Богомол ловит цикаду, не зная, что за ним следит чиж

- Где Ванцзи?! – Лань Цижень оглядывается среди воцарившегося в зале хаоса. Сы-Сы понимающе смотрит на него. Он застывает на месте: - Это ты отвлекла меня, чтобы позволить ему уйти? - Я хотела подойти к племяннику, но ты меня удержал. Но я надеялась, что ты не побежишь за своим племянником. Так что, мы сравняли счет, - настороженно отвечает Сы-Сы. - Но… Она поднимает руку. Уже не может сдерживать гнев – эти господа заклинатели мало чем отличаются от Ансин и девиц в веселом доме. – Если ты скажешь хоть слово против Мэн Яо или его матери, я всем вам покажу, какой ущерб могут нанести женские ногти! - Он сдал Вэням всех нас! – шипит Лань Цижень. - Или выдал все важные сведения отцу. Так ведь предполагалось с самого начала? Но ведь это взаимоисключающие предположения. Тебе не кажется, это слишком смутно для блестящего плана, о котором каждый из вас подумал? – возражает Сы-Сы. – Мы не знаем… - заключает она. – Но я никому не позволю обижать моего племянника. У Лань Циженя ноздри раздуваются от гнева. - Твой племянник сам признался, что навязал браки моим племянникам! - Но они счастливы в этих союзах, - напоминает Сы-Сы. Лань Цижень моргает. - Если бы Лань Сичень был несчастен в браке, был бы он так потрясен сейчас? – Сы-Сы сжимает кулак. – Послушай меня, Лань Цижень, Лань Ванцзи – не тот, к кому ты сейчас должен спешить на помощь! Лань Цижень бледнеет и оглядывается. И правда, Лань Сиченя нигде не видно. Супруги Цзян стоят, удивленно оглядываясь. Следовало бы их поприветствовать. Но… Сичень… - Я поговорю с сыном, - говорит Цинхен-цзюнь. Пока он только слушал и наблюдал, не зная, что делать, не решаясь вмешиваться. Но, кажется, брату от присутствия этой госпожи Сы-Сы только лучше. Он нервно сглатывает, ему страшно от того, что происходит с сыном. – Цижень, поприветствуешь главу клана Цзян? Лань Цижень кивает, пытаясь справиться с ревностью. С желанием самому помочь Лань Сиченю. Он ведь его вырастил. Он сможет исцелить его душевные раны. Сможет! - Лань Цижень, - госпожа Юй подходит к нему, оглядываясь. – А где Цзян Чэн? Лань Цижень с удивлением смотрит на нее. - Неужели он должен быть здесь? Юй Цзыюань напрягается. - Не волнуйтесь. Он был здесь, но потом вместе со своей милой женой направился в Ланлин за сестрой, - объясняет Сы-Сы. – Похоже, у них есть доказательства, что Мэн Яо не виновен… в чем бы его ни обвиняли. - Честно, я тоже не знаю больше, - говорит Лань Цижень, поддерживая ее. Юй Цзыюань внимательно смотрит на Сы-Сы. - Кажется, вы сообразительная женщина. Расскажите, как вы думаете, что случилось? Когда Сы-Сы всё рассказывает, Цзян Фэнмянь горестно говорит: - Значит, глава клана Не поверил, что Мэн Яо помогает потомкам клана Ланлин Цзинь получить высокое положение, и что он автор писем о восстании. - Последнее – неправда. Мы знаем точно, что письма писала наша дочь, - говорит Юй Цзыюань. – Но если этот сын шлюхи причинил вред нашей Яньли… - Простите, - говорит Лань Цижень, понимая, что сейчас очень явно показывает, что он на стороне Сы-Сы. – Он не заслуживает того, чтобы его называли «сыном шлюхи». - Но это точно описывает его моральный облик! – возражает Юй Цзыюань. - И все же, госпожа Сы-Сы работала в том же доме цветов. Но мы видим, каков ее ум и как важна для нее добродетель, - напоминает Лань Цижень. - Значит, это вы одна из тех женщин, которых мы спасли, - Цзян Фэнмянь оборачивается к Сы-Сы. – Мы закрыли веселый дом и спасли многих девушек. Моя невестка и моя жена даже дали многим работу. Юй Цзыюань хмыкает. - Ансин тоже среди них? – спрашивает Сы-Сы. Юй Цзыюань цокает языком. - Временно. Я еще не видела женщину, которая бы так гордилась своим невежеством. - Я уверена, в глубине души она завидует другим. Но если вас это обрадует, скажу, я дважды побеждала ее в драке, - Сы-Сы приподнимает бровь. – Кажется, вы из тех женщин, кто не против хорошо подраться. Юй Цзыюань смотрит на Сы-Сы почти с уважением. И слегка усмехается. - Насчет того, что сказал Вэй Ин… - прокашлявшись, начинает Цзян Фэнмянь, - прошу прощения… - Фэнмянь, давай больше об этом не будем, - говорит Юй Цзыюань. – Пожалуйста. - Да, думаю, для всех так будет лучше, - соглашается Сы-Сы, заметив, как побледнел Лань Цижень. - Я не знаю, зачем он всё это сделал, но я уверена, что Мэн Яо никому не желал зла. В его душе нет злобы, - настойчиво продолжает Сы-Сы. - Это мы еще увидим, - мрачно говорит Юй Цзыюань, думая о Яньли. - Чтобы выяснить, как всё обстоит на самом деле, я должен связаться с Цзинь Гуаншанем, - вздыхает Лань Цижень. - Прекрасно! – ехидно восклицает госпожа Юй. Сы-Сы хмурится. - Мы обязаны, - напоминает Лань Цижень, смущенный ее реакцией. - Я знаю. Просто не доверяю человеку, который обманул Мэн Ши. Она умерла, так и не дождавшись его, - Сы-Сы сжимает кулаки. - Он обманывал мою лучшую подругу, навещая вашу Мэн Ши, - холодно говорит Юй Цзыюань. – Если вы что-то задумали, госпожа Сы-Сы, я вас останавливать не буду. * Лань Сичень пытается выполнить стойку на руках, контролировать себя, быть лучшим, быть достойным. Сосредоточиться. Но всё, о чем он может думать – о том, что просто был пешкой в чужой игре, и не может в это поверить, неужели он так наивен, так глуп… «Мэн Яо напал на Вэй Ина… но сделал это ради того, чтобы Лань Ванцзи и Вэй Усянь не страдали от непонимания…». Где правда? Узнает ли он это когда-нибудь? Он падает и чуть не плачет от безысходности. Лежит, растянувшись, на полу – и тут открывается дверь. Для Лань Сиченя этот визит внезапен, как удар молнии. Он предпочел бы встречу с лютым мертвецом тому, что происходит сейчас… Но он старается держать себя в руках. Склоняется в поклоне перед главой клана – перед отцом, которого не так давно презирал. - Ты был прав, - через силу говорит он. – Я ошибался и дорого заплатил за свою гордыню, отец. Прошу прощения. За неуважение, высокомерие, за мои глупые ошибки, за то, как я закрывал глаза на очевидное… Цинхен-цзюнь закрывает за собой дверь и молчит. У Лань Сиченя громко-громко бьется сердце. Он, дрожа, ждет от отца приговора. Но вместо этого отец становится перед ним на колени и обнимает его. - Она обнимала меня, когда мне было больно. Мне кажется, тебе тоже понравится, когда тебя обнимают. Лань Сичень так смущен, что даже не решается обнять отца в ответ. Цинхен-цзюнь отстраняется, опасаясь, что сделал что-то не так. Его охватывает страх, но он пытается это преодолеть, ведь его первенцу сейчас мучительно больно. - Лань Хуань, ты не ошибался. Ты и твой брат оказались мудрее, чем мы с дядюшкой. * Цзян Чэн с нетерпением ждет, пока, по правилам приличия в Цзиньлинтай, сестре сообщат о его прибытии. Мянь-Мянь настаивала, что можно и нарушить правила, но он побоялся. Хотя теперь он переживает, что она за это на него обидится. - Я не обижусь, - говорит она, будто поняв, о чем он сейчас думает. – Наверное, лучше и правда подождать, а не спешить в Башню Кои в такой поздний час. Мы можем привлечь к себе нежелательное внимание. Он что-то неуверенно бормочет. - Я не собираясь оставлять тебя одного или кричать на тебя, - обещает она, взяв его за руку. – Правда, А-Чэн. - Спасибо, - шепчет он. Он хотел бы сказать – «я знаю», но он ни в чем не может быть уверен. - А-Чэн! – наконец-то приходит Яньли и спешит к ним. – Сестрица. Вы прибыли в такой поздний час… что-то случилось? За ней следует Цзинь Цзысюань, внимательно приглядываясь к гостям. - Цзецзе, я знаю, что ты задумала, - Цзян Чэн с опаской оглядывается на Цзинь Цзысюаня. - Он знает, А-Чэн, - вздыхает она. – Мы вместе. Мы, госпожа Цзинь, Су Миншань и Цзинь Цзысюнь. - О, - Цзян Чэн удивленно моргает. Он вообще не думал, что Цзинь Цзысюнь способен хоть пальцем пошевелить, чтобы кому-то помочь. – Это хорошо. - Многие даже не представляют себе, что за всем этим стоите вы. Люди думают, это Мэн Яо – помнишь же, он замужем за первым молодым господином Лань? Они собираются его арестовать, а может, уже и арестовали, - говорит Мянь-Мянь. Цзян Яньли поражена. Ведь Мэн Яо брат Цзинь Цзысюаня… хоть об этом предпочитают не вспоминать. Цзинь Цзысюань не уверен, что делать. Он не винит Мэн Яо ни в чем, но в то же время боится обидеть мать. - А-Сюань, - тихо говорит Цзян Яньли, - мы должны поспешить туда. Он сжимает кулаки. - Но что я скажу матушке? - Правду, - предполагает Мянь-Мянь. Цзян Яньли улыбается: такая родственница ей по душе. Ло Цинъян, всё-таки, может быть Цзян Чэну хорошей женой. - Мэн Яо и Вэй Усянь стали близкими друзьями, - говорит Цзян Чэн. Больно признавать, но это правда. И это нужно сказать. - А-Сюань, если Мэн Яо в чем-то обвиняют, и я могу ему помочь, я не останусь в стороне, - мягко говорит Цзян Яньли. - Знаю, - Цзинь Цзысюань пытается сохранять спокойствие. – Позволишь мне оставить ей письмо? Она как-нибудь оправдает наш отъезд перед людьми. - Поговори с Цзинь Цзысюнем, - хитро предлагает Цзян Яньли. – Пусть он ей скажет. - А-Ли, иногда я забываю, что ты сама продумала весь этот план восстания, - сдавленно говорит Цзинь Цзысюань. – Бедный мой брат! Приблизившись к покоям Цзинь Цзысюня, они все останавливаются, несмотря на то, что дело срочное. Шум, который слышится из спальни, ни с чем не спутаешь. - Сделайте так, чтобы я об этом забыл! – говорит Цзян Чэн. Цзинь Цзысюань понимающе хмыкает. И вдруг с восторгом понимает, что наконец-то в чем-то согласен с Цзян Чэном. Он нашел общий язык хоть с одним братом жены! Наконец Мянь-Мянь решается постучать в дверь. - Что случилось? – Цзинь Цзысюнь открывает дверь. На его шее красуется след, которого он то ли еще не заметил, то ли не собирается скрывать. Он вздрагивает. - Сестра… и… - Кажется, в наших планах поднять восстание обвиняют Мэн Яо, - тихо говорит Цзян Яньли, тактично делая вид, что ничего не заметила. Но, когда они всё объясняют, Су Ше уверенно говорит: - Мы не можем здесь оставаться! Мы должны явиться туда все вместе! - Почему? – если честно, Цзинь Цзысюнь растерян и вовсе не настроен кому-то помогать, но если Су Ше считает по-другому… - Пожалуйста, - просит Су Ше, краснея. Он не может поверить, что так откровенен с чужими людьми. – Мэн Яо… когда наутро после свадьбы мне было плохо, и это было унизительно, он заметил и дал мне лекарство от боли, чтобы я не опозорился на чайной церемонии. А ведь, раз мы женаты, мой позор мог стать твоим позором. Цзинь Цзысюнь бледнеет. - Понимаю. - Кажется, он неплохой человек, - с сочувствием говорит Мянь-Мянь. - Я могу использовать талисман перемещения! Мы должны быть на месте прямо сейчас! – Су Ше тянет Цзинь Цзысюня за рукав, скрывая еще один след. - Но тебе может не хватить духовных сил, - обеспокоенно говорит Цзинь Цзысюнь. – Ты ведь показывал мне… Он отступает, закашлявшись. - Я могу попробовать еще раз! – упрямится Су Ше. - Не надо. Сейчас ночь. До рассвета с Мэн Яо ничего не случится, у нас есть время, чтобы долететь, - говорит Мянь-Мянь. - Молодая госпожа права, - кивает Цзинь Цзысюнь. Су Ше вздыхает. - Хорошо. Оставив письмо для госпожи Цзинь, они пробираются во двор и становятся на мечи, и Цзян Чэн не может не заметить, как Павлин, защищая, обнимает Яньли, прижимает ладонь к ее животу. - Давай и мы полетим вместе? – предлагает он Мянь-Мянь. – Нам хватит сил. Слегка удивившись, она кивает. Но намного больше она удивляется – это так трогательно – когда Цзян Чэн обнимает ее. * В цзиньши Вэй Усянь сидит на коленях Лань Ванцзи, прижав ладонь к его сердцу. - Честное слово, я хочу спать с тобой, каждый день. Не из благодарности и не потому, что обязан, а потому, что ты мне нравишься и я хочу быть с тобой. Лань Ванцзи нервно сглатывает. - Я думал, что сделал тебе больно. - Но я подумал то же самое! Что это я тебя обидел, - Вэй Усянь не знает, плакать или смеяться. – Но я… но ты… неудивительно, что ты был так холоден в нашу первую брачную ночь. Этот брак… это было то, чего ты хотел? Опустив голову, Лань Ванцзи отвечает: - Не то чтобы я хотел, чтобы случилось именно так. - Но всё же. Лань Ванцзи шепотом отвечает: - Мне было так стыдно. Вэй Усяню больно за него. - Я представляю себе, что ты чувствовал… тебе, наверное, казалось, что Вэнь Жохань прочитал твои мысли. Не бойся, ты такой сдержанный, что только твой брат может понимать тебя без слов. Это просто счастливое совпадение, что в тот день я потянул твою лобную ленту. Лань Ванцзи краснеет и крепче обнимает Вэй Усяня. - Насчет твоего брата… я попросил Цзян Чэна привезти сюда шицзе. Мы должны помочь Мэн Яо. Я не знаю, к чему он причастен, а к чему нет, но он нам помог, как бы это ни выглядело в глазах других, - говорит Вэй Усянь. – Я уверен, он хотел, чтобы я признался тебе. - Он неплохой человек, - соглашается Лань Ванцзи. - Да. Безжалостный – возможно, и если окажется, что шицзе забеременела из-за него, он от меня получит, но раз благодаря ему мы вместе, я не могу его ненавидеть, - Вэй Усянь вздыхает. – Во всей этой истории так много неизвестного… Лань Ванцзи кивает. - Эм… Лань Чжань! Твоему брату нужна помощь, пойдем? – робко спрашивает Вэй Усянь. Лань Ванцзи тянет края его одежд. - С ним сейчас говорит отец, - спокойно говорит Лань Ванцзи. – А ты ведь так пострадал… у меня есть лекарство. Вэй Усянь вздрагивает. Лань Чжань прибыл вместе с дядей Цзяном и госпожой Юй. - Госпожа Юй тебе сказала? - Мгм. - Да всё не так уж и плохо. Подумаешь, моя спина – главное, что Вэни не взгромоздились нам на шею, - Вэй Усянь неловко пытается шутить. Лань Ванцзи хмурится, видя ярко-алые рубцы. Многие уже посветлели, как госпожа Юй и говорила, но еще около дюжины не совсем зажили. - Не пытайся делать вид, что тебе не больно. Он достает флакон с лекарством и натирает Вэй Усяню спину. И, хоть Лань Ванцзи очень силен, сейчас он касается нежно – нежнее, чем Цзян Чэн или даже Мянь-Мянь. Вэй Усяню хочется заплакать. - Спасибо… В ответ Лань Ванцзи целует его раны, касаясь так нежно, что Вэй Усянь чувствует лишь приятную щекотку. Лань Ванцзи дотрагивается губами до каждого рубца, будто каждый след так много для него значит. - Это тоже лекарство? – шепчет Вэй Усянь. – Я не забыл, ты любишь кусаться. Он оборачивается и целует Лань Ванцзи, но тут же отстраняется, чувствуя горечь мази, которой тот натирал ему спину. Лань Ванцзи спешит вытереть ему губы, но Вэй Ин смеется, заставляя его забыть обо всем плохом. - Ну кто бы мог подумать, Ханьгуан-цзюнь и Вэй Усянь! – дразнится Вэй Усянь. – Даже я не думал! Ну, если вдруг Вэни сюда явятся, они увидят, что мы нежимся в объятиях друг друга, как сладкая парочка. - Мы до сих пор… не завершили наш брак, - краснея, говорит Лань Ванцзи. - Да? – Вэй Усянь моргает. – Но мы же… ой, подожди… - ему в голову приходит странная мысль: - Лань Чжань, а что, нужно было делать что-то еще? Лань Ванцзи пристально смотрит на него. Поняв, что Вэй Ин говорит совершенно серьезно, он слегка касается пальцем его входа. Вэй Усянь хватает ртом воздух, и Лань Ванцзи отстраняется. - Подожди, не бойся, мне так нравится, правда. Но я, мм, я не знал, что так можно. Подожди… - он задумчиво хмурит лоб. – Ханьгуан-цзюнь, но ты-то откуда узнал? Лань Ванцзи что-то бессвязно шепчет. Вэй Усянь прижимается к нему ближе, ухмыляясь. - Ааа, понятно! Дай угадаю. Неужели тогда, в библиотеке, я дал тебе не ту книгу? Лань Ванцзи прижимает его к себе и шепчет: - Это в той книге я нашел подсказку! Вэй Усянь не скрывает восторга. - Ммм, а чему еще ты научился? Лань Ванцзи с трудом отвечает: - Если я начну рассказывать, мы так и не соберемся, чтобы помочь моему брату… Вэй Усянь вздыхает. - Да, ты прав. Сначала поможем ему, а потом, когда всё уладится, ты научишь меня тому, что узнал. Я буду прилежным учеником, веришь? Вэй Усянь не может не любоваться серьезным взглядом Лань Ванцзи. И это так прекрасно, что он увлекает его в страстный поцелуй. * Когда они приходят в ханьши, Вэй Усянь немного удивляется, видя, что Цинхен-цзюнь сидит рядом с сыном, неуклюже пытаясь утешить его. - Ты рассказал ему? – спрашивает отца Лань Ванцзи. Цинхен-цзюнь кивает. - Лань Сичень, я не знаю, что было правдой, а что нет, но я не думаю, что Мэн Яо притворялся, говоря тебе о чувствах. Иначе, зачем ему было бы что-то делать для того, чтобы мы с Лань Чжанем были вместе? – убеждает Вэй Усянь. – Когда он напал на меня, он не собирался причинить мне боль. Он просто хотел, чтобы я поговорил с Лань Чжанем. Лань Сичень невольно прикрывает рот ладонью. - Молодой господин Вэй, вы просто мастер найти подходящее время и место для признаний! Вэй Усянь пожимает плечами. - Ваш дядюшка прав, у меня совсем нет стыда. Цинхен-цзюнь удивленно смотрит на парня. Так вот каков муж младшего сына… Но Цинхен-цзюнь не осуждает его, наверное, помня то, как сам боялся, что скажут старейшины о госпоже Лань. Совсем нет стыда? А может быть, Ванцзи нужен именно такой человек. - Я знаю, как пробраться в подземелье и увидеться с Мэн Яо, - говорит Вэй Усянь. - Молодой господин Вэй! – хмурится Цинхен-цзюнь. - Знаете, когда я здесь учился, в один вечер мне стало скучно, и мы с Не Хуайсаном подумали: а интересно, как выглядит тюрьма в резиденции такого добродетельного ордена. Мы тайком пробрались и нашли тайный ход, - беззаботно признается Вэй Усянь. - Вэй Ин, мы можем пройти мимо стражи. Хоть час уже поздний, я уверен, для нас они сделают исключение, - спокойно говорит Лань Ванцзи. Цинхен-цзюнь думает: возможно, и Лань Ванцзи хорошо повлияет на Вэй Усяня. Лань Ванцзи протягивает руку Лань Сиченю. На миг Лань Сичень даже не верит в происходящее – удивительно, Лань Ванцзи сам позволяет кому-то прикоснуться к нему – и, конечно же, не может отказаться. - Удачи тебе, Лань Хуань, - говорит Цинхен-цзюнь. Лань Сичень держит брата за руку и искренне этому рад. * - Что вас сюда привело? – спрашивает страж. – Час, когда можно покидать свои покои, уже миновал. - Цзэу-цзюнь желает поговорить с супругом, - говорит Вэй Усянь. Лань Ванцзи прикасается ладонью к плечу брата. Страж вздыхает. Его лицо выражает жалость. - Только никому не говорите, что я вас сюда пустил, - говорит он, быстро отходя в сторону. Лань Сичень не знает, что сейчас чувствует – благодарность ли за то, что страж не посмотрел на него с презрением, или злость на эту жалость, ведь жалость значит, что Мэн Яо в чем-то виноват, а Лань Сичень не знает, кому верить, и не хочет верить в плохое. Он вспоминает восторг в глазах Мэн Яо, лежащего под ним, вспоминает сочувствие Яо к истории госпожи Лань и то, как Яо спас свою тетушку из «дома цветов». И неужели такой человек мог дать зелье, способствующее беременности, двум женщинам, подвергая опасности самое меньшее одну жизнь? Как он мог продать родных братьев в выгодные браки? В этом так много противоречий, это сбивает с толку. Лань Сичень чувствует себя уязвимым, его мир вот-вот распадется на части, а всё из-за любви. Так случилось и с отцом. Он боится себя, боится, что после такого на много лет уйдет в уединение. Что он лишится рассудка и никогда не сможет вернуться к прежней жизни. Стены темницы сложены из огромных камней. Кое-где камни обвиты вьющимися растениями, их зеленые листья поблескивают в свете фонаря. «Даже узники нуждаются в жизни и надежде», - объяснял когда-то Лань Цижень. Растения напоминают именно об этом. Спускаясь, молодые люди слышат приглушенный шепот. Вэй Усянь выходит вперед и щурится, приглядываясь к фигурам, освещенным неясным светом. - Признаться, я не ожидал увидеть вас здесь. Цинь Су, сидевшая рядом с Мо Сюаньюем у двери камеры Мэн Яо, поднимается и оглядывается. - Я должна была прийти. Мэн Яо умоляюще смотрит на Двух нефритов. Он боится смотреть Лань Сиченю в глаза, но не может не глянуть на него. - Я хотела увидеть, в самом деле ли он так ужасен, как о нем говорили. Я рада убедиться, что это неправда, - Цинь Су улыбается и протягивает руку, сжимая ладонь Мэн Яо. - То есть, ты… не давал ей зелье? – пытается понять Вэй Усянь, подходя ближе. - Наоборот, он это сделал, - подтверждает Цинь Су, потирая лоб. – Но… всё-таки, я рада, что у меня будет ребенок. И если А-Нин, для которого это было бы так опасно, не держит зла, мне тем более не за что злиться. - Мэн Яо, - Лань Сичень пристально смотрит на мужа, - зачем ты так поступил? Мэн Яо со страхом смотрит на него. - Ты дал зелье и сестре Вэй Усяня? – настойчиво спрашивает Лань Сичень. Но, когда он говорит, то опускается на колени у двери камеры, будто всё еще желая быть ближе к Мэн Яо. Мэн Яо смотрит растерянно. Но Цинь Су держит его за руку, и это придает ему сил. Наконец он шепотом отвечает: - Да, - и оглядывается на Вэй Усяня: - Если хочешь, можешь ударить меня, я заслужил. - Зависит от того, как ты это объяснишь, - Вэй Усянь приближается к Мо Сюаньюю, а Лань Чжань всё так же держится рядом с ним. - Как бы сказать… - Мэн Яо облизывает губы. – Я служил мастером пыток у Вэнь Жоханя, но с самого первого дня, когда я стал адептом Цишань Вэнь, я знал, что глава клана использует меня как пешку в своей игре. Чтобы через меня унизить моего отца. А я… я хотел заслужить одобрение отца. - Всё-таки это твоего отца стоило бы швырнуть с лестницы за всё, что он тебе сделал, - упрямо говорит Мо Сюаньюй. Вэй Усянь молчит, но полностью с ним согласен. Мэн Яо тихонько смеется. - Но всё равно, я остался в ордене, чтобы учиться мастерству заклинателя у Вэнь Жоханя, ведь он самый сильный среди всех известных мне заклинателей, и я старался замечать, когда он что-то замышлял против Цзинь Гуаншаня. Я… присылал отцу письма, предупреждая о возможных трудностях, и, видимо, он пользовался сведениями и избегал ловушек. Я был счастлив этому, - его взгляд сияет от радости. – Но всё изменилось, когда Вэнь Сюю отказали в праве быть наследником главы клана. Понимаете, он… он влюбился в слугу, и Вэнь Жохань был вне себя от ярости, когда об этом узнал. Вэнь Сюя с возлюбленным доставили в Огненный дворец, и мне велели их пытать. - Он пытал родного сына? – Лань Сичень моргает. Мэн Яо поспешно кивает. - Вэнь Жохань невероятно подозрителен. Он был намерен отстранить Вэнь Сюя от дел, потому что больше не мог ему доверять. Но Вэнь Жохань не глуп, он знает, что за человек Вэнь Чао. Парень женат не так давно, но за это короткое время брака завел больше наложниц, чем Вэнь Жохань за всю свою жизнь… во всяком случае, мне так говорили. Вэнь Чао не уважают ровесники, и, чтобы укрепить свой статус наследника главы клана, ему нужно было показать себя. Глава клана поначалу планировал собрать наследников всех кланов в тренировочный лагерь под руководством Вэнь Чао. Понимаете, если бы лагерем руководил Вэнь Сюй, он был бы разумным наставником и не проявил бы излишней жестокости. Тренировки были бы успешными и наследники кланов объединились бы. Если бы руководил Вэнь Жохань, его бы все боялись, никто не осмелился бы ему противостоять, но у него стоило бы учиться мастерству. Но Вэнь Чао – напыщенный глупец, и слаб как заклинатель. Я бы не удивился, если бы он повел совершенно неподготовленных людей на бой против опасного чудовища. Этого нельзя было допустить! Поэтому я вмешался и предложил браки по договоренности, - Мэн Яо нервно сглатывает. – Вэнь Жохань хотел их использовать, чтобы вызвать напряжение и раскол в кланах, а потом воспользоваться этим, чтобы вмешаться. - И захватить больше власти, - сухо говорит Лань Сичень. - Именно так! – Мэн Яо рад тому, что муж заговорил с ним. – Я знаю, как это выглядит, А-Хуань. Но мой план был не таков. Не привести моих братьев и сестер к власти, а просто дать им те же возможности, которые есть у остальных заклинателей. Знаешь, я… какое-то время я собирал сведения о других детях моего отца. Как-то давно… еще до того, как меня столкнули с лестницы… какой-то человек спросил меня, не прихожусь ли я сыном госпоже Мо. Так я и привел в клан Мо Сюаньюя, решив, что Вэнь Жохань сочтет его статус внебрачного ребенка достаточно унизительным. Но я хотел, чтобы Сюаньюй получил возможность стать заклинателем, он этого достоин. Брак принес бы ему больше пользы, чем вреда. - Я верю тебе, эргэ, - говорит Мо Сюаньюй. Мэн Яо рад, когда его называют «эргэ». - Большинство пар определял сам Вэнь Жохань. По правде говоря, я… я был в ужасе от того, что меня тоже решили выдать замуж, да еще и за самого красивого и талантливого заклинателя в поколении. Я думал, что навеки опозорюсь и не смогу ничем быть полезным отцу, - он всхлипывает. – Но Вэнь Жохань тоже хитер, он догадывался, что я могу желать помочь отцу через Мо Сюаньюя, и мне пришлось доказывать свою верность как союзника. Поэтому я выдал одну из самых ужасных тайн отца… - В самом деле, - настороженно говорит Цинь Су. На миг все умолкают. - Госпожа Цинь, вы… вы дочь Цзинь Гуаншаня? – догадывается Вэй Усянь. - Скорее всего, да, - тихо говорит она и сжимает свободную руку в кулак. – Вот подлец… - И Вэнь Жохань об этом знает? – Лань Сиченю становится дурно. Ведь вряд ли речь идет просто об интрижке. - Глава клана Вэнь знает, что в слухах, вероятно, есть доля правды. Вэнь Нину велели найти точные доказательства и спровоцировать вражду между Ланлином и Лаолином, - Мэн Яо сглатывает. – Я не знал Вэнь Нина лично. Но он брат Вэнь Цин, а она разумная женщина и не терпит грязных сплетен. Я надеялся, что, если у госпожи Цинь будет ребенок, Вэнь Нин поставит превыше всего благо ребенка и постарается, чтобы грязные тайны прошлого не вышли на свет. - Но для Вэнь Нина было опасно зачать ребенка в этом браке, - говорит Цинь Су, и объясняет остальным: - Тем, кто принадлежит к семье Вэнь, запретили зачинать детей в браках с наследниками других кланов. Полагаю, план главы состоял в том, чтобы объявить браки недействительными после того, как падут Лаолин Цинь и Цинхе Не. - Да, но Вэнь Нин знал, в чем состоит опасность и к кому он мог бы обратиться за помощью. Если бы Вэнь Нин сказал сестре, что хочет ребенка от Цинь Су, Вэнь Цин могла бы обратиться к главе клана Не. Орден Цинхе Не достаточно силен, и достаточно давно враждует с Цишань Вэнь, чтобы поднять восстание. А кто бы не воспротивился тому, что рождение ребенка воспринимают как преступление, за которое можно уничтожить целый орден? – Мэн Яо глубоко вздыхает. – Это была игра на удачу, я полагался исключительно на характер Вэнь Нина. - А шицзе? – спрашивает Вэй Усянь. - На совете кланов я заметил, что мой отец заискивает перед главой клана Вэнь. Я опасался, что он может остаться в стороне, даже если другие кланы объединятся против Цишань Вэнь. И в последний момент я подумал, что… если супруга наследника клана Цзинь окажется в таком положении, как госпожа Цинь, это убедит главу поддержать вассальный клан Лаолин Цинь, - Мэн Яо опускает взгляд: - Прости, Вэй Усянь, я в самом деле воспользовался твоей шицзе, как пешкой в игре. - Заставить пары зачать детей… это вмешательство в их жизнь, это нечестно, - напряженно произносит Лань Сичень. - Знаю. А разве честно устраивать браки без согласия наследников? Разве честно отталкивать сына, потому что он рожден от матери, у которой не было возможности выбрать свой статус в обществе? – чуть громче спрашивает Мэн Яо. - А-Яо! – вскрикивает Лань Сичень. – Это не оправдывает того, что ты сделал. - Я знаю, - у Мэн Яо дрожит голос. – Знаю. - Вот почему ты так защищаешься, - Цинь Су слегка подталкивает его. – Если ты будешь хорошим дядюшкой, я не буду на тебя обижаться, - она хмыкает: - Мой родной брат помог мне стать матерью. Странно… Мэн Яо взволнованно смотрит на нее, а Мо Сюаньюй смеется. - Добро пожаловать в счастливую семью, Мо Сюаньюй, - усмехается Вэй Усянь. Мэн Яо удивлен, что Вэй Усянь еще не прибил его. - Я понимаю, почему ты дал зелье шицзе и Цинь Су, - медленно говорит Вэй Усянь. – Но почему пострадали Цзян Чэн и Мянь-Мянь? Какая тебе была выгода от этого? Мэн Яо хмурится. - О чем ты? Вэй Усянь потирает руки. - Мянь-Мянь ждет ребенка. Возможно. Они так предполагают. - Ох! – восклицает Цинь Су. Мэн Яо приподнимает бровь. - Если так случилось, это просто совпадение. Клянусь, я дал зелье только А-Су и Цзян Яньли. Притом, никто вообще не думал, что дева Ло окажется жертвой. - А что предполагалось? – спрашивает Лань Сичень. Вэй Усянь задумчиво кивает. - Так я и думал, что всё было спланировано. - Да, Вэнь Жохань многое продумал заранее, хоть и разрешил Вэнь Чао выбрать обстоятельства, - Мэн Яо поджимает губы. – Естественно, он повел себя, как шакал. Хотя была и другая причина. - Другая причина? – спрашивает Лань Сичень. - Молодого господина Цзян планировали женить на служанке из Цишаня, чтобы иметь шпиона в каждом из великих кланов. Девушка хороша собой, она служит главной жене Вэнь Чао. Подозреваю, что Вэнь Чао сам заглядывался на нее, и надеялся, что, если он пристанет к Мянь-Мянь, та займет место служанки, - Мэн Яо вздыхает. – Хотя, возможно, это только мои предположения. Для него это слишком хитрый план. - Тогда понятно, почему брак Цзян Чэна невозможно объяснить какой-либо интригой. Это было решение, принятое в последнюю минуту, чтобы наказать Мянь-Мянь, - говорит Вэй Усянь, потирая пальцами подбородок. - Очевидно, что так и было. Все оборачиваются, и видят, что к ним приближается Не Хуайсан, а за ним следует Вэнь Нин. - А-Сан, ты пришел… - Мо Сюаньюй моргает. -А-Юй, Вэнь Нин совершенно не умеет лгать, хоть, я должен признать, у него впечатляюще сильный характер. Он и так, и этак пытался заставить меня остаться в покоях, но я убедил его, что тоже должен быть здесь и всё услышать, - Не Хуайсан делает шаг вперед. – Я бы никогда не обидел тебя, А-Юй. И не заставил бы тебя выбирать, быть на моей стороне или на стороне брата. Я знаю… ты всегда боишься, что тебя кто-то обидит, но обещаю, я тебя не обижу, - в этот миг он готов заплакать. - Знаю. И всё равно боюсь, - говорит Мо Сюаньюй. - Понимаю… всё в порядке, - Не Хуайсан спешит обнять мужа. Мэн Яо наблюдает за ними. Да, судя по всему, второй молодой господин Не искренен в своих чувствах к Мо Сюаньюю. А Вэнь Нин, кажется, понимает Цинь Су без слов, потому что явно заметно, что он не держит зла на Мэн Яо. И Мэн Яо рад за брата и сестру. Но все еще боится Лань Сиченя. Через какой-то миг Не Хуайсан выпрямляется. - Я скажу дагэ. Может, он согласится поговорить с тобой. Знаешь, люди его боятся, но на самом деле он справедливый. Если то, что ты сказал, правда, мы что-нибудь придумаем. - Спасибо, - Мэн Яо склоняет голову. - Забавно, - говорит Вэй Усянь. – А-Яо, ты был как богомол за спиной Вэнь Жоханя, но Не Хуайсан следил за тобой, как чиж. - Не совсем так. Вэнь Жохань строил планы против моего отца, и я стал как чиж, следящий за богомолом, но Не Хуайсан подобно еще одному чижу следил за мной, - возражает Мэн Яо. Ему легче на душе от того, что Вэй Усянь называет его «А-Яо». - Но сначала, - говорит Не Хуайсан, - я должен спросить, как насчет Облачных глубин? Если ты не был шпионом, для чего понадобилось посылать такой точный чертеж? Это первое, что заставило нас прибыть сюда. Мэн Яо отвечает не сразу. Но, наконец, говорит: - Я всегда отправлял два письма. Одно Вэнь Жоханю, с незначительными сведениями, которые только поддерживали его интерес и не позволяли понять, на чьей стороне я в самом деле. Второе письмо – Вэнь Сюю. - Вэнь Сюю? – неуверенно спрашивает Лань Сичень. - Мы с ним поддерживали связь, обменивались новостями. У него были причины опасаться, что вскоре отец заставит его сжечь Облачные глубины, в то время, когда в зданиях будет больше всего адептов, - Мэн Яо обхватывает плечи руками. – Вэнь Жохань недоволен тем, как много молодежи учится у Лань Циженя. Он явно завидует, и, полагаю, этот замысел с браками по договоренности заставил его отложить планы насчет устройства тренировочного лагеря. Поэтому я написал Вэнь Сюю письмо, указав все возможные ходы и выходы – чтобы, если отец прикажет ему выступить в Гусу, люди могли спастись. Он обещал держать своих воинов подальше от указанных мест. Лань Сичень глубоко вздыхает. - А-Яо… Мэн Яо смотрит на него. - Лань Сичень… А-Хуань, клянусь, это правда. - Я приведу дагэ, - Не Хуайсан разворачивается и уходит. На миг все умолкают. Наконец Лань Сичень спрашивает: - Что было твоей главной целью, А-Яо? Он хочет понять. Ему необходимо понять. - Остановить Вэнь Жоханя, ради общего блага. Добиться выгодного положения для Ланлин Цзинь, да, это правда. Чтобы заслужить одобрение отца. От этого я не отказываюсь, - Мэн Яо вытирает глаза. – Но я не рассчитывал, что… Цинь Су перебивает его. - Зачем? - Что? - Зачем тебе одобрение этого человека? У Мэн Яо дрожат губы. - Я… он мой отец… я хочу, чтобы он меня любил. - А это стоит того? – спрашивает Лань Сичень. Вэй Усянь, опустив голову, говорит: - Цзян Чэн постоянно страдает оттого, что ему кажется, будто он не заслужил, чтобы дядя Цзян его любил. Сейчас всё уже лучше, но… я понимаю тебя, Мэн Яо. - Об этом мечтала мама. Чтобы отец меня признал. Я… я хочу этого добиться, чтобы почтить ее память, - признается Мэн Яо. - Я знаю о твоей любви к маме. И я очень люблю свою. Но… этот человек причинил столько зла и твоей матери, и моей, - говорит Цинь Су. – Он вообще хоть раз сделал что-то хорошее для матерей своих детей? Мэн Яо молчит. - А-Яо, - говорит Лань Сичень, - сегодня я говорил с отцом. Он многое мне рассказал. Но… я не думаю, что мог бы жить так, как хотел бы отец. Или как хотела бы мама, хоть я люблю и уважаю их. Твоя тетя Сы-Сы говорила, что для твоей матери ты был дороже всего на свете. Разве она хотела бы, чтобы ты страдал ради чьей-то любви? Любовь следует отдавать добровольно, разве ее можно заслужить? - Думаю, тетушка Сы-Сы сказала бы тебе не следовать за мечтой мамы. А она знала твою маму так же хорошо, как ты, - говорит Вэй Усянь. - Но если я не заслужу его любовь, как я смогу воздать должное матери? – возмущенно спрашивает Мэн Яо. - Храм. Все оборачиваются к Лань Ванцзи, который до сих пор молчал. - Но если даже построить храм, это не исправит всего плохого, что уже случилось, Ванцзи,- тихо говорит Мэн Яо. – Это только облегчит ее судьбу в следующей жизни. - Мэн Яо! Ты не сможешь исправить то, что уже случилось в прошлом. Не можешь вернуться в прошлое и не совершать собственных ошибок, а о судьбе твоего отца я даже не говорю. Это невозможно. Ты можешь только повлиять на будущее, - убеждает Лань Сичень. - А-Яо, я не могу помешать тебе любить отца и хотеть его любви. Даже добиваться его привязанности. Но как твоя сестра я обязана сказать, что этот человек таких чувств не достоин, - говорит Цинь Су. - Но я… я не люблю его! Да я его ненавижу! – выкрикивает Мэн Яо. Закрывает лицо руками, наконец признав правду. – Ненавижу… ненавижу… ненавижу его! Он устроил пышный праздник для законного сына, но забыл о дочери, оставил другого сына с людьми, которые над ним издевались, а еще одного сына велел столкнуть с лестницы! – его трясет от злости, он почти визжит: - Я просто хочу знать, за что?! - Потому что он любит только себя. Может, его самого в детстве обижали. А может, нет. Как бы там ни было, причина вовсе не в тебе, - звучит уверенный голос. – Тут бесполезно спрашивать, почему. Он поступает нечестно, и оттого, что мы узнаем причину, суть его поступков не изменится. Вэнь Цин стоит у двери в темницу, а за ней – Не Минцзюэ и Не Хуайсан. - Мэн Яо, Хуайсан всё мне рассказал, - Не Минцзюэ приближается к двери камеры и сверху вниз смотрит на маленького человека за решеткой. - Вы верите мне? – удивляется Мэн Яо. - Вэнь Цин подтвердила многое из того, что ты рассказал о Вэнь Сюе. Если бы ты в самом деле служил Вэнь Жоханю, у тебя и правда не было бы причины рассказывать вещи, которые не соответствуют его образу могучего правителя, - говорит Не Минцзюэ. – Но я должен спросить… каковы были твои планы насчет ордена Цишань Вэнь? - Вэнь Сюй должен стать следующим главой, - едва слышно отвечает Мэн Яо. – Он достоин этого звания. - То есть, ты не планировал уничтожить весь орден? - Конечно же, нет, - Мэн Яо несколько удивлен, что Не Минцзюэ так беспокоится о семье Вэнь. Может, он и Вэнь Цин даже лучше подходят друг другу, чем это казалось вначале. Не Минцзюэ глубоко вздыхает. - Понятно. - Безжалостно и точно, но без злого умысла. Вполне в стиле палача, который давал своим жертвам яд, чтобы они погибли быстрее, - заключает Вэнь Цин. - Что же… если моя жена, Цинь Су и Вэнь Нин не держат на тебя зла, что я могу сказать? Но я не выпущу тебя из виду! – добавляет Не Минцзюэ. - Ты хочешь сказать, Не Хуайсан за ним проследит, - хмыкает Вэнь Цин. Мэн Яо с трудом выдерживает то, что его все подозревают. Ему снова становится не по себе. - Глава клана Не, вы всегда поступаете, как честный человек, - Лань Сичень кланяется. – Я знаю Мэн Яо и знаю, что у него доброе сердце. Мэн Яо смущен. Он ведь только что признался, как сильно ненавидит отца. Разве он может после этого считаться добрым? Вдруг неподалеку от Цинь Су открывается тайный ход. Вэнь Нин спешит к жене. - Мэн Яо, это тоже было частью твоего плана? – Сюэ Ян врывается следом. - Откуда ты так быстро узнал об этом ходе? - восклицает Мэн Яо. - Я нашла! – из тайной двери выходит А-Цин, а за ней – Чан Пин, Сяо Синчэнь и Сун Лань. – Наверное, здесь прежде были тайные влюбленные, и кто-то из них сидел в темнице, иначе для чего было бы делать тайный ход? Лань Сичень тихо покашливает. А потом являются Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли. Цзинь Цзысюнь и Су Ше. Цзян Чэн и Мянь-Мянь. - Мы очень хотели бы выяснить, что за недоразумение привело к тому, что Мэн Яо оказался в тюрьме, - настороженно говорит Цзян Чэн. – Но появились более серьезные проблемы. - По пути сюда мы увидели отряд воинов клана Вэнь, который возглавляет Вэнь Жохань, - говорит Цзинь Цзысюань. Он смотрит на Мэн Яо, впервые обращаясь к брату. – Сюэ Ян думал, что это и есть твой план. Это так? - Нет! – в ужасе восклицает Мэн Яо. – Я ни при чем! Не Минцзюэ сжимает рукоять Бася. - Лань Сичень… Цзэу-цзюнь… А-Хуань!… - дрожащим голосом умоляет Мэн Яо. – Да, я унизил сестру и брата. Я пытал и убил многих людей, и преступников, и невинных. Я обидел шицзе Вэй Усяня, и не только ее. Но у меня и в мыслях не было причинить боль тебе! – выдыхает он. – Я бы всё отдал, чтобы тебя спасти. Лань Сичень потрясен. - Это не мой план, клянусь! – умоляет Мэн Яо, плача и покачиваясь из стороны в сторону. И тут рука тянется между прутьями решетки, и сильные пальцы уверенно сжимают его запястье.