fem!exo universe

Чонин вообще-то никогда не ввязывалась в неприятности. Не связывалась с плохими компаниями, не пила, не курила, училась на пятёрки и всегда помогала родителям по дому. Вид крови был ей неприятен, драки и ссоры она старалась обходить стороной, а в спорах и вовсе не участвовать, поэтому необъяснимый интерес к До Кенсу для нее оказался сомнительным сюрпризом, потому что эта миниатюрная брюнетка за неделю успевала подраться как минимум с тремя людьми в школе, на большой перемене курила на заднем дворе и водила черный мотоцикл жутковатого вида. В школу Чонин До Кенсу перевелась только в этом году, потому что из прошлой ее выставили за ужасное поведение. Она и в этой вела себя не самым лучшим образом, но родители внесли хороший взнос за ее обучение, деньги из которого были потрачены на новые модные компьютеры в кабинеты информатики, поэтому Кенсу трепала нервы учителям, мальчишкам, собственным родителям, но училась. Чонин бы и дальше держалась от нее подальше и отпрыгивала как от огня при одном взгляде на невысокую черноволосую макушку, но судьба все решила за нее. Так уж вышло, что во всём идеальную Нини, как любили ее звать друзья и родители, природа не обделила гладкой смуглой кожей, длинными густыми волосами, тонкой талией и грудью третьего размера. Проще говоря, Чонин была первой красавицей школы, за которой бегали все кому не лень. Мальчишки подкидывали ей любовные записки в шкафчики, дергали за шоколадные косички, задирали юбки в коридорах и напрашивались проводить домой. Раньше Ким отказывалась из-за банального страха остаться с мальчиком наедине, а потом начала дружить с Сехун, которая одним взглядом давала понять, что провожатые двум красавицам не нужны. Так и повелось, что Чонин в свои восемнадцать ни разу не гуляла с мальчиком, не целовалась и даже за ручку не держалась, зато в полной мере ощутила весь спектр мужского внимания на себе, когда ее дергали за волосы и врывались в женскую раздевалку на физкультуре. В тот вечер, когда Чонин по-настоящему познакомилась с Кенсу, ей пришлось возвращаться домой в одиночестве. Они с Сехун ходили в танцевальную секцию, но подруга слегла с простудой накануне, поэтому Чонин вынуждена была покидать студию в одиночестве. Привычно игнорируя чужие заигрывания, она вышла на прохладный ветерок и, печатая сообщение в смартфоне, засеменила в сторону дома, когда поняла, что что-то не так. Раньше они с Сехун часто о чем-то разговаривали или просто перекидывались банальными фразами по пути, но в этот раз тишина давила на уши, а Чонин отчетливо чувствовала на себе чужой внимательный взгляд. До дома идти было еще приличных двадцать минут, а навязчивое чувство преследования никуда не пропадало. На одном из поворотов, освещенных тусклым уличным фонарем, Чонин увидела в отблике света чужую тень и взвизгнула, резко оборачиваясь. На нее, и бровью не поведя, смотрела До Кенсу. Она была одета в привычные скинни джинсы, черную рубашку и такого же цвета кожанку. Косметикой она почти не пользовалась, за исключением кроваво-красной помады, делающей ее и так пухлые губы еще больше обычного. На скуле у нее виднелась уже подживающая царапина. — Ты чего? — удивленно выдохнула Чонин, разглядывая чужой силуэт в свете фонаря. Раньше она никогда так близко не рассматривала Кенсу и не могла заметить, насколько та была красивой со своими постриженными под каре волосам, огромными блестящими глазами и красными губами. — Провожаю тебя, — просто ответила До, как будто это было нечто само собой разумеющееся. — А почему я об этом не знаю? — напряглась Чонин. — А зачем тебе об этом знать? — Кенсу усмехнулась и обошла девушку, шагая впереди и вынуждая Чонин следовать за собой. — Ты всем отказываешь, кто спрашивает, — в конце концов, объяснила Кенсу. — Только мальчикам, — поправила ее Чонин и тут же стушевалась, поняв, как это прозвучало. — Боишься их? — негромко поинтересовалась До. Чонин прикусила губу и зашагала быстрее, догоняя попутчицу. — Просто стесняюсь, — пробормотала она, когда поравнялась с брюнеткой. Дальше они шли молча, Кенсу проводила Чонин до дома, убедилась, что та открыла калитку и зашла внутрь, а затем неспешно зашагала по своим делам, а Чонин взбежала наверх по лестнице, залетая в комнату и на ходу бросая приветствие родителям, и наблюдала из окна, прикрываясь шторкой, как девушка уходит. С того самого дня мысли о Кенсу не давали ей покоя. Сехун на следующее утро уже сонно восседала за своей партой, копаясь в телефоне и не замечая странных взглядов подруги в сторону новой знакомой. Так как теперь Чонин возвращалась домой именно с О, как и было раньше, Кенсу не провожала ее и вообще редко попадалась на глаза, но Ким вскоре заметила, что внимание особо настойчивых поклонников мужского пола неожиданно сошло на нет. Ее больше не окрикивали в коридорах, не напрашивались провожать и вообще прекратили задирать. Совпадение этих новостей с ее разговором с До по пути домой показалось странным, но жить не мешало, а даже наоборот, поэтому Чонин пустила все на самотек. Однако глаза посреди урока то и дело сам собой натыкались на макушку темных густых волос, а иногда Ким даже ловила на себе ответные взгляды, сразу отворачиваясь и притворяясь сосредоточенной на том, что писал учитель на доске. Как-то само собой вышло, что однажды, поджидая Сехун возле ворот танцевального клуба, где они занимались, она заметила Кенсу, идущую на площадку неподалеку. Любопытство взяло верх, Чонин незаметно отправилась следом и увидела сборище байкеров на небольшой поляне рядом с площадкой. Маленькая Кенсу смотрелась забавно рядом с высокими татуированными парнями, наводящими страх на всю округу, но в их обществе она определённо считалась своей, это было заметно даже по тому, как к ней обращались. Через несколько минут, когда Чонин отвлеклась на рев мотора со стороны дороги, Кенсу заметила ее и удивленно приподняла бровь, негласно спрашивая о причине нахождения здесь Ким. Не придумав ничего лучше, она сразу смылась и сделала вид, что ничего не произошло. На следующий день Кенсу позвала Чонин гулять. Краснея, бледнея и косясь на Сехун, девушка долго думала, а потом в итоге согласилась. Ей до сих пор было стыдно за свой казалось бы безобидный поступок, но интерес к Кенсу начинал казаться ей пугающей одержимостью, которую все вокруг посчитали бы жутким преследованием. Уж лучше было сблизиться и понять, почему ее так тянуло к подобному человеку, чем исподтишка изводиться себя глупыми мыслями и страхами. Прогулки с Кенсу сильно отличались от всего, что прежде было в жизни Чонин. От ее зубрежки уроков по вечерам, просмотров кино с Сехун по субботам, занятий танцами. Кенсу катала ее на мотоцикле, водила в луна-парк и самую высокую телебашню в их городе, затаскивала на крышу школы и канатную дорогу. Зная о трусливости новой знакомой, До постоянно держала ту за руку, небрежно отмахивалась от назойливых опасностей, передавая свою беззаботность и спокойствие Чонин, и отвлекала мягкими поглаживаниями длинных пальцев с темными черными ноготками. Начав пробовать что-то отличающееся от привычной жизни, Чонин уже не могла остановиться. Кенсу уломала ее сделать миниатюрную татуировку на задней стороне шеи, которую Чонин каждый вечер разглядывала в отражении зеркала в ванной. Она начала прогуливать уроки, сутками пропадала в танцевальной студии, ругаться с родителями и даже пробовала курить. Общение с Кенсу раскрывало в ней те грани характера, о которых она сам раньше даже не догадывалась. Упрямство, тяга к свободе и приключениям, хитрость и смекалка — раньше все это пылилось за закрытой потрепанной дверью образа пай-девочки, а теперь Чонин с восторгом отворяла замок пинком и с размаха. Однако часто слетавшую с тормозов Ким останавливала сама Кенсу. Она напрямую говорила, если Чонин запускала школу или подвергала жизнь очевидной опасности, и Ким сразу тушевалась, ненадолго сбавляя обороты. Кенсу впервые поцеловала ее на вершине горы, куда они до этого перлись целых два часа. Чонин была потная, уставшая, с размазанными стрелками и подранными кроссовками и зависла на пару секунд, чувствуя на губах приятный вишневый привкус чужой помады. Как это случалось с недавнего времени, новое чувство захватило ее с головой, заставляя ответить на поцелуй. Через несколько минут они с Кенсу уже валялись на траве в лучах вечернего заката и иступлено целовались, крепко взявшись за руки. Чонин раньше не связывалась с плохими компаниями, не пила, не курила, училась на пятёрки и всегда помогала родителям по дому, а теперь без памяти влюбилась в До Кенсу.