***
Прошло уже пару недель с тех пор, как Мартин и Андрес навестили Хулию в ее доме. Она была безумно рада тому факту, что им с братом удалось вернуться к хорошим отношениям, которые существовали между ними, когда они были детьми. Ей даже начал нравиться Андрес. Берлин был не таким уж и плохим парнем, и Хулия простила его за то, что он когда-то забрал от нее брата.Палермо, 2005 год.
— В смысле ты уезжаешь?! — Хулия закрыла книгу с громким хлопком и посмотрела на брата, сидящего перед ней. — Надолго? — Андрес хочет, чтобы я поехал с ним, и… я тоже хочу. — Мартин мечтательно улыбнулся. — Я не знаю, надолго ли… — Ты обещал помочь мне съехать от папы, когда я начну учиться в колледже. — Хулия ненавидела плакать, но сейчас она была довольно близка к этому. — Отец тебе поможет… слушай, это… — он тяжело вздохнул. — он мне очень нравится. — Нет, ты по уши влюблен в него, а его привлекает только женщины, поэтому ты в итоге останешься с разбитым сердцем. — она скрестила руки на груди, а ее губы превратились в тонкую линию. — Нет, это не… — Мартин, — перебила его она. — я знаю тебя. Я вижу, как ты говоришь о нем. Ты можешь обмануть папу, себя, но только не меня. — Как бы то ни было… завтра мы уезжаем в Рим. — Завтра? — она приподняла бровь. — И ты решил мне рассказать об этом заранее, да? Отлично! — Это было внезапным решением. — Ну, да… — усмехнулась Хулия. — Надеюсь, он очень сильно обидит тебя. — она отвернулась от брата, поджав от злости губы. Мартин опустил глаза в пол, продолжая молчать, и ей стало неловко от этой тишины. — На самом деле я не хочу этого. — Я знаю. — Палермо улыбнулся. — Обнимешь? — Иди сюда. — Хулия двинулась ближе к брату, заключая того в крепкие и долгие объятия. — Я буду скучать по тебе. — Я тоже, Мартин. — прошептала она, пытаясь сдержать слезы, которые уже стекали по ее щекам. На следующий день она попрощалась с братом, пока Андрес ждал его в машине. Она видела, как счастлив и взволнован Палермо, когда говорит о поездке. Она грустно улыбалась, зная, что еще долго не увидит брата. — Я люблю тебя, Мартин, береги себя. — Ты тоже, Хулия. — он поцеловал ее в щеку и сел в машину, улыбаясь Андресу. Девушка помахала им рукой, и ее нижняя губа задрожала. Она ненавидела Берлина всем сердцем, но в глубине души все же надеялась, что он сможет сделать ее брата счастливым.***
Было уже довольно поздно, около десяти вечера. Луис и Филиппе давно спали, в доме было тихо и спокойно. Именно поэтому Хулия очень удивилась, когда услышала стук в дверь. На пороге ее дома стоял Андрес, он выглядел бледным и совершенно разбитым. — Мне нужно… поговорить с тобой. — Что случилось? — Хулия жестом показала на большие качели во внутреннем дворике, и они направились к ним. Она дала Андресу одеяло и бокал вина, перед тем, как сесть рядом. Когда он начал говорить… все в момент рухнуло. Андрес не замолкал ни на секунду, пока не дошел до той части, где Мартин не отвечал на его звонки, и это выводило его из себя. Где-то в середине рассказа Хулия заметила слезы в его глазах, и вскоре он заплакал. Девушка смотрела на Андреса, будто бы находясь под гипнозом, потому что внезапно с этого самовлюбленного ублюдка упала маска. Когда он закончил говорить, вокруг повисла тишина, прерываемая только тихим сопением Берлина. — Он был прав, не так ли? — Хулия взяла Андреса за руку. — О том, что все сказанное тобой было ложью? — Конечно, это неправда. — прошептал он, качая головой. — Ты боишься, Андрес? — спросила Хулия, но Берлин молчал, нервно покусывая нижнюю губу и смотря в пол. — Я думаю, тебе… — она подумала, что сейчас самое подходящее время, чтобы рассказать Берлину правду. — тебе нужно знать, что он имел в виду, говоря о том, что защищает тебя. — Ты знаешь, что он имел в виду? — Андрес поднял голову, внезапно начиная нервничать. — Да. — кивнула Хулия. — Он рассказал мне. Речь о Татьяне… — Татьяна? — он нахмурился. — Он соврал, что заплатил ей. Все было не совсем так… — Что? — Слушай, — Хулия погладила его по руке. — Татьяна хотела убить тебя или его. Она сказала, если свадьба будет отменена, она застрелит тебя. Она хотела получить деньги с развода. Это все, что ей нужно было от тебя. А если бы Мартин рассказал тебе об этом, она бы убила его. Мой брат украл у тебя деньги, чтобы заплатить ей, и она оставила вас обоих в покое. — О чем ты говоришь… — Андрес встал на ноги, запуская пальцы в свои волосы. — ты лжешь… — Зачем мне врать? — она была спокойна, смотря прямо в глаза Берлину, поэтому Хулия заметила, в какой именно момент он сломался. Он упал перед ней на колени и завыл, как раненый волк. Филиппе ворвался во внутренний дворик и замер, смотря на свою жену, которая лишь приложила палец к своим губам и жестом попросила мужа уйти. Голова Андреса лежала у Хулии на коленях, она нежно гладила его по волосам в попытке хоть немного успокоить. Каждая эмоция, которую Берлин так старательно пытался скрыть от всего мира, вырывалась наружу, полностью разрушая его на мелкие кусочки. Хулия и представить себе не могла, что кто-то может быть настолько разбит. — Андрес? — прошептала она, но Берлин вряд ли мог слышать ее. Он плакал, вцепившись в ее ногу, и в голове Хулии не промелькнуло и мысли, чтобы как-то оттолкнуть его. Нет. Андрес занимал особое место в ее сердце, и это действительно так. Не потому, что он был лучшим другом брата, а скорее потому, что именно она была тем человеком, которому он смог довериться настолько, чтобы искать утешения в такую трудную для него минуту. Хулия заметила, как сильно дрожит Андрес, поэтому она медленно сползла с качели вниз и накрыла его мягким одеялом. Ей нужно было быть крайне осторожной, потому что она видела, насколько напуган Берлин. — Останешься на ночь, а? Андрес, пойдем. — она встала, держа его за руку и ожидая, когда он тоже попытается подняться с холодной травы. Ему удалось встать, и Хулия отвела его в гостевую спальню. — Хочешь чая? — спросила Хулия, и, увидев, что он покачал головой, тихо закрыла дверь и села на кровать рядом с ним. — Ты можешь все исправить, Андрес. — она мягко сжала его руку. — Но сейчас попытайся немного поспать, ладно? Если тебе что-нибудь понадобится, я буду наверху в своей спальне. — Ретроксил. — услышала она его шепот. — Что? — Мне нужен ретроксил… я забыл сделать укол… — Хулия заметила, как дрожат его руки, и сразу поняла, о чем идет речь. — Он есть в твоем номере? — когда Андрес кивнул, Хулия встала с кровати и вздохнула. — Дай мне свой ключ. Я привезу лекарство, а ты отдыхай. По дороге в отель Хулия была полностью погружена в свои мысли, барабаня пальцами по рулю машины. Она думала о том, чтобы позвонить брату, но в итоге решила, что они сами должны разобраться с этой ситуацией. Вернувшись домой с лекарством, Хулия была измучена еще больше, чем раньше. Она на цыпочках вошла в спальню и увидела, что Андрес лежит на боку, смотря на свои дрожащие руки. — Я вернулась. — прошептала она, присаживаясь на край кровати. — Тебе нужна помощь? — Да, сделаешь укол, пожалуйста? — тихо пробормотал Андрес, закрывая глаза. — она быстро взяла шприц и наполнила его ретроксилом. — Готов? — Хулия взяла его за руку, дождалась, когда Берлин кивнет, и ввела острую иглу в вену. — Спасибо. — слегка улыбнулся Андрес, выглядя более расслабленным, чем раньше. — Я оставлю тебя, ладно? Поспи немного. — Хулия погладила его по голове и встала с кровати, прихватив с собой использованный шприц.***
Хулия сидела на кухне и пила кофе, листая какой-то журнал. Филиппе отвез Луиса в детский сад и, скорее всего, уже был на работе. Через два часа Хулия должна была принять пациента, и она очень надеялась, что Андрес проснется до ее ухода из дома. Как только эта мысль пришла в ее голову, Берлин появился на кухне. Он выглядел ужасно, но Хулия сделала вид, что не обратила на это внимание. Она просто улыбнулась Андресу, наливая кофе в его чашку. — Доброе утро. — тихо сказал Берлин. — Тосты? — Андрес лишь покачал головой и взял чашку, делая глоток горячего напитка. — Мы можем поговорить сейчас? — осторожно спросила девушка. — Конечно. — хрипло ответил Берлин. — Как… ты себя чувствуешь? — Просто устал. — пожал он плечами. — Я не знаю… — Я… — она на секунду замялась. — я хочу сказать, чтобы ты не боялся своих чувств. Я знаю, как это пугает тебя. Ты думаешь, что это сделает тебя уязвимым… но ты ведь с Мартином, верно? Вы двое идеально подходите друг другу, будто каждый из вас знает наперед, какой шаг должен сделать другой… Если ты позволишь себе полюбить Мартина, это не сделает тебя слабым. Нет, Андрес, все как раз наоборот! Это сделает тебя только сильнее. — Чувства делают людей слабыми. Они теряют голову и совершают ошибки. — Андрес… — девушка тепло улыбнулась. — ты видел Мартина? Плевать, любишь ли ты его в ответ или нет, он всегда будет вести себя одинаково. Он отдал бы за тебя свою жизнь, и ты бы сделал то же самое, независимо от того, признаешься ли ты ему в своих чувствах или нет. — она сжала его пальцы. — ты не сможешь убежать от этого, потому что ты уже чувствуешь это. Единственное, что ты делаешь, так это причиняешь себе боль. — Я все равно умираю. — И ты прекрасно знаешь, что он будет с тобой до конца. — вздохнула Хулия, заглядывая Берлину в глаза. — Ты делаешь себя слабым, отталкивая свои чувства. Только представь, на что вы способны, будучи вместе, а? — Я не хочу терять контроль. — Любовь — это лучшее, что может случиться с тобой в жизни. Особенно, когда эта любовь взаимна, Андрес. Только не говори, что ты не обожаешь моего брата. Он влюблен в тебя уже десять лет. Он предан тебе. Ничего не изменится, если ты признаешься ему… хотя… нет, если ты ему признаешься, ты сделаешь его еще сильнее, и он найдет в тебе надежную опору. — Он всегда может положиться на меня. — Ты заметил, насколько счастливым он был, когда вы вели себя как пара? Разве Мартин не нравится тебе таким? — Андрес кусал губы, слушая голос девушки и глядя куда-то вдаль. — Мартин дает тебе все, что ты хотел получить во всех прежних отношениях. Он дает тебе даже больше, Андрес. В глубине души ты знаешь это, и ты хочешь этого. Тебе всего лишь нужно признаться ему. — Я думаю… я не готов… — Ты должен сам решить, когда наступит подходящее время… но, попробуй начать с того, чтобы сказать мне об этом. Как ты относишься к Мартину? — Я… — он нервничал. — мне кажется, я… — Не торопись. — Черт, я… — он закрыл лицо ладонями. — Андрес, ты должен принять это. — Хулия встала и обошла его со спины, обнимая за плечи. — Просто позволь своему сердцу говорить за себя. — Значит ли это, что… сдавливание в груди — это… — Да, — хихикнула она. — и ты злился вовсе не на Мартина, а на себя, потому что не мог понять, что с тобой происходит, так ведь? — Я не… я не знаю. — Поверь мне, это именно так. В какие моменты в тебе обычно появлялась злость? — Когда… — Андрес замялся и замолчал, глядя на Хулию через плечо. — Например… — продолжила она, после затянувшегося молчания. — Ты злился всякий раз, когда Мартин заставлял тебя ревновать, верно? — Да. — глаза Андреса расширились от удивления. — И ты думаешь, что с ним лучше, чем с любой другой женщиной, с которой ты был, да? — Да, но я не могу этого понять. — Андрес, все потому, что секс с тем, кого ты любишь, дает тебе такое удовлетворение, какого ты не сможешь получить больше ни с кем. — О… — Так… что ты думаешь насчет этого? — Я думаю, что все испортил. — Андрес взглянул на нее через плечо. — Уже слишком поздно, да? — Мартин по уши влюблен в тебя. — Хулия не смогла удержаться от улыбку, смотря в Андресу в глаза. — Никогда не поздно все исправить. — Мне нужно идти. — он попытался встать, но Хулия удержала его на месте. — Подожди. — вздохнула она. — Что? — Ты сделал ему больно? — Я… — он замялся. — да. — Несколько раз? — Да. — Тогда ты должен сделать кое-что, верно? — Что? — Андрес нахмурился, но потом кивнул. — Да, я должен извиниться. — Ты думаешь, будет достаточно просто извиниться? — Хулия скрестила руки на груди. — Ты должен понимать, что то, что ты сделал, требует гораздо большего, чем обычные извинения. Я не вмешивалась, потому что Мартин попросил меня… но, если ты когда-нибудь снова поднимешь на него руку, я вызову полицию. — ее голос мгновенно стал холодным. — Понял? — Да. — Хорошо. Ты жалеешь о том, что сделал? — Я… лучше бы я этого не делал. — он коротко вздохнул, смотря ей в глаза. — Я не хотел доводить его до слез… — И? — И я ударил его… это… было неправильно, я больше не посмею так сделать. — Почему? — Почему? — Андрес выглядел растерянным. — Потому что… я не хочу делать ему больно… — Почему? — Потому что… мне нравится его улыбка, когда он смотрит на меня. — Андрес тепло улыбнулся, вспоминая лицо Мартина. — Он… — Он что? — Хулия слегка наклонила голову. — Он должен быть рядом со мной… потому что… я не чувствую себя живым без него. — О… — теперь настала очередь Хулии удивляться. — И? — Значит… если это любовь, то… — его сердце пропустило удар. — Я… я влюблен… в Мартина.