Богомол ловит цикаду, не зная, что за ним следит чиж

После полуночи Цзинь Цзысюнь вихрем врывается в покои, которые делит с Су Ше. Он раздражен потому, что мало спал, злится на себя, потому что бессонницу нажил, откладывая решающий разговор с мужем на потом, и злится на мужа за то, что тот довел его до таких забот и хлопот, от которых он лишился сна. Су Ше сонно приоткрывает глаза - ну конечно же, Цзинь Цзысюнь просто не может прийти тихо!.. Он потягивается, и, увидев, какой у Цзинь Цзысюня несчастный вид, спрашивает: - Что, снова поспорил с Цзинь Хунхуэем? - Нет, - Цзинь Цзысюнь какое-то время хмурится, а потом смотрит на книжку, которую Су Ше оставил на столике у кровати. - Что это ты читаешь? Вот придурок, вздумал даже к книгам ревновать. Хотя Су Ше знает, что сам виноват. Если бы он в их первую ночь не произнес имя Лань Ванцзи в самый сокровенный миг, Цзинь Цзысюнь не ревновал бы так сильно. Су Ше смотрит мужу в глаза и со зловещей улыбкой отвечает: - Изучаю проклятия. - Да? - Цзинь Цзысюнь пытается справиться с раздражением. По крайней мере, это интересная тема. Есть, с чего начать разговор. - И что это за проклятие? - Например, проклятие сотни дыр. От него нелегко избавиться, особенно если тот, кто его наслал, обладает высоким уровнем духовных сил. Если жертве не станет легче от лечения, нужно убить того, кто наслал проклятие, иначе дыры разрушат не только кожу, но и внутренние органы, - Су Ше открывает книгу и показывает схему. Цзинь Цзысюнь невольно вздрагивает. - Отвратительно! - Да, это жестоко, - соглашается Су Ше, в душе радуясь тому, как муж дергается. Для человека, изображающего из себя сурового воина, Цзинь Цзысюнь слишком чувствителен. Помолчав, Цзинь Цзысюнь спрашивает: - И что, ты планируешь это использовать? Су Ше хмурится. - У тебя достаточно высокий уровень духовных сил. Если никто не узнает, что это ты, тебе всё может сойти с рук, - Цзинь Цзысюня бросает в пот. - Ты собираешься именно так проклясть Вэнь Жоханя? Су Ше застывает на месте. Цзинь Цзысюнь нервно смеется. - Су Ше... дядюшка знает о восстании. А-Сюань знает, что Цзян Яньли в этом участвует. Это объясняет и то, почему вы так много времени проводили вместе. Су Ше сжимает кулаки. И, наконец, отвечает: - Разве я такой глупец, чтобы посметь проклясть Вэнь Жоханя? Его уровень духовных сил превосходит уровень любого из нас. Цзинь Цзысюнь краснеет, понимая, что ляпнул глупость. И спрашивает: - Кто еще на вашей стороне? Как вы связываетесь с другими орденами? - Здесь нас никто не поддерживает, - Су Ше пожимает плечами. - Нет, кто-то должен быть! Иначе как бы ты добрался до Юньмена и обратно, чтобы твоего отсутствия не заметили? - сердится Цзинь Цзысюнь. Су Ше приподнимает бровь. Поднимается с постели, достает свои верхние одежды и берет из рукава талисман, внутри которого сияет странная голубая жидкость. - Видишь? Цзинь Цзысюнь удивленно смотрит на вещицу. Су Ше вздыхает. - Неужели ты прежде не видел талисман перемещения? - Конечно, видел, - отвечает Цзинь Цзысюнь, и Су Ше кривится, догадываясь, что он врет. - Но разве он не требует высокого уровня духовных сил? Су Ше хмурится. - Ну, я могу им пользоваться каждый день. Цзинь Цзысюнь широко открывает глаза: - Ты силен настолько? - Ну да, тебя удивляет, что в Гусу есть сильные заклинатели кроме Лань Ванцзи и Лань Сиченя, - ехидно отвечает Су Ше. Опустив взгляд, Цзинь Цзысюнь ворчит: - Ну какого ты вечно говоришь о нем? Су Ше фыркает: - А что, нельзя? Я был приглашенным учеником клана Гусу Лань. Я этим кланом восхищался - гуль побери, ты сам прекрасно знаешь, я хотел через брак стать частью их семьи... размечтался, как последний дурак, а вместо этого попал в этот ваш Ланлин, где каждый сам себя превозносит до небес, не имея сотой части тех сил, что адепты Гусу Лань! Цзинь Цзысюнь прищуривается. - Но Цзинь Цзысюань очень силен! - И госпожа Цзинь тоже, следует отдать ей должное, - признает Су Ше. - Но все остальные... Цзинь Гуаншань мог бы добиться большего, но тратит силы не на ночную охоту, а на то, чтобы защитить себя от срамных болезней, и все это знают. - Но все же он глава клана, - сердито говорит Цзинь Цзысюнь. - И что с того? Почему первенство должно доставаться за происхождение, а не за верность своей семье или способности? Почему не может править госпожа Цзинь? Или даже Цзинь Цзысюань? Почему мы должны из-за кровных уз подчиняться человеку, который всех позорит? - злится Су Ше. - Меня это бесит! Цзинь Цзысюнь хотел бы защитить дядюшку, но что он может сказать? - Дядюшка всегда был добр ко мне. - Ну, допустим, с тех пор, как мы поженились, он относится к тебе не так, как прежде, но ладно. Хорошо, что он хоть раньше о тебе заботился, когда к тебе хорошо относились в обществе, потому что ты высокий, у тебя приятная внешность, и благодаря богатству не так заметно, что ты не очень силен как заклинатель. Тебе еще повезло. Но мне жаль женщин, которыми твой дядюшка пользуется, и их детей, о которых он забывает. - Но это же незаконные дети, - возражает Цзинь Цзысюнь. - Один из них вообще сын шлюхи - разве можно доказать, что он от главы клана? - Ну и что? А разве незаконные дети, и приглашенные ученики, и слуги, не имеют того же права на духовные силы и жизнь, что и ты? - Су Ше бьет кулаком об постель. - Разве это правильно, что Вэнь Жохань смог заставить нас с тобой пожениться, просто потому, что он - глава клана Вэнь? Когда всё это закончится, я уйду. Я устал от этого ордена, от всех этих людей, честно. Если мы избавимся от Вэнь Жоханя, я создам свой собственный клан, чего бы мне это ни стоило! - Стой! - в панике выкрикивает Цзинь Цзысюнь, когда Су Ше берется за талисман. - Ты не можешь уйти! Талисман вспыхивает. Су Ше не знает, куда уйти, лишь бы подальше от Цзиньлинтай. Цзинь Цзысюнь слаб как заклинатель, зато телесной силы у него достаточно. Он бросается вперед и забирает талисман у Су Ше. Вдвоем они валятся на пол, и Цзинь Цзысюнь нависает над Су Ше. - Цзинь Цзысюань и госпожа Цзинь готовы тебя поддержать! Ради Цзян Яньли они всё сделают! - шипит Цзинь Цзысюнь. - Если ты сейчас уйдешь, это привлечет внимание, которое тебе не нужно! Су Ше удивленно смотрит на него. - Знаешь, я думал, что меня все любят. А потом я женился на тебе, и меня все стали травить за то, что я женат на мужчине. А я ведь в этом не виноват! - говорит Цзинь Цзысюнь, и сам на себя злится, потому что голос у него дрожит. - Но знаешь, что самое худшее? То, что человек, чье мнение для меня важнее всего, не даст мне возможности показать себя. - Твой дядюшка? - Су Ше вспоминает о том, как Лань Ванцзи сожалел, что не смог защитить Мянь-Мянь, и сам себя ненавидит за случившееся. - Ты! Ты, придурок! Лучший заклинатель, образованный молодой господин, и все равно придурок! - Цзинь Цзысюнь плачет. Цзинь Цзысюнь - плачет?! Су Ше застывает на месте. - Э... И вдруг выплескивает всё, что накипело: - Ты ни в чем не виноват! Всё из-за меня! Я сам разрушил свою жизнь, выдав Мянь-Мянь Вэнь Чао! Я отвратительный человек... хотя Цзян Яньли так не считает, она думает, я просто испугался, и она меня понимает... но потом... помнишь, тогда, я произнес его имя, я сам себе из-за этого противен... я не могу быть с тобой, я сам себя ненавижу... - Но разве я тебя ненавижу? Это не так! - восклицает Цзинь Цзысюнь. - Я знаю, я высокомерный, ты таких людей презираешь, но если твоя мечта так много для тебя значит, я уйду за тобой в твой клан. Мы вместе сможем основать новый орден... даже взять на первое время деньги в Ланлине... я думаю, А-Сюань нам поможет. Су Ше удивленно приоткрывает рот, и неуверенно спрашивает: - Ты... ты правда этого хочешь? Цзинь Цзысюнь кивает. - Ну, вроде того... я правда хочу быть тебе настоящим мужем. Су Ше недоверчиво смотрит на него. - Ты просто хочешь потешить свое самолюбие, потому что думаешь, что никогда не сравнишься с Лань Ванцзи. - Плевать. Да мне всё равно, что может Лань Ванцзи. Меня волнует одно... ну... э... сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня так, как любил его, - шепчет Цзинь Цзысюнь необычно нежно как для такого высокомерного и сильного мужчины. Су Ше не знает, что сказать. В голове пусто, он даже дышать едва может. - И кроме того, сомневаюсь, что Лань Ванцзи лег бы под тебя. А я вовсе не против тебе дать, - добавляет Цзинь Цзысюнь. - Как тебе такое предложение? Су Ше ворчит: - Вот вечно ты ляпнешь какую-нибудь пошлость. Все вы, Цзини, такие. - А ты что, весь из себя такой утонченный Лань? Нет, умоляю, не будь таким же добродетельным. Я же не смогу отказаться от вина! - Цзинь Цзысюнь подхватывает Су Ше на руки и целует. Су Ше не может поверить, что кто-то способен его желать. Он отвечает на поцелуи, стремясь в этом убедиться. - Цзысюнь, почему ты не поехал в Облачные глубины с двоюродным братом? - Потому что у меня слабое золотое ядро, - признает Цзинь Цзысюнь. - Дядюшка сказал, что оставил меня дома ради моего же блага. - Он просто дурак, который поверхностно мыслит. Лань Цижень смог бы тебя обучить, - отвечает Су Ше. - А ты? Ты смог бы меня научить? - спрашивает Цзинь Цзысюнь. - Может быть, - Су Ше поверить не может, что ему нравится, и он возбужден и почти счастлив, когда подталкивает Цзинь Цзысюня к постели и ложится сверху. - Скажи, ты ведь не уйдешь от меня? - умоляет Цзинь Цзысюнь. - Дорогой, а ты что, думаешь, заниматься любовью можно на расстоянии? Цзинь Цзысюнь краснеет. Его пробирает дрожь, но он дразнит мужа: - Хорошо, что правила твоего будущего ордена разрешают вольную речь. Давай же!.. * Еще никогда Лань Сичень не видел Лань Ванцзи таким уязвимым. Он сидит в цзиньши, краснея от стыда. - Госпожа Сы-Сы сказала, что мне лучше будет поговорить с тобой. Она застала меня... в оружейных покоях. Я взял дисциплинарный кнут, - Лань Ванцзи умолкает на миг, а потом едва слышно продолжает: - Я хотел наказать себя. Хотел, чтобы остался шрам. Лань Сичень с трудом сдерживается, чтобы не вскрикнуть от ужаса. Что же произошло? - Ванцзи, я рад, что госпожа Сы-Сы тебя остановила. Что бы ни случилось, такой кары ты не заслужил. - Заслужил. - Мэн Яо, кажется, волновался после разговора с молодым господином Вэем, но не рассказал мне ничего, сказал, я сначала должен поговорить с тобой. Я вижу, ты грустишь с тех пор, как уехал господин Вэй. Что случилось? - Лань Сичень подвигается ближе и поправляет Лань Ванцзи прядь волос, выбившуюся из прически. - Скажи своему гэгэ. - Я совершил тот же грех, что и отец, - сдержанно отвечает Лань Ванцзи. У Лань Сиченя кровь холодеет в жилах. Когда Лань Ванцзи признается во всем, Лань Сичень успокаивается. Он ведет брата в ханьши и просит Мэн Яо заварить ему чаю и поговорить с ним. - Со мной он в безопасности, - обещает Мэн Яо, кажется, поняв его без слов. - Удачи тебе, А-Хуань. Лань Сичень кивает и уходит. Несмотря на то, что уже поздний час, он направляется к дому отца. И даже не стучит в дверь перед тем, как войти. Он нарушает всё больше правил, хотя сейчас это уже не так весело. Лань Сичень внимательно смотрит на Цинхен-цзюня. Отец гладко выбрит и выглядит даже спокойнее, чем в прошлый раз. Ничего, скоро ему будет из-за чего поволноваться. В этот миг Лань Сичень не может не вспоминать взволнованное лицо брата. Это выражение невероятного страха преследует его. - Отец, - у Лань Сиченя дрожит голос, когда он произносит слово, которое должно бы успокаивать, но отец никогда не был тем, кто мог бы его утешить. - Я хотел, чтобы ты кое-что узнал о своих сыновьях. Чтобы ты знал, что Ванцзи говорит о себе так, как говорил о нем Вэнь Жохань. Он считает себя преступником и даже хуже. Хочу, чтобы ты знал, Ванцзи повторяет твои ошибки. Он сходит с ума от вины, потому что верит, будто совершил тот же грех, что и ты. И, как ты, боится, что раз он совершил грех, то не заслуживает прощения, - Лань Сиченя трясет. - Я хочу, чтобы ты знал - он ошибся случайно, потому что он ни разу не говорил с мужем по душам, потому что мы этого не умеем, мы ни разу не видели, чтобы отец и мать говорили друг с другом... По щеке Лань Сиченя катится слеза. Но он продолжает: - Заставить маму жить в затворничестве было неправильно. И твое затворничество - не праведно. Бесконечное наказание - не праведно. Если бы это было правильно, Ванцзи не чувствовал бы такой ненависти к себе. Твой младший сын так переживает, и держит всё в себе, а почему? Да его уничтожает сама мысль о том, что он нарушил правила клана.... Когда я стану главой клана, я не буду поступать так, как ты. Я не хочу причинять боль близким, - Лань Сичень сдерживается, чтобы не всхлипнуть. - Не думай, что я ненавижу тебя. Я люблю тебя. Но я так не могу. Ты... ушел в уединение, потому что не смог ничего сделать для мамы, но из-за этого ты не увидел, как выросли мы с Ванцзи... но ты всё равно остаешься в уединении! Лань Сичень отступает на несколько шагов. - Я хочу, чтобы ты знал, я счастлив с Мэн Яо. Он любит меня, а я его, и мы доверяем друг другу. Я разделяю с ним его беды и горести, а он утешает меня в моих несчастьях, и я не оставлю в беде ни его, ни детей, если мы усыновим детей. У тебя будут внуки! Я могу лишь надеяться, что для Ванцзи еще не поздно всё исправить. Даже если ты нас не любишь, даже если думаешь, что мы рождены в грехе, ты ведь не можешь хотеть, чтобы мы страдали так, как ты. Но ты сделал всё, чтобы нам было так трудно, потому что ошибки неизбежны, а ты никогда не прощал ни нас, ни себя! Да, если это неуважение, так тому и быть. Я признаю, я нарушил правила в том, что пришел позже допустимого часа и ворвался к тебе, не постучавшись. Но я отказываюсь признавать, что неправ в том, что сейчас сказал, - Лань Сичень глубоко вздыхает. Отец молчит. Его губы двигаются, но он не произносит ни звука. Конечно же, он ничего не скажет. И Лань Сичень снова в слезах спешит прочь - к тому, кто утешит его. * Лань Цижень в своих покоях, но бодрствует, несмотря на поздний час - он не может изгнать из мыслей эту женщину. Ее улыбка, ее остроумие, ее радость, когда он обучает ее. Ее понимание чести. Он должен признать, что влюбился в госпожу Сы-Сы - о нет, он не должен был в нее влюбиться! На его племянников падет тень, если он женится на женщине легкого поведения - но ведь Лань Сичень уже женат на сыне шлюхи, и - удивительно - выглядит счастливее, чем прежде... Нет, это другое, они просто друзья! Не могут же они быть "обрезанными рукавами". Кто-то робко стучит в дверь. А если это... нет, как он посмел такое подумать! Госпожа Сы-Сы не отважилась бы на такой неприличный поступок. Она бы не смогла поступить неприлично, у нее такие понятия о нравственности, которые он редко встречал у кого-либо кроме своих племянников - но всё же, приходить к мужчине в такой час нельзя. Хотя, как бывшая "продавщица весны", она может об этом и не подумать... Он открывает дверь и застывает на месте от удивления, увидев на пороге старшего брата. Лань Циженю становится страшно. Неужели Цинхен-цзюнь совсем сошел с ума? - Брат мой, что случилось? Уже полночь... Цинхен-цзюнь выглядит растерянным. - Расскажи мне... расскажи мне о моих сыновьях. Лань Цижень моргает. - С ними всё в порядке... насколько это возможно в нынешних условиях. - Сичень приходил ко мне. - Он никогда не умел долго сдерживать чувства, - со скорбью признает Лань Цижень. Ванцзи быстро научился. Но Сичень все еще иногда ошибается. - Он сказал, что больше не придет ко мне. Сказал, что соблюдение правил разрушает жизнь Ванцзи, - Цинхен-цзюнь тяжело дышит. - Неужели у них может быть всё в порядке? У Лань Циженя кружится голова. А он ведь знал, он чувствовал неладное, когда Ванцзи пошел поговорить с госпожой Сы-Сы! - Я ничего об этом не знаю!.. - Это из-за их... супругов, - с трудом выговаривает Цинхен-цзюнь. - Любовь и их сломает. Может, Лань Цижень сейчас слишком чувствителен ко всему из-за бессонницы и мечтаний о Сы-Сы. А может, просто упрямится, потому что, по крайней мере, у Лань Сиченя появился друг, с которым он счастлив! - Лань Ань был другого мнения о любви. Брат внимательно смотрит на него. - Дело не в любви их мужей. Дело во мне. - С мужьями у них только дружба... - начинает Лань Цижень, но тут вспоминает о том, что еще сказал брат. - Прости? Что ты сказал? Цинхен-цзюнь закрывает лицо руками. - Я ведь разрушаю им жизнь, да? Я не могу быть для них отцом... не то чтобы я не хотел... просто я не могу... если я пытаюсь выйти из дома, я вижу ее, как наяву... это я подтолкнул ее... сделать это... убить... - Не надо... - Лань Цижень обнимает его за плечи. Когда брат начинает запинаться, он снова теряется. - Нет! - Цинхен-цзюнь вырывается из объятий. - Причина всех ее бед в том, что я не мог простить сам себя! Вот почему они выросли без матери! Я разрушил жизнь своих сыновей. - Они не из тех, кто легко ломается, - возражает Лань Цижень в гневе, что кто-то мог счесть его племянников слабыми. - Им одиноко, - говорит Цинхен-цзюнь. - Одиноко, стыдно... а я ничего не делаю, чтобы им помочь, - и, схватив Лань Циженя за руки, он просит: - Помоги мне сделать что-то для них. "Разве того, что я делаю для них, недостаточно?!" - хочет вскрикнуть Лань Цижень. Ему бы радоваться, что наконец-то пришло время для такого разговора, но он не знает, что думать. - Э... наверное, тебе следовало бы поговорить с ними об отношениях, ведь у тебя есть такой опыт, а у меня нет, - говорит Лань Цижень. Но у него краснеют кончики ушей, и Цинхен-цзюнь удивленно смотрит на него. - Цижень, что с тобой? Ты же раньше никогда не говорил неправды! Он говорит, будто вернувшись в то время, когда им было семнадцать и двадцать лет, когда они были беззаботными юношами и Лань Цижень отчитывал брата за то, что тот покупал цветы для одной девы, которая его не любила. Но это могло бы отвлечь Цинхен-цзюня от волнения. Всё равно, племянники сейчас спят, и разговор с ними подождет до утра. И Лань Цижень впервые в жизни нарушает правила. Пригласив брата сесть, он рассказывает ему о госпоже Сы-Сы. * - Ну, и какого ты сюда приперся? - ворчит Цзян Чэн вместо приветствия. - Очередных шалав спасаешь? Вэй Усянь сердито смотрит на него. - Я думал, этим собирался заняться дядя Цзян. - Он уже позаботился о тех женщинах, - признает Цзян Чэн. - Ты опоздал, герой, - и неуверенно спрашивает: - Ты решил навестить меня сейчас, раз в прошлый раз не получилось? Вэй Усянь улыбается, чуть подтолкнув Цзян Чэна в плечо. Как в прежние времена, когда они стояли за воротами Пристани лотоса и подталкивали и дразнили друг друга. - Конечно же! - Только явился, и уже врешь? - хмурится Цзян Чэн, вдруг почувствовав приступ тревоги. - Тебя хоть в этот раз не выгнали из Облачных глубин, нет? Вэй Усянь глубоко выдыхает, вспомнив прошлое. - Нет. Ты ведь понимаешь, что теперь мы с Лань Чжанем неразрывно связаны. Я приехал к тебе. - Ко мне? - Угу. Мэн Яо написал Вэнь Жоханю, что я решил навестить тебя, потому что Мянь-Мянь ждет ребенка. Цзян Чэн отшатывается. - Как ты... - Да расслабься, это мы просто такой повод придумали, - Вэй Усянь машет руками. - Чтобы защитить шицзе... - он удивленно смотрит на брата. - Цзян Чэн? Сжав кулаки, Цзян Чэн стоит, опустив взгляд. Наконец, с трудом выговаривает: - Еще рано об этом говорить. Она ведь может потерять ребенка... У Вэй Усяня кружится голова. - Значит, она... - Она еще не уверена, понял? - резко отвечает Цзян Чэн. - Твою ж... Вэй Усянь хватает его за руку и тащит к ближайшей лавке. - Пожалуйста, два пирожка с мясом. На глаза наворачиваются слёзы. Жаль, что он не может угостить Лань Чжаня, тот ведь еще не пробовал таких вкусных пирожков. - Держите. У него денег нет, - ехидно ухмыляется Цзян Чэн, расплачиваясь за себя и за брата. Вэй Усянь думает: "Лань Чжань сделал бы то же самое, но ничего бы не сказал". Он рад видеть Цзян Чэна, но и по Лань Чжаню тоже скучает. Они идут подальше от шумных улиц. Цзян Чэн задумчиво вертит свой пирожок в руках. - Я не... я не могу плакать при ней... но я боюсь. Вэй Усянь, я не знаю, как это, быть отцом, - сгорбившись, он горько смеется. - Я такой жалкий... Вэй Усянь садится рядом с ним. - Тебе нравится Мянь-Мянь? - Я люблю ее. И она любит меня. Но... если я не смогу заботиться о ребенке... она... - растерянно говорит Цзян Чэн. - Если вы любите друг друга, у вас всё получится, - отвечает Вэй Усянь. - У родителей не получилось, - хмуро возражает Цзян Чэн. Вэй Усянь не знает, что на это ответить. Наконец, он признается: - У меня дела еще хуже. Цзян Чэн смотрит на него. - Так ты поэтому явился? Вэй Усянь садится, свернувшись в клубочек и прижав колени к груди. И шепотом говорит: - Наверное, я "обрезанный рукав". Мне так нравится Лань Чжань! Цзян Чэн, подумав, кивает. - Ну да, ты всегда был от него в восторге. - Ты не удивлен? - Удивлен, да! Но я вот думаю об этом, и понимаю, что понял бы всё раньше, но мне казалось, тебе нравятся девушки. Ты прежде не давал мне повода подумать иначе, - ворчит Цзян Чэн. - Мог бы и раньше мне сказать. - Я сам не знал, - тихо отвечает Вэй Усянь. - Выходит, это бывает, когда нравятся и парни, и девушки. - Ооо... - Цзян Чэн раньше о таком не слышал, но что-то в этой мысли есть. Вэй Усянь молчит, опустив взгляд. - Ну, и в чем твоя беда? Ты его любишь, а он тебя по-прежнему терпеть не может? - спрашивает Цзян Чэн. - Нет, он не ненавидит меня. Старейшины меня не выносят, а он меня защищает, и даже держит меня за руку, чтобы показать, что не презирает меня, - Вэй Усянь смущается. Цзян Чэн нетерпеливо спрашивает: - Так что у вас случилось? - Я сделал ужасную вещь! - Вэй Усянь сначала сомневается, но потом рассказывает, как всё было. Он знает, что Цзян Чэн выскажет ему все самые резкие слова, которых он заслуживает и даже ждет с нетерпением. Вот сейчас он скажет: "Ну почему ты не слушал меня и не оставил его в покое?!", "Ну всё, теперь он точно тебя ненавидит", и даже - "Мама была права. Когда-нибудь ты найдешь серьезные неприятности на свою голову!". Но Цзян Чэн, выслушав его, молчит, и только спустя время говорит: - Хоть раз я успел что-то сделать раньше, чем ты! - Э? Цзян Чэн приподнимает бровь. - Поверить не могу, я лишился невинности раньше, чем ты! - Так ты потерял кое-что раньше, чем я! - шутит Вэй Усянь. - Постой, то есть, вы с Мянь-Мянь в самом деле... - Мы слишком боялись, что нам конец, если мы это не сделаем! - Цзян Чэн подталкивает его. - Вэй Усянь, ну почему тебе так важно нравиться людям? У нас с тобой у обоих всё так сложно... Вэй Усянь удивленно смотрит на него. - Ты задаешь те вопросы, которых задавать нельзя, нарушаешь правила, и при этом не можешь поговорить о том, что для тебя действительно важно. Ты пытаешься всё превратить в игру, в шутку, - Цзян Чэн вздыхает. - Потому что ты боишься оказаться таким никчемным, как считает моя мама. Вэй Усянь настораживается и прищуривается: - Ты повторяешь то, что тебе сказала Мянь-Мянь? Цзян Чэн краснеет. - Естественно, я же могу только подражать жене, ага. Вэй Усянь едва усмехается. - Жалкие мы с тобой парни, да? - Говори за себя! Я, между прочим, искал Мянь-Мянь, когда она сбежала после того, как высказала отцу и маме всё, что о них думает... - Что, ты говоришь, она сделала?! - во взгляде Вэй Усяня вспыхивает интерес. - Цзян Чэн, расскажи мне, как всё было! * Вэнь Цин прижимает ладонь ко лбу. Уже неделю она чувствует такую усталость... Прошло всего несколько недель с тех пор, как она и А-Цзюэ решили жить как супруги, но она уверена, что средство уже подействовало. Пара капель крови, боль в груди и внезапная усталость подтверждают ее подозрения, с каждым днем всё сильнее. Хорошо. Не то чтобы она не боялась - да, ей страшновато - но если это поможет отвлечь внимание от А-Нина, риск того стоит. Она слышит голоса за дверью мастерской. Приближаются Не Цзунхуэй и Мо Сыянь. Наверное, А-Нин уже здесь. Вэнь Цин спешит к двери. Она удивленно моргает, когда эти двое резко отстраняются друг от друга. Ничего себе. Мо Сыянь даже краснеет, поправляя прядь, выбившуюся из косы. - Мой брат уже прибыл? - спрашивает Вэнь Цин, притворяясь, что всё в порядке, и пытаясь понять, что происходит. Не Цзунхуэй хмурится и, прокашлявшись, отвечает: - Да. "Ну, вот теперь и я знаю его секрет", - с иронией думает Вэнь Цин. - Госпожа Не, я могу поговорить с вами чуть позже? - спрашивает он. - Можете сказать сейчас, - предлагает она. - Простите, вторая госпожа Мо. Мо Сыянь улыбается и немного смущенно кивает. Плотно закрыв дверь, Вэнь Цин скрещивает руки на груди. - Госпожа Не, вы хорошо себя чувствуете? - спрашивает Не Цзунхуэй. Какой он навязчивый. Вэнь Цин прищуривается и переводит разговор на другое. - Она ведь мать моего деверя... Не Цзунхуэй бледнеет. - Но ей лишь чуть больше тридцати, она милая и добрая... - усмехнувшись, Вэнь Цин подходит ближе. По лбу Не Цзунхуэя катится капелька пота. - Госпожа Не, я никогда бы не осмелился ухаживать за дамой с таким положением в обществе... - Вы о чем? - резко спрашивает Вэнь Цин. Не Цзунхуэй смущается. - У меня в мыслях не было оскорбить госпожу. Я хотел сказать, что я служу клану Не. А она отныне часть семьи Не. Я знаю, ее положение выше моего. - Глупости. Вы не слуга, вы известный своими заслугами заклинатель, вы принесли клятву верности лично Чифэн-цзуню, - Вэнь Цин приподнимает бровь. - Я уверена, что получу его согласие. Но больше всего в вашей заботе нуждается Хуайсан. - Так было всегда, - признает Не Цзунхуэй, и выражение его лица выдает привязанность к молодому господину. Вэнь Цин кивает. - Но, если вы позволите спросить... - начинает Не Цзунхуэй. - Госпожа Не, в последнюю неделю вы сами на себя не похожи. Вы не заболели? Я знаю, с моей стороны неуместно спрашивать, но я постоянно слышу разговоры о шпионах и разных зельях, и не могу не волноваться. - Всё в порядке. Я же лекарь, я со всем справлюсь, - Вэнь Цин нервно смеется. Не Цзунхуэй соглашается. Она продолжает более спокойным тоном: - Я не забываю заботиться о своем здоровье. Уверяю вас, если бы что-то в самом деле было не так, я бы не участвовала в нашем плане. Но ведь даже заклинатели немного устают, правда? Он кивает, но все еще беспокоится. И вдруг бледнеет. Вэнь Цин вздыхает. - Госпожа Не, - шепотом спрашивает Не Цзунхуэй. - Может, я не должен это спрашивать, но... - Я не знаю. Пока еще не знаю. Это возможно, даже очень вероятно, - отвечает она. - Но пока нельзя утверждать с полной уверенностью. Не Цзунхуэй неуверенно произносит: - А глава... - Он знает, что это вероятно. Хватит на сегодня, не смей ему еще что-то говорить, - и она указывает на него пальцем: - Если кто-то из вас двоих будет относиться ко мне как к беспомощной женщине, я постараюсь, чтобы вам тоже стало не по себе. Будьте уверены, средство я найду. - Я никогда бы о вас так не подумал, госпожа Не, - мягко, с улыбкой, отвечает он, хоть ее слова и потрясли его. - Вот почему вы с Чифэн-цзунем прекрасная пара. Вэнь Цин успокаивается. - Хорошо, поспешим встретить моего брата. * Цинь Су сидит рядом с Вэнь Нином в главных покоях Нечистой обители. Она улыбается Мо Сюаньюю, ее не волнует его незаконное происхождение. - Как вам живется в Цинхэ, молодой господин Мо? Мо Сюаньюй смущается, потому что она его сестра и сама еще об этом не знает, и она так добра к нему. - Мне здесь очень нравится. - Я рада это слышать, - отвечает она и чуть наклоняется вперед: - Ну что, ты уже успел победить Хуайсана в поединке на саблях? - Ты не дашь мне это забыть, да? - спрашивает Не Хуайсан. - Не-а, - ухмыляется она. Прокашлявшись, Не Хуайсан объясняет: - Видишь ли, дорогой, в детстве милая госпожа Цинь меня так дразнила! Цинь Су смущенно прикрывает лицо рукавом. - А-Нин, то была случайность. Просто так получилось. - Если честно, мы оба были жертвами, - говорит Не Хуайсан. - Тебя, Цинь Су, я помню, дразнили мальчишки и говорили, что девчонка никогда не победит парня в поединке. Нам тогда было лет семь-восемь, и я уже сбегал с тренировок, чтобы порисовать. Полагаю, дева Цинь об этом услышала, - Не Хуайсан притворно горестно вздыхает. - Она смело глянула на них и сказала им посмотреть, как она победит второго молодого господина из Цинхэ Не. - И ты победила? - в восторге спрашивает Мо Сюаньюй. Она кивает. - Да, притом очень быстро... бедный Хуайсан! Пытаясь показать себя лучшей перед теми мальчишками, я совсем не подумала, как он будет чувствовать себя. - Дагэ прибежал и подумал, что мучают меня, когда увидел, что я лежу на земле и что у меня оцарапана щека. Он прибил бы тех парней, но вовремя узнал, что это была дева Цинь, - Не Хуайсан смеется. - Мне очень жаль, честно, - мягко говорит Цинь Су. - Ничего страшного. Мне тоже есть что рассказать в отместку, - хитро говорит Не Хуайсан. - Только не набрасывайся на меня с мечом! Цинь Су весело смеется. - Дева Цинь. Вэнь Цюнлинь. Дверь открывается, и заходит Не Минцзюэ, за которым следуют Вэнь Цин и Не Цзунхуэй. - Чифэн-цзунь, - юные супруги поспешно кланяются. Цинь Су всегда немного волновалась, если ей приходилось видеться с главой клана Не. - Могу ли я спросить, почему нам необходимо было приехать сюда? А-Нин уже говорил мне, что за нами следят. Если станет известно, что мы собрались вместе, разве не возникнут подозрения? - Возможно, - говорит Не Минцзюэ. - Поэтому, если кто-то спросит... Он вдруг теряется. - Кхм. Если кто-то спросит, - продолжает Вэнь Цин, - вы решили навестить вашу беременную золовку, госпожу Нечистой обители. Мо Сюаньюй в ужасе. Не Хуайсан бледнеет. Вэнь Нин краснеет от смущения. Цинь Су просто задумывается и спрашивает: - Но... разве они не узнают со временем, что это я пребываю в ожидании? - А это уже моя забота, - отвечает Вэнь Цин. - Хорошо, - поспешно кивает Цинь Су. - Хуайсан, - Не Минцзюэ, испытывая неловкость, обращается к брату. - А? - растерянно спрашивает Не Хуайсан. - Это была твоя идея, так? - говорит Вэнь Цин. Сгорбившись, Не Хуайсан отвечает: - Да. Так и есть. Госпожа Цинь, правда в том, что вас сюда пригласили потому, что у нас есть причины предполагать: кто-то с самого начала замышлял что-то против вас и А-Юя. Хм... то, что я собираюсь сказать, возможно, сильно вас встревожит. Но у нас нет причин думать, что это неправда. Цинь Су хмурится. У Вэнь Нина сердце бьется быстрее. Он держит ее за руку, и она смотрит на него, думая: неужели он знает что-то, неизвестное ей? - Давай я скажу, - перебивает Мо Сюаньюй. - Пожалуйста. Не Хуайсан удивлен, но с облегчением кивает. Мо Сюаньюй грустно улыбается ей, понимая, что это может задеть ее гордость. - Вы моя сестра. Цинь Су моргает. - Простите? - Скорее всего, вы сестра А-Юя, - повторяет Не Хуайсан. На миг Цинь Су просто молчит от потрясения. И, наконец, дрожащим голосом шепчет: - Не может быть. - Мы подозреваем, это одна из причин, почему вы стали одной из невест, - говорит Не Хуайсан. Она резко спрашивает: - Почему вы так считаете?! - Я помню, Вэнь Жохань допрашивал повивальную бабку, которая присутствовала при вашем рождении. Он велел мне участвовать в допросе, потому что я лекарь, - говорит Вэнь Цин непривычно мягким, по сравнению с ее обычной манерой, тоном. - Что вы говорите?! Мои родители любят друг друга! Я говорю это не как наивная девочка. Они правда любят друг друга. Не может быть... я не могу быть его дочерью! Но теперь Цинь Су вспоминает, что мать резко отзывалась о Цзинь Гуаншане и избегала встреч с ним. И старалась не допустить, чтобы Цинь Су общалась с ним. Мама говорила, что поступает так, потому что возмущена тем, как глава клана Цзинь относится к госпоже Цзинь. Но если это не так? Если он причинил ей боль? Цинь Су сжимает кулаки. - Почему Вэнь Жохань заинтересовался этими сплетнями? Он никогда не заставит моих родителей признаться. И наши слуги не признаются. Нет! - А-Нина прислали в вашу семью, чтобы он выяснил, насколько правдивы слухи. Но я полагаю, он не стал это выяснять, иначе он мне не брат, - говорит Вэнь Цин. Цинь Су в слезах оборачивается к Вэнь Нину. "Помоги мне. Я уже даже не знаю, что предполагать". - Ты бы не сделал этого, правда? Он обнимает ее, прижимая к себе. - А-Су, я никогда ничего не рассказал бы Вэнь Жоханю, - и тут голос у Вэнь Нина дрожит: - Но я... я в самом деле кое-что узнал. Цинь Су застывает на месте. Ей кажется, что все ее предали. - Ходили слухи, что Цзинь Гуаншань... добивался благосклонности твоей матери. Я заплатил вашей служанке Бицао, чтобы она рассказала мне, кто, вероятно, распространял эти слухи, - Вэнь Нин сглатывает. - И тогда я заплатил им за молчание. Надеюсь, они сдержат слово. Цинь Су удивленно открывает рот. - Ты сделал это для меня? Для моей семьи? Вэнь Нин кивает. - Я не знаю, насколько всё это правда. Но я не хочу, чтобы кто-то причинял боль твоим родным. Они... они были так добры ко мне, когда я приехал... они замечательные люди. И да, да, да, твои родители очень любят друг друга. Цинь Су снова плачет. - Спасибо, А-Нин. Поодаль, его сестра чуть слышно шепчет: "Я горжусь тобой". - Как бы там ни было, мы думаем, что сейчас слишком много нитей тянется к Цзинь Гуаншаню. И письма из Ланлина, и то, что кто-то пытается открыть ему и его детям дорогу к власти, - говорит Не Хуайсан. Цинь Су резко возражает: - Если бы он еще помнил, что я его дочь! Сомневаюсь, что этот мерзкий жеребец помнит! - Да, вряд ли заговор возглавляет Цзинь Гуаншань. Но мы подозреваем, кто всё затеял и почему. И у нас есть план, как ему помешать. * Вэй Усянь гостит в Пристани лотоса уже чуть больше недели. Сначала госпожа Юй была недовольна, но потом она узнала, что автором писем из Ланлина была ее дочь - и госпожа Цзинь написала ей и подтвердила это - и ее настроение значительно улучшилось. Но все же она запретила сыновьям навестить Цзян Яньли, и Цзян Фэнмянь ее поддержал. Вэй Усяня убедили остаться на то время, пока семья Цзян готовится к войне, учитывая то, что Мэн Яо может оказаться прав и в поместье могут явиться заклинатели из клана Вэнь. Любое событие годится, чтобы отвлечь внимание от Цзян Яньли, а спустя время все могут собраться в Облачных глубинах. - Но почему в Облачных глубинах? - сомневается госпожа Юй. - Это западня? - Скорее всего, их нефритовые талисманы надежнее всего защищают территорию, - говорит Цзян Фэнмянь. - Возможно, - госпожа Юй не может скрыть волнение. Всё-таки, речь идет о безопасности ее дочери. Наконец прибывает Вэнь Чжанъюн, тот самый высокомерный заклинатель, с которым Вэй Усянь уже пересекался в Юньпине, и пытается выяснить, зачем Вэй Усянь явился в Пристань лотоса. - Какой добродетельный брат, решил навестить шиди с женой и поздравить с радостным событием, - насмехается Вэнь Чжанъюн. Цзян Чэн бледнеет. Мянь-Мянь краснеет. Цзян Фэнмянь смотрит на сыновей, а госпожа Юй глядит на него так, что лучше бы ударила Цзыдянем. - Но почему же ваш супруг с вами не поехал? - Он остался в Облачных глубинах, чтобы медитировать в уединении, - отвечает Вэй Усянь, как учил его Мэн Яо. - Ха-ха, вы явно не в восторге друг от друга! - У нас всё хорошо, - быстро возражает Вэй Усянь. - Правда? Тогда почему же Лань Ванцзи, самый совершенный из юных заклинателей, ушел в уединенную медитацию? Неужели он взял вашу вину на себя? Знаете, даже жаль видеть его горестный взгляд. Полагаю, вы хотели вернуться на свободу, и он вас отпустил, потому что так сильно любит! - насмехается Вэнь Чжанъюн. "Мэн Яо, это ты ему сказал? Это послание? Лань Чжань меня любит?" - не может не задуматься Вэй Усянь. А может, он придает случайностям слишком много значения? - Что вам угодно? - спрашивает Цзян Фэнмянь. - Наши дети собираются вернуться в Облачные глубины через несколько дней. Вэй Ин вернется к Лань Ванцзи, а Цзян Чэн и Ло Цинъян навестят родственников, а потом отправятся к сестре в Ланлин. Вэнь Чжанъюн бросает взгляд на живот Мянь-Мянь. - Не слишком ли много вы намерены путешествовать в таком положении, госпожа Ло? Мянь-Мянь настораживается. Цзян Чэн сжимает ее ладонь в своей. - В Юньмене женщины много тренируются, хрупкими их не назовешь, - спокойно возражает Юй Цзыюань. - Неужели вы не помните, что эти браки заключены в назидание всем нашим детям? То, что вы позволяете Вэй Усяню гостить здесь без мужа, говорит о неподчинении. Его пример должен послужить наукой всем, кто вздумает оставить своего спутника на тропе совершенствования, - говорит Вэнь Чжанъюн. - Чего вы добиваетесь? - холодно спрашивает Цзян Фэнмянь. - Глава клана Цзян, накажите его как можно строже, ради блага всех наших детей, - усмехается Вэнь Чжанъюн. - Отец! - Цзян Чэн больше не может терпеть. Юй Цзыюань резко останавливает его: - Замолчи! Вэнь Чжанъюн не скрывает радости. - Если я правильно помню, Вэй Ин - слуга ордена Юньмен Цзян, так? Если Юньмен Цзян будет защищать его, люди будут подозревать... если, конечно, кое-какие слухи правдивы... У госпожи Юй темнеет взгляд от гнева. Цзян Фэнмянь молчит, он так разгневан, что не может думать сосредоточенно. Цзян Чэн не в силах промолчать. - Какие слухи?! - в ярости спрашивает он. Вэнь Чжанъюн хмыкает: - Ах, неужели вы до сих пор пребываете в неведении и не слышали о первой и неувядающей любви главы клана Цзян... Мянь-Мянь смотрит так, будто взглядом могла бы сжечь на месте. - Да как вы смеете?! Вдруг Вэй Усянь резко наклоняется вперед. У него подгибаются ноги, и он падает в самый центр покоев. Цзян Чэн бросается к нему. - Мама, не надо! Юй Цзыюань быстро приближается к Вэй Усяню. В ее руке сверкает Цзыдянь. - Цзян Чэн, отойди, иначе и тебе достанется! Вэй Усяню жаль, что Лань Чжань сейчас не с ним. Отталкивая брата, он просит: - Цзян Чэн, отойди! Не беспокойся обо мне! Цзиньчжу хватает за руки Цзян Чэна, а Иньчжу держит Мянь-Мянь. Госпожа Юй снова бьет Вэй Усяня кнутом, заставляя вновь упасть на пол. И цедит сквозь зубы: - А я давно говорила, что ты... ты неблагодарная тварь! Рано или поздно у клана Цзян будут неприятности из-за тебя! Стиснув зубы, Вэй Усянь терпит град ударов, молча и неподвижно. Спина аж горит, всё тело немеет от боли. У него почти нет сил терпеть, но он должен... нельзя допустить, чтобы Вэни добились своего. Закончив с наказанием, госпожа Юй сворачивает кнут в кольцо. Вэй Усянь беспомощно корчится на полу. Цзян Чэн хочет вырваться и приблизиться к нему, но госпожа Юй приказывает: - Стой! Я не разрешаю тебе ему помогать! Госпожа Юй оборачивается к Вэнь Чжанъюну. - Цзыдянь обладает такой духовной силой, что после стольких ударов Вэй Усянь не выздоровеет за целый месяц. Мне кажется, за это время ему будет о чем подумать! - Прекрасно, госпожа Юй! Наверное, я скажу Вэнь Жоханю, что истинный глава Юньмен Цзян - это вы, - говорит Вэнь Чжанъюн, злорадно глядя на побледневшего Цзян Фэнмяня. - Я должен возвращаться, и я обязательно скажу Вэнь Жоханю, что ваша семья остается его верными подданными. - Подданными, как же, - сердито шепчет Иньчжу на ухо Мянь-Мянь, и девушка убеждается, что была права в своих подозрениях. Как только Вэни уходят, Цзиньчжу отпускает Цзян Чэна, который тут же спешит к брату. - Вэй Усянь! Но вместо того, чтобы присоединиться к мужу, Мянь-Мянь спешит к двери. А потом поворачивается к госпоже Юй. - Они стали на мечи. - Хорошо. Вэй Ин, поднимайся. Надеюсь, тебе не слишком плохо, - выдыхает госпожа Юй. Вэй Усянь хмурится. Если честно, спина еще болит. Но далеко не настолько, чтобы он вынужден был месяц лежать в постели. - Моя госпожа... - тихо говорит Цзян Фэнмянь. У него будто камень с души свалился. И в то же время он чувствует себя виноватым. Ну почему, почему он не слушал жену, когда она говорила, что те сплетни обсуждает вся Поднебесная? Почему он считал, что это просто ревность? - Мама? - настороженно спрашивает Цзян Чэн. - Мянь-Мянь, твоих трав будет достаточно, чтобы его вылечить. Цзян Чэн, помоги Вэй Усяню дойти до комнаты и обработай следы. Завтра вы выезжаете в Облачные глубины для ответного визита, - велит госпожа Юй. - Нам нельзя терять время. * - Что это было? - Цзян Чэн все еще не может отойти от потрясения, когда вместе с женой помогает Вэй Усяню лечь. - Думаю, госпожа Юй считает, что на Вэй Ина имеет право кричать только она. У тебя это с ней общее, Цзян Чэн, - предполагает Мянь-Мянь. - Конечно, это не так. Но... мне кажется, несмотря на вспышки гнева, она его любит. Вэй Усянь молчит. Он не знает, что думать. Цзян Чэн помогает Мянь-Мянь лечить брата, и говорит: - Даже если она тебя не любит, и даже если Лань Чжань тебя не любит, всё равно, главное, что ты - мой шисюн.