Теория струн

— Не скучаешь? Широ приобнимает его — едва ощутимо, по-прежнему трепетно. Будто впервые. Кит улыбается, думая об этом, и накрывает его руку своей. — Разве что самую малость. На тёмном атласе неба рассыпаны крохотные звёзды, одна другой ярче. Мерцают, далеко-далеко отсюда. В месте, которое когда-то было Киту домом. — Я не хотел, чтобы ты… Кит качает головой, не желая слушать. Они это уже обсуждали и не единожды. Решение принято, каким бы глупым оно ни казалось всем вокруг. Он поступает правильно. Делает то, что велит сердце. Даже если ради этого ему придётся оставить свой долг. Даже если ради этого ему придётся покинуть Небеса навеки. Даже если ради этого ему придётся отринуть свою бессмертную сущность. Ветер качает вишнёвые ветви, пригоняет пенящиеся под ногами волны. Широ гладит Кита по плечам, целует в висок, прикрыв веки. — Кит, я не могу так, — говорит он, прижимая Кита к себе, — ты нужен этому миру. У меня нет права отнимать тебя у людей. — Широ… — Я того не стою. — Широ смотрит в глаза, уверенный в своих словах. — У тебя есть предназначение, а я всего лишь человек, и… Кит накрывает его щёку ладонью, безмолвно прося перестать. Целует сухие губы в доказательство своих чувств. Касается лбом лба, чтобы дать понять: он здесь, рядом, и теперь всегда так будет. Раньше он светил путникам — помогал им не заплутать в зыбкой пустыне и бескрайнем море. Хорошие времена были, и Кит соврёт, сказав, что не скучает по ним, как соврёт, сказав, что не хотел бы вернуться. — Ты должен вернуться, — продолжает Широ, будто прочитав мысли, — а я не могу пойти с тобой. Как бы мне ни хотелось. Вселенная поставила перед Китом выбор — долг или сердце — и он свой выбор сделал. Или думает, что сделал. Потому что выбирать между долгом и сердцем нельзя. — Теперь я твоя звезда, — говорит Кит, улыбаясь, но его губы дрожат. — Даже если ты решишь меня оставить, я всегда буду светить тебе. — Прости. Объятья Широ крепкие, как никогда отчаянные. Кит понимает, лучше, чем кто-либо понимает, и не знает, что ему делать с этим. — Прости, — шепчет Широ, перебирая длинные пряди, — я должен отпустить тебя, но не хочу. Поцелуй солёный от слёз, и Кит не уверен, от чьих. Он не смог выбрать. За него выбрал Широ. У них осталось так мало времени до рассвета. Напоследок Кит касается груди Широ. Прикладывает ладонь туда, где должно биться сердце: человеческое, недолговечное, живое. Их тайный жест на прощание. На кончиках пальцев собирается свет — яркий и белый. Тянется в стороны острыми лучами, освещая пустынный пляж на много миль. — …что это? — хриплым голосом спрашивает Широ. — Я-я не знаю. Кит правда не знает, он никогда ничего такого не делал. Он не знает, но знает кто-то другой — тот, чей голос он слышит в своей голове. Вселенная знает. Когда Кит убирает руку, свет не исчезает. Горит в груди Широ ярче прежнего, так, как когда-то горел он сам. Улыбка появляется сама собой. — Ты можешь пойти со мной, — говорит он Широ. — Что? — Свет. Он твой. Потрясённый, Широ смотрит на свои ладони. Кит сплетает с ним пальцы и тянет за собой наверх. С рассветом на небе загораются две утренние звезды. Яркие и влюблённые.