Где-то в Париже
Огромное темное помещение, освещенное слабым светом фонарей. На потолке прикреплены черные, пустующие клетки. На полу тоже были клетки, только с сидящими в них чудовищами-гибридами. Какие там монстры не сидели: с острозубыми мордами, источающими мерзкие и противные слюни; рога разной формы и длины; когти как кинжалы. В придачу ко всему, грязная густая шерсть, полная блох и клещей. Глаза у всех налиты кровью, и имеются очень дикие нравы: кто-то отчаянно царапает пол клетки в надежде прокопать его, а кто-то своими «акульими» зубами пытается прогрызть толстые прутья. Большинство их из них очень глупые и используются как живое оружие. Стоит только дать им команду «Фас» — они сразу вцепятся и рвут свою цель на куски. Нет ни одного монстра без швов и торчащими веревками. Они кричат, вопят и рычат настолько ужасающе, что очень похоже с криками оживших мертвецов. Дико и очень пугающе, от такого сердце в пятки уходит. Была и другая комната, чуть меньше другой. В ней был огромный рогатый монстр и человек средних лет с уже виднеющимися прядями седых волос среди темно-каштановых. Это был мужчина ростом метр и семьдесят сантиметров. На его маленьком носу, перед зелеными глазами, одеты круглые очки с серебряной оправой. Одет вполне опрятно: белая рубашка; темный короткий камзол с серыми пуговицами; черные брюки и такие были и ботинки. Его рукава были закатаны до локтя, а на ладони надеты перчатки. Мужчина делал на покрытой шерстью спине, около крыла, последние швы длинной иглой. На перчатках были полупрозрачные пятна темной крови, а также прилипшие кровяные сгустки. Когда работа была выполнена, он быстро отвернулся, дабы вдохнуть нормального воздуха, потому что от чудовища убийственно пахло гнилью. Откашлявшись от вони, хирург повернулся обратно к монстру. — Все готово, месье Немезис, — дрожащим голосом произнес мужчина, сняв окровавленные перчатки с рук. — Превос-сходно, — прошипев как змей, Немезис встал и выпрямился во весь рост — все пять метров. — Вы очень деликатный мас-стер, мес-сье Ламбер. Вся шкура Немезиса была сшита из шкур разных животных, но большинство из них были медвежьи, волчьи и лисьи. — Merci, месье, — натянув на испуганное лицо улыбку, Ламбер поправил очки на своем носу. — Как вы и просили, аккуратно и очень крепко пришиты ваши новые крылья. Немезис расправил крылья: одно, перепончатое, как у демона, второе как у чернокрылого ангела. — Вес-сьма недурно, — Немезис с острозубой улыбкой, прищурив темные глаза, рассматривал свои крылья. — До чего же я ужас-сен! — Ваша правда, — хирург спустился с ящиков и, выпрямив рукава, надел сверху серый плащ. — Приятно, что вы, мес-сье Ламбер, предос-ставили мне пос-строить подземное убежище под академией «С-сильвер» — лучшей академии Парижа, — прятав руки на спину, Немезис прошелся в комнату со своими питомцами. — Мои творения чувс-ствуют с-себя как дома. — Да уж, как дома, — Лабмеру было немного не по себе от воплей этих тварей. — Надеюс-сь, что… — Немезис не мог договорить из-за кричащий монстров, он резко повернулся к ним. — Тихо, твари крикливые! — когда Немезис прорычал во все горло, все притихли, поджав хвосты. — Кхем, надеюс-сь, что никто больше не знает об этом. — Я нем как могила, месье, даже директор академии не знает. Хорошо, что ваши тва… то есть, питомцы спят днем. — Да, это меня очень ус-страивает. На с-сегодня вс-сё. С-свободны. — Всего вам! — месье Лабмер прошел к выходу и нашел подниматься вверх по лестнице. Оставшись наедине со своими питомцами, Немезис острыми когтями начал царапать прутья клеток. Недовольно покосившись на чудищ, поджавшие свои хвосты, а затем прорычал: — С-сколько раз вам повторять, тупицы, что, когда папочка разговаривает, вы не вопите как кроводажные дикари! Орать будете тогда, когда надо будет кого-то убить. Вс-сем яс-сно? Звери опустили головы и закрыли глаза. Немезис прошелся презренным взглядом на питомцев, словно желая некоторых испепелить, а затем вышел из комнаты, хлопнув дверью. За дверью вновь послышались дикие вопли. — Тупее обезьян называется, — еле покачав головой, Немезис сжал зубы и прошелся к самодельному трону. — Ничто не ус-спокаивает меня, как какао с кровью. Жаль не с-с человеческой. Провозившись с приготовлением напитка, Немезис почувствовал, что он действительно успокаивается, а потом, отхлебнув немного какао, полностью пришел в себя. Усевшись с любимым какао в трон и положив заднюю лапу на лапу, он взял в лапу хрустальный шар, который был единственным окном во внешний мир. — Покажи мне замок. Шар повис в воздухе над лапой Немезиса. В нем показался замок, в котором все люди были заточены в черный лед. — Вс-се-таки, черный лед — моя гениальная магичес-ская разработка, — ещё отхлебнув какао, Немезис довольно улыбался, глядя на разрушения, которые он нанес замку. — Надо будет прийти с-снова и с-съесть парочку душ. Что-то этого черного огрызка Прометея не с-слышно, неужели, потерял меня. Покажи мне Прометея. Хрустальный шар переменился, показав карету, в которой спят Прометей и ещё двое людей. — Так, а это кто с-с ним? — вдруг перед Немезисом шар показал то, что произошло после его посещения замка. Монстр, который медленно отхлебывал какао, мгновенно выплюнул его, когда шар показал ему правду. — Что?! Я заморозил не вс-сех людей в этом замке?! В порыве нахлынувшей ярости, Немезис швырнул кружку с недопитым какао в стену, и та разлетелась на мелкие части, а какао осталось растекаться по полу. Запыхаясь от собственного гнева, Немезис метался от одной стены к другой, царапая длинными когтями. Топот эхом раздавался по всему подземелью. — Маркус-с, где ты?! Маркус-с! — вскоре прибежал лопоухий черный шакал в коричневой жилетке, затянутый в бордовый пояс; с серой маской на морде; через дырки для глаз сияли два оранжевых огонька. На спине у прямоходящего шакала были пришиты потрепанные кремовые крылья, словно он ангел, только без нимба. — Хи-хи, звали меня, лорд Немезис? — подхихикавая по привычке писклявым голосом, Маркус согнул задние лапы, уперевшись передними об трон. Но тут злой Немезис пнул нахала от трона, а Маркус быстро встал на корточки, смотря на Немезиса только одним глазом. — Оу, я смотрю, хи-хи, вы в о-очень мрачном расположении духа. — Хватит хихикать ты, заводная чудила! — Маркус икнул от рева своего лорда, но затем Немезис переменился в морде. — Хочешь заработать хороший кус-сок мяс-са в ближайшее время? — Мой лорд, ваше злейшество! — Макрус, высунув слюнявый язык, подполз на коленях к трону Немезиса. — Я всегда восхищался вашей добротой и щедростью! — Прекрати с-строить из с-себя подлизу! Терпеть тебя за это не могу! — Немезис рявкнул, дав прислуге пощечину хвостом. — Так ты с-согласен? — Да, да, да! Согласен! — Маркус судорожно кивал головой, уперев руки в пол. — Что надо сделать?! — Иди-ка с-сюда, лопоухий, — Немезис взял Маркуса за его ухи и ткнул его носом в хрустальный шар. — Видишь эту карету? — Да, мой лорд! — Маркус кивнул в знак согласия. — Бери парочку моих питомцев, да по-с-сверепей, и порвите эту карету с-с теми, кто внутри, — Немезис переместил прислугу к своей морде. — Да, лорд, слушаюсь, лорд! — Маркус вышел вон, а Немезис за ним. Внезапно он засунул руку в правую часть груди и вытащил из неё связку ключей. Он открыл пару клеток и из неё выбежали творения Немезиса. Рогатый демон прыгнул и, приземлившись точно туда, куда надо, схватил тварей за шкирки. — Хотите с-стать нас-стенными коврами?! — Немезис увидел их испуганные морды и, выхватив у подоспевшего Маркуса жесткие ошейники, нацепил их на зверей. — Быстро вы их, — Маркус и не заметил как в его лапы Немезис швырнул поводки. — Я тоже хочу, чтобы вы быс-стро выпонили это задание, — Немезис собирался удалиться к себе, но остановился и, прищурив пустые глаза, повернул голову на сто восемьдесят градусов. — Только попробуй провалить это задание… На последние слова господина Маркус сглотнул, но вдруг питомцы Немезиса побежали в сторону выхода, с легкостью потянув Маркуса за собой. Тяжело вздохнув, Немезис закинул связку ключей в пасть и проглотил их. Усевшись на трон, монстр понимал, что надеяться на этого Маркуса смысла нет. Но решил, в случае провала задания, пощекотать ему нервы для собственного удовольствия. — Ладно, с-с Прометеем я знаю, что делать. А что мне с-с двумя людьми сделать? — Немезис массажировал виски, прищурив глаза. — С-сразу с-съесть их души? Или помучить перед с-смертью? Как же тяжело выбирать! — Сэр, вы опять разговаривайте самим собой, — женский голос исходил сверху, словно кто-то прилип к потолку. — Давай с-слезай, Тарантула, — с потокла спустился темный силуэт по толстой паутине. Это была девушка-паучиха. Кожа светло-сиреневого оттенка, а затянутые в два пучка волосы имели черный оттенок. Тарантула блистала четырьмя глазками синего цвета. С каждой стороны у Тарантулы были по тройке рук и две ноги. На ней было одето черное облегающее платье до колен и без рукав. Воротничок полностью закрывал шею паучихи. На каждой руке натянуты белые перчатки до локтя. Черные туфли на среднем каблуке. — Я думаю, вам надо этих людей… помучить до смерти, — кривой улыбкой Тарантула заключила тонкие длинные пальчики в замок, приклонившись перед своим лордом. — Хм, думаю, ты права, — Немезис продолжал болтать ногой, закатив глаза с острозубой улыбкой. — Ты ещё та поганка. — Вы очень злой, лорд Немезис, — Тарантула так и блестала своими глазками. — Не будь как Маркус-с. Одного подлизы хватает, — Немезис нахмурился, массируя левый висок. — Простите, я же вижу как вы не в духе, — Тарантура подбежала к трону своего господина. — Я вс-сегда не в духе, что ты знала, — Немезис встал с трона. — Ты же знаешь какой я. Немезис распахнул дверь в свой зверинец, где заточенные в клетки монстры-гибриды смотрели на него. Они смотрели как их хозяин, щелкнув пальцами, выпустил из шерстяных пальцев острые металлические когти. — Как же я люблю эти протезы, — Немезис любовался блеском своих когтей.***
Глава подземелья, с тяжелыми и громкими шагами, начал когтями не просто стучать по прутьям клеток, а отбивать ритм. Звери, которые уже уловили ритм, начали постепенно стучать передними лапами по полу. Сначала один, затем ещё и ещё. Через несколько отбитых ударов Тарантула сплела на швабре струны из своей же паутины. Немезис остановился, повернувшись ко всем:В моей тяжелой жизни Нет места жалости и любви. Я, творец страха и мрака, Все в ужасе от моего облика. Беспощадная и жгучая злоба Сжирает черное сердце, Что живет в этом звере, А двигает мной одна утроба.
— Серьёзно, сэр? — Тарантула продолжала играть на самодельной виолончели. — С-серьезней некуда! — прорычал Немезис, сведя черные брови к переносице.Я демон мести и возмездия, Хозяин «Деймоса» и «Фобоса». Да, и безумец и гений я, Но жива ещё душа моя. Ведь я, лорд Немезис! Мои глаза горят дикой яростью И в голове моей апокалипсис, А сердце набито злостью. Ах, до чего же злой я! Никому не убежать от меня, А попытка — бессполезна, Но высока её цена!
— Так же как и ваш побег из ада? — Тарантула увидела яростный взгляд господина, но Немезис продолжил:Случилось это давным-давно, Когда я зашел слишком далеко, Нарушив правило одно, И угодил в адское пекло. Думал я, что навсегда там застрял, Но теперь на воле снова я, Боль и мучение познал И теперь не остановить меня. Я демон мести и возмездия, Хозяин «Деймоса» и «Фобоса». Да, и безумец и гений я, Но жива ещё душа моя. Ведь я, лорд Немезис! Мои глаза горят дикой яростью И в голове моей апокалипсис, А сердце набито злостью. Ах, до чего же злой я! Никому не убежать от меня, А попытка — бесполезна, Но высока её цена!
Звери стали отбивать немного другой ритм, а затем монотонное постукивание. После нескольких подобных римтов Тарантула задергала самую низкую паутину на швабре и произнесла:Прочь убегай скорей, Вернулся забытый страх. Немезис стал ещё злей И черт! Рвёт он в пух и прах! Прочь убегай скорей, Вернулся забытый страх. Немезис стал ещё злей И черт! Крушит он в пух и прах!
Одобрительно кивая, Немезис подхватывает ритм:Ведь я, лорд Немезис! Мои глаза горят дикой яростью И в голове моей апокалипсис, А сердце набито злостью. Ах, до чего же злой я! Никому не убежать от меня, А попытка — бессполезна, Но высока её цена!
***
— Поэтому с-страх и ужас-с я! — Немезис падает на колени, взяв в голосе тенор. Звери ликовали и изображали аплодисменты своему господину. — Почему так тихо? Звери забили лапами её сильнее, и это сильно подбодрило Немезиса: — Вот! Другое дело! Немезис собрался уйти к себе, как вдруг из прохода в логово ввалился Маркус с порванными поводками. — Ох… — тяжело вздохнув, Немезис легонько ударил лапой по лицу, покачав головой. Убрав лапу он сарказно посмотрел на прислугу. — Неужели ты так быс-стро? — Сэр, только не волнуйтесь, — стуча зубами, словно от холода, дрожащим голосом крылатый шакал встал на колени. — Это ты с-сейчас будешь волноваться, ес-сли не объяс-снишь, что произошло, — Немезис уже почувствовал неладное в голосе Маркуса. — Мой лорд, случилось так, что… — заикался Маркус. — Обстоятельства сложились так, что… Попросту говоря… ваши питомцы… сбежали. — Что ты с-сказал, безмозглый шакал?! — Немезис на столько озверел, что у монстров в клектах забегали мурашки, а Тарантула, пока есть возможность, быстро скрылась в тени. Маркус побежал вокруг комнаты, а за ним Немезис. — То ес-сть как они с-сбежали?! Да ты знаешь, что я с-сейчас с-с тобой с-сделаю?! Ты, шакал, я порву твою дряхлую тушку! — Мой лорд! Мой господин, пожалуйста, не горячитесь! — Маркус убегал как мог. Вдруг мощная и когтистая лапа Немезиса схватила тело Маркуса, оставив задние лапы и голову с плечами трочать. — Ой-ёй, кому сейчас нутро выпустят, — Тарантула закрыла свободными руками глаза, но потом раздвинула пальцы, где были глаза. — Но мне очень интересно. — Ты, мелкий и облезлый шакал! — Немезис когтем тыкнул прислуге в нос. — Чтобы я не порвал тебя на кус-ски, ты с-сейчас же отправляешься обратно, где ты с-с ними был, и ищешь моих питомцев. Мне плевать, хоть до с-следующей ночи их ищи! В этот момент змеиное шипение господина резало по слуху, как острый кинжал. Немезис пальцами взял Маркуса за шкирку и швырнул выдоху. Маркус сразу же встал на ноги и убежал, а Немезис крикнул ему вслед: — И без питомцев не возвращайся! — Какое же он болван! — хихикнула Тарантула, но когти Немезиса схватили её за тоненькую талию и поднесли к морде Немезиса. — Ты, вмес-сто того, чтобы с-смеяться, отправляйся и подс-страхуй этого крылатого идиота! — Немезис швырнул паучиху туда же, к выходу. Как только слуги скрылись, Немезис скрылся в своей комнате, усевшись в трон. — Кругом одни бес-столочи и инвалиды! — прорычал Немезис, массажируя пульсирующие виски. — Надеюс-сь, они вернутся быс-стро. Хотя, на кого я надеюс-сь?***
Ночь. Кромешная тьма. Звезды, создатели ночных вдохновений, были спрятаны за огромными облачными сгустками, которые переливались темными оттенками; их яркий и заполняющий радостью свет скрыт от всех. Луна — прекрасная и сияющая муза ночи, которая, как и звезды, украдена темной облачной пеленой, лишь время от времени можно увидеть её светлые лучики сквозь облака. Сколько входновений, сколько ярких впечатлений и красок дарят нам ночные творцы вдохновений? Сколько серенад и лирических песен было спето под ними? Немыслимо! А сейчас, когда темные облака скрыли прекрасную красу ночи, стало мрачно и немного жутко. Как будто монстры, для которых тьма является домом, выползают из укромных темных мест и начинают охоту. Самое жуткое и страшное место, которое быстро накрывалась одеялом тьмы, являлся лес в ночное время суток, особенно с облачным небом. Летом иногда были заморозки, поэтому к ночному жуткому лесу добавлялся и холод, который заставлял неслабо продрогнуть. Маркус дрожал от холода, стуча пожелтевшими, затупившимися зубами. — Почему летом так холодно? — думая, что хуже уже быть не может, Маркус готов браниться на холод всю дорогу. — Глобальное похолодание в темное время суток? — Как у тебя мозг ещё не отмерз? — Маркус повернулся назад и увидел свою соперницу, Тарантулу. — Опять ты, рукастая швабра?! — прыгая с ноги на ногу, Маркус огрызнулся, поджав руки под подмышки. — Выбирай выражения, облезлый шакал! — паучиха передразнила своего соперника. — Лорд Немезис попросил тебя подстраховать. — Мне не нужна твоя помощь! Убирайся туда, откуда приползла, — Маркус прибавил темпа в шагах и начал удалятся от паучихи. — Да пожалуйста, только мне прийдется рассказать лорду Немезису, кто испортил его любимый ковер на прошлой неделе, — испуганно выпучив оранжевые глаза, Маркус остановился и повернулся. — Ах ты, дрянь! — Маркус прорычал, приблизившись к противной паучихе. — Выбирай: либо я рассказываю об испорченном ковре, либо мы идем ловить питомцев лорда Немезиса, — Тарантуле нравилось видеть озлобленную морду Маркуса. — Как же я тебя ненавижу, кто бы знал! — гневный Маркус отранился от высокой паучихи: она была на голову выше Маркуса. — Пошли уже. — Мочли в тряпочку, шакал, — Тарантула присоединилась к угрюмому и наглому сопернику. Около часа они молча бродили по лесу, пытаясь найти то, что им нужно. Вскоре Тарантула осмелилась первой нарушить тишину: — Зачем ты так сильно подлизываешься к господину? — Чего? — Зачем подлизываешься к лорду, глухой что ли? — Сама глухая! Я просто хочу заслужить полное доверие лорда к себе. — Понятно, пригреться к нему пытаешься. Всё ждешь, когда лорд Немезис тебя по головке погладит, как любимого песика. — Ха, завидуешь, потому что ты обычная советница, не более. — Ещё слово и я убью тебя здесь и закопаю. — Ой, боюсь-боюсь… Стой! Вот они! Маркус спрятался в кусты, наблюдая как потерянные монстры крепко спят под высокой сосной. — Вот и вы, мои голубчики, — шакал потер ладони и приготовил новые поводки с ошейниками. — Давай быстрее! — прошипела Тарантула. — Отстань, женщина! — Маркус рявкнул и вышел из засады и встал на цыпочки. Сделав несколько бесшумных шагов, Маркус предвкушал вкус будущей победы и зависти Тарантулы. Резкий хруст. Маркус испуганно посмотрел вниз, где увидел сломанную под задней лапой ветку. Шакал притаил дыхание, когда уши гибридов зашевелились в разные стороны, паучиха даже перестала дышать на время. Монстры прижали свои уши и заснули крепким сном. Маркус облегченно вздохнул. — Будь тише, облезный шакал, — Тарантула прошептала так, что только соперник слышал её. — Да заткнись ты уже, женщина! — с накипевшей злобой Маркус рявкул на всю территорию. Поняв кое-что, Маркус медленно повернул голову в сторону и увидел, как питомцы Немезиса уже уносят ноги. — Идиот! — Тарантула хлеснула себя по лицу. — Ты могла бы не шептать мне под руку? — озверевший Маркус подбежал к паучихе. — Да ты оказывается тупее этих тварей! — Тарантула была готова задушить Маркуса. — У тебя точно мозг отравмировался! — Ты, женщина, молчать надо было! — Маркус кричал, махая руками в разные стороны. — А ты, дубина, не догнал, что кричать нельзя?! — Тарантула кричала не хуже Маркуса. — Не надо было меня бесить! — Маркус прорычал, сжав зубы. — Ах, то есть, я виновата? — Тарантула возмущенно указазала на себя. — Да, ты! — огрызнулся шакал. Тарантула дала Маркусу такой подзатыльник, что тот грохнулся мордой об землю. Затем паучиха запустила паутину на высокую ветку и, когда она зацепилась, то полетела на дерево, а оттуда на другое дерево. Маркус очухался и увидел улетающую паучиху. — Ведьма! — помахав кулаком в воздухе, Маркус быстро расправил крылья и полетел, иногда теряя высоту.Час и брань Маркуса спустя.
— Вот вы где, мои дорогие, — улыбающаяся паучиха пряталась за дерево, наблюдая как питомцы спят. — Это мои дорогие, ясно! — нагло пошептал Маркус. — Наконец-то научился шепотом говорить? — Таранула скрестила верхнии руки на груди. — Сейчас я заговорю погромче, — ехидно улыбнулся шакал, но паучиха угрожающе взяла паутину. Тарантула привязала Маркуса к толстой и высокой ветке, шакал с завязаным ртом пытался через паутину выговорить хоть какую-нибудь «ласковое» слово. — Повиси-ка тут, напарник, — Таранула спустилась с дерева, оставив Маркуса на ветке. — Теперь займемся питомцами. Паучиха стала подкрадываться к спящим гибридам, попутно делая из паутины прочные поводки. В это время Маркус изо всех сил стал выворачиваться, чтобы как-то освободиться, но вдруг ветка оказалась настолько сухой, что потрескалась от покачиваний. Паучиха оказалась на полпути к своей цели, но ее остановил резкий треск сверху. Посмотрев наверх, она с ужасом увидела падающую ветку с Маркусом, но было уже поздно: Маркус с грохотом упал на паучиху. Питомцы проснулись с испугом и быстро унесли ноги. — Ты, больной шакал! — разозлённая Тарантула выбралась из-под ветки. — Ха, неудачница, ты охотишься хуже меня! — Маркус распутался и осбоводил свою пасть. — Иди-ка сюда, идиот лопоухий! — Тарантула схватила толстую часть ветки и начала замахиваться на шакала. — Да признай, что ты плохая охотница! — Маркус не переставал смеяться над паучихой, потому что она не могла по нему попасть веткой. — Я тебе сейчас удалю мозг, облезлый шакал! Ты им всё равно не пользуешься, — паучиха злилась ещё больше, когда промахивалась по Маркусу. — Да ты попасть по мне не можешь! Криворукая! — паучиха сломала ветку об колено и набросилась на шакала. Соперники начали драться, рыча и браня друг друга, а потом и вовсе забыли о своих беглецах. В это время напуганные звери бежали по темному лесу, не разбирая дороги. Они кричали и вопили страшнее обычных животных. Ночные звери разбежались врассыпную, как только их крики и топот лап долетали до них.