Третья Мировая

*** Серое небо тяжело нависало над его головой, будто стараясь задавить рвущиеся в небеса здания обратно в землю. Хотя казалось, словно ему это удавалось. Прошедшее недавно землетрясение, возбуждённое подземным взрывом, сделало своё чёрное дело, и город был наполовину разрушен. Россия улыбнулся. Всё рано или поздно уходит под землю. В том числе и города, и страны, и целые эпохи. Впереди него шли Америка и Канада. С первого взгляда со спины их можно было принять за близнецов. Но Матвей-кун на этот как всегда поправит: «Погодки». — Ну что, братец, где ты собираешься искать Силенда и Гонконг, клён? — Глупый вопрос, – Америка как всегда либо не понимал, что ситуация опаснее, чем он думает, либо был слишком уверен в себе. Россия про себя заметил, что это его до добра не доведёт. — У Германии, конечно… Канада, видимо был с этим не согласен. — А может они, скорее, у Азиатов? Россия улыбнулся и огляделся по сторонам, не особо слушая диалог двух братьев Северная Америка. Их споры, конечно, были занятным зрелищем, но сейчас его и самого интересовало, где пленники, которых нужно выручить. И вдруг на удивление знакомая светлая макушка мелькнула в толпе выходящих из эвакуационного автобуса людей в форме. Но на солдатах форма была Американская. А на этом блондине форма была английская. — Ребята, — Россия быстро привлёк внимание стран к себе. Ему, конечно, было бы забавно посмотреть на то, как раненный Англия (а это был Англия — кто ж ещё?) решил справляться с Германией и его компанией в раненном состоянии, но всё-таки терять такого сильного союзника из-за его собственной глупости не особо хотелось. — А это там не Англия-кун побежал? Ваня указал в сторону отдаляющегося блондина. — Ой, а это ведь и правда Артур! – Америка резко остановился. — Надо его остановить… — Канада не успел продолжить. — НАДО ЕГО ОСТАНОВИТЬ!! А-АРТУ-У-У-УР!!!! – Америка рванул вперёд. Сразу за ним, в догонку, бросился Канада. России ничего не оставалось, как побежать за ними двумя. Ведь Франция и Швейцария попросили его приглядывать за молодыми нациями… *** — Говори по-хорошему, Прусс, пока я не начал выбивать из тебя информацию, – Веш медленно начинал закипать, смотря прямо в глаза привязанному к стулу Гилберту. — Вы только поглядите — наш Сырно-шоколадный король зли-и-и-ится. Ой как стра-ашно! – Пруссия притворно закатил глаза, изображая из себя Италию. — За-апад, спаси-и меня! – затем внезапно опустил голову и всё с той же своей наглой ухмылкой плюнул швейцарцу в лицо. — Давно пора знать, что я ничего не делаю по-хорошему. Не один Швейцария был поражён этим грубым, но таким типичным для Пруссии, жестом. Францисс, что стоял чуть поодаль, лучше всех знал, как действует Пруссия, если его начать допрашивать. Цвингли, конечно, тоже прекрасно знал Восток, но он всегда начинал раздражаться от одного только появления его наглой ухмылки на горизонте. Швейцария утёр лицо, а затем резко схватился за винтовку: — Я убью его! – да, его было легко вывести из себя. Франц понял, что всё-таки вынужден вмешаться. Он отлип от стенки, которую подпирал и взял разгорячённого швейцарца за руку. Лишь коротко отрицательно кивнув, Франц подошёл к Пруссии и без лишних слов с силой ударил его по лицу. Он знал, что Прусс вряд ли знал эту сторону Франции. — Ты понимаешь, что сейчас правые — мы, а не ты, великий Оре-сама?! Как и ожидалось, несмотря на удар, ухмылка не ушла с лица великого Пруссии. — Ага-ага. Правее некуда. Ваше право — идти налево! Запад все равно всех вас сделает, так что может лучше сами по-хорошему сдадитесь? — эта уверенность не могла не раздражать. Но Францисс как никто другой знал, что Пруссия только и добивается того, чтобы он разозлился. Что-то холодное проснулось в стране любви. То самое «что-то», что просыпалось в нём во время революций. И после того, как он увидел ту самую девушку, которая горела на костре, созданным Англией во время одной из их перепалок, переросших в войну. И он на удивление даже самому себе заговорил холодно и сдержанно. — Сдаваться здесь никто не собирается, – Франц взял связанную страну за грудки. — Мы когда-то были друзьями, но если ты сейчас не скажешь, что задумал твой свихнувшийся братец, то я не буду останавливать Веша... Голубые глаза Боннефоя смотрели точно в красные глаза Байльшмидта, и это было противостояние. Прусс с неприязнью видел в глазах бывшего друга непривычную уверенность. Но отступать Великий был не намерен. — И чё? – Оре-сама презрительно фыркнул. — Он покусает меня и заразит швейцарским бешенством? О-о-о-о-очень страшно. Я щас от этого в штаны наложу… Франц... – но выдержать взгляд этого француза было на удивление непросто. — Гил… Франц, Гил и Тони… Он до сих пор помнил, как они трое звали друг друга, когда были славным «Трио плохих друзей», от которого стонал Австрия. — Я не хочу видеть здесь твой окровавленный труп... – искренне сказал француз. — Лучше расскажи, что задумал Людвиг. Швейцарию вся эта куролесь начинала потихоньку раздражать (потихоньку ли?). Он снял предохранитель с винтовки. — А может его всё-таки пристрелить? Молчащий пленник — ненужный пленник... – даже у Франца по коже мурашки пробежались от этого высказывания. «Северная страна…» — подумал он про себя. — Хорошо, – Пруссия всё-таки ещё помнил их дружбу. — Специально для тебя, Франц, Оре-сама постарается сдохнуть красиво! Гилберт нервно усмехнулся, косясь на дуло винтовки. И в его голове невольно промелькнул вопрос, куда Швейцария будет целиться в первую очередь. Франция нахмурился. — Видит Бог… Не хотел я этого делать… — с этими словами парень провёл один из наизнакомейших ему ударов: удар под дых, который он сам неоднократно получал от Англии. — Говори... – спокойно, но твёрдо сказал он. Пруссия скрючился от боли и кашлянул. Сквозь перехваченное дыхание он прохрипел: — Иди нахрен... Я ничего не скажу! Оре-сама не станет унижаться перед такими, как ты или эта швейцарская рожа. Франц был терпелив, когда было нужно. Поэтому он лишь выдохнул и вновь поднял Пруссию лицом к себе, заглядывая в его глаза. — Говори, Гилберт... — Что говорить? – прохрипел парень с хитрой ухмылкой — А если я помолчать хочу? Швейцария, потерявший всякое терпение, с силой толкнул стул, к которому был привязан Пруссия. Парень вместе со стулом тяжело рухнул на пол, хрипло простонав от боли. Наступив ему на плечо, Веш приставил к виску Прусса дуло винтовки: — А ты сделай нам одолжение и выкладывай всё конкретно, чётко и ясно! – громко сказал швейцарец… *** Около часа троица «спасателей» преследовали Англию. Тот никак не реагировал на их крики и отзывы и лишь прибавлял шагу, уходя всё глубже и глубже в лес. — Зачем он идёт через лес? Через город же быстрее… – возмущённо пробурчал Канада. – Мы бежим уже достаточно долго, клён. Россия, казалось, даже не замечал, что он бежал уже целый час. Америка вообще-то тоже вёл себя как обычно – то бишь так, будто у него внутри всунуты два Энерджайзера. Канада, не привыкший к такому долгому бегу, еле за ними поспевал. Вскоре преследуемая ими страна вдруг резко замерла на опушке. Недолго думая, Америка на всех порах помчался к нему. — Артур! – парень развернул блондина к себе лицом и замер на месте. На него испуганными оливкового цвета глазами смотрел никто иной, как Ловино Варгас, одетый в английскую военную форму. Раздался шорох. Несколько раз взмолившись, чтобы это были отставшие Россия и Канада, Альфред развернулся. Ну… Одно радовало: Россия и Канада и правда были за ним, но была и другая, менее хорошая новость. С нескольких сторон на славную троицу северных стран вышла Ось полным составом: Италия (вооружённый автоматом и со странной улыбкой на губах), Германия (с чьим холодом в глазах мог посоревноваться разве что Россия) и Япония (с лёгкой ухмылкой прошедший языком по лезвию обнажённой катаны). Воспользовавшись замешательством Америки, Романо выбрался из-под его чёткого надзора и спрятался за спиной младшего брата, кося на Мэттью, Альфреда и Ивана испуганными глазами. — Ловушка… – коротко и спокойно, будто он говорил о погоде, констатировал Брагинский. Но легче от этого не становилось никому. — Пора бы вам присоединиться к вашим соратникам на том свете, — автомат коротко щёлкнул в руках Германии. — Что? – Мэттью вздрогнул. Неужели они посмели поднять руку на Силенд, который и страной-то назвать нельзя? — Что ты сделал с ними?! — Ну… с раненным Игирису-нии-чаном мы разобрались одним выстрелом… – голос подал Северный Италия. — Данию было легко убить автоматной очередью… Да, как-то так. Верно, Доицу? – и улыбка младшего Варгаса стала ещё шире. Альфреда схватил испуг. Мэттью чуть не выронил револьвер, что держал в руках. И только от России лишь сильнее повеяло холодом. — Верно, Феличи, – на губах немца проскользнула одобряющая полуулыбка, вскоре уступившая место холодной маске. — И теперь мы разберёмся с вами тремя. Вы попадёте туда, откуда... Германии так и не дали договорить. С яростным криком на него налетел ослеплённый яростью Америка, вытаскивая из кобуры свой верный Дэзерт Игл. В его блестевших от слёз глазах читалось лишь одно слово: «Убить».