Богомол ловит цикаду, не зная, что за ним следит чиж

- Как твоя спина, Вэй Усянь? – спрашивает Мянь-Мянь, когда они прибывают в Гусу. - Намного легче… выходит, госпожа Юй… правда желала мне добра… - говорит Вэй Усянь, все еще немного удивляясь. Когда они втроем покидали Пристань Лотоса, Цзян Фэнмянь ничего не сказал. А Юй Цзыюань велела Вэй Усяню беречь Цзян Чэна, а Цзян Чэну – беречь Мянь-Мянь, вот и всё. - Здесь что-то изменилось с тех пор, как ты уехал от нас, - говорит Цзян Чэн, оказавшись в Облачных глубинах. - Оо, тебе здесь скучно? – усмехается Вэй Усянь. Он так волнуется, думая о том, что скоро снова увидит Лань Чжаня. - Нет, напротив, очень спокойно, - возражает Цзян Чэн. – По крайней мере, я не так беспокоюсь из-за тебя, как раньше, в Юньмене. Мянь-Мянь качает головой. - Я хотела бы какое-то время пожить здесь. - Но ты женщина, тебе не позволят жить рядом с нами. У них настолько строгие правила! – говорит Вэй Усянь. Мянь-Мянь корчит недовольную рожицу. - Тетушка Сы-Сы! – Вэй Усянь машет рукой женщине, которая стоит у ворот. Ее простое зеленое платье выглядит слишком ярким для Облачных глубин. Она разговаривает с девочкой, у которой волосы собраны в хвостики. Сы-Сы моргает. - Вэй Усянь, разве ты еще не встретился с Лань Ванцзи? Вэй Усяню становится не по себе. «Неужели меня опять выгонят?». - Н-нет. - Он собрался тебя встречать. Вышел утром, - Сы-Сы потирает виски и вздыхает. – Вы с вашими недоразумениями меня до смерти доведете! У Вэй Усяня пересыхает во рту. Недоразумения? - Это… это… - Сам его спросишь, когда он вернется! – резко говорит она, а потом мягче спрашивает: - Кто это с тобой? - Цзян Чэн и Ло Цинъян, мой шиди и его жена, - говорит Вэй Усянь. Девчонка качает головой. Вэй Усянь еще никогда не видел таких светлых, почти белых, глаз. - Так вы вернулись? Разве Мэн Яо не присылал вам письмо? Вэй Усянь хмурится. - Нет? «А если в письме о встрече, адресованном нам всем, был намек для меня? Но тогда почему он не написал мне?». - Тогда почему вы здесь? – хмыкает она. Вэй Усянь начинает что-то подозревать. - Разве из Облачных глубин не присылали нам письмо о том, что завтра все собираются, чтобы обсудить восстание? - Нет! – одновременно отвечают Сы-Сы и девочка. - Неужели о нас узнали? – взволнованно спрашивает Цзян Чэн. - Если бы узнали, то сразу бы нас перерезали, - возражает Мянь-Мянь. – Они бы не явились в Пристань лотоса требовать наказания для Вэй Усяня, если бы собирались разоблачить нас здесь. - Наказания? – волнуется Сы-Сы. - Ты права, Мянь-Мянь, - говорит Вэй Усянь, избегая серьезного взгляда Сы-Сы. – Я… «Мэн Яо притворяется шпионом. Но, возможно, он не единственный шпион. Мэн Яо хотел дать мне знать, что всё в порядке. Но письмо не пришло». - Цзян Чэн, - быстро говорит он, - Лети вместе с Мянь-Мянь в Ланлин. Постарайтесь как можно быстрее привезти сюда шицзе. Я думаю, кто-то действует против Мэн Яо. - Что? – в глазах Сы-Сы загорается опасный огонек. - Действует против него или подозревает его, что-то из этого. Я думаю, он в опасности! Но, если вы сможете получить помощь от шицзе… - Я не могу понять, что происходит! – сердито восклицает Цзян Чэн. - Я тоже, - Мянь-Мянь берет его за руку. – Но, думаю, твой брат прав. Мы в любом случае должны покинуть Облачные глубины и навестить твою сестру. В худшем случае, всё будет выглядеть так, будто мы делаем именно то, чего Вэни от нас ожидают. - Но я… - Цзян Чэн глубоко вздыхает, успокаиваясь. – Вэй Усянь! Береги себя, хорошо? - Хорошо, - Вэй Усянь через силу усмехается, показывая на Сы-Сы и девочку. – Разве ты не видишь, что это за женщины? Они еще более отважные бойцы, чем я! - Смотри, не бей его, сестрица, - говорит Мянь-Мянь девочке и становится на меч. - А-Цин лучше прибьет того, кто угрожает нашему другу! – спокойно отвечает девочка, и на миг даже Цзян Чэн верит ей. * Вэй Усянь, А-Цин и Сы-Сы спешат в ханьши, надеясь убедиться, что с Мэн Яо всё в порядке. Но по пути они встречают Лань Циженя. - Молодой господин Вэй, - Лань Цижень хмурится, увидев его. – Кажется, сегодня все спешат в Облачные глубины. - Кто еще прибыл? – непривычно взволнованно спрашивает Сы-Сы. На миг Лань Цижень задумчиво смотрит на нее. А потом, собравшись с мыслями, говорит: - Я как раз искал вас, госпожа Сы-Сы, и А-Цин. Мы встречаемся с гостями из клана Цинхе Не в яши. - Мэн Яо там? - Конечно. И раз вы считаетесь его тетушкой, я решил пригласить вас, - смущенно говорит Лань Цижень. Сы-Сы приятно, что он ищет встреч с ней, что он признает ее родственницей Мэн Яо. Но в то же время ей неспокойно. Если кто-то осмелится обидеть сына Мэн Ши, Сы-Сы покажет всем этим гордым мастерам меча и заклинателям, что женские ногти – тоже опасное оружие. - Мои даочжаны тоже пришли? – спрашивает А-Цин. - Да, - говорит Лань Цижень. Не Минцзюэ. Вэй Усяню его жаль: этот человек относится к клану Вэнь с наибольшим подозрением. Но всё же. Вэй Усянь мало знает Не Минцзюэ, но уверен, что интриги – не его любимый способ действия. Ах, вот как! Он получает ответ на свой вопрос, переступив порог яши и увидев рядом с Не Минцзюэ Не Хуайсана, прикрывающего лицо веером. «А вот и ты, старый друг!». Рядом с Не Минцзюэ стоит Вэнь Цин, а рядом с Не Хуайсаном – Мо Сюаньюй. Рядом – Цинь Су и Вэнь Нин, а еще помощник Не Минцзюэ – Вэй Усянь не помнит, как зовут этого человека – и женщина, очень похожая на Мо Сюаньюя. И в зале присутствуют не только гости из Цинхе. А-Цин спешит к двум заклинателям, один из них одет в черное, а другой – в белое. Рядом с ними Чан Пин и Сюэ Ян. «Кажется, и правда, все собрались в Облачных глубинах», - думает Вэй Усянь и взволнованно ищет взглядом Мэн Яо. Мэн Яо улыбается Мо Сюаньюю, радуясь встрече. Брат выглядит счастливым. Раз глава клана Не даже спас его мать, значит, всё в порядке. Глава клана Не порядочный человек. Мэн Яо не может не сожалеть: «Почему мне тогда помог глава клана Вэнь, а не кто-то из семьи Не или Лань?». Лань Сичень, сидящий рядом с ним, настораживается. Мэн Яо смотрит в ту же сторону, что и он, и видит: Вэй Усянь вернулся, но без Лань Ванцзи. «Эти два придурка, что, так и не увидятся и не поговорят?». Мэн Яо хочет поспешить ему навстречу, но тут Цинхен-цзюнь тихо говорит: - Кажется, все собрались. Мэн Яо не смеет перебивать отца Лань Сиченя. Тем более, отец супруга наконец-то стал действовать, как настоящий отец. «Может, и мой отец изменится?». - Сюэ Ян, слово за вами, - холодно говорит Не Минцзюэ. – Говорят, вы можете объяснить, как свершилось жестокое убийство главы клана Чан. У Сюэ Яна глаза темнеют от гнева. - Будьте осторожнее в выражениях! Не Минцзюэ смотрит на него с яростью. Чан Пин бледнеет. А-Цин толкает Сюэ Яна в бок, он на миг поворачивается к ней и показывает язык. - Ладно, ладно, - он закатывает глаза. – Значит, вот как всё произошло… - Можем ли мы ему верить? – спрашивает Не Минцзюэ, когда Сюэ Ян умолкает, закончив рассказ. - Послушайте, - говорит Чан Пин. – Я знаю, что в Куйчжоу у Сюэ Яна была дурная слава. Я знаю, что он был слугой клана Вэнь и мастером пыток в Цишане. Но он… он был добр ко мне, ему незачем было бы оставлять меня в живых, если бы он действительно был предан Вэнь Жоханю. У него нет причины лгать. - Я Сяо Синчэнь, воспитанник Баошань-санжень, - говорит один из незнакомых заклинателей, молодой человек в белом. – Могу подтвердить, он рассказывает то же самое, что рассказал мне и Сун Ланю, когда мы их спасли. Вэй Усянь чуть не падает, не в силах скрыть почти детского восторга. Баошань-санжень? Он говорит о той самой Баошань-санжень? - Сун Лань – из монастыря Байсюэ. Я хорошо знаю его наставника, - добавляет Лань Цижень. – Вскоре после того, как даочжаны прибыли к нам, я написал в монастырь. Наставник отзывается о своем ученике как о честном человеке, который не терпит несправедливости. Кажется, Сун Ланю неловко от внимания людей. Он едва заметно кивает. «Он такой же сдержанный, как Лань Чжань», - с иронией думает Вэй Усянь. Он не может не думать о том, какие отношения связывают Сун Ланя и шибо. - Не то чтобы я не доверяю ему. То, что он говорит, вполне убедительно, - Не Минцзюэ вздыхает. – Меня настораживает то, что идея восстания возникла именно в Ланлине. - Вот почему мы решили собраться без представителей из Ланлина, - признает Вэнь Цин. – То, что случилось с Сюэ Яном, не самый главный вопрос. Признаюсь, выслушав его, я ему верю. Вполне возможно, что бойня в Юэяне была случайной трагедией, но это нас объединило. Самое же главное в том, что Сюэ Ян и Мэн Яо – близкие друзья. «Твою мать…», - думает Вэй Ин, стиснув зубы. Мэн Яо бледнеет, когда все смотрят на него. - Я… я не понимаю, - говорит он, весь сжавшись и подвинувшись ближе к Лань Сиченю. «Нужно выглядеть жалким, слабым…». - Ты чего сейчас сказал? – спрашивает Сюэ Ян, с яростью глядя на него. Мэн Яо становится не по себе. «Вэнь Цин всё поняла… она рассказала Чифэн-цзуню. Вот почему Цинь Су здесь». - Мэн Яо тоже был мастером пыток в Цишане, это правда. Он мне это рассказал, - быстро говорит Лань Сичень. Лань Цижень бледнеет. Цинхен-цзюнь смотрит на Мэн Яо с непроницаемым выражением лица. - У него не было выбора, - настаивает Лань Сичень. – Да, он делал ужасные вещи, но в глубине души… - Поверьте мне. Мне это ремесло давалось легко, а Мэн Яо дрожал, как осиновый лист, когда в первый раз вырезал человеку язык, - скучающим тоном говорит Сюэ Ян. – У него к этому не лежит душа. - Чифэн-цзунь, если я лишил жизни кого-то из ваших близких, прошу прощения за это. У меня не было выбора, но всё равно мне очень жаль, - говорит Мэн Яо самым робким тоном, на который способен. Он даже выходит вперед, непрерывно кланяясь и повторяя: - Простите меня… Лань Сиченю становится тепло на душе. Мэн Яо такой добрый, вежливый и скромный, он так беспокоится о чувствах других людей… Вдруг Лань Сичень замечает след, который оставил на шее мужа этим утром, после того, как они попрощались с Лань Ванцзи. Но он надеется, что другие люди не заметят. - Поднимись, Мэн Яо, - не без сочувствия говорит Не Минцзюэ. – Мне ты не причинил зла, - он на миг умолкает, и продолжает: - Но как ты объяснишь проступок против брата моей жены и девы Цинь? В этом случае у тебя тоже «не было выбора»? Мэн Яо бледнеет еще сильнее. Цинь Су молчит, опустив голову. Вэнь Нин крепче сжимает ее ладонь в своей. - Я н-не знаю, о чем вы говорите, - едва слышно отвечает Мэн Яо. - Я помню, как застала тебя за изучением моих лекарств, - говорит Вэнь Цин. - Да, я… - он оглядывается на Лань Сиченя, - признаюсь, я искал яды, чтобы дать пленникам, заключенным в камеру пыток. Хотел ускорить их смерть. Лань Сичень с грустью смотрит на него. - Это правда, я считала тебя добросердечным человеком, несмотря на то, что ты был палачом, - говорит Вэнь Цин. – И я ни о чем не подозревала до одного разговора… о других лекарствах и серии совпадений. Но никакой пропажи я не заметила, и не было никакого признака, указывающего, что к моим вещам прикасался чужой человек, и я думала, что могу не подозревать тебя. Мэн Яо выжидает, внимательно глядя на нее. Она выдыхает. - Но твой брат упомянул при мне – ты говорил, что у тебя идеальная память. У Мэн Яо дрожат губы. - Д-да, я использовал ваши рецепты. Чтобы убить людей, которых хотели оставить в живых, чтобы заставить страдать еще больше. - И чтобы поспособствовать беременности некоторых женщин, так? – перебивает Не Минцзюэ. Мэн Яо стоит, опустив голову, и боится что-либо сказать. - Мэн Яо, - Цинь Су поднимается. – Ты дал мне и Цзян Яньли средство, способствующее беременности? Когда ты знал, что Вэнь Жохань запретил своим родственникам продолжать род в этих браках? Мэн Яо чувствует, что все смотрят на него. И старается побыстрее придумать ответ. - Нет, конечно же, нет… Даже в заметках госпожи Вэнь было сказано, что вряд ли настойки обладают подобным действием. - Но с точки зрения лекаря это очень странное совпадение, что и в Ланлине, и в Лаолине супружеские пары так скоро станут родителями, - говорит Вэнь Цин. Вэй Усянь думает о Мянь-Мянь, и у него пробегают мурашки по коже. «Но Мэн Яо не смог бы подвергнуть опасности шицзе и Цзян Чэна, правда же?». - А еще более странное совпадение, что Цинь Су упоминала, как ты подавал напитки на ее стол, хотя моя жена говорит, это в твои обязанности не входило, - добавляет Не Минцзюэ. - Разве мне это было бы выгодно? – дрожащим голосом спрашивает Мэн Яо. По его лбу течет капелька пота. - А вот об этом ты нам и расскажи, хватит уже отговорок, - говорит Не Минцзюэ. – Объясни нам, почему ты сам во все это ввязался, сделав так, чтобы Вэни выглядели злодеями, а Ланлин Цзинь – кланом героев, который поднимает восстание и всех спасает. Это был прекрасный план, ты даже дал им повод для восстания, подмешав зелье в напиток девы Цзян! - Нет! – вскрикивает Мэн Яо. – Нет, вы ошибаетесь! Он смотрит на Вэй Усяня, который выглядит взволнованным. «Сейчас я лишусь всех друзей». Мэн Яо падает на колени. - Да, да, я дал зелье деве Цинь и деве Цзян, зная, за кого их выдаст замуж Вэнь Жохань. Но вы ошибаетесь в предположении, почему я это сделал! Он словно кожей чувствует, что Лань Сичень смотрит на него, отчаянно желая знать причины его поступков – и он боится рассказать правду. - Я служил Вэнь Жоханю как мастер пыток. Он жестокий человек, и сходит с ума при малейшем подозрении, что ему не подчиняются. Он опасен для всех нас, - Мэн Яо глубоко вздыхает. – Поэтому я постарался создать сложное положение, посеять раскол в Цишань Вэнь в надежде на то, что Вэнь Жоханя свергнут. Но всего остального я предвидеть не мог! Как бы я мог предугадать, что обе молодые госпожи выпьют напиток и что обе пары завершат брак, как я мог быть уверен, что это их объединит? Никто не может настолько всё предусмотреть! – умоляющим тоном говорит он, и сжимает руки: - Я не имею никакого отношения к тому, что Ланлин планирует восстание! Конечно, я на это надеялся и поддерживаю этот замысел, но в его воплощение я никак не вовлечен. - Почему целью были только Ланлин и Лаолин? – спрашивает Лань Цижень. - Потому что глава клана Цинь и глава клана Цзинь – друзья. Если в Лаолине глава клана поднял бы восстание, защищая внука, в Ланлине это поддержали бы. И вероятность этого возросла бы, если бы глава Ланлин Цзинь оказался в подобных обстоятельствах, - объясняет Мэн Яо. - Хорошо продумано, - хмыкает один из старейшин, и Мэн Яо вздрагивает. - Почему такая значительная роль отведена Ланлин Цзинь? – спрашивает Не Минцзюэ. Мэн Яо взволнованно смотрит на него. - Почему? Глава клана Не, вы знаете, почему. Да, я желал славы для Ланлин Цзинь. Да, я разыскал Мо Сюаньюя, потому что хотел, чтобы мой отец увидел – внебрачные дети не опозорят семью, чтобы он мог их признать. Разве это плохо, хотеть признания от отца? Клянусь, это всё, к чему я стремился. Цинь Су вздрагивает. Он ничего не сказал о ней. Хотя мог бы. - Это далеко не всё! – гневается Не Минцзюэ. Не Цзунхуэй вручает Цинхен-цзюню и Лань Циженю письмо. - Мы перехватили это письмо на прошлой неделе. Его отсылали в Цишань, и здесь есть схема всех входов в Облачные глубины и объяснение, как можно избежать риска быть пойманным, не имея при себе нефритового жетона. Также мы перехватили письмо, адресованное молодому господину Вэю, с просьбой вернуться в Облачные глубины. Мэн Яо прерывисто дышит. «Нет, нет, нет…». Лань Цижень берет письмо, а Не Минцзюэ строгим тоном продолжает: - Вот почему мы здесь. Мы беспокоимся, что он планирует нападение или западню, что-то, что еще больше ослабит Облачные глубины… вероятно, это связано и с отсутствием молодого господина Вэя, ведь очевидно, что разлуку супругов Вэни рассматривают как знак неповиновения. - Но он наоборот, убеждал молодого господина Вэя вернуться, - возражает Лань Сичень. И тут Лань Цижень объявляет: - В чертежах ошибок нет. Лань Сичень смотрит на Мэн Яо, но муж стоит, опустив голову, и не смеет смотреть ему в глаза. «А-Яо, посмотри на меня! Я не знаю, кому верить, и мне больно. А-Яо?». - Я знаю, как это выглядит, - говорит Мэн Яо, все еще не поднимая взгляда. – Но я… - Зачем было посылать чертежи в Цишань, если целью было лишить Вэнь Жоханя власти? – спрашивает Вэй Усянь, скрестив руки на груди. Даже если Мэн Яо нарочно поспособствовал беременности шицзе – от этой мысли становится мерзко – то письмо с просьбой вернуться было написано ради Лань Ванцзи. Вэй Усянь точно это знает. - Я не знаю, - признает Не Минцзюэ. – Я понятия не имею, каковы его истинные цели, поддержать клан Ланлин Цзинь или наоборот, отомстить отцу с помощью клана Вэнь. Но мы все понимаем, что, вероятно, он был готов пожертвовать кланом Гусу Лань ради этого замысла. Мэн Яо растерянно приоткрывает рот и качает головой. - Более того, он был не просто слугой, который пытал людей ради удовольствия Вэнь Жоханя. Глава клана с ним советовался, и именно он предложил Вэнь Жоханю навязать такие браки! – продолжает Не Минцзюэ. – Это была его идея, а не вэньских псов! Мэн Яо вздрагивает. Все умолкают. - Это правда? – с презрением спрашивает Лань Цижень. У Мэн Яо шумит в ушах. Лань Сичень… о чем сейчас думает Лань Сичень? - Чифэн-цзунь, без сомнения, вы не поверите сплетням, - неуверенно говорит Мэн Яо, не смея обратиться к Лань Циженю. - Не поверю. Но не может быть совпадением, чтобы все незаконные дети твоего отца были вовлечены в заговор. Ты подобрал для каждого из них политически выгодное положение, не так ли? - Я… - Мэн Яо запинается. – А если бы вы были на моем месте и вами распоряжались, как вещью – разве вы бы не хотели добиться лучшей судьбы для таких, как вы? «Мэн Яо… хотел высокого положения для себя… пожертвовать Гусу Лань…». - Мэн Яо, ты в самом деле… - неуверенно говорит Лань Сичень, - это был твой замысел? Мэн Яо оборачивается и смотрит на мужа. Лучше бы ему солгать. Но он не хочет лгать Лань Сиченю. И с болью он признается: - Да. - Почему? – Лань Сичень сам не знает, плакать ли ему или злиться. – Ты мог придумать сотню других способов свергнуть Вэнь Жоханя, почему выбрал именно этот?! - Разве это не очевидно? Хотел добиться власти, выйдя замуж за лучшего заклинателя в своем поколении! – язвительно говорит двоюродный дедушка. Лань Сичень с трудом подавляет крик, готовый вырваться из глубины души. - Неужели всё было ложью? Лань Сичень пытается не вспоминать сейчас минуты их близости, то, как Мэн Яо понимал его, как нежился в его объятиях и хотел, чтобы так было всегда. Вспоминать, что они не раз занимались любовью – и это тоже был обман – он не уверен, что сможет это вынести. «Прошу тебя, скажи, что это не так. Я хочу тебе верить». Мэн Яо кажется, что мир вокруг него рушится. Если Лань Сичень ему не верит, кто поверит? И он самоотверженно говорит: - Верь в то, во что хочешь верить. Черты лица Лань Сиченя искажаются от гнева. - Я сам не знаю, во что верить! - Значит, это и правда была его идея?! – Не Хуайсан вихрем приближается к Сюэ Яну, потому что Мо Сюаньюй начинает плакать, а Не Хуайсан ненавидит всё, что может расстроить мужа. – Ты можешь это подтвердить? - Так бы я тебе всё и сказал! – отвечает Сюэ Ян. - Да! Да, это я всё придумал! Но только для того, чтобы избежать худшего! – умоляет Мэн Яо. Он не смеет смотреть на Лань Сиченя, хочет, но не смеет, иначе будет слишком больно… - Точно так же Сюэ Ян говорил нам! Чтобы предотвратить кое-что худшее, Мэн Яо вмешался и предложил эти браки, - перебивает А-Цин, пока Сяо Синчэнь и Сун Лань пытаются удержать Сюэ Яна. – Мы уже это знаем. И хотя лишь немногие обращают на нее внимание, Вэй Усянь, не зная, кому верить сейчас, а кому нет, в глубине души верит А-Цин. - Почему? – подавленно спрашивает Лань Сичень, пытаясь получить хоть объяснение. Он чувствует себя обманутым, грязным. Выходит, Мэн Яо просто играл его чувствами? - Разве это не очевидно? Он хотел запятнать двух нефритов клана Лань, опустить до своего уровня, а потом убить! – резко отвечает один из старейшин. В этот миг Мэн Яо закрывает лицо руками. Он знает, что сейчас услышит. «Грязный сын шлюхи». «Грязный…» - у Лань Сиченя пылает лицо. Ему хочется провалиться сквозь землю. – «Я грязный…». Вдруг двоюродный дедушка выкрикивает: - Сын шлюхи! Он хватает Мэн Яо и оттаскивает его прочь от Лань Сиченя. Мэн Яо вскрикивает, тянется к Лань Сиченю, но чужие голоса заглушают его голос. А Лань Сичень всё отдаляется от него. - Арестовать его! - Отхлестать дисциплинарным кнутом! - Как он посмел касаться Цзэу-цзюня своими грязными руками?! Лань Сичень бледнеет. Он был так неразумен – влюбился в человека, которому от него нужен был только статус – он любит его прикосновения – всё еще любит его – он грязный… Мэн Яо хочет закричать, потому что видит, как переживает Лань Сичень, и это его убивает, он не может это вынести – но его губы запечатаны заклинанием молчания. По его щекам текут слёзы, он даже не может защитить себя. - Остановитесь, - говорит Цинхен-цзюнь, властно, как никогда прежде. Лань Цижень удерживает Сы-Сы, когда Цинхен-цзюнь приближается к Мэн Яо. - Мы закроем его в камере, и всё обсудим завтра утром. Сейчас еще ничего не ясно, и все слишком взволнованы. Я не уверен, что кто-то еще, кроме молодого господина Мэн, точно знает, на кого он работает, на Ланлин или Цишань. Давайте пригласим представителей из Ланлин Цзинь и обсудим всё вместе. Если он шпионил в пользу Цишань, мы его отошлем. Если это заговор, который должен пойти на пользу главе клана Цзинь, обсудим и это. Мэн Яо непритворно плачет, когда его заставляют подняться и связывают ему руки. - Подождите! – восклицает Вэй Усянь, спеша навстречу ему. – Глава клана Лань, подождите, прошу вас… я знаю, что его прислали как шпиона, но он не сообщил ничего важного… но восстание в самом деле возможно… Мэн Яо смотрит на него растерянно и в то же время с надеждой. И тут Мэн Яо видит, что в зал входит Лань Ванцзи – и будь всё проклято, но он не может больше терпеть, он знает, что делать. Старейшины не поверят, что он не желал зла ордену Гусу Лань, но если еще не поздно, если А-Хуань, Ванцзи и Вэй Усянь смогут поверить, он докажет… Руками, связанными спереди, он хватает Вэй Усяня за горло. - А-Яо! – в ужасе кричит Лань Сичень. «Лань Ванцзи! Лань Ванцзи, твоя жизнь в моих руках!» - думает Мэн Яо. Лань Ванцзи не сводит с него глаз. И властно говорит: - Не тронь его. Всем сразу становится понятно, что он чувствует – на это Мэн Яо и рассчитывал. Но Вэй Усянь останавливает его. Увидев Лань Ванцзи, он забывает об всем остальном, как Мэн Яо предполагал. - Лань Чжань! Я… я должен кое-что тебе сказать. Лань Циженю становится не по себе от этого зрелища. - Это могло бы подождать. Вэй Усянь возражает: - Нет! Я должен сказать сейчас. Мэн Яо пытается вымолвить что-то вроде: «Да, да, скажи ему сейчас!». Вэй Усянь широко открывает глаза, как будто что-то понял. - Ты прав, - и громко говорит: - Лань Чжань! Лань Ванцзи! Ханьгуан-цзюнь! В ту ночь я… я в самом деле хотел быть с тобой! Отпустив Вэй Усяня, Мэн Яо подталкивает его к Лань Ванцзи, который так поражен, что даже уронил Бичень. Мэн Яо уводят, но он успевает увидеть, что у Лань Циженя лицо багровеет почти до лилового оттенка, а Сы-Сы смотрит так, что становится ясно: она поняла, зачем он так поступил. За спиной Лань Ванцзи стоит Цзян Фэнмянь, схватившись за голову. Юй Цзыюань пораженно молчит – такое с ней бывает редко. Обернувшись к мужу, она улыбается: кажется, она совсем не удивлена.