Из самых глубин

      Следующие несколько дней Гермиона бесконечное количество раз воспроизводила в своей памяти то, что случилось между ними. Как крепко он держал её своими руками, прижимая к письменному столу, как неистово брал, и его лицо, полное острого наслаждения, в тот момент, когда он кончил. Где бы она ни находилась, ей никак не удавалось выкинуть эти мысли из головы. Да она и не хотела. Проводя время в гриффиндорской гостиной, в библиотеке, даже на матче по квиддичу, она чувствовала, как ткань её трусиков увлажняется, а низ живота сжимается от знакомого томительного желания.       Она не знала, что теперь делать. Временами она оказывалась в опасной близости от того, чтобы отправиться в подземелья, постучать в дверь его личных покоев или даже войти в класс Зельеварения, беспардонно вторгаясь в его личное пространство. Но она изо всех сил боролась со столь безрассудными позывами. Тот небрежный, грубый секс на время утолил мучавшую её жажду и страстное влечение к нему, но Гермиона знала, что они тихо сходят с ума друг от друга. Она упивалась этим напряжением, фантазируя о том, что будет, когда они снова поддадутся похоти. Она знала, что удовольствие будет только усиливаться. Она была более чем довольна тем, что он решил трахнуть её, использовать ради своего удовольствия, чтобы утолить свои потребности. Почему-то она была уверена, что в следующий раз он не оставит её без внимания.       Гермиона намеренно старалась не смотреть на него во время трапез в Большом зале, хотя для неё это было настоящей пыткой. Иногда она ощущала устремлённый на неё обжигающий взгляд и знала, что таким образом он пытается привлечь её внимание. Поскольку раньше она сама точно так же себя вела. Но она не поддавалась. Хотя на её губах неизменно появлялась лёгкая довольная ухмылка. Ей было интересно, каково ему теперь — почувствовать всё на собственной шкуре. Она знала, что хитрое игнорирование лишь сильнее воспламенит его желание. И наслаждалась своей властью над ним.       Наконец-то наступил понедельник, а значит приближался очередной урок Зельеварения. Гермиона целенаправленно выжидала время в своей комнате. По расписанию урок уже начался, а она всё ещё ждала. И только через полчаса она стала медленно спускаться в подземелья.       Не постучав, она просто открыла дверь и вошла в класс. Снейп читал лекцию перед внимавшей ему аудиторией. Он моментально напрягся, но, не глядя на неё, продолжил свою речь. Гермиона уловила лёгкую дрожь в его голосе. Она увидела Джинни, занявшую место в первом ряду, и решительно направилась прямо к ней. В любое другое время Снейп уже разразился бы гневной тирадой, но сегодня он даже не взглянул в её сторону.       Однако Гермиона видела, что он изо всех сил старается сдержаться. Его скулы слегка порозовели, а речь становилась всё более неуверенной и рассеянной. Тем не менее он продолжал, как мог:       — Если кто-нибудь из вас окажется в критической ситуации, будучи проклятым одновременно двумя тёмными волшебниками, результат может оказаться гораздо хуже, чем при простом суммировании двух тёмных проклятий. Таким образом, благоразумно иметь под рукой это особое зелье, важность которого я пытался донести сегодня до ваших жалких умов. Ингредиенты… встречаются крайне редко… и наибольшую часть их можно найти… Мисс Грейнджер, не могли бы вы объяснить, почему на сорок минут опоздали на мой урок?!       Она знала, что долго он не выдержит, но всё же столь внезапная вспышка удивила её. Она вызывающе вскинула голову. Их взгляды встретились. Его глаза показались ей ещё более бездонными, чем когда-либо, Гермиона ясно видела в них его желание. Она знала, что то же самое отражалось в её собственным взоре. Пока они сверлили друг друга взглядами, её живот скрутило, и из его глубин хлынул поток влаги.       Она попыталась сосредоточиться на вопросе и с притворной невинностью пробормотала:       — Я… Я была в библиотеке… Должно быть, я потеряла счёт времени…       — И?.. — он буквально выплюнул это в её сторону. Она прекрасно знала, чего он добивается. Она хотела лишить его этого удовольствия, но, взглянув в его горящие глаза, увидела там не только похоть, но и боль. Она явно хорошенько помучила его своим поведением.       Гермиона сказала следующую фразу так искренне и многозначительно, как только могла:       — Прошу прощения… профессор Снейп.       С минуту он молчал, холодно глядя на неё. Но через некоторое время черты его лица смягчились, и она заметила, что его тело заметно расслабилось.       Остальные ученики зашушукались, оглядываясь на Гермиону.       — Тишина в классе! — он заговорил своим привычным властным тоном.       Гермиона улыбнулась про себя и быстро взглянула на часы. До конца урока оставалось всего сорок пять минут. Она потёрла бёдра друг о друга и в предвкушении закрыла глаза.       Снейп почти не смотрел на неё до конца занятия. Она тоже старалась не отрывать глаз от своего котла. Впрочем, Гермиона и так чувствовала, что когда она не смотрела на него, он окидывал её изучающим взглядом. Между ними было неоспоримое притяжение. Она бы не удивилась, даже если бы оно визуально проявилось в виде случайного выброса магии.       Когда пришло время продемонстрировать свои работы, он молча протянул руку, и она передала ему флакончик с образцом своего зелья, предсказуемо превосходного качества. Снейп принюхался, а затем перешёл к следующему студенту. Она ухмыльнулась его реакции. «Некоторые вещи никогда не меняются». Тем не менее она заметила, что теперь это только подпитывало её глубинную физическую потребность.       В конце концов урок завершился. И снова, как бы сильно ни терзало её вожделение, Гермиона решила его подразнить. Поэтому, сложив в сумку свои учебники, она направилась к двери. Она уже почти дошла до выхода с мыслью о том, что профессор всё-таки позволит ей уйти, когда до неё долетели его слова:       — Мисс Грейнджер, — его голос был строгим и настойчивым, но лишь вызвал ещё одну волну возбуждения.       — Увидимся позже, — прошептала она Джинни.       — Удачи! — пожелала ей подруга, оставляя её наедине с мастером зелий.       Гермиона закрыла дверь и медленно направилась к нему. Снейп стоял перед классной доской. Одним взмахом палочки стерев написанные на ней инструкции, он повернулся к ней лицом.       — Да… сэр?       — Почему вы не сочли нужным вовремя прийти на мой урок? — она явно оскорбила его своим самовольным опозданием. Время игр закончилось. Она собиралась сказать правду.       — Потому что мне здесь больше не место.       Его лицо застыло. Он выглядел в высшей степени уязвлённым.       — Объяснитесь.       Она сделала ещё несколько шагов в его сторону.       — Я хочу сказать, профессор, что здесь мне больше нечему учиться. Я устала быть школьницей. Устала от того, что со мной обращаются как с ребёнком. Ведь уже нельзя быть ученицей, когда…       Он посмотрел на неё горящими глазами.       — Продолжайте.       Она сделала паузу, а затем заговорила ясно и чётко:       — Уже нельзя быть ученицей, когда скорее твои учителя могут научиться у тебя чему-то новому, чем ты у них.       Гермиона остановилась прямо перед ним. Он бесстрастно выдержал её взгляд, но его грудь быстро вздымалась и опускалась. Её лоно непроизвольно сжалось от чувственного влечения, но она заставила себя сдержаться.       Они долго стояли в нескольких футах друг от друга, просто глядя друг на друга. Затем Снейп шагнул к ней, и она увидела в его глазах блеск нескрываемого желания. До неё донёсся его голос, ставший низким от вожделения, но всё такой же вкрадчивый и бархатистый.       — Научи меня.       Это стало её погибелью.       Не сводя с него глаз, Гермиона подняла руки к своему гриффиндорскому галстуку, развязала его и позволила тому упасть на пол. Её пальцы потянулись к пуговицам рубашки, она расстегнула каждую — неторопливо и аккуратно. Его глаза неотрывно следили за её движениями, но он не продвинулся ни на шаг вперёд. Она дотянулась до последней пуговицы и сняла с плеч рубашку, так же небрежно бросив ту на каменный пол. Гермиона гордо расправила плечи, стоя перед ним в одном бюстгальтере, и только потом потянулась назад, чтобы расстегнуть застёжку. Она сняла бретельки и медленно стянула вниз атласный лифчик, обнажив упругую юную грудь с затвердевшими от холода сосками. Он не мог отвести от неё глаз.       Они оба замерли на некоторое время. Его жадный взгляд был прикован к её трепещущей груди, которая быстро вздымалась перед ним. Он явно ждал инициативы от неё.       Гермиона сделала шаг вперёд, их тела почти соприкоснулись. Она медленно подняла руки, обхватила его лицо ладонями и, обжигая страстным взглядом, притянула его голову к себе. Их губы слились в поцелуе — тёплые, мягкие, восхитительные. Это было так нежно по сравнению с прошлым разом, что Гермиона не смогла удержаться и тихонько застонала ему в рот. В ответ он сильнее прижался к её губам. Она тут же высунула свой язычок и неуверенно попыталась проникнуть в его рот. На вкус он оказался даже сладостнее, чем она запомнила.       Она нащупала его язык и робко лизнула, мелькнув вокруг него. Его губы стали настойчивее, но поцелуй не терял своей нежности. Гермиона погрузилась пальцами в его волосы, притягивая ближе и безмолвно прося проникнуть глубже. Время словно замерло для них. Они соединились таким образом, полностью сосредоточившись на удовольствии, которое их рты, губы и языки доставляли друг другу. В конце концов нестерпимое желание стало слишком сильным, и она с огромным усилием отодвинулась, оторвавшись от его губ. Судя по глазам, он на мгновение смутился, но она лишь ласково улыбнулась ему. Её руки всё ещё прижимались к его лицу, и она потянула его вниз. Нежно, но уверенно она прижала его к своей груди.       С кратким выражением мучительного блаженства при виде открывшегося перед ним зрелища, он приоткрыл рот и через долю секунды уже впился губами в её сосок. Обжигающая стрела наслаждения пронзила Гермиону насквозь. Губы Снейпа сомкнулись вокруг тугого бутона, пока он ненасытно сосал его. Его язык скользил по самому кончику, а рот продолжал с силой втягивать его внутрь. Это было восхитительно! В интимной тишине блаженный стон вырвался из груди Гермионы, и её голова невольно откинулась назад.       Руки профессора поднялись вверх, когда он обхватил и со сдержанной деликатностью сжал ладонями обе её груди. Его проворные пальцы мяли и ласкали нежную плоть, в то время как язык продолжал облизывать сосок, доводя до совершенства эти изысканные ощущения. Гермиона опустила голову и посмотрела на его гладкие чёрные волосы. Снейп был всецело увлечён, наслаждаясь её грудью, а она чувствовала, как тугой розовый клитор пульсировал, посылая искру за искрой удовольствия до самых глубин. От него словно тянулась огненная дорожка к её ждущему трепещущему лону, но она старалась сохранять молчание. Атмосфера в комнате была настолько нереальной, что она не хотела это нарушать. Время от времени она не могла удержаться, и тогда приглушённый восторженный стон срывался с её губ, присоединяясь ко слабым всасывающим звуками в общей тишине.       На время забытый сосок другой её груди — ноющий и напряжённый — буквально кричал, требуя к себе внимания. Не успела она осознать это, как Снейп оставил вторую грудь, насытившись ею, и переключился на первую. Кончик соска был таким твёрдым, таким готовым, что при первом же влажном прикосновении его языка, Гермиона дёрнулась вверх, когда её пронзила вспышка чувственного экстаза. И снова в царящей тишине между ними раздался её сдавленный стон.       Он целую вечность оставался прикованным к её отчаянно затвердевшему пику, кружа языком, извиваясь, засасывая его глубоко-глубоко в свой горячий, настойчивый рот. Лишь убедившись, что уделил этой груди столько же внимания, сколько и её прекрасной близняшке, он удовлетворённо отстранился, с характерным звуком выпустив сосок изо рта. Снейп на мгновение положил голову на её мягкую, вздымающуюся грудь. Её сердцебиение гулко отдавалось в его ушах, и вскоре он почувствовал тёплые девичьи пальцы на своих волосах. Он поднял руки, чтобы подхватить её под бёдра, а потом с удивительной лёгкостью и силой подсадил девушку на свой письменный стол.       Разум Гермионы был настолько затуманен похотью и наслаждением, что она не могла предвидеть то, что будет дальше. Она немного пришла в себя, лишь когда почувствовала его губы на своей пылающей плоти, горячие поцелуи крепко прижались к её животу, спускаясь вниз, всё ниже, к тому месту, где она хотела ощутить его больше всего на свете. Его левая рука легла ей на грудь, уверенно прижимая к твёрдой поверхности стола, её бедра оказались почти у самого края. Она почувствовала, как его руки стали стягивать вниз её юбку и трусики.       Его губы и язык продолжали скользить вниз, к самому центру удовольствия — набухшему, пульсирующему комочку, так сильно нуждающемуся в его прикосновениях. Гермиона поднесла руку ко рту и сильно прикусила сустав своего большого пальца, чтобы заглушить стон, угрожающий сорваться с её губ. Он уже почти добрался до цели. Его пальцы сначала пробежались по влажным лобковым волосам, а потом она почувствовала, как их защекотало его жаркое дыхание. И вот наконец-то, наконец-то… она ощутила, как его язык раздвигает её мокрые складки. Гермиона быстро подалась навстречу, но он отодвинулся, ожидая, когда чуть ослабнет накатившее на неё возбуждение. Она успокоилась и ждала, тяжело дыша полной грудью.       И тут она почувствовала это — влажное сосредоточенное прикосновение языка. Сначала оно было мягким и нежным, а потом становилось всё более настойчивым. Он пробовал её на вкус, исследовал, открывал для себя. Его язык облизывал, щекотал, дразнил клитор. Вдруг она почувствовала, как его рот крепко прижался к промежности, а язык с силой скользнул между половых губ, вылизывая её изнутри. Она не вытерпела. Стоны, которые до этого подавлялись, наконец вырвались из её груди. Её рука опустилась ему на голову, с силой прижимая его к себе. Он ответил ей с удвоенной страстью. Она почувствовала, как внутрь влагалища проник его палец, лаская, поглаживая, исследуя её бархатистые стенки. Затем к нему присоединился ещё один, массируя восхитительное местечко внутри неё.       Гермиона больше не сдерживалась. Она стонала и хныкала, что только раззадоривало его пыл. Теперь его язык с силой скользил по складкам, слизывая с них обильно появляющуюся смазку, но каждый раз не достигая набухшего бутончика. Гермиона чувствовала, как кровь бешено пульсирует, а сердце громко стучит в груди от невероятного волнения. «Так близко… Ещё чуть-чуть…» Её живот был наполнен расплавленным свинцом, который обдавал невыносимым жаром, вызывая усиливающееся до боли томление внутри. Казалось, какая-то тяжесть давила ей на грудь, не давая воздуху наполнить лёгкие. Её тело ждало, готовясь к феерической кульминации.       А потом его язык наконец-то скользнул вверх, и губы обхватили её готовый, жаждущий ласки клитор. Гермиона застыла, словно парализованная, каждая мышца её тела была до предела напряжена. Он с силой всосал его в рот, и в этот момент она упала, погрузившись в экстаз. Крик чистого восторга вырвался из её глубин. Её конечности задёргались, она забилась в конвульсиях, пока волна за волной наслаждения накатывали на неё.       Снейп не отстранился, упиваясь оргазмом, пока всё не прекратилось, и последняя дрожь восторга не покинула её тело. Гермиона не могла пошевелиться. Она откинула голову назад, её разум пребывал в туманном бреду. Полубессознательно, она выдохнула его имя:       — Северус…       Неровно дыша, она лежала на его столе, минута за минутой. Наконец она смогла вдохнуть достаточно кислорода. Окончательно восстановившись, Гермиона смутно открыла глаза и тяжело подняла голову, чтобы оглядеться.       Комната была пуста. Он ушёл.