***
26 января 2003 года. Магическая Британия. Несмотря на вьюгу, властвовавшую за окном, в домике было тепло и уютно. Магнус Хоулп сидел перед небольшим камином и смотрел на языки пламени. В его новой гостиной был только камин и одно небольшое кресло, но ничего страшного, однажды он закончит в доме, в своем доме, ремонт. Магнус откинулся на спинку кресла и прикрыл на мгновение глаза. Почему он раньше не попросил Шарлотту помочь с жильем? Тогда не пришлось бы отдавать деньги за аренду и ютиться в убогой комнатушке, коей была его прежняя квартира. Однако Хоулп до конца надеялся выползти из выгребной ямы самостоятельно. Был слишком горд и спесив, чтобы попросить кого-то о помощи, но в последнее время его дела с зельеварением шли совсем худо. Заказов было мало, и те он выполнял за сущие копейки, которых едва хватало на жизнь. Магнус усмехнулся. Он всю жизнь жил впроголодь, у него зачастую не было самого необходимого для жизни, не говоря уже о фирменной одежде, деликатесах и прочих излишествах. Конечно, первые несколько лет его жизни, прошедшие рядом с матерью, были похожи на сказку. Он был окружен заботой и любовью, мать пылинки с него сдувала, и тем больнее было ее потерять. Но Магнус в тот самый день лишился не только матери, а детства. Дальнейшие события он вспоминал с обидой и ненавистью. Столько лет прошло, а он до сих пор ненавидел Беллатрикс за убийство матери и был страшно обижен на отца за его безразличие. А ведь Рудольфус даже не наказал жену за случившееся. Впрочем, разве он смог бы? Вряд ли. У Магнуса было ощущение, что сэр Лестрейндж воспринимал его мать как вещь. Сломалась одна, найду новую. Он совсем не оплакивал потерю, в то время как мир его сына рухнул. Следующие полтора года Магнус не думал о таких необходимых вещах, как еда, ночлег и теплая одежда. У него все это было в пансионе для детей-волшебников, в котором он пробыл почти два года. В то время он, маленький мальчик, мечтал лишь о доме и о том, что отец однажды заберет его из этого места. Он даже не подозревал, что лишиться родителей — это не самое страшное в жизни. После падения Темного Лорда Магнуса отправили в сиротский приют при церкви. Годы, проведенные в этом приюте, Хоулп вспоминал с содроганием и ненавистью. В его жизни случались ужасные, жестокие и омерзительные события, от которых кровь стыла в жилах. Это в конечном итоге изменило его, заставило забыть о таких качествах, как доброта, благородство, честность. Однако эти качества не погибли, они жили где-то в глубинах почерневшей от ненависти и обиды души и готовы были в случае чего вырваться наружу. Магнус помнил, как иногда после драк засыпал в убогой постели, стискивая челюсти от боли, смотрел в маленькое окошко и мечтал о доме. Он желал увидеть отца, чтобы Рудольфус полюбил его, но мечты разбивались о суровую реальность, в которой Магнус был никому не нужен. Хоулп открыл глаза и усмехнулся. Он и сейчас никому не нужен. Отцу, по крайней мере, точно. Осознание этого с каждым днем становилось все яснее и яснее. Магнус понимал, что ничего ему не изменить. А его план с зельем — изначально провальный. Конечно, он не надеялся на наследство, все-таки в случае отсутствия наследника у главной ветви все перейдет Асентусу, он просто надеялся, что, если у отца не будет других детей, он вспомнит о нем. Глупо, не так ли? Но не в том случае, когда ты всю жизнь скитался в поисках дома. Но теперь Магнус осознавал, что Рудольфус просто не может его любить. Между ними такая огромная пропасть из времени, непонимания и лжи, что преодолеть ее просто невозможно. Дома у Магнуса никогда не было и не будет. Отец останется слеп и не заметит талантов сына. Да и к чему эти таланты, если ты нечистокровен и к тому же жалкий сквиб, которому все плюют в спину? Временами Магнус жалел, что появился на этот свет. Ах, знала бы Лина Хоулп, какая судьба уготована ее сыну, она бы сама задушила его в колыбели, чтобы он не мучился. Иногда Магнус размышлял, какой бы была его жизнь, если бы мать осталась жива. Воображение рисовало идеалистическую картину: он рос бы с матерью в окружении ласки и любви и вырос бы счастливым человеком, но реальность разбивала все фантазии. Хоулп боролся за свою жизнь, за место под солнцем, он делал ставку на свой талант к алхимии, но сейчас таланты не ценились, а ценились деньги и выгода. Магнус пытался наработать список постоянных клиентов, делал скидки, шел на уступки и хитрость, чтобы удержаться на рынке, но раз за разом терял выгодные позиции. Неудачи раздражали, злили, но Хоулп продолжал выгрызать себе место под солнцем. Он не хотел покидать волшебный мир, он относился к нему, поэтому пытался бороться, хотя временами у него опускались руки от бессилия и усталости. Может, лучше, чтобы его поглотила вязкая трясина, окончательно опуститься на дно? Периодически возникали и такие мысли. Но после отдыха они, как правило, проходили, и Магнус с новыми силами начинал бороться. В какой-то момент Хоулп понял, что в одиночку, без материальной поддержки и покровительства он не справится и, поборов гордость, обратился за помощью к сестре. Он знал, что Шарлотта как-нибудь выполнит его просьбу, поскольку очень его любит, и не прогадал. Магнус попросил у нее небольшой домик в глуши, чтобы он мог спокойно заниматься зельеварением вдали от шума и суеты. К тому же так было безопаснее для окружающих, мало ли, вдруг взрыв, пожар, или пары зелий кому-то навредят. Он не знал, как Шарлотта провернула аферу. Либо она обратилась к отцу, либо к мужу, но факт оставался фактом, Магнус получил небольшой одноэтажный домик в глухой деревне в Ирландии, изъятый у семьи магглов. Шарлотта была так любезна, что даже прислала людей, чтобы домик окружили защитными и магглоотталкивающими чарами. Магнус не знал, как отблагодарить сестру за такой щедрый дар, но предполагал, что набор зелий первой необходимости порадует ее. И вот теперь он сидел в своем собственном домике, полученном не самым честным способом, впрочем, ему было все равно на этот пункт. Кто сегодня живет честно? Никто. Магнус впервые за долгое время чувствовал хрупкое спокойствие, даже не подозревая, что очень скоро между ним и его отцом произойдет очередной скандал, который раз и навсегда отдалит их друг от друга. Впрочем, они уже давно чужие друг другу люди. Август 1980 года. Мальчик, облаченный в синий костюмчик, стоял напротив отца и смотрел на него обиженным взглядом. Глаза его казались просто огромными, и в них плескались страх и отчаяние. — Пап, ты же вернешься за мной? — спросил Магнус с дрожью в голосе. Ему не очень-то нравилось происходящее. Конечно, сперва он очень обрадовался новости о путешествии в другую страну вместе с отцом. А долгий полет в карете ему понравился, хотя, что уж скрывать, ему больше пришлось по вкусу присутствие отца, который в последние недели не очень-то баловал его вниманием. — Почему ты молчишь? — спросил, всхлипнув, Магнус, глядя снизу вверх в бесстрастное и равнодушное лицо отца. Только зеленые глаза Рудольфуса горели волнением, и это не очень нравилось мальчику. Сначала Рудольфус сказал, что они вдвоем отправятся в путешествие, что мальчик воспринял с робкой надеждой и радостью. Мистер Лестрейндж не очень-то баловал сына вниманием. Потом был долгий перелет, в течение которого Магнус сидел рядом с отцом и имел возможность обнимать его сколько вздумается. Они прибыли в какое-то поместье, окруженное лесом, в котором было много детей. Теперь отец хотел его здесь оставить и уехать. — Магнус, пойми, это для твоего же блага, — с нажимом проговорил Рудольфус, стараясь игнорировать жалостливый взгляд сына. Он держал его на руках, играл с ним, по-своему любил и заботился, а теперь был вынужден оставить одного в чужом месте. — Я хочу поехать с тобой, папа. Мне здесь не нравится, не оставляй меня здесь, — пробормотал, всхлипывая, Магнус, обняв отца за ноги. Рудольфус устремил взгляд в окно, за которым простирались живописные пейзажи. В пансионе было не так уж и плохо, дети были сыты и одеты, за ними следили, им давали неплохое образование, но все это не могло заменить родительской любви. Но Лестрейндж осознавал, что Магнусу больше нет места в его жизни. Он — сквиб, а жизнь сквиба может обернуться кошмаром. Магнус не найдет себе места в жизни. Пока он еще мал и может пожить в пансионе, а дальше, если диагноз подтвердится, и мальчик не получит письмо из Хогвартса, он что-нибудь придумает. Но как все это объяснить ребенку, недавно потерявшему мать, а теперь вынужденному лишиться и отца? Рудольфус, посмотрев на сына, вздохнул, понимая, что без лжи не обойтись, как и всегда. Вообще, вся его жизнь была сплошным обманом. Он строил из себя порядочного гражданина, а сам убивал грязнокровок. Он делал вид, что счастлив в браке, хотя его семейная жизнь больше напоминала кошмар. От еще одного вранья ничего не изменится. Так думал Рудольфус Лестрейндж. — Послушай, Магнус, — негромко проговорил он, положив руку на рыжеволосую голову мальчика. Тот поднял голову и посмотрел в лицо отца. — Это все временно. — Да, тут он не лгал, либо он волшебник и поедет в Хогвартс, либо нет, и ему место в маггловском мире. — Я вернусь за тобой, когда улажу кое-какие дела. Магнус всхлипнул и расплакался, порывисто обняв отца. Он не хотел с ним расставаться. Страх отравлял его душу, не давал поверить словам отца. — Ты же меня не бросишь и точно вернешься?! — с надеждой спросил Магнус, давясь рыданиями. Лестрейндж погладил сына по вздрагивающим плечам. — Я вернусь. Доверься мне, — глухо промолвил Рудольфус. И Магнус поверил, о чем впоследствии сильно жалел. Отец в первый раз предал его доверие. Рудольфус уехал, оставив сына в пансионе. Мальчик прилежно учился, чтобы радовать отца. Ночами ему снилась встреча с родителем, он считал дни с начала до конца недели, затем месяцы и годы, но Рудольфус, кажется, вычеркнул сына из своей жизни. Теперь, вспоминая те дни, Магнус чувствовал жгучую обиду, которая мешала ему трезво взглянуть на жизнь.***
На Косой Аллее было не так многолюдно, что радовало. Видимо, люди не очень-то рвались на улицу в такие морозы, что было по душе Полумне, которая с годами стала еще более замкнутой и нелюдимой. Она старалась лишний раз не посещать Косой Переулок и не бывать в людных местах, опасалась, что ее кто-то узнает, кто-то, кто был связан с сопротивлением. Все-таки не каждый человек смог бы заглянуть в глаза прошлому и признать все свои ошибки. И, к сожалению, Луна не относилась к таким людям. Она переместилась в небольшой закоулок с помощью домового эльфа, после чего поправила теплую мантию, подбитую светлым мехом и, накинув на голову глубокий капюшон, двинулась по аллее, стараясь не смотреть по сторонам. За ней семенил верный домовик, но Полумна не питала иллюзий, что он служит ей. Нет, эльф преданно служил только Рудольфусу. Полумна знала, что домовик доложит сэру Лестрейнджу обо всех ее перемещениях. Подобное положение дел Луну, разумеется, не устраивало. Ей не нравилась слежка, и временами казалось, что даже когда она спит, за ней кто-то наблюдает, что тоже было не исключено. Она часто замечала за мужем привычку все и всегда контролировать. И ее в том числе, словно она могла сделать что-то опасное и незаконное. Он ей не особо доверял. Рудольфус, конечно, прикрывал недоверие заботой. Полумна — жена Министра Магии, а у власти всегда много врагов. Полумна, стараясь игнорировать идущего за ней по пятам эльфа, остановилась у одного из крупных магазинов. Цель ее визита в Косой Переулок была проста и банальна для замужней леди. У Рудольфуса Лестрейнджа в начале февраля день рождения, и Полумна понимала, что не может оставить мужа без подарка в этот день. Все-таки он многое для нее сделал и даже без весомого повода преподносил дорогие подарки. Луна решительно вошла в магазин, желая подобрать что-нибудь приличное и незаурядное, она даже не заметила, что за ней кое-кто наблюдает. Едва Полумна переступила порог магазина, как к ней тут же приблизилась молодая девушка-консультант в форменной одежде. Луна сняла с головы капюшон и улыбнулась. Девушка тут же побледнела, видимо, без труда узнала супругу Министра Магиии. В этом был еще один минус. Будучи женой влиятельного и богатого человека, Луна не была обделена вниманием общества. То и дело ей приходилось фотографироваться вместе с Рудольфусом на светских мероприятиях, и эти снимки, как правило, попадали на страницы газет. Полумну везде узнавали, куда бы она ни пошла. А временами так хотелось, как раньше, просто погулять, чтобы на нее не обращали внимание. — Добрый день, мадам Лестрейндж, что вам угодно? — с учтивой улыбкой спросила девушка-консультант. — Я выбираю подарок, — сухо ответила Луна, не желая ни с кем разговаривать. Девушка тут же засуетилась и увлекла ее к одному из прилавков, показывая новые карманные часы. Полумна слушала ее вполуха. Нет, такой подарок точно не подходил. У Рудольфуса уже были часы с фамильным гербом. Может, лучше купить запонки и заколку для галстука? Полумна попросила консультанта на время ее оставить, чтобы она смогла осмотреть весь ассортимент товаров, и двинулась вдоль витрин. Она была настолько погружена в себя, что не заметила, как в магазин вошел тот, кто был хозяином ее дум и тревог. В последние недели, по крайней мере. Рольф Скамандер в этот вечер встречался со школьными приятелями в одном из ресторанов. Когда встреча подошла к концу, он решил немного пройтись по Косой Аллее, вспомнить юность, и к своему изумлению встретил девушку, которую так и не смог забыть. Рольф сразу же ее узнал, несмотря на то, что лицо ее было скрыто капюшоном. Однако он видел, что из-за капюшона выглядывают светлые волосы, а следом за девушкой семенит домовик с гербом Лестрейнджей. Не сумев совладать с желанием ее увидеть, Скамандер поспешил следом за Луной, все еще храня надежду, что сможет с ней поговорить. Он вошел в магазин и тут же нашел ее взглядом. Сердце его пропустило удар, а после забилось в два раза чаще. Как же она была красива. Полумна почти не изменилась за эти годы, только, быть может, повзрослела. Крупные драгоценности и дорогая одежда были ей к лицу, вот только взгляд у нее был какой-то встревоженный и печальный. Полумна, не замечая слежки, продолжала рассматривать товары, склонившись над очередной безделушкой. Рольф приблизился к ней и встал рядом, делая вид, что тоже что-то рассматривает. Полумна вздрогнула, увидев его отражение в стекле прилавка. Она резко повернула голову, и ее глаза в ужасе расширились. Луна тут же поспешила отвернуться. — Ты не очень рада меня видеть, Полумна? — негромко спросил Рольф, проникновенно глядя на собеседницу. Она чувствовала его жгучий, словно пламень, взгляд, который будоражил кровь в жилах. — Даже не поздороваешься? — с разочарованием поинтересовался он. Полумна, совладав с паническими мыслями, посмотрела на Рольфа и натянуто ему улыбнулась, но взгляд ее стал каким-то затравленным, как у загнанного в угол зверя, ищущего выход. — Здравствуй, — промолвила дрогнувшим голосом Полумна, не в силах отвести взгляд от красивого и загорелого лица Рольфа. Он, кажется, совсем не изменился. В Министерстве Магии Луна не сильно рассматривала его, но теперь у нее было побольше времени. Она подметила сеточку морщинок вокруг светло-карих глаз мистера Скамандера, крохотный шрамик на острой скуле, наверное, он получил его, изучая очередную магическую тварь. Полумна со смущением поняла, что уже около минуты рассматривает Рольфа так же, как и он ее. Видимо, они оба сравнивали друг друга с образами из воспоминаний. Похоже, оба изменились за прошедшие годы. — Уже лучше, — улыбнулся Рольф, отчего на его щеках появились очаровательные ямочки, которые так нравились Полумне раньше. Сердце снова тоскливо заныло. — Что вы здесь делаете? — спросила Луна, наконец отведя взгляд от собеседника. Она намеренно выбрала официальный тон, стараясь оградиться от Рольфа, и вперилась взором в набор перьев, боясь пошевелиться. — Встречался с друзьями, — ответил Рольф, внимательно рассматривая Полумну. Он не был женат, не обладал важной должностью, и рамки общества не стесняли его. — А ты? — Выбираю подарок для мужа, — сделав ударение на последнее слово, промолвила безо всякого энтузиазма Полумна. — У него скоро день рождения. — Сомневаюсь, что твоего благоверного обрадует набор перьев или же новые запонки, — с сомнением протянул Скамандер так, словно прекрасно знал Рудольфуса. Луна проигнорировала его выпад и выбрала понравившиеся запонки и заколку для галстука в форме маленькой змейки из золота и платины. — Вот и проверим, — ощущая сожаление и горечь, проговорила Полумна. Она же могла выбирать подарок Рольфу, быть ему женой, но увы. — Я писал тебе, — сказал Скамандер, немного погодя. — Ты не ответила. — Были причины, — коротко ответила Луна, не желая продолжать беседу, хотя сердце желало обратного. Нельзя привлекать внимание, а вокруг столько лишних глаз и ушей. Ах, если бы она не была замужем за Лестрейнджем! — Ты боишься его? — прямо спросил Рольф, который, кажется, не замечал состояния собеседницы и шел напролом, невзирая ни на что. Полумна, двинувшись было в сторону кассы, на мгновение замерла и обернулась, смерив взглядом, полным смятения, собеседника. — Нет, — солгала она. На самом деле она опасалась характера мужа. Рудольфус был собственником по натуре. Ему с головой хватило брака с Беллатрикс, и теперь он готов был на все, чтобы отстоять свое. Если Луна даст повод для подозрений, то ей мало не покажется. Гнев Рудольфуса будет подобен адскому огню. Полумна и так задавалась вопросом, почему Рольф все еще жив. Лестрейндж же узнал перед свадьбой о ее чувствах к мистеру Скамандеру, но не тронул его. Видимо, подумал, что тот не станет испытывать судьбу. Похоже, он ошибся, и второй раз Рольфу может не повезти. — Почему тогда мы не можем нормально поговорить, и ты убегаешь от меня? — спросил Рольф, когда Полумна продолжила путь до кассы. Она нервно покосилась на домовика, который ждал ее снаружи и наблюдал за происходящим в магазине. Луна надеялась, что сможет оправдаться перед мужем в случае чего. Скажет, что прохожий что-то у нее спросил. Страх перед мужем за себя и за Рольфа затмил голос сердца. Полумна обернулась и проговорила: — Потому что не хочу с тобой разговаривать. Оставь меня. Если Рольф был удивлен, то не подал вида. Он не изменился в лице, а только невесело усмехнулся, сверля Луну внимательным взглядом. У нее появилось желание прикрыться, хотя она была полностью одета. Ей показалось, что Рольф видит ее насквозь и читает ее мысли. — Я тебе не верю, — понизив голос до шепота, произнес Скамандер. Полумна с обреченностью поняла, что не сможет так просто отделаться от его внимания. Он будет ее преследовать, несмотря на здравый смысл, и страх начал прорастать в ее душе. Рано или поздно она сдастся под его напором, и они переступят черту. В этому случае даже Мерлин их не спасет от гнева Рудольфуса. — Твое право, — ответила Луна и, расплатившись за покупку, покинула магазин. Она не стала дожидаться, когда за ней увяжется Рольф и, подозвав домовика, велела ему переместить ее в Лестрейндж-холл. Помрачневший Рольф Скамандер вышел на крыльцо магазина, глядя на то место, где еще несколько секунд назад стояла девушка, завладевшая его сердцем. Несколько лет назад он поклялся себе, что найдет способ вырвать ее из лап чудовища, но не смог сдержать обещания. Сколько бы он ни искал способ разрушить их контракт, у него ничего не получалось, но Скамандер не привык сдаваться. Труднее было не смириться с тем, что Луна раз и навсегда связана с кровавым чудовищем, а усмирить пламя любви в сердце, которое сжигало день за днем разум Рольфа. Он любил ее до помешательства и готов был бороться за нее, если потребуется. Теперь ему было ничто не страшно, лишь бы Полумна принадлежала ему. Полумна, переместившись в Лестрейндж-холл, поспешила в супружеские покои, где намеревалась принять ванну, чтобы хоть как-то прийти в себя после встречи с Рольфом. Она проклинала собственную неосмотрительность. Вовремя же ей захотелось купить подарок для Рудольфуса. Нужно было сходить завтра утром, может, она бы избежала столь волнительной встречи. Придя в покои, Луна сразу же устремилась в уборную. Включая все краны в ванной, она думала о разговоре с Рольфом и сожалела. Полумна все еще любила его, ее душа тянулась к нему. С Рольфом было так спокойно и уютно даже в молчании, он понимал ее с полувзгляда, с полуслова. Рядом с ним она чувствовала себя счастливой. Однако страх затмил голос сердца, и Луна отвергла возлюбленного, опасаясь гнева мужа. Полумна закусила губу, чувствуя слабость. Моргана. Как же она устала от такой жизни. Мужа она не любила, но и ненавидеть уже не могла. За несколько лет жизни с ним Луна поняла, что Рудольфус не такой уж и плохой человек, как о нем писали газеты. Однако подобные мысли вызывали в ней жуткий стыд. Он — враг, убийца и чудовище, он и ему подобные погубили много хороших, честных людей. Луна не должна испытывать к нему теплых чувств, лишь ненависть и презрение. Однако сложно испытывать только отрицательные чувства день ото дня. В конечном итоге они тебя сожгут. Полумна понимала это, но ничего не могла поделать с собой. Так она и застряла между любовью и ненавистью. Приняв ванну, Полумна вошла в опочивальню и к своему изумлению увидела Рудольфуса, который стоял у окна и задумчиво смотрел вдаль на красоты зимнего сада. Услышав шаги, он обернулся, смерив жену долгим и внимательным взглядом. Полумна испуганно вздрогнула, боясь пошевелиться. На ней было только чистое белье да шелковый халатик, она думала спокойно переодеться в гардеробной. Да и не ожидала, что Рудольфус вернется так рано. — Я вижу, ты не очень рада меня видеть, — хмыкнул Лестрейндж, прищурившись. Полумна натужно проглотила вставший в горле ком. Ей нечего бояться, или проклятый эльф успел доложить ему о встрече с Рольфом? Луна натянуто улыбнулась, когда Рудольфус приблизился к ней и дотронулся холодными пальцами до ее подбородка. Она ничего не сделала, чтобы бояться его. Луна убеждала себя в этом, но все равно боялась. — У меня есть время, почему бы нам не провести его вместе? — спросил низким и чуть хриплым голосом сэр Лестрейндж, обхватывая лицо жены руками. Та не успела ничего ответить, когда Рудольфус впился в ее губы требовательным поцелуем, стиснув в крепких объятьях. Его руки бесстыдно заскользили по красивому молодому телу, развязали халат. Луна опомниться не успела, когда осталась в одном нижнем белье, а халат полетел на пол. Рудольфус настойчиво увлек ее в сторону большой кровати, при этом расстегивая свой сюртук. Он толкнул жену на кровать, быстро сбросил с себя сюртук и рубашку и накинулся с жаром на Полумну, даже не замечая ее подавленного состояния. Луна, ощущая поцелуи мужа, чувствовала себя мерзко. Перед глазами стоял облик Рольфа, которого она все еще любила, но вынуждена была отвергнуть, в душе поднималась обида на несправедливую судьбу, а ласки Рудольфуса только усугубляли ситуацию, напоминая ей о положении в реальности. Наконец Рудольфус стянул с Полумны нижнее белье и, сняв брюки вместе с бельем, навалился на нее. Он вошел в горячее лоно Полумны, отчего она сдавленно застонала, зажмурившись, чтобы не видеть Рудольфуса. Он, согнув ноги Луны в коленях, начал ускорять темп, хрипло дыша, осыпал поцелуями ее шею, ключицы, прикусывал соски и мял грудь, оставляя на нежной коже алеющие следы, словно отметины. Полумна старалась не думать во время близости, поскольку тело ее с жаром откликалось на ласки мужа, а разум твердил, что она поступает неправильно. Полумне хотелось отвлечься, поэтому она поддавалась удовольствию и вскрикивала, не в силах сдержаться. Наконец Рудольфус, сделав еще несколько толчков, излился в жену и навалился на нее сверху, придавливая своим весом. Полумна тяжело дышала, лежа с закрытыми глазами. Воздуха не хватало, а сил уже не осталось. К счастью, Лестрейндж отстранился и лег на вторую половину кровати. Полумна отвернулась от него и натянула на себя одеяло. Настроение у нее было ужасным. Хотелось плакать, но слезы вызовут вопросы. Спустя некоторое время Луна решила, что лучше всего ей скрыться в мастерской, где она сможет вдоволь настрадаться. Она встала с кровати и, надев легкий халатик, поспешила в гардеробную, где торопливо натянула на себя самое простое платье молочного цвета. — Полумна, я не понимаю, чего тебе не хватает, — спустя некоторое время, когда она уже вышла из гардеробной, заговорил Рудольфус, облачившийся в брюки и рубашку. Полумна хмуро на него посмотрела, не желая ни о чем говорить. — У тебя есть все для счастья: дом, еда, деньги, красивая одежда. Твой отец жив, ты можешь заниматься всем чем угодно, но ведешь себя как маленький, капризный ребенок, — продолжал говорить Лестрейндж, которому, кажется, надоело поведение жены. Луна, не желая его слушать, подошла к трельяжу и, взяв гребень, начала расчесывать спутанные волосы. — Мне не нужно все это, — тихо ответила Полумна. — Я мечтала о другом. Рудольфус вдруг приблизился к жене и обнял ее со спины, прижав к себе без особой нежности. Луна напряглась, ощущая его руки на своей талии. Она была не в лучшем настроении, и эта беседа могла закончиться совершенно неожиданным образом. — И о чем же? — спросил негромко Лестрейндж. Полумна ощутила его горячие дыхание у виска. — Путешествовать, изучать магических тварей, жить в мире и спокойствии, — перечислила Полумна первое, что пришло в голову, а потом мысленно добавила: «Еще я мечтала о взаимной любви». — Ну, допустим, первый и последний пункт можно исполнить, — протянул задумчиво Рудольфус. — У нас достаточно денег, чтобы путешествовать. Насчет мира и спокойствия я тебе так отвечу… — он на мгновение запнулся, словно подбирал слова, глядя на их отражение в зеркале. — Постарайся обрести мир и покой в душе, тогда и вокруг все будет хорошо. Непонятно почему, но слова Лестрейнджа задели Луну. Она неверно трактовала его речь. Ей казалось, что Рудольфус издевается. Считает ее неблагодарной. Она вывернулась из объятий мужа и с обидой на него посмотрела. В ее серых глазах отразился гнев, и она зло спросила: — О каком мире и покое может идти речь, когда я ваша жена? Рудольфус, помрачнев, глядел в глаза Полумны и поджимал губы. Некоторым людям проще страдать, чем искать радости жизни. Но он-то знал, что есть вещи пострашнее невзаимной любви. Временами поведение Луны казалось ему каким-то детским, что неудивительно. У них разница в тридцать с лишним лет. Даже Шарлотта, его дочь, была старше леди Лестрейндж. — Вы сделали меня своей женой против моей воли, заперли в золотой клетке, из которой я не могу никак выбраться. Я нахожусь в клубке интриг и боюсь лишний раз слово вымолвить. В глазах Рудольфуса вспыхнул огонек тихой ярости. Поддаваясь ей, он сделал шаг к жене и прошипел: — Золотая клетка, значит. Так ты оцениваешь мои дары и свое положение? — В голосе его были слышны стальные нотки, и Луна подумала, что довела его. Страх завладел ее душой, но слишком сильно она устала от такого давления со стороны общества и мужа. Не такой жизни она хотела для себя. Не такой. — Я тебя не держу, родишь мне сына и уезжай куда пожелаешь, — сказал Рудольфус, а потом злобно добавил: — Но у тебя даже это не получается. Почти четыре года прошло, а наследника еще нет. Полумна потрясенно посмотрела на мужа, чувствуя ком в горле. Да, она не особо ждала того ребенка, но все же он был ее. Где-то в глубине души Луна любила того малыша, но не смогла дать ему жизнь. Она все же ощущала боль потери, но не так остро, как Рудольфус. Ребенок на момент гибели был всего лишь набором клеток, она еще не успела свыкнуться с тем, что станет матерью, не успела к нему привязаться, поэтому особо не горевала. Для Рудольфуса же гибель нерожденного сына стала настоящим ударом. Он так его желал, уже успел расписать по пунктам всю его жизнь, но ожидания не оправдались. Наверное, глядя на жену, он думал, почему она не ощущает того же, что и он. Лестрейндж долго держал себя в руках, не торопил жену. Он даже не таскал ее по врачам, а то мало ли, вдруг ее женское здоровье пошатнулось? Это был первый раз, когда он задел эту тему. — Может, вы кому-нибудь другому сделаете ребенка? — злобно прошептала Полумна, подавляя обиду в душе. В носу щипало от слез, но она не хотела казаться слабой в глазах мужа. — У вас прекрасно получается, насколько я могу судить по Магнусу и Шарлотте. Только закончив мысль, Полумна поняла, что сказала и кому. Рудольфус так на нее посмотрел, что Луна попятилась, не зная, что ей делать, если Рудольфус озвереет. Но, к счастью, Лестрейндж пересилил себя. Он, презрительно взглянув на жену, быстро пересек опочивальню и скрылся в кабинете. Полумна же тяжело вздохнула, ощущая слабость. Моргана, какой ужасный день. Сначала она встретилась с Рольфом, грубо ответила на его расспросы, потом, вернувшись домой, переспала с мужем и в завершение всего этого поссорилась с ним на ровном месте. Чувствуя опустошенность в душе, Полумна потерла виски, пытаясь прийти в себя. Она ощущала на плечах непосильную ношу, которая пригвождала ее к земле. Противное ощущение усталости никуда не девалось, а осознание того, что она наговорила мужу, рождало в душе смятение и страх. Моргана, а если Рудольфус обозлится на нее? Он вполне может превратить ее жизнь в ад по щелчку пальцев. Запереть в замке, усилить контроль, запретить видеться с отцом и, более того, быть жестоким в постели. О, Моргана, в какое чудовище он может превратиться! Было страшно думать об этом. Движимая страхом, Полумна направилась в кабинет мужа. Осторожно приоткрыв запертую дверь, она заглянула внутрь и увидела супруга сидящим перед камином. Луна не видела его лица, но скорее всего, он хмурился. Она вошла в кабинет и сделала несколько шагов вглубь кабинета, не зная, что сказать. Хотелось уйти прочь, хлопнуть дверью и хранить гордое молчание, но она понимала, что это — не выход. Лучше не обострять ситуацию, иначе мало ли как отреагирует Лестрейндж. — Сэр Лестрейндж, — тихо промолвила Полумна. Рудольфус обернулся и посмотрел на нее. — Хочешь продолжить нашу беседу? — с сарказмом вопросил он, усмехнувшись. Луна замялась, не зная, что сказать. Она опустила голову, изображая смущение. — Я хотела извиниться, не знаю, что на меня нашло, — пробормотала Полумна максимально потерянным голосом. Лестрейндж некоторое время смотрел на нее, после чего встал с кресла и подошел к ней. Луна замерла, боясь поднять голову и чувствуя на себе его тяжелый взгляд. — У тебя в последнее время такие перепады настроения, — промолвил он, осторожно заправив прядь вьющихся светлых волос ей за ухо. Полумна ощутимо напряглась. — Я просто устала, — ответила она, скрывая дрожь в голосе. — И отчего же? — с насмешкой спросил Лестрейндж. Полумна вскинула на него взгляд, полный смятения, и ответила: — От общества, вечных интриг и заговоров, — а мысленно добавила «и от вас». К счастью, Рудольфус не прочитал ее мысли. Внезапно Лестрейндж, поддаваясь какому-то непонятному порыву, обнял жену, бережно прижимая ее к себе и гладя по спине. Полумна на мгновение замешкалась, а после обняла его в ответ. Через некоторое время они оба разместились на диванчике перед камином. Рудольфус все так же обнимал супругу, а она позволяла ему это делать, прислонившись виском к его плечу. Луна смотрела на огонь и думала, думала, думала. Она опасалась мужа, но не ненавидела. Он был не таким плохим человеком, и временами Полумне казалось, что тот Рудольфус, которого она знает, и тот, о котором писали в газетах — абсолютно разные люди. Полумна гнала от себя эти мысли. Нельзя так думать о враге, даже если он ее муж. Ей постоянно казалось, что она предает старых друзей, а лица погибших в Битве за Хогвартс ребят всплывали перед глазами. Это было самой страшной пыткой. Периодически Луна видела кошмары с участием брата Колина Криви, Тонкс, Люпина и Гарри, все они твердили ей, что она — предательница, а после убивали самым зверским образом. После таких кошмаров Полумна никак не могла уснуть и боялась в лишний раз пошевелиться, чтобы не потревожить и без того чуткий сон Рудольфуса. Вот и теперь в голове Луны мелькали мысли о погибших друзьях, как будто у нее не было других проблем. Полумна, отстранившись от мужа, произнесла: — Я хочу что-нибудь выпить. Рудольфус с удивлением посмотрел на жену, словно прикидывал, шутит она или нет. Однако Полумна была настроена серьезно. Иного способа найти хоть частичку покоя и расслабиться она не видела. — И давно ты страдаешь алкоголизмом? — спросил Рудольфус, и ответом ему послужил усталый взгляд серых глаз. — Я просто хочу отдохнуть, — ответила Полумна, уже жалея, что озвучила свое желание. Нужно было отправиться в мастерскую и велеть домовику принести вино туда. — Вино или сразу огневиски? — спросил Лестрейндж, вызывая домовика. — Вино, — буркнула Полумна, не желая продолжать бессмысленный диалог. Рудольфус велел эльфу принести вино и пару бокалов. Домовик отправился исполнять приказ, а Полумна откинулась на спинку диванчика с темно-зеленой обивкой и глубоко вдохнула и выдохнула. Лестрейндж, к счастью, тоже молчал. Вернувшийся эльф поставил кувшин с вином и два бокала на небольшой журнальный столик и поспешил ретироваться. Рудольфус молча подошел к столику, взял кувшин и наполнил два бокала. К счастью, он никак это не комментировал, видимо, понял, что Луну лучше не трогать в таком состоянии. Что же, тем лучше. Лестрейндж протянул жене один бокал с красной жидкостью, та тут же приняла его, стараясь не смотреть на мужа, и сделала глоток. Рудольфус тем временем взял со столика свой бокал, и едва он поднес его к губам, как раздался стук в окно. Лестрейндж, поставив бокал на столик, подошел к окну, открыл его и забрал из лап совы письмо. Увидев печать Беллатрикс, он без промедлений вскрыло письмо и бегло прочитал его. Миледи сообщала о возвращении сына из Италии и о том, что переговоры прошли успешно для Британии. В конце она добавила, что хочет с ним встретиться и обсудить кое-какие дела. Вдова Боула не дает ей покоя. Рудольфус хотел написать ответ, но тут его внимание привлек звон разбившегося стекла. Порывисто обернувшись, он увидел бледную Полумну, которая сидела на диване чуть сгорбившись. Она, нахмурившись, положила руки на плоский живот и расширившимися в страхе глазами глядела на пол. Видимо, бокал выскользнул из ее пальцев и разбился от удара о паркет. К сожалению, обивка дивана оказалась испачкана вином. — Что?.. — не успел договорить Рудольфус, как Луна внезапно застонала, чувствуя невыносимую боль в животе. Лестрейндж подбежал к слабеющей жене, схватил ее за плечи и вгляделся в ее резко побледневшее лицо, которое сравнилось цветом со снегом. Полумна внезапно затряслась в конвульсиях и закашляла. Из уголков ее губ начала сочиться кровь. Рудольфус мгновенно все понял. Яд. В его доме использовали яд.***
Замок Темного Лорда. Вечер того же дня Она лежала в объятьях любимого человека и, прислонившись к его груди, слушала размеренные удары сердца. Сети страха, оплетавшие ее сердце в последние три недели, с грохотом разрушились. Волнение уступило место счастью. И почему она так волновалась, когда муж уезжал в Италию, все же обошлось? Сигнус жив и здоров, он вернулся к ней. Шарлотта блаженно прикрыла глаза, чувствуя, как принц перебирает рукой ее огненно-рыже волосы, и улыбнулась. Теперь-то все изменится. Сигнус доказал преданность отцу, он убедил Министра Магии Италии, что союз между их странами выгоден обеим сторонам. Темный Лорд, должно быть, рад этому и обязательно наградит сына. — О чем думаешь? — тихо спросила Шарлотта, чувствуя приятную усталость. Сразу после встречи с Повелителем и матерью Сигнус уделил внимание своей семье. Он немного поиграл с детьми, после чего нянька увела их в детскую. Сигнус и Шарлотта остались одни, чему девушка была очень рада. Она с жаром целовала его губы, перебирала волосы, обнимала, иными словами, радовалась возвращению возлюбленного. Однако он почему-то не отвечал ей тем же, что очень беспокоило. Сигнус улыбался ей в ответ, но делал это как-то неискренне. Он обнимал ее, ласкал, но все это время казался каким-то отчужденным и замкнутым, словно мысли его были сейчас очень далеко. Шарлотта видела эти изменения. Но старалась не придавать им значения. Она несколько недель не видела мужа и так истосковалась по нему, что решила отбросить прочь тревоги и броситься с головой в омут любви. — Да так… о ерунде, — все так же пребывая в своих мыслях, промолвил Сигнус. Шарлотту такой ответ не очень-то устроил. Она приподнялась в постели и внимательно посмотрела на мужа, не понимая, что с ним происходит. Он казался каким-то другим, точнее, чужим. Взгляд его серых глаз не горел нежным чувством, в его глазах властвовала усталость. Наверное, поездка его сильно утомила. — Ты можешь мне обо всем рассказать, — заметила Шарлотта, на что Сигнус только поджал губы, но ничего не ответил. Он не хотел делиться с ней тревогами, хотя раньше хоть что-то рассказывал. Вместо беседы с женой Сигнус вдруг поднялся с кровати и, накинув черный халат, направился в кабинет. Шарлотта села и прижала к обнаженному телу одеяло. Она обеспокоенно смотрела вслед мужу и осознавала, что что-то случилось. Как иначе объяснить поведение Сигнуса? Почему он кажется таким чужим ей, почему держит дистанцию и сбежал в кабинет? В душе поднималась волна сожаления, которую Шарлотта пыталась тщетно подавить. Она так по нему тосковала, не спала ночами и с замиранием сердца читала редкие весточки, жалея, что не смогла поехать с мужем, а теперь, когда они встретились, Сигнус ведет себя крайне странно. Что произошло в Италии? Неужели ее худшие опасения подтвердились? Сердце Шарлотты пропустило удар, когда она подумала о том, что у мужа, вероятно, появилась другая. В душе ураганом взметнулась черная злоба. О, если ее подозрения оправдаются, то она эту девицу достанет и на другом конце света. «Нужно расспросить Ивана», — решительно подумала Шарлотта. Долохов был другом Сигнуса, он хранил все его тайны. Шарлотта надеялась, что Иван поделится ими с ней, а если нет… То Шарлотта найдет способ разузнать правду, какой бы горькой она ни была.