***
Пропустив большую часть рабочего дня, отсыпаясь после незапланированной одиночной попойки, Намджун решает отправиться в офис. Домой всё равно совсем не тянет. Там стены душат, каждая мелочь напоминает о Ёнсон, а он и так позволил себе уже лишнего. Ему нужно держаться, и работа ему в этом поможет. На подходе к подразделению он встречает Бёль и Хеджин. Девушки, повесив на плечи сумочки, выходят из здания, о чем-то болтая. Намджун смотрит на часы — рабочий день уже закончился. — Намджун? Мы думали, ты сегодня не придёшь, — замечает его и удивляется Бёль. — Ты как? — Нормально, — кивает он им в ответ. — Как успехи с расследованием? — Там парни ещё в отделе, — Хеджин указывает на горящие окна на их этаже. — Думаю, они подробнее тебе расскажут. Чонгук отчёт писал, кажется. Спроси у него. — Ладно. Хорошего вечера, девочки. Намджун на прощание выдаёт девушкам улыбку и направляется внутрь, по пути кивая парням из службы безопасности. В отделе действительно ещё сидят Хосок и Чонгук. Первый, правда, уже убирает табельное в сейф, а стажёр всё ещё печатает что-то на клавиатуре, поглядывая в блокнот с заметками. На вошедшего Намджуна они оборачиваются почти синхронно. — А мы уже закончили, — говорит Хосок. — Ты мог не приходить. — Хочу немного поработать, — Намджун на секунды задерживает взгляд на цветах, стоящих на краю стола Чонгука. — Заодно обмозгую беседу с Паком. — О, вам удалось поговорить? — удивляется старший спецагент. — Такое бывает, если не вести себя, как скотина, — сухо усмехается босс. — Да если бы я был таким милашкой, как ты, у нас висяки годами бы не раскрывались! — Да-да, Хо, — Намджун согласно кивает, беря из рук папку, которую ему протянул стажёр. — Что здесь? — Вся работа за сегодня. Показания Хвиин, сотрудников клуба, родителей и некоторых друзей убитого. — Молодцы, — хмыкает Намджун, открывая папку и перелистывая страницы. — Плодотворно поработали. После ухода Чонгука и Хосока Намджун делает себе растворимый кофе погорячее и устраивается за рабочим столом. Домой совсем не тянет. Сегодня он планирует засидеться допоздна, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями, которые будут преследовать его на каждом шагу, окажись он дома, где всё до сих пор пропитано Ёнсон. На работе проще. Легче отвлечься на дела, погрузиться в изучение и анализирование материалов. В мыслях возникает Чимин. Намджун делает глоток обжигающей растворимой гадости, воспроизводя в памяти честные, широко распахнутые в испуге глаза. Не будь Чимин их единственной зацепкой, он бы этим глазам безоговорочно поверил. Однако, факты есть факты, и кроме Пака им пока не под кого копать. Встряхнув головой, прогоняя мысли, Намджун открывает показания Хвиин. Он внимательно их прочитывает, мусоля каждое предложение дважды, но никаких расхождений с показаниями Чимина не находит. Тут не подкопаться. В показаниях сотрудников клуба тоже ничего стоящего. Никто из них не запомнил несчастного, поэтому сказать, где и когда видели, с кем и куда он ходил, все затруднялись. Дело зайдёт в очередной тупик, если не найдётся хоть кто-нибудь, кто видел что-либо подозрительное, что могло бы помочь им в расследовании. Домой он возвращается после полуночи. Стараясь не шуметь, он вешает ключи на крючок, тихо снимает обувь, ставит её на полку. Из комнаты Тэхёна всё ещё горит полоска приглушенного света, и он проходит мимо его двери дальше по коридору, чтобы заглянуть в детскую. Ёнджун и Йери, конечно, уже давно спят в своих постелях. У Тэхёна с этим строго. Хотя Намджун подозревает, что это вовсе не с заботой о детских организмах, а с умыслом получить больше личного времени. Что же, он не может в этом его винить. Намджун проходит в спальню детей, присаживаясь сперва возле кровати сына. Ёнджун раскрылся во сне, спихнув одеяло куда-то в ноги, и он аккуратно убирает его. Сложив его в несколько раз и убрав в выдвижной комод под кроватью, Намджун оттуда достаёт тонкий плед и им укрывает ребёнка. Йери во сне тихо сопит. У неё под щекой зажат плюшевый заяц, а длинные волосы разметались по подушке. Намджун убирает их в сторону, проводя по ним пальцами. Прежде чем уйти, он целует дочку в лоб, едва ощутимо, чтобы не потревожить сон. В своей спальне он расстегивает и скидывает на постель рубашку, кидает рядом мобильный и уходит в душ. Из-за того, что он проснулся сегодня лишь к обеду, никакой сонливости пока и в помине нет, несмотря на поздний час. Может, тёплый душ его настроит на сон. В ванной тепло и пахнет детским шампунем. В их квартире две ванных комнаты, одну из которых в своё исключительное пользование отвоевал Тэхён, поэтому дети использовали эту. Здесь было бесконечное число фруктовых шампуней, игрушки, маленькие банные халатики, висящие на крючках, и корзина, доверху наполненная не стиранной детской одеждой. Намджун закрывает за собой дверь на замок, снимает оставшуюся одежду, отправляя её в другую корзину, и встаёт под горячие струи, сразу прикрывая глаза и вздыхая. Неужели, этот день закончился? Он почему-то думал, что в этом году будет легче. Ведь со временем должно же стать, разве нет? Но день выдался таким же сложным, полным гнетущих мыслей, отвратительной тяжести в груди и чувством собственной никчемности. Он никогда не думал, что зависим от жены, так привык к её постоянному присутствию в своей жизни, что теперь кажется, будто без неё всё пошло наперекосяк. Он вмиг стал никудышным отцом, хотя раньше был практически идеальным, если такие вообще существуют. Он не может собраться с мыслями, не может привести в порядок свою жизнь, не может наладить контакт с детьми, которые потеряли маму. Кому из них вообще тяжелее всех? Разве ему? Разве есть у него право так убиваться и жалеть себя? Из-за льющейся из душа воды он не сразу понимает, что плачет. Даже не знает, кого оплакивает больше — Ёнсон, детей или себя. Выпустив из легких скопившийся воздух, он трёт мокрое лицо руками, потом тянется к мочалке и гелю для душа, желая быстрее покончить с водными процедурами и лечь в постель. На удивление, сон его смаривает быстро, хоть и спит он чутко, просыпаясь то на полуночничавшего Тэхёна, проходящего мимо его спальни, то на идущего в туалет Ёнджуна. Окончательно его будит звонок телефона около пяти часов утра. Остатки сна моментально растворяются, когда звонивший сообщает, что по их делу новый труп. Новый труп на задворках ночного клуба, молодой человек без видимых повреждений. «Да быть не может...» — стонет Намджун, но поднимается с постели, заставляя себя достать из шкафа чистые брюки и рубашку.***
С места преступления Намджун едет сразу в подразделение. Возвращаться домой нет никакого смысла. Солнце уже встало, пока они разбирались с трупом. Он приходит самым первым, встречая на пути только ещё сонную службу безопасности, приветственно ему кивающую. Хочется кофе, но Старбакс напротив подразделения ещё закрыт, а значит, ему снова придётся пить порошковый. В отделе он открывает окна, запуская утреннюю прохладу. Сезон дождей уже начал накрывать Сеул, избавляя от летнего невыносимого зноя и позволяя дышать свободнее. Достав свою кружку, Намджун насыпает в неё две ложки сублимированного кофе и заливает кипятком. Кружка с получившимся напитком начинает дымиться. Он перемешивает в ней кофе, откладывает ложку в сторону и с кружкой подходит к окну. Ему нравится наблюдать за просыпающимся городом. Машин ещё не очень много на дорогах, нет пробок. На пешеходных переходах нет толп. Школьники ещё не идут на занятия, поправляя лямки тяжелых рюкзаков. Раннее утро — определенно, его любимая часть дня. Когда они только начинали встречаться с Ёнсон, Намджун водил её встречать рассвет. Она была таким же жаворонком, как и он, в этом плане они нашли друг друга. Им ничего не стоило встать в пять часов утра и отправиться гулять. Он погрузился бы в воспоминания о любимой целиком, если бы его внимание не привлекла одна вещь: возле подразделения остановился автомобиль Сокджина. Насколько он знает, тот взял несколько дней отпуска, поэтому сегодня на месте преступления они не пересеклись. Намджун отхлебнул из кружки, продолжив наблюдать за машиной. Спустя секунд тридцать передняя пассажирская дверь открылась, из автомобиля выпорхнула Хеджин. Брови Намджуна взлетели вверх. Машина друга простояла возле здания ещё несколько секунд, после чего тронулась и пропала из виду за поворотом. Хеджин появляется в отделе спустя несколько минут и застывает, замечая Намджуна у окна. — Что я вижу? — насмешливо качает головой он, глядя на подругу. — Это не то, что ты подумал, — возражает девушка. — Не ожидал от тебя такого клишированного ответа, — Намджун откровенно забавляется, глядя на её возмущенное лицо. — Так вы снова вместе? — Да никогда в жизни, Намджун! Я похожа на дуру? — Вовсе нет, — улыбается Намджун. — Серьезно, Джун. Эта страница уже давно перевёрнута. Даже нет, не страница — там закрыта целая книга! Сокджин просто забирал Хёндже на выходные и они подвезли меня до работы. Они собрались к морю. Не знаю, правда, на что этот идиот рассчитывает, когда уже начались дожди, — вздыхает она, плюхаясь за свой рабочий стол. — А ты сам-то что тут делаешь в такую рань? Ты домой вообще уходил? — Уходил, но ненадолго. Выдернули, как обычно, из постели. — Что такое? — У нас новое убийство, Хеджин, — многозначительно смотрит на неё Намджун. — Новое? — Ага. В гей-клубе. — Да ладно... — с какой-то смесью шока и разочарования выдыхает агент Ан. — Это же значит, что... — Что у нас не остаётся резона задерживать Пак Чимина в следственном изоляторе дальше.***
Когда в отдел подтягиваются остальные, Намджун объявляет собрание в его кабинете. Собравшись за одним столом с подготовленными папками, они обсуждают ночное происшествие, снова и снова обращаясь к уже собранному ранее материалу, и приходя к одним и тем же выводам — Чимин, вероятно, не тот, кого они ищут. Преступление полностью идентично всем предшествующим, осталось только дождаться результатов экспертизы, но и без неё всем уже ясно, что их неуловимый маньяк продолжает орудовать, а их слишком расслабило задержание Пак Чимина, что просто непозволительно. Итог — ещё одна невинная жертва, насколько она вообще может быть невинной в гей-клубе. Постановление об освобождении Чимина из-под стражи подписывается следующим утром, после того, как приходят результаты экспертизы по последнему убитому, и ещё раз тщательно перепроверены все имеющиеся против Чимина улики, которых всё так же недостаточно. Намджун направляется в следственный изолятор с самого утра, прямо из дома. В комнате для допросов никого нет, когда он заходит внутрь, отряхивая зонт от влаги и вешая его на уголок спинки стула. Усевшись по одну сторону от стола, Намджун нетерпеливо постукивает по нему кончиками пальцев. Чимина заводят несколькими минутами позже. Он, уже выученными за эти несколько дней правилами, поворачивается лицом к стене, как только заходит в допросную. Намджун знакомым движением указывает конвойному на наручники, и тот уже знает, что агент просит их снять с подозреваемого. — Присаживайся, Чимин, — просит Намджун, когда запястья парня освобождаются от оков, а конвойный выходит за дверь. — Я ничего больше не вспомнил, — тихо говорит Чимин, сев на стул напротив мужчины, и уперев взгляд в свои ладони. — Здравствуй, для начала, — мягко начинает Намджун. Пока парень на него не смотрит, есть возможность рассмотреть его. Он замечает, что его скулы стали более впалыми. Вероятно, он почти не ест. Окрашенные волосы выглядят грязноватыми, совсем не блестят. Содержание в камере никому на пользу не идёт, конечно. — Здравствуйте. — Значит, ты ничего не вспомнил? — Я рассказал всё. Чимин выглядит так, будто уже смирился с любым исходом, отмечает про себя Намджун. Он больше не дрожит и не плачет. Только смотрит в пол и разговаривает еле слышно, так, что Намджуну приходится подаваться вперёд, чтобы ничего не пропустить. Ему становится парня жаль. Намджун понимает, что не от счастливой жизни он шляется непонятно где, попадая в неприятности. У него явно не всё хорошо. Отчего-то кажется, будто Тэхён мог бы кончить как-нибудь так же, не будь у него старшего брата, который периодически вправляет ему мозги, начиная, наверное, с его лет двенадцати. Сейчас Тэхёну двадцать пять, и Намджун может сказать, что тот вполне себе достойный человек. Ну, почти. Он заглядывает в дело Чимина, отмечая, что они с Тэхёном ровесники. — Что ты будешь делать, когда выйдешь отсюда? — неожиданно спрашивает агент. — Выйду? — невесело усмехается Чимин. — Вы сами-то в это верите? — Сегодня ночью произошло еще одно убийство. Намджун знал, что это, определено, заставит Чимина обратить на него внимание и оживиться. Так и вышло. Пак встрепенулся и поднял голову, упираясь взглядом в него. — Вы имеете в виду... — Да. Ещё одно убийство в гей-клубе. Такой же почерк. И никакого отношения к тебе. Намджун достаёт из сумки постановление и кладёт перед Чимином на стол. Парень касается его кончиками пальцев, быстро пробегаясь по строчкам взглядом, и Намджун видит, как едва заметно шевелятся его губы, пока он читает. — Я свободен? — распахивает глаза Чимин, снова уставляясь на мужчину. — Вроде того, — он кивает в ответ, и краешки его губ дергаются в легкой улыбке, когда он видит скопившиеся в уголках глаз Чимина слёзы. — У тебя, конечно, будет подписка о невыезде, ведь следствие ещё идёт, а ты в любом случае продолжаешь быть фигурантом. Теперь, однако, в качестве свидетеля. Но ты можешь вернуться домой. Чимин облегченно выдыхает, принимаясь вытирать со щёк скатывающиеся слёзы. — Чимин, — чуть строже говорит Намджун. — У меня к тебе будет одна просьба, прежде, чем ты отсюда выйдешь. — Да, конечно, что угодно, — быстро кивает Чимин. — Завязывай с этим дерьмом. Ты видишь, что происходит? Прекращай, если не хочешь стать очередной жертвой. Обратись к специалисту, который поможет тебе слезть с мескалина. И не ходи в клубы. Хотя бы, пока не будет найден убийца. — Я... постараюсь.***
— Нет, нет, нет! Пусть он один идёт! — на повышенных тонах возмущается Чонгук под смешки девушек, указывая рукой на Хосока. Намджун, конечно, предполагал, что задание патруля в гей-клубе может не слишком обрадовать стажёра, но не думал, что настолько. — Оспариваешь задания начальства, — осуждающе качает головой Хосок и цокает. — Как не хорошо, Гуки. — Ты прекрасно справишься один! Я могу выполнить любую другую работу! Я не хочу в клуб! — Прекрати истерику, Чон. С тобой ничего не случится за одну ночь в ночном клубе, — прерывает его Намджун. — Мне даже надеть туда нечего! Я буду выделяться! — Хосок, принеси ему что-нибудь из одежды, — вполне резонно предлагает Бёль, и Намджун показывает ей поднятый вверх большой палец. — Пусть вот Бёль идёт в гей-клуб. Она даже выглядит, как... — Чон, ты охренел? — приподнимает одну бровь вверх девушка. Хосок отвешивает Чонгуку подзатыльник. Протесты Чонгука, к его великому сожалению, успехом не увенчиваются, и вечером он стоит посреди отдела в драных джинсах Хосока, его же кожанке и собственной белой футболке. Девушки разглядывают его, одобряюще кивая. Даже босс сделал комплимент. Чонгуку же хочется сорвать с себя эти дурацкие шмотки, которые облепили его, как вторая кожа. Он уже сто раз проклял себя, что не выбросил эту футболку, когда она стала, по его мнению, малой. Как оказалось, она просто «села по фигуре». — На твоих бёдрах мои джинсы выглядят куда выигрышнее, — почти обиженно говорит Хосок, пытаясь пощупать чонгуковы бедренные мышцы, плотно обтянутые джинсой, но вовремя отскакивает, когда тот уже собирается лягнуть его ногой. — Мальчики, главное не подеритесь там, я вас умоляю, — просит Хеджин. — Чонгук, не злись на Хосока. Постарайтесь особо не выделяться. Ведите себя как обычные отдыхающие. А ты, Хо, не доставай Чонгука. Хосок фыркает, поправляет широкий ворот темной майки, открывающий ключицы, и рассовывает по карманам телефон, ключи, значок, наручники и кредитку. Время уже позднее, и все до сих пор торчат в отделе только из-за их задания. К счастью, им уже пора отправляться, и остальные с чистой совестью могут расходиться по домам, ведь им не нужно тратить свободный вечер почти выходного дня в сраном гей-клубе. Нет, Чонгук вовсе не злится. Он просто в ярости. Они вызывают такси от небольшой забегаловки, находящейся через две улицы от подразделения, чтобы не вызвать никакого подозрения. До ночного клуба доезжают молча, и Чонгук даже удивлён, что Хосок упустил эту возможность поиграть на его нервах, пока они практически наедине. Ночной клуб Чонгуку уже знаком. Здесь произошли два последних убийства, и именно сюда их и заслал босс. Здание неприметное, находится в темном переулке и почти не привлекает внимания. Разве что молодёжь, толпящаяся рядом. Он почему-то думал, что последние события по максимуму отпугнут посетителей этого заведения, однако, крупно ошибся. Это он понял сразу, как только секьюрити пропустили их внутрь. Танцпол заполнен танцующими людьми, не стесняющимися прижиматься друг к другу максимально близко, двигаясь в такт оглушающей музыке. Огни слепят глаза, Чонгуку приходится щуриться, когда свет крутящихся прожекторов попадает на него. — Идём, — Хосок подхватывает его под руку, и это первый раз, когда Чонгук, в общем-то, не против, потому что потеряться среди беснующей толпы ему совершенно не прельщает. Он лучше потерпит общество надоедливого, раздражающего коллеги. Тот притаскивает его к барной стойке, за которой, на удивление, есть несколько свободных стульев. Хосок указывает Чонгуку на один из них и сам усаживается рядом, кладя ногу на ногу, и стреляя по сторонам глазами, словно каждый уикенд здесь вечера коротает. Бармен в это время приближается к ним, с дружелюбной улыбкой бросая на обоих по очереди взгляд, и останавливая его на старшем спецагенте. — Хо, тебе, как обычно, негрони? — интересуется у Хосока бармен, и Чонгук делает усилие, чтобы изумленно не уставиться на напарника. Агент, выходит, здесь нередкий гость?.. — Два негрони, для меня и моего... друга, — Хосок слегка прищуривает глаза и соблазнительно проводит языком по уголку губы. Чонгук бы подавился, но пока нечем. — Ты обалдел? — шипит тихо он, придвигаясь ближе, чтобы никто не услышал их разговор. — Ты заказал алкоголь! Мы на работе, вообще-то! Да я рапорт на тебя напишу! — Успокойся, Гуки. Мы не должны выделяться, — спокойно улыбается Хосок в ответ, поддевая подбородок Чонгука пальцами, и тому стоит ещё одного усилия не дернуться. — Мне, пожалуйста, безалкогольный мохито, — Чонгук отстраняется от Хосока, возвращаясь на свой стул, и вежливо улыбается бармену, будто вовсе не кипит от злости и негодования. Бармен бросает удивлённый взгляд на Хосока. — Он просто ещё совсем малыш, — пожимает плечами Хосок и припадает губами к бокалу. Получив свой мохито, Чонгук раздраженно зажимает трубочку между губ и отворачивается, начиная сканировать взглядом танцпол и снующих туда-сюда людей. Ничего особенного. Он даже не знает, кого они ищут. Убийцу вычислять бессмысленно, ведь у них нет ни малейшего представления о его личности. Но, зато, у них есть отличное представление о его любимом типаже. Стройный, выкрашенные в светлый оттенок волосы, симпатичное лицо. Чонгук вглядывается в толпу, пытаясь прикинуть, кто мог бы стать потенциальной жертвой. Он разглядывает блондинов, обращает внимание на их спутников. Никто не ведёт себя подозрительно. Всё как обычно. Отдыхающая молодёжь, громкая музыка, смех, влажные полураздетые тела. Он никогда не находил подобное времяпровождение привлекательным. Не то, что кое-кто, сидящий рядом с ним в пол-оборота. Чонгук переводит внимание на агента, разглядывая его изучающим взглядом. На губах Хосока играет легкая улыбка, а хищный, пронизывающий взгляд всматривается в толпу, словно он ищет себе... жертву. От этой глупой мысли Чонгука передергивает. Придёт же такое в голову. Он пытается отвлечься, делает пару глотков коктейля, но мысли снова возвращают его к напарнику, когда тот берётся за второй негрони, который изначально предназначался Чонгуку. Как часто Хосок бывает здесь? Достаточно часто, чтобы бармен знал, что обычно он заказывает? Почему тогда никто в отделе не знает, что он завсегдатай гей-клуба? А Чонгук уверен, что никто не знает, ведь Хосок так убедительно изображал, что видит этот клуб первый раз в жизни, когда они впервые оказались здесь на месте преступления несколько недель назад. Так, получается, Хосок — гей? Или он преследует другие цели, когда приходит сюда?... — Привет, — раздаётся позади Чонгука. Он прокручивается на барном стуле и сталкивается нос к носу с улыбающимся Тэхёном. — О, — удивленно округляет рот Чонгук. Он определено не ожидал здесь увидеть никого из знакомых. Если, конечно, их с Тэхёном вообще можно назвать знакомыми. — Хо, ты тоже здесь! — ещё шире растягивает губы в улыбке парень и подходит к Хосоку, смачно целуя того в щеку, а после точно так же тянясь и к Чонгуку, оставляя на его щеке точно такой же влажный поцелуй прежде, чем он что-то успевает сообразить. — Хорошо выглядишь, — Хосок делает комплимент, от чего на лице Тэхёна появляется лёгкий румянец. Чонгук за это время успевает только понять, что Тэхён выглядит и правда классно. На нем темные брюки со стрелками, слегка укороченные и открывающие вид на щиколотки, майка и множество цепей. Приглядевшись, он замечает, что его глаза немного накрашены, и Тэхён, кажется, чувствует себя уверенно в таком прикиде. — Я сделаю глоточек? — интересуется Тэхён, и Чонгук соображает, что вопрос был адресован ему, когда из его руки забирают бокал с коктейлем, задевая его пальцы. — Здесь так жарко. Тэхён обхватывает его трубочку губами, делает глоток и тут же морщится, заставляя Чонгука изумленно приподнять брови. — Это что за гадость? — Ну... безалкогольный мохито, — неловко бормочет он в ответ. Хосок заливисто смеётся, наблюдая за недоумением на лице Тэхёна. — Может, хоть ты научишь пить нашего буку, — Хосок похлопывает Кима по плечу, уступая ему свой стул. — Пойду, потанцую. Развлекайтесь, дети мои! Подмигнув напоследок Чонгуку, поиграв бровями и указав на Тэхёна, который уселся к нему спиной, Хосок отчаливает в сторону танцпола. Чонгук не закатывает глаза лишь потому, что оказывается полностью во внимании Тэхёна, и это будет, наверное, очень невежливо. — Непривычно видеть тебя... таким, — говорит Тэхён, с любопытством разглядывая его с ног до головы, задерживая взгляд на джинсах, обтянувших его ноги, с прорезями выше колен. — Но мне нравится. Выглядишь горячо. — Эм... спасибо? Черт бы побрал это место, но он чувствует себя смущенным. Он в гей-клубе, в одежде, которая как минимум на размер ему маломерит, а симпатичный парень (вероятно гей), делает ему недвусмысленный комплимент. Приятный комплимент. У него наверняка заалели уши. Хорошо, что это вряд ли можно увидеть в таком освещении. Куда делась вся его спесь? Хосок засмеёт его завтра на работе... — Так ты не пьёшь алкоголь? Совсем? — Я пью, просто... не сегодня, — неоднозначно отвечает он, пожав одним плечом. — А, я понял! — довольно вскидывает руками Тэхён. — Вы с Хо здесь на задании! Чонгук в мгновение оказывается рядом с Тэхёном на расстоянии нескольких сантиметров, обжигая его щеку своим дыханием. — Тише. Пожалуйста, не нужно об этом громко говорить, — шепчет с легким раздражением Чонгук ему на ухо, смотря по сторонам, не слышал ли кто их разговор. Ещё не хватало спугнуть убийцу, если он всё же находится среди них. — Прости, — так же шепотом отвечает Тэхён, слегка наклонив к нему голову, так, что его нос коснулся скулы. Чонгук от этого незамысловатого прикосновения резко отстраняется и возвращается в прежнее положение, удобнее устраиваясь на крутящемся стуле. — Может, всё-таки пропустишь со мной по коктейлю? Хосоку ничего не мешает выпивать, — снова непринуждённо улыбается Тэхён. Чонгук опускает взгляд на свой безалкогольный мохито, стоящий между ними на барной стойке, и думает, что, возможно, ему бы и не помешал стаканчик чего-то крепкого, в качестве компенсации. — Хорошо, — сдаётся он, и Тэхён начинает сиять ещё ярче. — Один коктейль. С победной улыбкой Ким заказывает не один коктейль, а два сета из шотов, обещая, что это окажется лучшим, что Чонгук вообще пробовал в своей жизни. Один за другим они осушают стопки, и к последнему Чонгук обнаруживает, что Тэхён напился просто в сопли. Он пьяно виснет на его шее и смеётся, уже давно придвинув свой стул ближе к нему, в то время как он пытается отцепить прилипчивого парня от себя. Что за привычка бросаться на незнакомцев? И, ладно, Чонгуку, вроде, тоже было весело, пока они выпивали, но что теперь делать с этим пьяным телом? Хосок возвращается с танцпола со слегка взмокшей челкой, которую сегодня разделил на пробор, открыв высокий лоб. В этот момент Тэхён бубнит Чонгуку на ухо что-то о том, как он приятно пахнет, и Хосок не сдерживает смеха, глядя на эту картину. — Ты чем его так налакал? — Я не пьян, на минуточку, — Тэхён отлепляет руки от Чонгука, пытаясь выпрямиться на стуле, но едва с него не падает. Благо, Хосок вовремя придержал. — Он выпил один сет из коктейлей. Мы выпили одинаково, — оправдывается Чонгук, глядя на Тэхёна, который привалился головой к торсу стоящего рядом с ним Хосока, удерживающего его от падения. — Ты посмотри на себя, и посмотри на него, — усмехается Хосок, намекая на высокий рост и особенно развитую мускулатуру. — Ему, чтобы напиться, нужно вполовину меньше, чем тебе. — И что с ним теперь делать? — Тащи его домой. — Я?! — А кто? Я? Я его не поил. — Но он сам! — негодует Чонгук. В няньки для пьяницы он не записывался. — И вообще, у нас работа! — чуть тише добавляет он, в надежде избежать этой участи. — Просто возьми такси, доедь с ним до дома и заведи в квартиру. Я останусь здесь, не переживай. Вернёшься позже. Чонгук вымученно вздыхает, глядя на Тэхёна, которого Хосок пытается растормошить. — Тэхён, ты слышишь? Посмотри на меня. Смотри, — просит Хосок, и Тэхён открывает сонные глаза. — Ты сейчас поедешь домой вот с этим красавчиком, окей? — показывает на Чонгука. — Хорошо, — с улыбкой кивает Тэхён. — Идём, — Чонгук спрыгивает со своего стула и протягивает Тэхёну ладонь. Тэхён смотрит на неё несколько секунд, после чего всё же вкладывает в его руку свою и встаёт со стула, тут же пошатываясь. — Я тебя умоляю, не урони его нигде, — просит Чонгука Хосок. — Разберусь, — огрызается он в ответ и закидывает руку Тэхёна себе на плечо, чтобы удобнее перехватить поперёк талии. На улице накрапывает дождик, пока они стоят почти в обнимку и ожидании такси. Чонгук бы рад держать это чудо от себя подальше, но у него никакого желания собирать его потом с мокрого асфальта. — Только ты не будешь спать в такси, ладно? Тэхён? — Почему? — приоткрывает глаза Ким. — Потому что я тебя потом не разбужу. Мы доедем до твоего дома, и там ты ляжешь спать, договорились? — А ты останешься? Чонгук не знает, что его сбивает с толку больше — вопрос Тэхёна или его абсолютно детский наивный взгляд, но, на его удачу, именно в этот момент подъезжает их такси. Он в джентельменской манере открывает заднюю дверь, предлагая Тэхёну сесть первым, продолжая придерживать его за талию. С горем пополам усадив парня в машину, он заставляет его подвинуться и садится рядом. Тэхён тут же укладывает голову на его плечо и закрывает глаза, уже позабыв обо всех его просьбах. Чонгуку приходится ущипнуть его за бок, на котором задралась майка. — М-м, — недовольно мычит Тэхён, отстраняясь от его руки. — Не спи. — Ладно, — вздыхает Тэхён, но головы с его плеча не поднимает. Без происшествий они проезжают больше половины пути. Чонгук даже успевает мысленно поблагодарить Тэхёна за то, что он ведёт себя вполне прилично, и они не доставляют проблем водителю. Тэхён, лёжа на его плече, наблюдает за мелькающими за окном автомобиля огоньками, и Чонгук успевает даже привыкнуть к тяжести его тела. — Чонгук, — внезапно зовёт его Тэхён, приподняв голову. — М? — Меня тошнит. Едва не выругавшись вслух, Чонгук просит таксиста остановить у обочины и расплачивается, после чего быстро вытаскивает Тэхёна на воздух. Тот и правда выглядит слегка бледновато, а на его лбу выступила испарина. — Ты как? — Я хочу присесть. Чонгук помогает Тэхёну усесться на бордюр и снимает с себя кожанку, чтобы накинуть на его плечи. Дождь начинает расходиться сильнее. — Ещё тошнит? — Немного. Ещё далеко до дома? Чонгук озирается по сторонам, пытаясь сориентироваться. — Минут сорок пять пешком. Хочешь пойти? — Да, думаю, да. В машине будет тошнить. Лучше пешком. Они сидят ещё немного. Кажется, Тэхён даже немного трезвеет. По крайней мере, когда Чонгук подаёт ему руку снова, он поднимается с земли почти не шатаясь. Чонгук отряхивает его задницу от пыли прежде, чем идти дальше. Какое-то время они идут молча. Тэхён иногда запинается, грозясь пропахать носом землю, поэтому Чонгук, устав каждый раз его ловить, берет за руку. Когда они намокают под дождем достаточно, а до дома Тэхёна остаётся не так уж далеко идти, тот объявляет, что ему нужна острая лапша. — Тебя же тошнило. — Это лучший рецепт от алкоголя и от холода, — уверяет его Тэхён. Чонгук снова сдаётся и покупает им две острых лапши в первом попавшемся на пути конбини. Они занимают пластиковый столик на улице под навесом, и Тэхён с аппетитом принимается уплетать свою лапшу, пачкая губы перцем, от чего они становятся оранжевыми. — Тебе Намджун говорил об убийствах в клубах? — интересуется Чонгук, допивая бульон из своей порции рамёна. — Ага, — с набитым ртом кивает Тэхён. — Это просто кошмарно. — Почему он тогда разрешает тебе посещать эти клубы? — Я уже большой мальчик, Чонгук. Я не спрашиваю у старшего брата разрешения, — улыбается Тэхён в ответ, расценив это как своеобразную заботу. — Не ходи больше, пожалуйста. Ты... ты выглядишь как любимый типаж убийцы, — тихо выдавливает Чонгук. — Так и какой у него типаж? Тэхён снова хватается за руку стажёра, после того как они выбрасывают пустые пачки из-под рамёна и продолжают путь в сторону дома Кимов. — Ему нравятся симпатичные блондины, — серьезно произносит Чонгук, смотря Тэхёну прямо в глаза, в надежде, что такой ответ в достаточной степени впечатлит его и убережёт от трагедии. — Значит, ты считаешь меня симпатичным? — по-кошачьи довольно улыбается Тэхён. — Тэхён... — вздыхает Чонгук, отводя взгляд и упираясь им себе под ноги. Вопрос он оставляет без ответа. — Не знаю, что может убедить тебя, но, может быть, вот это. Чонгук достаёт телефон из заднего кармана и находит в галере фотографии с мест преступления. Тэхён не может не узнать клуб, в который любит ходить. Он пролистывает фотографии, показывая Тэхёну трупы во всех подробностях. — Вот этот был обнаружен месяц назад. Убийца до сих пор не найден. Сначала мы думали, что сценарий банальный: парень с кем-то познакомился в клубе, в туалете они потрахались, ну а после его убили. Проще простого — сделай экспертизу спермы и получи подозреваемого. Однако, у нас не прокатило. Парень, с которым он переспал в тот вечер и убийца — два разных человека, — Чонгук листает дальше, вызывая всё больше отвращения на лице Тэхёна. — А вот это свеженький, посмотри... — Ладно, я понял! — прерывает его Ким. — Достаточно. Чонгук удовлетворенно хмыкает и убирает телефон. Они, тем временем, дошли до дома Тэхёна. Сам не зная зачем, Чонгук поднимается с ним на лифте наверх. Вроде, Тэхён уже вполне бодро стоит на ногах способен дойти до квартиры самостоятельно, но Чонгук решает убедиться в этом сам. Наверное, чтобы потом совесть не грызла. Ему вовсе не сложно. — Так... ты останешься? — ненавязчиво интересуется Тэхён, когда они выходят на нужном этаже. — Нет, я... думаю, нет, — качает головой Чонгук, нажимая на звонок. — Жаль. Дверь в квартиру открывается, и на пороге появляется Намджун, в домашней футболке с пятном от чего-то жирного на груди и пижамных штанах. Он удивленно разглядывает парочку, стоящую за дверью, и складывает на груди руки, то ли прикрывая пятно, то ли ожидая ответов. — Ваше? — кивает Чонгук на Тэхёна, который тут же прошмыгивает мимо старшего брата в квартиру, пока Намджун не понял что к чему и не ввалил ему люлей. — Он был в клубе? — Ага, — кивает Чонгук. — Спасибо, что привёл, — вздыхает Намджун. — До завтра, босс. Чонгук бросает взгляд в спину скрывающегося в глубине квартиры Тэхёна, потом кивает на прощание Намджуну и удаляется. Спустя минут десять на его телефон приходит смс с неизвестного номера: «Ты был милым. Спасибо за вечер;)»