая острые зубы, которые временами переходили в клыки. Тогда-то русский и ужаснулся, отшатываясь от друга и стараясь побыстрее уйти.       — Куда же ты?! — словно чеширский кот улыбался юноша, медленно подходя к мужчине, не сводя с него взгляда.       — Мне, пожалуй, пора… — тихо, на одном вдохе, слабо задыхаясь, ответил империалист, идя назад.       — Постойте! — с издëвкой ответил нацист, хватая русского за запястья, но у второго были другие планы, и он, вырывая руку из хватки, буквально бегом покинул здание, хлопая дверью. Немец на такое опять усмехнулся, подходя к одному из слуг, интересуясь, сколько еще времени потребуется для уборки. Монарх же был удивлён и даже напуган таким поведением. Осторожно прикасаясь к больной руке, он вновь и вновь смотрел на гематомы, которые с каждой секундой становились все чётче.

***

      И вот уже прошла неделя. Может чуть меньше, а может больше. РИ давно потерял отчёт времени, гуляя по саду, время от времени вздыхая и потирая больную руку, которая, как ни странно, ещё не зажила. На душе было противно в свете недавних событий. Что-то не давало ему покоя, из-за чего русский и не мог найти себе места, отвергая всех гостей, в том числе и сына. Говорят, что время лечит, но это далеко не так и с каждой минутой становилось всё больнее. От чего и почему — непонятно. Но что-то мучило мужчину, а в попытках забыться, ー он уселся рядом с деревом, осторожно облакачиваясь на него и закрывая глаза, стараясь уснуть. Так тихо и тепло… Приятный аромат витает в воздухе, а временами можно услышать тихое пение соловья. Но идиллия не продлилась долго, и буквально через несколько минут холодные руки коснулись щеки Империи.       — Да? — на автомате выпалил он, открывая один глаз, а после, понимая кто стоит перед ним, быстро отшатнулся.       — Боитесь меня? — немного грустно спросил Наци, вновь прикасаясь к лицу русского, но на этот раз настойчивей.       — Нет, что ты? — стараясь говорить как можно спокойнее, произнёс РИ, но голос предательски дрогнул, вызывая смешок со стороны немца.       — Что заставило вас усомниться во мне? — продолжал нацист, говоря всё громче, осторожно касаясь подушечками пальцев щеки и губ мужчины.       — Да ничего… — односложно ответил второй, отводя взгляд на зелёную лужайку, молясь, чтобы этот ад поскорее прекратился. По крайне мере действия юноши его нехило смущали.       — Просто нормальный человек (страна) не станет убивать своего отца, а после злорадствовать, — продолжил он, явно опечаленный тем, что произошло недавно, а после рефлекторно посмотрел на больную руку и переводя взгляд на гостя.       — У меня не было отца, да и к чему вы жалеете его? — явно намекая на прошлое, открыто заявил немец, противно цокая языком.       — Он был хорошим человеком (государством), — стараясь сохранить безразличие, тихо ответил русский.       — Он насиловал вас и издевался надо мной, какой к черту хороший?! — сорвавшись на крик и тряся мужчину за плечи, вопрошал Рейх, а после, видя испуганный взгляд друга, извинился, усаживаясь рядом.       — Но в любом случае, я желаю лишь лучшего для тебя, — вновь переходя на «ты», уже спокойнее сказал фриц, осторожно обнимая Империю.       — То-есть в его смерти виноват я? — резко меняя тему и немного злясь, недовольно спросил монарх. Ответа не было.       — Так, стой, что ты делаешь? — смотря на свой бок и наблюдая за тем, как Рейх перебирает ткань рубашки, временами поглаживая тело через ткань.       — Ты такой милый… — не удержавшись, пропел немец, целуя русского в шею. На такое мужчина шумно вздохнул, а через несколько секунд как можно сильнее ударил товарища в живот, отползая от него.       — Что это было? — прекрасно понимая суть действия, но видимо не зная причину такой нежности, испуганно спросил второй, прижимая руку к шее и будто бы стараясь что-то нащупать.       — Будто бы не понимаешь, — скорее утверждая, чем спрашивая, недовольно отозвался немец, подсаживаясь как можно ближе, осторожно касаясь кисти мужчины.       — Простите.? — отдёргивая руку и прижимая её к своей груди, тихо сказал империалист.       — Прошу… — нежно хватая ладонь мужчины, сплетаясь с ним пальцами и смотря прямо в глаза, прошептал Наци. Но долго подобный контакт не продлился, и РИ, слабо краснея, отвернулся в сторону, тихо вздыхая.       — Я люблю вас, мистер Российская Империя. — с слабой улыбкой прошептал юноша, сжимая пальцы, чувствуя, как русский слабо дёргает рукой. От такого заявления монарх лишь сильнее покраснел, но нечто подобное он ожидал. В конце концов они давно вместе, помогая друг-другу, выслушивая чужие проблемы. Рано или поздно, подобное бы случилось. Только вот мужчина ну никак не мог представить младшего немца в качестве партнёра, считая его скорее своим сыном. Но фриц не стал долго ждать. Пользуясь минутным замешательством, он повалил русского спиной на траву, устраиваясь между его ног, ложась на грудь.       — Я хочу вас, мистер Российская Империя, — с явной усмешкой и издевательством пропел он, впиваясь в нежные губы. От такого, Империя лишь ойкнул, выпучивая глаза и стараясь отпихнуть от себя немца. Но вскоре и он сломался, закрывая глаза и не смело отвечая. Запретно это или нет, осудят их или нет, это не важно. Главное, что вместе им хорошо, и пусть они скрывали это годами, принимая за простую привязанность, чувства рано или поздно откроются…