***
...Откроются глаза ваши,
и вы будете, как боги,
знающие добро и зло...
Они были из третьего поколения. Сотворенные из сохранившегося биологического материала, рожденные в пробирках — по образу и подобию первых. Адама и Хавву создали так же, только слепили из другой биологический глины. Поздней. «Настоявшейся». Майкл всегда удивлялся. Как?! Как из одного материала вышли они с Сэмом — абсолютные противоположности. Майклу досталась сила и преданность, Сэму — ум и вечный скепсис на грани вероломства. Конгломерат слишком сюсюкался с ним. Видел какой-то потенциал и возлагал напрасные надежды, не замечая очевидного — Сэм инакомыслящий, заносчивый и не преданный. А тут еще и отравление «примесью»: опасность, помноженная на опасность. Маячок черного панциря был где-то рядом, и Майкл приземлился. Лес окружил со всех сторон плотным кольцом деревьев, и лететь дальше было попросту невозможно. Стихли моторы, белоснежные крылья прижались к спине. Майкл услышал шум и поодаль заметил разлившееся озерцо. Из воды торчали остроконечные валуны, отмеченные витиеватыми узорами, но больше этих узоров Майкла волновал Сэм. Тот сидел на одном из камней, как черное нечто, и будто звал к себе. Улыбался ехидненькой-поганенькой улыбкой, и Майкла всего покоробило. И от улыбки, и от светящихся глаз, и от Сэма, расставившего руки в стороны. — О-о-о! — пропел он наигранно радушно. — Наш старший эксплоратор, верный заступник и защитник Конгломерата пожаловал! — Идем в Эдем. Живо, — проговорил Майкл и остановился у кромки воды, отразившейся бликами от визора белоснежного шлема. — Зачем? Ты так боишься не справиться без Эдема? Да?.. — Сэм плотно сжал челюсти и заклокотал. — Наш праведный Майкл, верный наместник Конгломерата испугался? И чего же? Меня или того, что внутри меня? — В тебе нет ничего особенного, чтобы бояться, — цыкнул Майкл. — Я всегда говорил: Конгломерат нянчится с тобой почем зря. — Здесь нет Конгломерата. — Здесь есть я, а значит, и Конгломерат. — Так в чем проблема? Я здесь. — Сэм махнул руками, вальяжно указав на себя. — И останусь здесь, и никакой Конгломерат мне не указ. Ты — тем более, жалкая собачонка. Вспыхнул выросший луч. Расправив крылья, Майкл завис над землей, на половину собственного роста. Он ринулся вперед, прямиком на Сэма, и взмахом рассек воздух. Узорчатый валун раздробило пополам. Сэм отпрыгнул в сторону. Зацепился щупом за ногу Майкла и потянул вниз. Щуп отсекло лучом, но взлететь ввысь Майкл не смог. Вода... Вода под ним затвердела, превратившись в капкан. — Что?! — изумленно выдохнул он, и Сэм рассмеялся. — А ты еще не понял? Оно здесь. Оно — в составе этой планеты. Оно — это знание первых, которые первыми утеряли смысл всего! Сэм хлопнул по камню. Аккуратная окружность. Точка по центру. Майкл вспомнил о каких-то рунах первого поколения и снова попытался выбраться из западни. Вода подступала со всех сторон. — Это Монада — единое неделимое. Первосущество. Оно — внутри меня, а теперь будет и внутри тебя! — К Сэму подтянулись щупы. Волной прибыла вода, собравшись вокруг Майкла светящимся водоворотом. — Не сопротивляйся. Это бессмысленно. Оно — сознание. Оно — разум. Оно — не Конгломерат. Оно — тонкая материя, которая позволит нам избежать «Бум». Задергавшийся Майкл призвал горящий луч из руки. Взмахнул. Бесполезно! Вода шипела паром, извивалась и, вдруг поднявшись до самого пояса, вцепилась в руки. — Добро пожаловать в новый мир, Майкл, — хмыкнул Сэм, наблюдая за исступленной битвой. Накрывшая с головой волна, протащила белого эксплоратора и кинула на один из камней. Панцирь затрещал, но сдержал удар. Снова бросок. Майкл старался подняться, отбиться. Шлепал выпущенными крыльями, рычал, будто угодивший в ловушку зверь, но бесполезно. Первосущество оказалось сильнее. От очередного удара затрещал визор шлема. Вокруг пояса скрутилось водное щупальце, и Майкла опять протащило между камнями. У очередного валуна ждал невозмутимый Сэм. Будто распятый, скованный по рукам и ногам Майкл увидел черный щуп, раскрывшись в трехпалом наконечнике, и... — Бум! Майкл ушел с головой под воду. Бум — влага проникла под панцирь. Белый эксплоратор забился в судорогах и вдруг стих. Вода упокоилась. Расступилась. Озерцо покрылось зеркальной гладью, пускавшей круги по воде. Майкла вынесло на берег. С трудом он поднялся на ноги. Он долго не шевелился. Тяжело дышал и дрожал, а после ухватился за ушибленную голову и завыл. Расправленные крылья унесли его вдаль, и, ударившись несколько раз о подвернувшиеся деревья, Майкл исчез. — Глупец. От этого не убежишь, — усмехнулся Сэм. Вода согласно плеснула. Пустила круги вокруг камней, и развеселившийся Сэм переменился в лице. Нутром он уловил энергию. Знакомую, родную и едва растрепанную. Со стороны Эдема. — Хавва!.. — шепнул Сэм.***
Выпученные глаза, страх и одновременная надежда нависли над Хаввой — зрелище не для слабонервных. Раздался хруст, и Адам отступил в сторону, ухватившись за ушибленный нос. Сложенный кулачок опустился вниз. — Хавва! За что? — Сколько раз говорила не будить вот так. Шикнув, она отделилась от койки криокамеры. Желудок свернуло — привычная реакция, но Хавва была привычной. А еще сильной. От биопаузы закружилась голова и едва закололо в кончиках пальцев ног, рук. Рассеянный взгляд вдруг упал на красный панцирь Адама. На его правой руке отсутствовал рукав почти до локтя. — Что случилось с твоим панцирем? — кивнула Хавва, подавив очередной рефлекс. — Если только с ним! Мы на Третьей планете, — сказал Адам, вызвав новую волну возмущений. — Почему меня никто не разбудил?! Идиоты. Решили все без меня тут исследовать? Вскочив на ноги, Хавва бросилась к шкафу. Достала серую куртку, накинула на плечи. Из кармана вытащила резинку и наскоро завязала пучок на затылке. — Идиоты! Я живу тем, чтобы выходить на поверхности планет, а вы решили меня... Это все из-за той экспедиции? Идиоты!.. — Хавва, не сердись. Случилось странное. Она хотела громко хлопнуть дверью, но гидравлика корабля смягчила удар с возмущенного «эй» до неуверенного «ох». — Я перестану сердиться, если ты наконец-то скажешь, что произошло! — куда сдержаннее сказала Хавва. — Где Майкл? Где Сэм? Что с твоей рукой?! — Мы отправились исследовать. Сэм пошел к источнику, — залепетал Адам, по-прежнему держа ладонь у ушибленного носа. Беспомощно шмыгнув, он продолжил: — Сказал, там какая-то примесь в воде. Что-то нейротоксичное. Эдем не смог определить. Я пошел исследовать местную фауну. Обнаружил подобие земноводных... — Уровень эволюции? — Идентичен донесениям индагаторов: дошла до стадии ранних млекопитающих. Но не дальше, — доложился Адам. — Я ничего иного не обнаружил. Пока... — Но это же хорошо! — воскликнула Хавва, кардинально переменившись в настроении. — На планете первых... — Я тоже так думал. Но потом... — перебил Адам и понизил голос, — Сэм. У него в голове что-то коротнуло. Ты не видела... Его глаза — они сияют, будто люксы! Он сказал, что научит меня жизни. Да! Так и сказал. А потом набросился. И вот! — Адам потряс рукой. — Панцирь эксплоратора под силу разрушить лишь другому панцирю. Он еще что-то говорил, но Хавва слушала, уже провалившись в себя. Сэм... Сэм пострадал. Внутри что-то оборвалось, но отчаиваться было рано и даже глупо. Адам отличался излишней эмоциональностью и даже трусливостью. Он мог что-нибудь напутать, поддавшись чувствам. Нужно было выяснить все самой. Жест всколыхнул хоровод синих точек, и из раскрывшейся ниши выплыли пластины зеленого панциря. — Радиация? — В норме. Что-то в воде, судя по всему. — Хорошо. Собирайся! — Куда? — переспросил Адам, оглядев казавшийся твердыней Эдем. — Майкл сказал ждать его. Здесь. — Я ждать не намерена. Если примесь в воде и, тем более, в Сэме и тебе, то мы все в опасности. Вы — в первую очередь. Я иду за Сэмом, а ты за Майклом! Или так и будешь сидеть, поджав хвост? — Хавва с вызовом кивнула на Адама, и он виновато ссутулил плечи. — Как скажешь. И что его дернуло разбудить Хавву?***
Адам сказал, что во время приземления было светлее. Местная звезда отклонилась еще на несколько градусов, и Третью планету накрыл уютный сумрак. Стоило запросить у Эдема точные данные, но после. Выпущенные люксы осветили путь, и Хавва побрела по лесу, заглушая привычную осторожность необходимостью поторопиться. Она знала наверняка — Сэм всегда начинал обследование с ближайшего источника. Последнее сохраненное сообщение с черного панциря — о неизвестном органическом элементе в «примеси», а потом Сэм вдруг «отравился» и отравил Адама. Хавва не верила в такие совпадения и скорее пошла вверх по течению. Рядом колыхались тени. Ветер игрался в ветвях и разносил многочисленные звуки присутствующей на Третьей планете жизни. От подозрительного шороха из зеленого рукава вылез штык — приспособление устаревшее, допотопное, но действенное. Взмах руки. Перелившись спектром, выпущенные люксы ринулись в чащу и послушно вернулись к Хавве. Ничего. До источника оставалось совсем чуть-чуть, когда в сумерках привиделись знакомые черты. Хавва часто задышала, сперва не поверив, а после как-то глупо улыбнулась. Прошептав отчаянное «Сэм», она бросилась вперед. Под ногами всплеснула вода. Люксы осветили небольшое озерцо, маленькие голубые цветы, раскиданные по берегу, и крупные камни. Вдали вспыхнул свет. Такой же люкс осветил знакомое бледное лицо и знакомый черный панцирь. — Сэм! Хавва повисла у него на шее. Это и вправду был он. Живой, слегка взъерошенный и даже усталый, но живой, а еще такой же как обычно. Она ведь знала! Знала, что Адам и Майкл что-то напутали. Даже не сомневалась в этом. Убрав прядь за ухо, Хавва улыбнулась, подавив собственный упрек в беспечной неосторожности. Все остальное враз показалось неважным. Люксы закружились рядом, осветив испещренные рисунками камни, но Хавва не обратила на них внимания. Быстро она оглядела Сэма и едва испугалась горевших голубым глаз. Глаза Сэма обычно были черны, будто бездна, а тут... — Что с твоими глазами?! Адам сказал, что ты отравлен. — Нет. Это не так, — шепнул Сэм, пригладив растрепанные волосы Хаввы. Он был спокоен, уверен, как всегда, и она лишь улыбнулась. — Это не яд. Не бойся. Я не причиню вреда. Оно не причинит. Хавва нахмурилась. Сэм уложил ее руку себе на грудь, и оттуда послышался утробный клекот, вызвавший еще большее недоумение. — Ему просто нужна форма. Симбионт. Монада. Как у первых... — Симбионт? — Хавва смешалась окончательно. — Тогда идем! Скорее... Я должна осмотреть тебя. Эдем поможет. — Эдем не поможет. Конгломерат не поможет, — заговорил Сэм будто не своим голосом. — Ты помнишь, о чем мы говорили в Метрополии? — Сэм, ты в опасности... — Помнишь? — Помню. А еще Хавва помнила поцелуй. Случайный и самый дорогой. Она едва покраснела. — Я продумал... Мы можем остаться здесь. С тобой! Я вобрал в себя сущность планеты. Она помогает, подсказывает, Хавва, — скоро шептал Сэм, крепко вцепившись в наплечники зеленого панциря. — Все показатели благоприятны. И здесь нет Конгломерата! Чистый лист! Ты же хотела... Хотела построить колонию с самого начала! Как первые. Не зная ничего. Вслепую. Мы ведь прописали все в «Первочеловеке», Хавва. Теперь у нас есть шанс. Третья планета просто создана для нас! Хавва растерянно посмотрела на Сэма. Речи его казались безумными, горячными, но с каждым словом растерянность обращалась в любопытство, а любопытство пробуждало азарт, давно похороненный вместе с надеждой о «Первочеловеке». Свет в прежде черных глазах манил. Манили и речи. Искушающие, завораживающие и вместе с тем невозможные. Она и вправду хотела. Всю свою жизнь! Хавва мечтала дать человечеству развиться с нуля, а не по изведанному пути. Считала, что это спровоцирует столь необходимый эволюционный виток. Конгломерат никогда не пошел бы на подобное. Метрополия наплодила множество трусов, готовых лишь сидеть на заднице смирно и ждать, пока им приготовят удобненькое жилище, напичканное всеми благами. А каков итог? Последние четыре поколения заканчивали одинаково, успевая перед очередным концом сохранить крохи человечества, а то лишь биоматериал. Не больше. Несколько колоний этого поколения погибли из-за ядерного взрыва и сильного вируса, о чем Конгломерат старательно умалчивал. Что-то постоянно шло не так. Развитие шло в никуда. Хавва не раз просила дать ей маленькую планетку, чтобы попробовать создать все с начала. Если винтик плохо входит в резьбу, стоит открутить его и ввинтить заново. Аккуратно, спокойно. Разве нет? Конгломерат никогда на такое не согласится, а тут Сэм как назло соблазнял. Нет. Его явно чем-то стукнуло, а она еще не пришла толком в себя после биопаузы. Хавва пытливо оглядела Сэма. Он не был ранен. Если сидевший внутри симбионт не был опасен, а полезен, стоило изучить его природу, и лишь за тем решить. Что решить? Разве она не знала, что Конгломерат не позволит? Скорее сотрет своих эскплораторов в порошок и развеет прахом по ветру, но никогда не позволит инакомыслия в своих рядах. — Идем к Эдему, — неуверенно сказала она не Сэму, а самой себе. Будто отказавшаяся Хавва дернулась, но Сэм крепко сжал ее руку, не дав двинуться с места. На лице его отобразился немой вопрос о том самом, и она замотала головой. — Конгломерат не позволит. Ты же знаешь!.. Если мы убежим, они все равно пришлют индагаторы. Нас усадят в Метрополии под строгий контроль. Запретят любые исследования. Мы больше никогда... — Не пришлет. Во Вселенной миллиарды планет, в Метрополии — сотни эксплораторов. Стоит только сказать, что индагаторы ошиблись с показаниями, упомянуть об опасной примеси и отослать Эдем. Они забудут об этой планете. А с эксплораторами могло что-то случиться во время миссии, — прошептал Сэм. — Такое раньше случалось. — Сэм, ты бредишь. — Возможно, но я узнал многое. Об этом мире. Оно... Если бы ты только могла это услышать, почувствовать! — Все от симбионта? Сэм кивнул. Озеро вдруг ожило, радостно заплескавшись, и Хавва испуганно попятилась к Сэму. Он был спокоен даже тогда, когда от водной поверхности ввысь устремились ниточки светящихся капель. Вода тянулась к Хавве аккуратно, осторожно, боясь спугнуть, но отчаянно желая прикоснуться, и в свете люксов капли напоминали звезды, сворачивающиеся в единый вихрь. — Ты тоже можешь узнать от него все, — прошептал Сэм, крепко прижав Хавву к себе. — Просто подумай, что мы можем сделать. Оно поможет. Мы взрастим нового человека, первочеловека. Под нашим контролем! Как хотели... Хавва протянула руку. Живая вода озера будто приластилась. Обнявший Сэм долго шептал, убеждал, соблазнял и не отпускал. Он вдруг сжал ее лицо в своих ладонях и поцеловал. И был этот поцелуй похожим на тот, первый. Случайный и дорогой. Спонтанный и свободный — то, на что Конгломерат никак не мог повлиять. — Я должен тебе кое-что сказать. Должен был раньше. — Сэм... — Нужно лишь твое решение. Скажи «да», Хавва. Я хочу, чтобы ты сказала «да». Мы должны. Рука об руку, вместе... Одно слово и... Да — свободе. Да — новой эре. Да — «Первочеловеку». Да — Сэму и самой себе... Разве можно было сказать «нет»? Хавва прильнула к его груди плотнее. Слилась в одно целое в долгом, нежном поцелуе. Вода всколыхнулась, расступилась. Сплетенные тела повалились на землю. Опали черные и зеленые щитки панцирей, обнажив руки, ноги, душу. Страстный шепот твердил о новой эре, и сопротивляться ему не было никакого желания. В горящих синих глазах виделись новые «первые», новый мир, новый исход, и, окончательно сдавшись своим желаниям, Хавва вновь и вновь соглашалась, повторяя жадное «да».