Из самых глубин

      Гермиона по-прежнему лежала на твёрдой поверхности стола в классе Зельеварения. Всё её тело отяжелело и обмякло после недавно испытанного наслаждения. Какое-то время её разум упорно отказывался связно мыслить, но, когда она начала медленно приходить в себя, её стали осаждать противоречивые эмоции.       Его молчаливое согласие, а также то, что он уступил ей, его стремление доставить ей удовольствие — всё это взволновало Гермиону и наполнило её глубочайшим удовлетворением. Однако всё это омрачалось тем фактом, что он снова сбежал от неё! Их близость была полной противоположностью прошлому разу, когда Снейп думал лишь о собственном удовольствии, ничего не давая взамен. Теперь же он, напротив, отказал себе в нём. Она догадалась, что это была своего рода компенсация, но не могла не обратить внимания на то, с каким искренним наслаждением он ласкал её. Хотя потом он показался ей испуганным и даже пристыжённым случившимся.       Гермиона не сомневалась, что Снейп захочет продолжения, но её сильно беспокоила его реакция. Ей хотелось бо́льшего — физически, морально, эмоционально. Сегодня она побывала на вершине блаженства и, тем не менее, скучала по ощущению его там, где он был нужен ей больше всего — глубоко внутри, наполняющий её душу и тело. Их первый секс был таким неистовым и жестоким… Впрочем, она всё равно осталась в восторге, поскольку чувствовала себя победительницей, способной сломить его железный самоконтроль. Как бы то ни было, ей хотелось разделить с ним более глубинную связь, которая, в этом у неё не было никаких сомнений, могла у них быть, и помочь ему получить взаимное удовольствие.       Для начала Гермиона хотела просто поговорить с ним. Сказать ему, что она всё понимает, что сильно нуждается в нём, тоскует по нему. И, возможно, даже о том, что она знает — он тоже нуждается в ней. Она хотела, чтобы он её услышал.       Гермиона предполагала, что добиться этого будет гораздо сложнее, чем просто заинтересовать его как мужчину, распаляя его похоть.       И всё же мысль о том, что у них появится ещё больше секретов, тайных взглядов, украдкой брошенных друг на друга, сокровенных прикосновений и запретных моментов, немедленно вызвала у неё дрожь восторга. Возбуждение от их порочных желаний, напряжение и динамика их запретных отношений были сами по себе так восхитительны, что только ради этого уже стоило рискнуть.       Как бы сильно ни болела её голова, когда она пыталась понять его поведение, её тело жаждало более тесной близости, большего удовольствия.       Наконец она слезла со стола и встала на ноги. Её трусики валялись на полу прямо под ногами, а рубашка, галстук и бюстгальтер — чуть в стороне. Гермиона медленно наклонилась, чтобы их поднять. Она знала, что ей должно быть стыдно. Она собирала разбросанные предметы одежды, мельком оглядывая класс Зельеварения — место, где она провела так много времени с самого детства. Но она… ничего не чувствовала.       Гермиона неторопливо одевалась и, проводя руками по рубашке, вспомнила прикосновения его губ к своей груди. Она улыбнулась про себя, ощутив, как снова содрогнулось её тело. Она не сможет долго отказывать себе в дальнейшем удовлетворении. Хотя наступило только начало недели, и впереди было ещё много уроков. Её улыбка стала шире.       Одевшись, Гермиона неохотно вышла из кабинета и, закрывая за собой дверь, напоследок оглянулась назад.       Снейп пропустил ужин. Она ничуть не удивилась. Она гадала, что происходит в его голове, а также знала, что он делает это намеренно, чтобы помучить её. Она сама играла с ним в ту же игру. Он делал это лишь для того, чтобы посильнее раздуть её пламя.       Он не появился в Большом зале и на следующий день. Его отсутствие начало её раздражать. Вечером в понедельник и во вторник она извинялась и пораньше уходила из общей гостиной, возвращаясь в свою комнату, где немедленно бросалась на кровать и тут же тянулась рукой между ног. Её разум наполнялся воспоминаниями о его языке на её ноющем клиторе. Она быстро кончала, со стонами вспоминая об испытанном тогда блаженстве, а потом проводила ночи, свернувшись калачиком в своей одинокой постели, представляя его рядом с собой, себя в его объятиях, его внутри себя.       Наступившая среда принесла долгожданный урок Зельеварения. Пребывая в приподнятом настроении, Гермиона подумала, не заставить ли его снова подождать, раз уж он так долго лишал её возможности лицезреть его во время приёмов пищи. Ей помешало лишь сильнейшее желание поскорее его увидеть. В тот же день она вовремя оказалась у дверей его кабинета, её дыхание участилось, а трусики уже намокли от предвкушения. «Как мне пережить этот урок?»       Она вошла в класс вместе с Джинни. Её глаза сразу же нашли его. Снейп сидел за своим столом и писал, как обычно, не поднимая глаз. Гермиона нарочито громко заговорила со своей подругой, оповещая его о своём присутствии. Вот только профессор упрямо не отрывал взор от исписанного им листка пергамента. Гермиона села за парту, чувствуя, как медленно закипает от гнева. «Я же специально отказывала ему! Я ждала! И ждала достаточно долго, а теперь хочу получить свою награду!» Она впивалась в него глазами.       «Посмотри на меня, мерзавец!»       Не сработало.       Урок начался. Его низкий, протяжный баритон как будто целенаправленно воздействовал на её клитор, настолько мокрыми от возбуждения становились её трусики. «Почему я никогда раньше этого не замечала?» Это было выше её понимания. Для её ушей его голос стал самым эротичным звуком, который она когда-либо слышала. И всё же Снейп старался не встречаться с ней взглядом. Она чувствовала, что медленно сходит с ума.       Они начали работать над своими зельями. К счастью, Гермиона уже варила это снадобье несколько раз, иначе ей пришлось бы постараться выполнить поставленную задачу. Она не слушала наставлений профессора, а просто позволяла его голосу властвовать на ней.       Только когда Снейп начал ходить по классу, время от времени быстро проходя мимо и дразня её своим провокационным ароматом, до неё дошло, что она должна что-то сделать. Она подумала о том, как быстро он покинул её в последние два раза, а также, что их близость каждый раз была односторонней.       Гермиона потянулась за пергаментом, оторвала маленький кусочек от уголка листа и, отвернувшись от Джинни, написала на нём:       «Я хочу почувствовать тебя внутри себя, в самых глубинах. Хочу, чтобы ты снова довёл меня до оргазма. Хочу, чтобы ты взял меня. Кончить, крепко сжимаясь вокруг твоего члена и выжимая твои яйца досуха. Хочу ощутить, как ты кончишь в меня, накачивая своей спермой. Я хочу тебя!»       Она с педантичной аккуратностью сложила пергамент и стала ждать своего часа.       Гермиона догадалась, что он не обратит на неё внимания, сколько бы раз она ни тянула руку. Как только Джинни отвернулась в сторону, она добавила немного барсучьей селезёнки в её зелье, зная, что этот ингредиент не испортит его, но смутит подругу настолько, что она обратится за советом к профессору.       Как и следовало ожидать, зелье Джинни стало густым и приобрело странный зеленоватый оттенок. Она непонимающе нахмурилась, тупо уставившись в свой учебник. А затем, испустив глубокий вздох разочарования, подняла руку. Гермиона ухмыльнулась, почти не испытывая вины за то, что поставила подругу в неловкое положение.       — Профессор Снейп, я не знаю, в чём дело, но у меня что-то пошло не так! Я сделала всё именно так, как написано в учебнике. Вам лучше взглянуть…       Лицо мастера зелий оставалось невозмутимым. Он не выказывал того раздражения, которое обычно появлялось у него в подобных ситуациях. Гермиона подозревала, что он уже догадался о причине, по которой зелье мисс Уизли внезапно повело себя не так, как следовало.       Снейп устремился к ним, и сердце Гермионы бешено заколотилось в груди. Как и в прошлый раз, когда Джинни обратилась к нему за помощью, он подошёл сзади и встал между ними. Гермиона вцепилась в стол правой рукой, не позволяя всепоглощающей тоске поглотить её изнутри.       От него исходил манящий душистый травяной аромат, а тяжёлые складки чёрной мантии гипнотически колыхались рядом с ней. Снейп склонился над котлом Джинни, что-то бормоча о её некомпетентности и недостатке внимания.       Гермиона крепко сжимала сложенную записку кончиками пальцев левой руки. Медленно и незаметно она подтолкнула её к его руке, которая лежала достаточно близко на поверхности стола. Профессор продолжал словесно унижать её подругу, но она ничего не замечала. Когда уголок пергамента коснулся его пальцев, он на мгновение прервал свою язвительную тираду, но почти сразу же продолжил её.       Гермиона выжидательно уставилась на его руку, рядом с которой лежал пергамент. Она едва могла дышать.       Потихоньку, почти неприметно, его пальцы накрыли маленький клочок, а потом он крепко сжал его в кулак. В одночасье Снейп резко выпрямился, взмахнул волшебной палочкой над котлом Джинни и поспешил прочь, под конец презрительно бросив:       — Этого будет достаточно. Приступайте.       Джинни выглядела совершенно ошеломлённой. Она неверяще заглянула в свой котёл. Зелье вернулось в нормальное состояние. Хоть убей, она не могла понять, почему профессор, только что потративший две минуты, оскорбляя и ругая её, внезапно вернул её работу в первоначальное состояние и глазом не моргнув.       Она повернулась к Гермионе, её лицо исказилось от непонимания.       — Какого чёрта?!..       Гермиона добродушно улыбнулась подруге и пожала плечами.       Её взор сразу же обратился к Северусу Снейпу.       Он вернулся к своему столу и, отодвинув стул, сел за него. Какое-то время он ничего не делал, просто окидывал класс равнодушным взглядом, в его глазах вообще не отражалось никаких эмоций. Затем она увидела, как его руки, лежащие на поверхности стола, соединились, манипулируя с тем, что он тщательно скрывал от посторонних глаз. Наконец его взгляд упал на предмет в его руках.       Гермиона задержала дыхание. Её глаза были прикованы к его лицу, с маниакальным интересом наблюдая за реакцией.       Снейп почти ничем не выдал своих эмоций, но она отметила каждый нюанс: лёгкий румянец, заливший щёки, грудь, вздымавшуюся и опускавшуюся быстрее, чем обычно.       Через несколько минут он яростно сжал в кулак прочитанную записку и спрятал её в карман.       Он даже не взглянул на неё. И больше не вставал. Профессор Снейп так и просидел за своим столом до конца урока, почти не обращая на студентов внимания. Даже на тех, кто хотел задать ему вопрос. Самые настойчивые тянули руки в течение нескольких минут, но потом сдавались. Неудивительно, что в итоге у большинства получились просто ужасные зелья.       Когда пришло время распускать класс, мастер зелий наконец встрепенулся и рассеянно заглянул в котлы учеников. Он прошёл от последних парт до первых рядов и под конец встал у доски, повернувшись ко всем лицом.       — Тролль. Каждому из вас, — он отрывисто взмахнул перед ними своей волшебной палочкой. Их котлы, зелья и все свидетельства тяжкого труда мгновенно исчезли. — Все свободны.       Студенты обменялись друг с другом растерянными и откровенно раздражёнными взглядами. Они знали, что со Снейпом лучше не спорить, потому просто постарались побыстрее покинуть класс ненавистного преподавателя. Гермиона попятилась назад. Он вернулся к своему столу и, опустив голову, снова принялся проверять эссе. Она сгорала от желания и изо всех сил старалась дышать, но решила играть по его правилам. Она готова была ещё немного потерпеть, поскольку знала, что её действия рано или поздно будут вознаграждены.       Гермиона уходила из кабинета самой последней, следуя позади юноши из Рейвенкло. Она с трудом делала каждый шаг, но заставляла себя идти к двери. «Ну давай же… Давай… Сколько времени это займёт?»       Её рука уже легла на дверную ручку. Она широко распахнула дверь, собираясь выйти. Она сделала шаг вперёд, переступая через порог…       — Мисс Грейнджер.       Гермиона замерла. И закрыла глаза. Она не смогла сдержать облегчённую улыбку, появившуюся на её лице.       Она медленно повернулась к нему лицом. Снейп встал и отошёл от своего стола. Его лицо было спокойным и расслабленным. В правой руке он держал клочок пергамента.       Гермиона уверенно направилась навстречу, остановившись в футе от него. Он тяжело дышал. Её глубины скрутило знакомой ноющей болью.       Чёрные глаза Снейпа смотрели на неё сверху вниз, он надменно выпрямился и вкрадчиво произнёс:       — Передача записок в классе строго запрещена, мисс Грейнджер.       Она кокетливо прикусила нижнюю губу, глядя на него снизу вверх.       — Прошу прощения, сэр. И что вы собираетесь с этим делать?       Он плавно отвёл взор, глядя куда-то ей за спину, но Гермионе показалось, что она увидела на его губах едва заметный намёк на улыбку. Он вновь встретился с ней глазами, а потом окинул её задумчиво-оценивающим взглядом. Гермиона ждала, гадая, как всё пойдёт на этот раз. Она совершенно ясно выразила свои желания. Тем не менее она была не уверена, что он посчитается с ними.       Долгое время они просто стояли на месте, глядя друг на друга. Потом он наконец-то наклонился и очень осторожно взял её за руку.       Развернувшись, Снейп мягко потянул её за собой, уводя за доску к двери, которую она, как ни странно, никогда раньше не замечала. Её кровь быстрее побежала по венам, отчего у неё закружилась голова.       Открыв перед ней дверь, он пропустил её в комнату.       Гермиона оказалась в маленькой гостиной, которая была на удивление комфортабельной и хорошо обставленной. Однако у неё не было времени вдаваться в подробности, так как он потянул её к другой двери в дальнем конце комнаты. Они прошли через неё в спальню, где стояли платяной шкаф, комод, кресло и кровать. Гермиона позволила себе мысленно усмехнуться над необычностью этого момента. «Я наконец-то пробралась в спальню профессора Снейпа!» Опять же, комната была небольшой, но довольно уютной, тёплой, с богатой мебелью и старинными картинами на стенах. Она взглянула на его кровать. Постель была невелика и походила на односпальную. «Кажется, его одиночество за эти годы достигло своего предела».       Почувствовав себя не в своей тарелке, Гермиона робко взглянула на него. Теперь, когда они стояли совсем близко друг к другу, Снейп выглядел нервным и слегка пристыжённым. Видеть его таким было настолько непривычно, что её сердце защемило от нежности. Она потянулась к нему, обняла его руками и прижала к себе. Её голова склонилась к его груди, она умиротворённо вдохнула его, слушая, как ровно бьётся его сердце.       Снейп медленно и неуверенно приобнял её в ответ, но потом стал всё крепче сжимать её в объятиях. Таким образом вскоре Гермионе стало нечем дышать. Впрочем, она не возражала. Наконец она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Она заговорила честно и открыто:       — Я могу подписаться под каждым своим словом.       Неторопливо, почти незаметно, он опускал голову вниз до тех пор, пока его губы не оказались над её губам. Она чувствовала, как её губы овевало его медовое дыхание, и страстно желала, чтобы он сократил оставшееся между ними расстояние.       Он наклонился ещё ниже, и она почувствовала его тёплые, по ощущению удивительно мягкие губы, которые прижались к её собственным и ненавязчиво попытались приоткрыть их. Она немедленно подчинилась и открылась ему, позволяя его языку скользнуть внутрь и ощутить её вкус. Встретив его своим язычком, кружа вокруг него и лаская его, она лишь усиливала их неутолённое желание. Её руки потянулись к его пуговицам, как она часто представляла в своих романтических фантазиях, и на этот раз он позволил ей продолжить. Наощупь, она медленно, но верно расстёгивала их, спускаясь вниз по длинной передней части сюртука.       В то же время его собственные руки потянулись к её золотисто-алому галстуку, развязали его и вытащили из воротничка. Затем он потянулся к рубашке, повторяя те же манипуляции с её пуговицами. Они действовали на удивление цельно и гармонично, выдержанно и спокойно раздевая друг друга. В конце концов Гермиона расстегнула все пуговицы и протянула руку, чтобы снять с его плеч сюртук. Тот упал на пол. Под сюртуком обнаружилась накрахмаленная белая рубашка, на которой, к счастью, было не так уж много застёжек. Она легко справилась с ними, и, когда распахнула полы, не смогла сдержать вздоха, вырвавшегося у неё при виде его бледного торса. Снейп на некоторое время замер, и она почувствовала его ускорившееся отчаянное дыхание под своими пальцами. Он явно напрягся. Сначала она осторожно запустила руки под рубашку, кончиками пальцев касаясь его горящей плоти. Гермиона подняла на него взор. Его глаза сверкали, но она заметила в них лёгкую тревогу, как будто в глубине души он боялся её разочаровать. Она выдержала его пристальный взгляд и нежно улыбнулась в ответ, затем подняла руки, откинула полы рубашки назад так, чтобы та держалась только на плечах, и медленно опустила голову к его телу.       С первым прикосновением её губ он слегка дёрнулся. Гермиона немедленно отстранилась, давая ему возможность привыкнуть. Он так долго жил без ласки, без любых нежных прикосновений, что мучительное наслаждение, которое она дарила ему сейчас, было почти невыносимо. Она понимала это, потому и ждала. Затем, почувствовав, что он расслабился, она снова опустила голову, покрывая его кожу нежными, тёплыми, влажными поцелуями. На этот раз его мышцы оставались расслабленными, но дыхание стремительно становилось более тяжёлым и учащённым.       Скользя губами по его бледной коже, Гермиона заметила множество зарубцевавшихся белых шрамов, покрывавших её. Она успокаивала и почтительно облизывала языком каждый из них, заставляя его издавать слабые стоны. Если бы она подняла глаза, то увидела бы, что Снейп смотрит на неё с неприкрытым изумлением.       Наконец она подняла руки и полностью стянула с него рубашку, позволив той мягко упасть на пол. Как она и предполагала, его тело было худощавым и жилистым, но сильным и гибким; его некрупные мускулы на руках и спине, линии пресса на плоском животе напряжённо выделялись под кожей. Для Гермионы он был самим совершенством.       Она снова приблизилась к его лицу, желая запечатлеть поцелуй на этих чувственных губах. Он подчинился, с новой силой скользнув в её рот своим языком и погружаясь в её влажные, бархатистые глубины. Он всё настойчивее стягивал с неё одежду. В результате её рубашка упала на пол, и его руки быстро расстегнули на ней лифчик. Она помогла ему, вывернувшись из него. Оказавшись обнажёнными по пояс, они прижались друг к другу, их горячая плоть почти плавилась от обжигающего внутреннего жара.       Затем всё сознание Гермионы переместилось к её бёдрам и пылкой пульсации между ними. Она изо всех сил рванулась ему навстречу, но наткнулась на твердокаменное сопротивление. Снейп громко застонал ей в рот. Низ живота томительно сжался, внезапно Гермиона осознала, как сильно она в нём нуждается. Её руки невольно опустились к его ремню, она стала быстро расстёгивать пряжку. Он тоже протянул руку вниз, чтобы помочь ей, и совсем скоро его брюки вместе с нижним бельём упали на пол. Она завороженно уставилась на его член: вздыбленный, налившийся кровью, жаждущий её. Гермиона пристально смотрела на него сверху вниз. Она уже познала, каково это — чувствовать его внутри себя — и видела его раньше. Однако сейчас, когда он был так близко, наполненный жизненной силой, в ней пробудилось сильнейшее вожделение.       Она поймала себя на том, что инстинктивно начала опускаться на колени, чтобы приблизиться к нему… но его руки удержали её на месте. «Не сейчас». Она молча согласилась с ним. В данный момент они оба нуждались в более глубоком слиянии. Он не забыл, что она написала в своей записке.       Снейп протянул руку, чтобы расстегнуть её юбку, и с её помощью вскоре она оказалась полностью обнажённой. Он быстро снял с себя оставшуюся одежду. Они стояли друг напротив друга — открытые и незащищённые.       И одновременно рванули навстречу друг другу: целуя, лаская руками, губами и языками, исследуя тела друг друга. Он стал мягко подталкивать её назад, пока они не добрались до кровати и не опустились на неё.       Его рот продолжал скользить по её коже, останавливаясь на сосках, так же глубоко всасывая их, как и в тот раз. Наслаждение пронзило её тело, Гермиона выгнулась навстречу его губам и языку, а в комнате раздался её протяжный стон. Он становился всё более несдержанным и перемещался вниз, к вершине её бёдер. Его длинные ловкие пальцы раздвинули половые губы, обнаружив, что она вся намокла от предвкушения. Гермиона почувствовала, как два, а может, и больше, пальца вонзились в неё, сильно и глубоко проникая во влагалище. Она сама насадилась на них, закричав от восторга. Его губы прижались к её промежности. Она инстинктивно подмахивала бёдрами в такт движению пальцев, а вспышки неземного блаженства прошивали её насквозь. Её рука опустилась и запуталась в его волосах. Снейп застонал, крепче прижимаясь к ней, усиливая её наслаждение и ещё больше захватывая своей страстью.       Его горячий твёрдый язык двигался всё выше. Её возбуждённый клитор жаждал его прикосновения, но в то же время она знала, что ей нужно больше всего на свете. Он лизнул так близко, что она чуть не потеряла сознание. Его проворный язык обвивал, соблазнял, дразнил её набухший комочек, пока она не убедилась, что сейчас взорвётся. Но как только она подумала, что вот-вот кончит, он отодвинулся. Гермиона непонимающе посмотрела вниз.       Снейп стоял перед ней на коленях. Она уставилась на его вызывающе торчащий член, такой длинный, великолепный, с пурпурной от долгого ожидания головкой. Гермиона откинула голову назад и выгнулась ему навстречу, приподнимая свои бёдра. Она не могла больше молчать.       — Пожалуйста… Пожалуйста, Северус… Господи! Ты же знаешь, чего я хочу, чего хочешь ты… Не отказывай больше ни мне, ни себе… Возьми меня! Я отдаю себя тебе… Насладись мной… Возьми себе всё… Боже! Сейчас… Сейчас же… Чёрт!       После этих слов, столь неожиданно слетевших с её губ, все черты его лица застыли в выражении глубочайшего удивления. Он устроился поудобнее, схватил её за бёдра и грубо притянул к себе. Расположившись сверху, он вошёл в неё. Её глаза закатились, а из груди вырвался крик чистейшего наслаждения. Посмотрев вниз, он увидел её, до упора насаженную на его член, и позволил себе зашипеть от такого же удовольствия. Затем перевёл взгляд на её лицо, и они встретились глазами. Её рот приоткрылся в невероятном удовлетворении. Она чувствовала, как каждый дюйм его плоти пульсирует внутри неё. Она нуждалась в нём так сильно, как только могла.       — Двигайся… Двигайся во мне… Жёстче! Сделай это! Сделай это сейчас же!       И снова её слова возымели на него эффект, ему осталось только подчиниться. Он выходил из неё и снова врывался внутрь глубокими, длинными толчками, заставляя пылать её горячие измучившиеся стенки. Она была такой обжигающей, такой тугой, что его разум затуманился от плотского удовольствия. Гермиона крепко сжала его в объятиях, пока он с неистовой страстью её трахал. Каждой фрикцией он задевал её увеличенный пульсирующий клитор, и она чувствовала, как мышцы влагалища сокращаются, готовясь к окончательной разрядке. Снейп безжалостно впился пальцами в кожу её бёдер. Она знала, что на них останутся синяки, но сейчас ей было всё равно. Он отчаянно втрахивал её в матрас, с каждым толчком сдвигаясь вместе с ней к изголовью кровати.       Она была готова. Гермиона взглянула на него, её хриплое дыхание стало прерывистым, зрачки расширились до предела, а мышцы сжались. Снейп встретился с ней взглядом, и она почувствовала, как его член напрягся, набух внутри неё. Неожиданно он заговорил:       — Кончай! Кончай для меня! Дай мне почувствовать тебя! — слова лились из его рта потоком настойчивой мольбы, когда клитор потёрся о его лобок в последний раз.       Её рот невольно приоткрылся, а глаза зажмурились. Она кончила, наконец-то перейдя черту. Перед глазами поплыли яркие вспышки, её тело купалось в волнах наслаждения. Она безудержно извивалась на его члене, погружённом глубоко во влагалище, пульсируя вокруг него, и его имя сорвалось с её губ:       — Северус! Боже, о боже! Наконец-то!       С этими словами он пропал. Он судорожно вжался в неё; она снова и снова ощущала, как выплёскивается в неё его горячее вязкое семя. Его голова откинулась назад, и он испустил стон невыразимого экстаза.       Когда страсть в нём немного поутихла, Снейп склонился над ней, положив руки по обе стороны её головы. Гермиона открыто улыбнулась, глядя на него снизу вверх, в её глазах плясали лукавые огоньки, а лицо просто сияло от радости. Он никогда не видел ничего более прекрасного. Наклонившись, он завладел её ртом, страстно, но нежно. Она положила руки ему на спину, притягивая к себе, несмотря на тяжесть его тела. Поначалу он побоялся, что сильно придавит её, но, казалось, она отчаянно нуждалась в этом. Тогда он позволил себе крепко прижаться к ней, стараясь оставаться глубоко внутри.       Они не произнесли ни слова, но пролежали так несколько часов, вдыхая ароматы друг друга. Их тела, слившиеся воедино, стали неразделимы.       Позже они переместились и легли поудобнее, так как затёкшие мышцы уже начало сводить судорогами. Когда его смягчившийся член наконец-то выскользнул из неё, её лицо на миг исказилось от отчаяния. Вот только он тут же перевернул её на бок и устроился у неё за спиной. Крепко прижавшись к ней своим горячим телом и обняв длинными руками и ногами, он нежно поцеловал её в растрёпанную кудрявую макушку. Они закрыли глаза и быстро погрузились в глубокий сон без сновидений.