***
Что же делать?! Он же не может просто запереться в башне, вздрагивая от малейшего шороха и шарахаясь даже от собственного отражения в зеркале. Так больше не может продолжатся. Ему не шесть лет в конце концов. Он давно вырос из того возраста, когда боялся собственной тени. Серёжа много и упорно работал над собой, чтобы достичь того, что он имеет. Популярная соцсеть, благотворительные проекты. И все же, в глубине души, он так и остался испуганным, одиноким и потерянным ребенком, непонятным миром. И сейчас этот маленький раненный мальчик кричал внутри него, заливаясь слезами от страха и одиночества. Деньги никогда не были самоцелью всего, лишь средством. Он не наслаждался богатством не стремился к роскоши. Деньги давали ему возможности. Он создавал Vmeste, чтобы дать людям свободу слова, дать неограниченный доступ к знаниям и информации, подарить общение без границ. Деньги давали ему возможность помогать больницам и реабилитационным центрам, подарить не нужным этому миру, брошенным детям шанс на достойное будущее. Вот для чего он так упорно работал все эти годы. Роскошь и деньги на самом деле никогда не имели для него значения. Разумовский никогда не причислял себя к элите, ему претили все эти тусовки в которых по статусу он вынужден редко, но появляется. Вся эта ярмарка человеческого тщеславия вызывала у молодого миллионера лишь отвращения и тошноту. Эти фальшивые, искусственно-идеальные люди никогда не были нужны ему. Все чего он хотел — больше никогда не чувствовать себя одиноким. И ему всегда было достаточно рядом всего одного-единственного друга — Олега Волкова. Неужели он так много просил? Письма из зоны боевых действий приходили крайне редко. Все это время Серёжа буквально лез на стены, сходя с ума от беспокойства и страха за жизнь единственного близкого человека. Они никогда еще не расставались так надолго. С каждым днем в груди Сережи разрасталась черная дыра, буквально пожирая его изнутри. Пусть редко, но Олег все же выходит на связь. И пусть Олег был непривычно холоден и немногословен, по крайней мере Серёжа знал, что его друг все еще жив. Но пол года назад письма перестали приходить, а сам Олег не выходил на связь. Марго блокировала все новости из Сирии. Сергей смутно помнит тот день. Он стоял среди перевёрнутой мебели и разбитых витрин вендичных автоматов. Серёжа испуганно огляделся вокруг; разбитый новый айфон сиротливо валяется у противоположной стены, в мусорном ведре он обнаружил пепел от сгоревших документов. Серёжа никогда раньше не замечал за собой вспышек гнева и потерю контроля. И сейчас было по-настоящему страшно. И эти тревожные воспоминания проявились именно сейчас словно ждали своего часа. Так что же именно произошло? Нужно позвонить лечащему врачу! Ему нужно срочно поговорить с доктором Стенфордом. Алекс всегда находил правильные слова чтобы успокоить его внутреннюю тревожность и в целом вызывал доверие. Сережа быстро нашёл на диване смартфон, нажимая номер психотерапевта. Разумовский нервно кусает ногти, слушая в трубке раздражающие гудки. Это странно. Обычно секретарь сразу берет трубку. Личный телефон Алекса также оказался недоступен. Более того, доктор не появлялся в сети со вчерашнего вечера. Наконец с третей попытки ему всё же удается дозвониться в офис. — Господин Разумовский мне так жаль… Но доктор Стенфорд не сможет вас принять ни сегодня, ни на следующей неделе, он. — в трубке слышатся приглушённые рыдания, — Алекс погиб прошлой ночью… Сюда приходила полиция, они перевернули тут все вверх дном. — Как это произошло? — холодно обрывает Сергей, внутренне содрогаясь от ужаса. — Алекс… Доктор Стенфорд он покончил с собой, сбросился с крыши прошлой ночью и я, я просто не знаю, как такое могло с ним произойти, — в трубке вновь слышится приглушенные всхлипы, — он всегда был таким жизнерадостным я не понимаю… Вчера он отпустил всех сотрудников пораньше из офиса, но он сам часто… Как он мог совершить такое… Мы ведь все так его любили и коллеги, и пациенты я не понимаю, почему… Разумовский бросает трубку, не в силах больше слушать рыдания секретаря. — Марго покажи мне записи с камер внутреннего наблюдения с полуночи до пяти утра. — дрогнущим голосом приказывает компьютерный гений. — К сожалению я не могу этого сделать, Сергей. Все видеозаписи удалены. — Кто это сделал? — сдавленно спрашивает Разумовский, уже зная ответ, ведь Марго подчиняется непосредственно его приказам, это прописано в её коде. — Вы, Сергей. — невозмутимо парирует помощница. «Я не хотел его убивать я бы никогда такого не сделал» — отчаянно шепчет Серёжа, закрывая лицо руками. — «Я не убийца, не убийца. Но я абсолютно ничего не помню. Что если Птица не исчез, а затаился и только ждал своего часа? Я спал? А если нет? Что если каждый раз когда я думал, что сплю, Птица брал мое тело под свой контроль и становился мной? — с ужасом думает Разумовский. — Что если с каждым днем я все больше становлюсь им? Что если я исчезаю? Птица… что он вообще такое? «Думаю, ты знаешь» — задается насмешливый клекот внутри. «Пожалуйста, оставь меня! Уйдиуйдиуйди!» «В глубине души мы оба знаем правду, ты просто боишься вспомнить». «Это нереально, это все существует только в моей голове, в моей голове» — словно молитву повторяет Разумовский, раскачиваясь на полу, массируя виски. Утихшая утром мигрень с разгорается с новой силой. Таблетки! У него еще остались лекарства, которые ему прописал Алекс Стенфорд. Он всегда хранил их в висящем ящике в ванной. Алекс говорил, что таблетки должны заставить голос замолчать и избавить его от навязчивых галлюцинации. Но для этого нужно снова зайти в ванную. Сережа тихо прокрадывается к двери, быстро заходя внутрь, распахивает дверцу, стараясь не смотреть в зеркало начинает лихорадочно рытся на полках. Вот они! Сережа медленно оборачивается, слыша шорох за спиной, сталкиваюсь с пылающим взглядом янтарных глаз. — Скучал по мне, Птенчик? — пернатый демон насмешливо склоняет голову, словно гипнотизируя свою жертву. — А вот очень соскучился~ Сердце отчаянно бьется пойманной птицей, Серёжа хочет зажмуриться, не смотреть, исчезнуть. Но он смотрит, не в силах отвернутся, как смотрят люди на разворачивающуюся перед глазами катастрофу. Птица наделён особой, демонической красотой. Серёжа не в силах отвести взгляд от красивого, словно выточенного из камня лица, белоснежной кожи и завораживающих, словно живое пламя, янтарных глаз. Хочется коснутся огромных чёрных крыльев, провести кончиками пальцев по мягким аспидным перьям. Птица прекрасен и притягателен, подобно шторму, способен сокрушить все на своем пути. Как пылающий огонь, который в любую минуту превратится в пламя, выжигающее всё до тла. Дикая, необузданная, ужасающая сила. Серёжа жмурится, с трудом сбрасывая наваждение, стремительно бросается прочь из комнаты, но Птица преграждает ему дорогу, возникая на этот раз прямо перед ним, словно из воздуха. — В чем дело, Птенчик? — Птица угрожающе скалится, каждое слово стекает с языка сладким ядом, — Мы ведь так хорошо ладили в детстве? Ах да совсем забыл, потом ты нашёл себе настоящего друга. — последние слова он буквально выплевывает в лицо Серёжи. — Что ты с ним сделал?! — в отчаяние кричит Серёжа, стараясь вырваться из хватки личного демона, но острые когти лишь сильнее впиваются в плечи, удерживая его на месте. — Я ничего не делал с твоим Олежей, — презрительно кривится Птица, — он разрушил свою жизнь сам. — Олег тебя бросил, и он не вернется — язвительно продолжает Ворон, — Просто смирись, Тряпка. — Ты лжёшь! Олег бы никогда… — Серёжа замолкает, испуганно глядя на Птицу, поднося руку к пылающему лицу. Боль слишком реальна. — А теперь прекращай истерить, Тряпка! — холодно продолжает Пернатый демон, — Через две недели ты должен быть в Москве на презентации Vmeste2.0. Я не позволю тебе все испортить! — Нет!!! — компьютерный гений резко толкает Птицу в грудь, быстро высыпая таблетки на ладонь, не глядя глотая горькие лекарство. Ворон наблюдает за ним, насмешливо склонов голову, внезапно вновь оказывается рядом, издевательски смотря в широко раскрытые от отчаяния глаза двойника. — Неужели ты и вправду думал что какие-то сраные таблетки избавят тебя от меня? — кричит Птица в лицо Серёжи с едва сдерживаемой яростью, встряхивая его, словно тряпичную куклу. Разумовский вскрикивает от боли, как в замедленной съемке наблюдая, как флакон выпадает из ослабленных рук и белые таблетки разлетаются по мокрому кафелю. Наблюдает, как черты его личного демона искажаются превращаясь во что то гротескное и бесформенное, пока не растворяются в воздухе. Серёжа выдыхает, понимая, что всё это время не мог нормально дышать. Рубашка, пропитанная холодным потом, неприятно липнет к телу. Его все ещё трясёт от пережитого ужаса. Уже уходя из ванной Разумовский краем глаза замечает темную тень в отражение зеркала, вновь слыша в голове холодный издевательский смех Птицы. — Хватит! — отчаянный крик срывается с губ компьютерного гения, Серёжа действует абсолютно инстинктивно, в ярости разбирая зеркало. Сотни осколки осыпаются на кафельный пол. Серёжа всхлипывает, прижимая к груди повреждению руку. Больно. Он видит сотни своих отражений, улыбается горько и обречено, чувствуя себя сейчас совершено разбитым. Разумовский заторможено открывает кран, смывая кровь, смотрит, как алые капли стекают в водосток, вода кружится против часовой стрелки, образуя воронку. Черная холодная дыра в груди разрастается, становясь почти осязаемой. Пустота пожирает его изнутри. Больно, невыносимо больно. Словно в его мире выцвели все краски. Неужели, все что ему остается - это тоска и одиночество? Вечное сожаление, что не смог спасти единственного близкого человека. После разговора с Птицей он окончательно убедился, что Олег мёртв. Решение рождается само собой. Разумовский заторможенно тянется к пробке, набирая горячую ванну. Забирается в воду прямо в одежде, поднимая один из острых осколков разбитого зеркала. Это оказывается легче, чем он думал. Серёжа почти не чувствует боли, вскрывая себя от запястья до локтевого сгиба. Чтоб наверняка. Безразлично наблюдая, как вода стремительно окрашивается в отвратительный бледно-розовый цвет. «Скоро все закончится, — думает Серёжа, устало прикрывая глаза, он чувствует отвратительное головокружение и слабость, тело пронзает холодный озноб. — Не будет больше боли и страха. Он должен остановить Птицу, пока не стало слишком поздно Если он умрет то Птица погибнет вместе с ним…» Мысли путаются, сознание стремительно меркнет и последнее, что он помнит — огромная черная тень склонившаяся над ним и сильные руки, что его вытаскивают из воды.***
Первое что, чувствует Серёжа приходя в себя, большую теплую ладонь, нежно перебирающую его волосы до боли знакомым жестом. Сознание возвращается медленно, словно он выныривает из толщи мутной воды. Серёжа с трудом разлепляет глаза, даже мягкий свет ночника причиняет боль. Разумовский щурится, пока размытые пятна не обретают четкость, неверяще вглядываясь в хмурое родное лицо. — Олег! — с губ срывается сдавленный всхлип, Серёжа тянется к нему, словно боясь что его друг может исчезнуть, пытается резко сесть, едва не падая с кровати, чувствуя головокружение и подступающую тошноту. Ослабленное тело кажется ватным, абсолютно не слушается своего хозяина. Волков оказывается рядом, не давая другу упасть, мягко прижимает его к своей груди. — Ну тише, тише, тебе нельзя так резко вставать, Серёжа, — ласково шепчет Волков, успокаивающе поглаживая друга между лопаток, — Ты потерял много крови. Серёжа снова всхлипывает, вцепившись в плечи Олега и уткнувшись носом куда-то в шею, вдыхая знакомый запах. Олег здесь, живой, теплый, настоящий. Колется трехдневный щетиной и пахнет крепкими сигаретами, хмурится, слегка отстраняя его от себя, смотрит в глаза Серёжи с едва скрываемы беспокойством и немым упрёком. — Серёжа, вот что ты наделал? Я две ночи не спал, летел с пересадками потом на поезде, мчался тебе, сюрприз сделать хотел, а ты лежишь тут в кровавой ванне. — укоризненно говорит Волков — У меня чуть сердце не остановилось. Не пугай меня так, Серый. — Олег порывисто обнимает друга, крепко прижимая к себе, совсем как в детстве. — Прости меня, прости, — тихо всхлипывает Сережа, — Я, я думал что ты умер. — Это ты меня прости, Серый. Я не должен был оставлять тебе так долго. Я был на спецзадании в Сирии никак не мог с тобой связаться. — Обещаешь, что больше не уедешь больше, Волче? — с надеждой спрашивает Серёжа, глядя на Олега влажными от слёз, лазурно-голубыми глазами. — Обещаю, Серёжа. — серьёзно заверяет Волков. Серёжа жмурится, словно перед прыжком с высоты, закрывает губы Олега, целуя робко неумело. У их первого поцелуя вкус отчаяния и горечь слез. Серёжа отстраняется слишком быстро, словно боится, что Олег может его оттолкнуть. Отворачивается, пряча за волосами пылающие щёки глядя куда-то в пол, не зная, куда деть себя от неловкости и смущения. — Посмотри на меня, — хрипло просит Олег, осторожно беря его лицо в свои ладони, заставляя поднять голову. Серёжа забывает как дышать, глядя в родные серебристо-серые глаза друга. Олег целует его сам, осторожно, нежно и трепетно лаская чужие губы. Олег ведет мягко, без напора, показывая неопытному партнёру как правильно и хорошо. Когда Олег медленно отстраняется, Серёжа недовольно ёрзает на кровати, растрёпанный с пылающим щеками, тянется к нему, вжимаясь всем телом, желая получить больше ласки. — Не спеши, — Олег тихо смеется ему в макушку, игнорируя возмущённое сопение — У нас все будет, Серый, но не сразу. Тебе нужно восстановить силы, ты сейчас еле на ногах держишься. Олег помогает Серёже дойти до туалета, а после осторожно меняет бинты и приносит еду прямо в комнату. Игнорируя возмущения друга, кормит его прямо с ложки куриным супом и заставляет выпить стакан свежевыжатого гранатового сока. Разумовский слабо фырчит, понимая, что Олег прав, он едва передвигает ноги, рука отзывалась ноющей болью так, что вряд ли он сейчас способен держать ложку нормально. — Не уходи, — тихо просит Серёжа, когда Олег вновь укладывает его в постель. Хотя Серёжа проспал почти целые сутки он все ещё чувствует слабость. — Хорошо, — тихо соглашается Олег, — двигайся, Серый.***
Серёже снятся кошмары. Он чувствует запах крови и дыма, ощущает, как его накрывают огромные черные крылья. Разумовский просыпается от собственного крика, отчаянно глотая воздух. — Тише, тише, дыши, Серый, — Олег осторожно гладит его по волосам притягивая к себе, — Не бойся, я с тобой. Серёжа тихо уютно устраивается в коконе рук, устраиваясь к чужой груди, вздрагивая от пережитого кошмара. — Не оставляй меня больше, — тихо шепчет Сережа в ночной тишине. — Не оставлю, Серый. Я обещаю. Теперь мы всегда будем вместе.