Питомник Дазая Осаму

Три пары, а если быть точным, так вообще две, это не критично. Сейчас Чуя уже пришёл домой, открыл холодильник и таки занялся плотным ужином. Шипение на сковородке идеально сочеталось со звуком откупорившейся бутылки вина. Напевая что-то себе под нос, он аккуратно разложил еду на тарелках, включил на ноуте какую-то современную комедию и принялся старательно жевать. Через час он думал, почему вот он - поевший и немного выпивший, в хорошем настроении и полный сил, а вдохновения на написание стиха нет. Через два часа он думал, почему этот чёртов Дазай такая сука, но, блин, бывает доообрыыым; а через три часа он думал, не поздно ли сходить за добавкой чего-нибудь алкогольного. Потом он вообще думал с трудом. Голова с утра гудела, трудно было вспомнить, что вчера произошло. За последние пару месяцев один раз он так проснулся на кресле в обнимку с пустой бутылкой вина, один раз он проснулся дома у перепуганного друга (одного из очень немногих, наверное по логичным причинам), один раз он проснулся от того, что какой-то мужик пытался оторвать ему волосы, грозясь забить насмерть, тип «он мою девушку увел», хотя ёбанный в рот, это была сестра Чуи, такая же бухая, как и сам Накахара. В общем, последствия после таких вот вечеров были непредсказуемые, и Чуя, выпив анальгина, запив ну просто целой бутылкой воды, заковылял к рабочему столу, лишь надеясь, что там волшебным образом появился стих. Но там, не менее волшебным образом, были два сочинения, написанные немного неаккуратно, но всё же хорошо. Юноша скатился по стенке на пол и застонал. До чего его довели: теперь он пьяный сочинения пишет, а главное, зачем? Ладно, стих он должен сдать прямо сейчас, а стиха нет, и возможно оно к лучшему — неизвестно, от чего его гордость пострадала бы сильнее: от признания в своей тупости Осаму, который и так вроде в курсе, или от чтения полного бреда на большую аудиторию. Рыжий не надеялся откупиться сочинениями, но так как теперь ему уж точно нужно было получать хорошие оценки, написанные по пьяне /и да, темы поднимались в этих записях прям таки провокационно и агрессивно/задания он уложил в рюкзак и побрёлся в институт, попутно скупая во всех магазинах воду. Вернувшись в универ после посещения кафе вместе с Накахарой, и, доведя оставшиеся пары, проверив за одно Чуины сочинения, Осаму отметил, что они на удивление достаточно хороши. Это послужило доказательством тому, что Накахара может и скорее всего даже хочет учится, но ох уж эта личная неприязнь… Что ж, до четвёрки ещё осталось набрать где-то семь хороших оценок, ну или один стих написать. Когда Дазай возвращался домой, было ещё не так поздно, поэтому было решено зайти в строительный за обоями. Может в выходные поклеит, если будет настроение. Выбрав самые-самые оранжевые, вспомнив, что как-то услышал в телике о том, как оранжевый цвет убивает аппетит, мужчина со спокойной душой потопал домой. Утро отличалось своей оранжевостью. Чёрт, с ним явно что-то не так. Как всегда, перекусив воздухом, оренжевофил направился на работу. На входе стояла деканша, и, заметив его, посчитала нужным подойти. — Дазай-сан, вы наше спасение! От Накахары последние время ни слуху ни духу, феноменально! Я всегда знала, что если уж вы берётесь за дело, то всё проходит в совершенстве! — И много еще похожих слов было произнесено женщиной, прежде чем Осаму покланялся, извиняясь, и направился в аудиторию, где у него должна была быть первая пара. Тут резко в его лицо прилетела бутылка «Бон-Аква». Да блять! Да сукаа. Да сукасукасука. Чуя чувствовал эти крики со всех сторон. Ну вроде же он не сильно вчера нажрался! А громче всего орали с первой парты. Возможно, конечно, на самом деле это был просто разговор спокойным голосом, но на отходнике от вина, запитого пивом, и не такое покажется. Допивая предпоследнюю бутылку воды, он вдруг поперхнулся, потому что откуда-то с первых рядов какая-то дура взвизгнула. О-о-о, он узнавал этот визг. Это Дазай Осаму вошёл в кабинет, производя фурор. Процедив сквозь зубы «хули орёшь, полудурошная», он метнул пустую бутылку, не целясь. То, что в следующую секунду все заткнулись, а не начали ржать пуще прежнего, могло значить только две вещи: либо бог услышал его молитвы, либо… Чуя поднял глаза, устремляя взгляд к рабочему столу учителя, и увидел, как бутылка грациозно упала, отскочив от лектора. Сам же преподаватель уже смотрел прожигающим взглядом на юношу. Накахара весело прыснул в кулак, но догадываясь, что сейчас опять может начаться, с трудом поднялся, и, оперевшись о парту обеими руками, добродушно улыбнулся и сказал: «Простите.» — Что ж вы бутылками швыряетесь с утра пораньше? — Осаму поднял бутылку, и, налив туда кофе, жертвуя тем, что могло стать его завтраком, кинул обратно в юношу, попадая в грудь. — А теперь начнём. Попавший в Чую снаряд вызвал приступ тошноты, который еле получилось сдержать. Чуя постарался плавно рухнуть на стул. Пару минут он отходил от этого удара, абсолютно не улавливая речь Дазая. Он не чувствовал обиды хотя бы потому, что «ура! кофе!». Полез в рюкзак за ещё одной таблеткой анальгина, открыл бутылку и сделал пару глотков. Энергии прибавилось. Он сидел на паре спокойно минут пятнадцать, он честно держался. Но в какой-то момент его терпение рухнуло, и он полез в телефон. Так, окей. Беседа одногруппников. Листаем, листаем, листаем. Ага, вот. «Дети, сейчас проходится конкурс стихов, бла бла бла, блааа. Если кто-то заинтересован, пожалуйста, свяжитесь с Дазаем — сенсеем. /номер телефона/». Ага, сча. В этот момент он уже чувствовал себя гениальным хакером, перейдя в личную переписку по номеру телефона, которая конечно была пустая. Быстро напечатав что-то, стараясь попадать по клавишам, Чуя нажал отправить и тут же услышал вибрацию на чужом смартфоне /благо слух у него сейчас был обострённый/. Довольно ухмыльнувшись, перечитал собственное творение: «Я с молоком люблю.» Дазай спокойненько так посвящал группу в биографию какого-то зарубежного автора, когда телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. Прочтя предпочтения наглой рыжей морды, Осаму ухмыльнулся и перевёл взгляд на студентов. — Любитель с молоком всё еще не сдал мне стих. Мне уже не ждать? Улыбка сразу же сползла с лица юноши. М-да, портить настроение шпала умела. Чуя посмотрел на часы, и, поняв, что до конца лекции очень и очень долго, и просто потянуть время не удастся, он глубоко выдохнул и, пробубнив под нос что-то невнятно-агрессивное, сказал: «Мы можем на перемене поговорить?» Да, он правда не любил напоминать одногруппникам о своем существовании. Последние пару лекций к нему было много внимания. Но зато теперь, после всех этих стычек между учеником и учителем, с походом в кафе и темами для сочинений, Накахара ощущал полную свободу в действиях, например — почему бы не затребовать личную аудиенцию? — Как вам угодно. — Осаму пожимает плечами. — Отрывок из поэмы выучили? — Перебинтованный видел, что подпортил рыжику настроение, но что уж поделать. Чуя просиял и растянул улыбку до ушей. Довольно кивнул, от чего в глазах заискрились звездочки, но он просто постарался проглотить желание упасть замертво и поднялся, снова упираясь руками о стол. Постарался игнорировать то, какими удивлёнными глазами на него смотрят, и начал читать выученный фрагмент. Он запнулся пару раз, но собственная гордость давила на него слишком сильно, чтобы ждать подсказки, поэтому он переключался на ультра режим и старательно вспоминал, почти мгновенно продолжая чтение. Он смотрел куда-то в стену перед собой, выше Дазая, и он так и не взглянул на него. Закончил, немного раскрасневшись от напряжения /быть готовым к уроку правда превращается во что-то странное и неправильное, когда все знают тебя как похуиста: Чуя чувствовал себя приручённым /, и плюхнулся за свое место. Смотря на это старательно рассказывающее, раскрасневшееся создание, кареглазого взяла гордость. Будто его сынишке вручают грамоту за чистописание, и он такой весь молодец, с высоко поднятой головой, берёт грамоту, с выражением на лице «вот, посмотрите, кто у папочки самый лучший; вот кого папочка больше всех любит.» А с такими-то оценками, даже если стихотворение не напишет, уже хотя бы тройка выйдет. Так держать. –Молодец, Чуя-кун. — Улыбнувшись, говорит Дазай. От гордости за своего студента его отвлекает кашель со стороны двери. — Ах, да! Я чуть не забыл. Заходи, Акутагава. — Это была история о том, как у Накахары Чуи отобрали его минуту славы. Стоявший в дверях всё это время юноша наконец вошёл в аудиторию и встал подле преподавателя. — Ребята, это Акутагава Рюноске, он перевёлся к нам с другого факультета и с сегодняшнего дня будет посещать мои пары вместе с вами. — Осаму приобнимает одной рукой стушевавшегося парня за плечи. — Можешь сесть на любое свободное место. Чёрт, он почти забыл, что Аку сегодня переводится к нему. С этим пацаном они знакомы очень давно. Они с Дазаем живут в соседних домах, и черноволосый очень часто помогал тому прочистить от таблеток желудок, или вылезти из петли; терпеливо вздыхал, вызывая скорую. Каждый раз, глядя на этого юношу, шатена переполняла огромная благодарность. Если бы не Акутагава, Дазай был бы уже триста раз мёртв. Чуя допил кофе, доставая попутно последнюю бутылку воды, направляя всё своё внимание на новичка. Рыжий положил щеки на ладони и принялся изучать: скромный на первый взгляд темноволосый парень со взглядом верной собачки, устремлённым на учителя. Они явно были знакомы. Впрочем, Накахара только что получил хорошую отметку. И вообще, он в этой аудитории уже чувствовал себя главным. Чем чаще одногруппники переводили взгляд с рыжего студента на преподавателя, сравнивая и мысленно ставя их подле друг друга, тем выше курносый носик юноши задирался, а сам он довольно хмыкал. Это стало каким-то привычным состоянием, а часы начали интересовать меньше, нежели книга. Пара закончилась и все стали выходить. Чуя опять сделал вид, что очень медленно собирается, хотя и так понятно всем, что он задержится после урока. Рыжий проводил взглядом нового одногруппника до самого выхода, а потом, сука, вспомнил, чего он тут стоит. Настроение было не пойми какое, Чуе совсем уж не хотелось признавать свой проигрыш /особенно, когда он сам всё это затеял/. Чуя закинул рюкзак на плечо и медленно заковылял к учителю. — А вы проверили мои сочинения? — Очень уж весело и легко поинтересовался парень, а в груди всё опять сжалось от какого-то страха. Ну бля, это уже не смешно, ему к доктору надо. Вообще ему надо куда угодно, лишь бы подальше отсюда. — Очень хорошие сочинения, Чуя~. Молодец, начал оценки хорошие набирать и вести себя лучше, но до четвёрки, конечно, нужно ещё постараться. — Осаму подозвал Чую подойти ближе. — Что там на счёт стихотворения? — Мгм. — Чуя недовольно замычал, скрестив руки на груди. Сказать это вслух оказалось сложнее. — У меня не получилось. Он не собирался оправдываться и объяснять разницу между «писать сочинения» и «писать рифмованные сопли». Юноша так и стоял, нервно теребя рукава и с вызовом смотря на Осаму. — Ну ничего страшного. Не получилось и не получилось. — Мужчина встаёт с насиженного места, подходит к голубоглазому и кладёт руки на его плечи. — Зато ты мне теперь желание должен, помнишь? ~ Дазаю бесспорно хотелось бы посмотреть, какой стих Накахара напишет, но так даже интереснее. Чуя стряхнул плечами чужие руки и сделал пару шагов назад. Он слегка рыкнул, всё ещё находя огромное неудобство в агрессивном взгляде по отношению к собеседнику, когда собеседник — небоскреб. — Ну, валяй уже. –Чуя-ку-ун, ну куда же ты-ы? — канючит расстроенный Дазай, садясь обратно на свой стул. — Для начала подойти сюда, — хлопает по своим коленкам лектор.– Иди, иди, давай. У тебя нет выбора, — сделав довольное лицо, говорит шатен. — Ч-что? — Чуя не был уверен, что правильно понял Осаму, в конце концов… Доброго времени суток! В эфире программа «Тебе показалось» и сегодня мы расскажем вам, что может значить похлопывание себя по коленям в сидячем положении! Вариант один: Человек прихлопнул двух комаров, одновременно севших ему на штаны. Вариант два: Человек только что с танцев лезгинки и танго, а его руки по привычке совершают странные движения. Вариант три: В прошлой жизни человек был неврологом, и, похлопывая себя по коленям, он лишь хочет убедиться, что все нервные окончания в порядке. Извините, у нас срочный звонок в студию. Так, так, так… Специально для молодого парня с максимально встревоженным голосом: Если вы попали в ситуацию, где подобное делает ваш учитель, не волнуйтесь! Он всего лишь вбивает мел со своих пальцев в штаны! Чуя слегка поперхнулся воздухом, и, переживая, ведь он не знает, сколько времени простоял, уткнувшись в чужие длиннющие ноги, быстрым шагом подошел к учителю. Встал в паре сантиметров от него, и, стоя вот так вот, вопросительно и слегка напугано взглянул ему в глаза. — Говорю, присаживайся. — Дазай хитро ухмыляется, берёт руку юноши в свою и не сильно, но ощутимо тянет на себя. — Неудобно же стоять. Ноги согнулись и Чуя, успев только развернуться в сторону противоположной стены, /совсем не плавно/ плюхнулся на чужие колени. Он просто замер, прижавшись спиной к чужой груди. Только глаза ошарашенно моргали, а кровообращение настолько остановилось, что юноша даже не покраснел. Дазай устраивает рыжика поудобнее на своих коленях и обнимает, сцепляя руки на животе. –Чу-уя, ты умеешь готовить карри? Я та-ак люблю карри! — Кареглазый сильнее прижимается к спине студента и кладёт подбородок ему на плечо, стараясь немного заглянуть в глаза. Накахара думает, нет, он не думает, механизмы в голове просто отказали, поэтому он слишком уж спокойно и повседневно отвечает: «Да, неплохо готовлю.» — Как хорошо~.– Уже окончательно заграбастав Накахару, начал немного покачиваться Осаму. — Тебе не будет трудно готовить и приносить мне карри эту неделю? Постоянно хочу кушать~. Дазай просто уже не выдерживал. Все эти теребления скатертей, рукавов, эти милые смущённые моськи, покрасневшие щёчки – а-ах. Наверное в других обстоятельствах Чуя бы сдерзил, ему бы пришлось напоминать себе, что он проиграл и должен, но сейчас он готов согласиться, даже при том, что не помнит, на каких основаниях. — Не… не будет… трудно, да. — Слегка хриплым голосом ответил Чуя, кровообращение наконец победило и пустилось к щекам. Чуя почувствовал, что хочет пить, и, не видя возможным вариант встать и сходить за лежащим на столе рюкзаком, просто невольно заёрзал на чужих коленях. Ммнгх… боже, что вот он делает?.. Он специально? — Тише-тише, осторожнее… — Чувствуя, как его возбуждение растёт в геометрической прогрессии, предупреждает шатен. Осаму сейчас еле сдерживает желание толкнуться в чужие бёдра через одежду. Чуя ещё так подходяще устроился… Интересно… Чуя сможет не заметить, что его посадили на кол?.. Бл, придётся дрочить в туалете вместе со своими студентами, не может же он разложить Чую на этом столе? Накахара понял, что сидит на грёбанной мине. Он понял это глубоко в подсознании, и он мог бы ненавидеть Дазая, заехать тому по ебалу. Но Осаму обхватывал его за живот, и если бы чужие руки начали спускаться на пару сантиметров вниз, то самообладание бы покинуло тело Чуи. Поэтому он просто в лёгкой панике обхватил своими руками чужие запястья, боясь сильнее шевелиться. — Я… сочинения принес… Кот… торые по последним темам. Вы… ты прочтёшь? «Какие в жопу сочинения?» — думалось Дазаю. Шатен хотел было продолжить свой путь руками вниз, но Накахара, схвативший его, привёл в чувства. Так. Control yourself. — Да… неси. — Осаму отпустил паренька, предварительно огладив его бока. Чувство апатии начало заполнять нутро. Сегодня похоже снова придётся ужинать дешёвыми шмарами и мальборо. Чуя вскочил, как ошпаренный, не в состоянии устроить истерику из-за случившегося, потому что это бы значило, что он признал то, что произошло. Осознал и принял. Он обошёл рабочий стол, прижавшись к нему по пояс, и начал рыться в рюкзаке. Листочки были найдены и протянуты учителю. Если бы не утреннее похмелье, если бы у Накахары был типичный инстинкт самосохранения и хоть какой-то природный интерес к тому, как и почему он писал эти сочинения пьяным — то он бы обязательно нашёл на внутренних сторонах листочков это. Аккуратно, что выглядит контрастно с почерком юноши, вычерченное на полях имя учителя. Один, два, три раза. Какие-то глупые веточки с цветками, пара смазанных мест в силу состояния. Для Чуи не в новинку то, что он пишет на полях, пока думает. Пишет и не уделяет этому внимания, пишет то, что лежит на подсознании и пока только собирается вырваться. Но Накахара не видел этих выгравированных закарючек, и если есть какой-то шанс, что он вспомнит об этом, то лучше вычислять шанс его исключения из универа, ведь он больше не захочет тут оказаться. Наверное. — Вот. — Хорошо, к следующей вашей паре проверю. — Дазай забрал листочки из рук рыжика. Осаму вдруг вспомнил, что следующая пара у него в другой аудитории, да и к тому же ему надо в туалет. За сим, перебинтованный встал и удалился из помещения.