Из самых глубин

      Мгновения, проведённые вместе, на время утолили её жажду. Вот только вскоре Гермиона обнаружила, что не только продолжает сгорать от страсти, но и скучает по нему: по внимательному взгляду, насмешливой улыбке, бархатному голосу. Те краткие мгновения, когда они разговаривали на равных, словно открывали окно, позволяющее взглянуть на то, как могло бы быть, но он не разрешал ей зайти дальше. Несмотря на то, что им приходилось следовать рутине школьной жизни, играя в свои игры, они умудрялись выходить за рамки предписанных правил. Это было пленительно! Это доводило её до отчаяния! Гермиона чувствовала, что этого ей уже недостаточно! Её разум и душа протестовали против того, что им отказывали в том, что получало её тело.       Она заметила его нежелание рассказывать ей о своей жизни. Время, проведённое в его спальне, открыло ей так много, но с тех пор он эмоционально от неё отдалился. Не физически, его сексуальная потребность в ней была совершенно очевидна, но она хотела вернуть те моменты нежности и близости. Тем не менее Снейп как будто чувствовал себя в безопасности, выстраивая чёткий психологический барьер в их отношениях, и боялся того, что может лежать за его пределами. «Именно так. Ведь он никогда не знал ничего другого». Она никак не могла избавиться от беспокойства. Ей не суждено было долго оставаться в Хогвартсе. «Какое будущее ждёт нас после школы?» Она попыталась обдумать несколько возможных вариантов и постаралась не осмыслять то, что на самом деле ничего не могла себе представить.       Наступили выходные. Гермиона никогда не чувствовала себя такой одинокой, зная, что он находится в том же здании, но будучи не в состоянии его увидеть, прикоснуться к нему, заговорить с ним. Её душа и тело изнывали от желания и потребности: физической, интеллектуальной и эмоциональной. Её друзья были веселы и беззаботны, она могла бы прекрасно провести с ним время. Гермиона не собиралась заниматься самообманом, зная, что давно «переросла» их; среди них не было никого, с кем она могла бы общаться на равных.       Она скучала по нему.       В субботу вечером одиночество и тоска достигли предела.       Было уже поздно, почти полночь. В гриффиндорской башне царила тишина, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов в общей гостиной да сонным дыханием спящих в своих постелях студентов. Гермиона встала с кровати, надела джинсы и кофту, а также свои самые бесшумные туфли. Отворив дверь так тихо, как только могла, она спустилась вниз по лестнице. Выходя из гостиной, она потревожила портрет Полной дамы, которая зашевелилась во сне, но не заметила юную девушку, выскользнувшую в коридор.       Её сердце бешено стучало. Помимо Филча, многие могли заметить её по пути в подземелья: призраки, преподаватели, работающие допоздна. Она знала, что осознанно идёт на риск.       Гермиона прижималась к тёмным холодным стенам замка, двигаясь быстро и бесшумно, словно тень. Иногда она видела, как мимо проплывал какой-нибудь призрак, но оставалась незамеченной.       Наконец она добралась до коридора, ведущего в класс Зельеварения. Лунный свет, проникавший через высокие узкие окна, достаточно освещал проход, чтобы она могла увидеть, что путь чист. Её сердце подпрыгнуло от радости — она была у цели! Ободрённая, Гермиона вышла из-за угла и поспешила дальше. Проходя мимо тёмной ниши, она зацепилась за что-то ногой и неуклюже грохнулась на пол, вытянув руки вперёд, чтобы хоть немного смягчить падение. Нечто, о которое она так неловко споткнулась, издало жалобное мяуканье и яростно на неё зашипело. Обернувшись, она испуганно взглянула на источник звука. Разумеется, это была кошка Филча.       Гермиона замерла. Кошка уставилась на неё, вздыбив шерсть, прижав уши и снова издала низкое угрожающее шипение. Значит, Филч уже был где-то поблизости. Она не осмелилась двигаться слишком быстро, боясь, что кошка бросится на неё, но ей нужно было убираться отсюда как можно скорее.       От страха её сердце выпрыгивало из груди. Она услышала тяжёлые шаркающие шаги, приближающиеся из-за угла.       — Кис-кис-кис… Где ты, моя любимица? Ты поймала кого-то для меня? Я уже иду.       У неё скрутило живот от звука низкого скрипучего голоса Филча.       Неожиданно кошка взвизгнула и быстро отскочила в сторону. Сильные руки схватили её за плечи и потащили в тёмный угол между двумя колоннами. Таинственный спаситель быстро зажал ей рот рукой. Именно эта рука делала то же самое всего два дня назад. Она глубоко вдохнула и втянула носом восхитительный запах Северуса Снейпа.       Профессор стоял позади неё, крепко прижимая её к себе и всё ещё закрывая ей рот рукой. Она чувствовала его горячее, медовое дыхание на своём лице. Вдруг он прошептал ей на ухо низким подрагивающим голосом:       — Ни звука.       Гермиона стояла так тихо и неподвижно, насколько это было в её силах. Несмотря на опасность, она ощутила, как между ног неумолимо появляется скользкая влага.       Они скрывались в тени, но Гермиона была уверена, что их всё равно можно было увидеть. Шаги Филча доносились всё ближе и ближе, как и его хриплый брюзжащий голос:       — Миссис Норрис? Где ты, моя прелесть? Миссис Норрис? С тобой всё в порядке, сокровище моё?       Филч остановился прямо напротив них. Глаза Гермионы расширились от испуга. Завхоз выглядел решительным и сердитым. Он догадался, что здесь что-то нечисто. Повернув голову, он обратил взор прямо на них.       Гермиона непроизвольно ахнула, но этот звук был заглушён сильной рукой, ещё надёжнее закрывшей ей рот. Филч пристально уставился на то место, где они стояли, но, судя по всему, не мог их увидеть. Она не сомневалась, что он слышал, как сильно и громко бьётся её сердце. Филч прищурился и сделал шаг ближе к ним, настороженно всматриваясь в темноту.       Гермиона была уверена, что их обнаружат. Но как только она уже приготовилась к худшему, Филч отступил назад, отвернулся и пошёл дальше по коридору. Дождавшись, пока его шаги окончательно не затихли, Снейп отпустил её, но внезапно схватил за запястье и грубо потащил по коридору в свой класс, беззвучно закрыв за собой дверь.       Он тут же повернулся к ней, гнев до неузнаваемости исказил его лицо.       — О чём ты только думала, маленькая самоуверенная дурочка?! Во что, по-твоему, ты играешь?! Ты хоть понимаешь, насколько близко он подошёл к своей цели?!       Лицо Гермионы горело от стыда, она едва могла на него смотреть.       — Прости меня! Пожалуйста! Я думала, что смогу незаметно проскользнуть.       — Очевидно, ты ошиблась. Это была глупая попытка.       Дыхание профессора было глубоким и частым, ярость исходила от него ощутимыми волнами. На некоторое время между ними повисло молчание. Гермиона не смела поднять на него глаза. В конце концов, она пролепетала, запинаясь:       — Спасибо. Если бы не ты…       Он надменно хмыкнул. Тем не менее она продолжила:       — Как ты это сделал? Я была уверена, что Филч нас увидит, — он смотрел прямо на нас.       — Я использовал Маскировочные чары. Но у меня не было времени, чтобы сделать их достаточно сильными. Покров невидимости мог исчезнуть в любую минуту. У меня больше нет ни малейшего желания участвовать в подобных авантюрах.       — Нет. Конечно нет. Извини, — Гермиона не знала, что сказать. Она не могла понять, остаться ей или уйти. Через некоторое время Снейп снова заговорил, его голос уже не так сильно дрожал от негодования:       — Зачем ты шла ко мне?       Она не смогла сдержать улыбку.       — Разве это не очевидно?       Он смотрел на неё, недовольно нахмурив брови. Пришлось продолжить. Она зашла слишком далеко и решила извлечь максимум пользы из своего пребывания здесь.       — Я соскучилась по тебе, — она смело шагнула к нему. Снейп шумно дышал, она видела, как в его глазах вспыхнуло желание, вытеснив прежнюю злость.       Он окинул её тело заинтересованным взглядом.       — Ты поранилась, — его заботливый тон был лучше любого исцеляющего зелья.       — Ничего особенного. Это неважно.       Гермиона уже хотела спрятать руку за спину, но профессор мягко перехватил её и поднёс к свету. Он внимательно изучил неглубокую ссадину, а затем медленно опустил голову. Снейп запечатлел нежный, успокаивающий поцелуй на её ладони, мягко проведя языком по самым болезненным участкам раны. Гермиона судорожно дышала. Всё это продолжалось некоторое время. Никогда ещё она не видела ничего более возвышенного и успокаивающего. Его рот трепетно прикасался к ране, тёплое дыхание и язык ласкали её, и ссадина стала исчезать на глазах, а плоть вновь обрела прежний здоровый вид. Гермиона ахнула от удивления. Способность исцелять лишь словами и прикосновениями считалась поистине редкой в волшебном мире.       Снейп не отреагировал, но продолжал целовать её руку, постепенно перемещаясь вверх по тыльной стороне запястья; его язык лениво касался чувствительной кожи. Между прикосновениями он заговорил привычным протяжным тоном:       — Почему ты шла ко мне именно в это время?       Она с трудом дышала, не в силах отвести взгляд от его гладких тёмных волос, пока он неторопливо покрывал поцелуями её покалывающую кожу.       — Я… Я хотела поговорить с тобой.       Он удивлённо на неё взглянул, но не отнял губ.       — Поговорить со мной?       — Да. Мне было одиноко, — теперь его поцелуи обжигали, пока губами он приподнимал рукав кофты всё выше и выше. — Я подумала, может быть… и тебе тоже?       Он снова поднял на неё глаза, изогнув бровь.       — Если человек один — это ещё не значит, что он одинок.       Её сердце сжалось. Он уже добрался до её шеи, настойчиво целуя, чтобы отвлечь от разочарования.       — В таком случае… наверное… я должна вернуться к себе?       Снейп мгновенно притянул её к себе и заставил замолчать поцелуем. Нежно раскрыв языком её губы, он проскользнул им внутрь, пробуя её на вкус. Таков был его ответ. Подняв руки, он обхватил её лицо и, не отрываясь от её губ, уверенно потянул девушку назад через весь класс, в свои личные покои. Когда они наконец-то остановились, она снова оказалась в его спальне. Комната тускло освещалась несколькими свечами. Постель была застелена; он ещё не ложился.       Наконец он отодвинулся от неё. В резком контрасте с тем горячим гневом, который он выказывал всего несколько минут назад, теперь его лицо было спокойным, расслабленным, а чёрные глаза мерцали в свете свечей.       Сделав шаг навстречу, они медленно подняли руки и стали осторожно раздевать один другого. Избавляясь от одежды, они бессознательно тянулись друг к другу, успокаивая лёгкими поцелуями открывавшуюся обнажённую плоть.       Полностью раздевшись, он притянул её к себе. Так они и стояли, просто прижавшись друг к другу, слегка покачиваясь посреди комнаты. Она чувствовала, с каким отчаянием он стискивал её в объятиях. В конце концов он нежно взял Гермиону за руки и потянул её к кровати, опускаясь на ложе вместе с ней. Не сводя с неё глаз, он нежно вошёл в её тело. Это было так интимно, так отличалось от их безумной страсти последних дней, что она могла только ахнуть от удивления. Он плавно двигался, растягивая её лоно, разжигая в ней огонь ответной страсти. Их взгляды по-прежнему были прикованы друг к другу.       Неожиданно Северус положил руку ей под поясницу и потянул её вверх, одновременно становясь на колени. Прислонившись спиной к изголовью кровати, он вытянул ноги вперёд и усадил девушку сверху, оставаясь внутри неё.       Они сидели, тесно прижавшись, всматриваясь друг другу в глаза и чувствуя, что становятся ближе, проникаясь друг другом. Этот момент был настолько чувственным, волнующим и искренним, что Гермиона чуть не расплакалась. Затем он обнял её и начал двигаться, медленно и нежно насаживая её на свой член. Они долго раскачивались в едином ритме, понемногу растягивая удовольствие. Гермиона почувствовала, как её мышцы начали сжиматься, и когда он в последний раз потёр клитор, она кончила; волна наслаждения медленно нарастала, исходя из самых глубин её тела. С резким вздохом она позволила удовольствию всецело её захлестнуть. Её глаза закрылись, а голова откинулась назад. Наблюдая за Гермионой и чувствуя её восторг, в тот же миг он содрогнулся от собственного оргазма, чувствуя, как член буквально выстреливает в неё струи спермы. Единение с ней поразило его до глубины души. С тихим стоном он присоединился к её блаженству.       Любовники обессиленно затихли, слившись воедино. Выражение их лиц было нейтральным, но в глазах горел особый тёплый огонёк, исключительно друг для друга.       Наконец они вместе легли в постель. Северус крепко прижался к её спине, как и в прошлый раз.       — Я не хочу возвращаться в свою комнату.       — Тебе незачем так рисковать.       — Значит, я могу остаться здесь на всю ночь?       — Это очевидно, — его интонация вновь стала саркастически-протяжной.       Гермиона улыбнулась про себя.       На некоторое время повисла пауза, но затем она почувствовала, что пришло время попытаться удовлетворить своё любопытство.       — Ты говорил, что… думал обо мне в прошлом году.       — Я не «думал» о тебе.       — Но ты сказал…       — Я знаю, что я сказал. Оглядываясь назад, я понимаю, что именно тогда впервые подумал о тебе, как о чём-то большем, чем…       — Невыносимая всезнайка?       — Хм-м… что-то вроде того. Но я осознал это лишь на днях. Затрудняюсь ответить, когда именно. Наверное, в тот день, когда ты опоздала на мой урок. Я сразу заметил твоё отсутствие, это вывело меня из себя. С тех пор мой разум начал представлять то, что я с трудом мог принять и оправдать, — его голос был тихим, но говорил он совершенно свободно.       — Так вот почему ты всё время себя сдерживал?       — В смысле?       — Начнём с того, что когда между нами что-то было, ты замыкался в себе и сбегал.       Снейп не ответил. Она снова с нежностью произнесла:       — Я же пообещала тебе помочь пойти дальше…       — Всё это мне незнакомо. Я не в состоянии контролировать ситуацию.       — А тебе обязательно это делать?       — Да.       — Но ты же уже испытывал нечто подобное… с Лили.       Он вздрогнул, услышав её имя. Гермиона подумала, что ей следует сменить тему, но в конце концов он заговорил:       — Ты сказала, что я должен позволить себе… любить. Мне она такого никогда не позволяла.       — Не думаю, что это правда. Лили очень заботилась о тебе.       — Она меня не любила.       — Любила, но по-своему!       — Нет. Не так, как мне того хотелось.       Гермиона остановилась. Оказывается, его чувства по этому поводу всё ещё были такими обострёнными и болезненными. Она не хотела усугублять их, особенно теперь, когда их отношения вышли на новый уровень, поэтому сменила тему разговора.       — Ты очень искусный любовник.       — Кажется, ты удивлена?       — Извини, я не это имела в виду!       — Я взрослый мужчина, Гермиона. У меня есть определённые физические потребности, как, думаю, ты уже поняла. В своё время Тёмный Лорд возвысил меня до авторитетного положения среди его приспешников, с которым появились… новые возможности. Поверхностные, отстранённые, совершенно неудовлетворительные связи, пригодные лишь для того, чтобы облегчить насущные потребности организма. Те женщины соглашались быть со мной из-за власти и…       — И?..       — Страха, — его голос стал совершенно безэмоциональным. — Страха смерти.       Гермиона почувствовала, как у неё защемило сердце, и прижалась к нему ещё теснее. Она осторожно полюбопытствовала:       — Значит, ты не сближался ни с одной из них?       — Нет. И вообще, это было очень давно. Я был ещё молод. И ненавидел это. Я прекратил всё много лет назад. Это было отвратительно… грязно… неправильно…       Она закончила за него тихо, но откровенно:       — Неправильно, потому что они не были ею.       Снейп напрягся и ничего не ответил, но она интуитивно почувствовала, что может продолжить:       — Я тоже не она.       — Нет, — он опустил взгляд, пытливо всматриваясь в её глаза. — Ты… это ты.       — Как это понимать, Северус? Почему именно я? Каким образом я смогла вернуть тебе интерес к жизни, желание доставлять удовольствие?       Он пристально смотрел на неё.       — Ты околдовала меня.       В его устах это были самые завораживающие слова, которые она когда-либо слышала. Её глаза затуманились слезами, охваченная радостью и всепоглощающим желанием, Гермиона страстно выпалила ему в лицо:       — Возьми меня ещё раз! Пожалуйста! Я хочу почувствовать тебя внутри! Пожалуйста, пожалуйста!       Он быстро возбудился и, глядя на девушку сверху вниз, тут же глубоко вошёл в неё одним быстрым, плавным толчком. Её глаза расширились от удовольствия, она тяжело дышала, наслаждаясь тем, что принадлежит ему. Северус долго не двигался, они просто лежали в такой позе. До тех пор, пока Гермиона не начала сама насаживаться на его член, упиваясь ощущением пульсирующей твёрдой плоти, наполняющей её до самых глубин. Она обнимала его, заключив в кольцо своих ласковых рук, и это было так восхитительно, что его сердце наполнилось чувством, которого Северус никогда раньше не испытывал. Заглянув в её глубокие карие глаза, смотревшие на него с таким нежным благоговением, он понял, что здесь его место.