Я не чувствовала биения собственного сердца. Мысли, проносящиеся в голове еще несколько минут назад и рассуждения о том, что моя мама — помнит меня, не забывает и, возможно, любит, теперь казались сущим бредом. Я никогда не сомневалась в её любви ко мне, это было как само собой разумеющиеся. Ну она же мама. Да и отец довольно часто повторял фразу «
Доченька, она бы тобой так гордилась. Она так тебя любила», будь то олимпиада в школе или научный проект в институте. А теперь всё мысленное облако, собранное его словами и тот образ, который застыл в моей голове при воспоминании о ней — всё растаяло, оставив за собой лишь мерзкое, тошнотворное послевкусие.
Я так и стояла, замерев и не моргая и, кажется, даже не дыша. Уже не слышала дальнейших слов Люцифера, заметила лишь, как Селина, смерив мой шок каким-то странным взглядом, щелкнув пальцами — исчезла. Огонь на потолке пылал красными и бордовыми переливами. А мне было нечем дышать, я не могла сделать вдох, кажется будто из комнаты выкачали весь кислород и всё что осталось — яд, наполняющий каждую клеточку моего тела. Я зажмурилась, закрывая лицо руками, мечтая лишь об одном. Сбежать отсюда. Быть сейчас не здесь. Не в этой духоте, не в этом мире, да и не в этой жизни.
Что-то толкнуло меня сзади, будто задев плечом. К слуху начали возвращаться окружающие звуки, наполняющие пространство вокруг. Медленно открыла глаза. Странный свет вокруг, ударивший по началу, явно был не похож на комнату Дьявола. Снова кто-то толкнул сзади, задевая меня крылом. «
Крылом?.. Люцифер вновь меня перенёс? Но почему коридор школы?» Впереди из аудитории вышла знакомая фигура в рубашке и с белыми крыльями. Отрезвляющая мысль и безумная идея погнали меня вперед, расталкивая остальных учеников.
— Дино. — крикнула я в спину ангела, с удивлением оглядывающегося на меня. Голубые глаза изучающе скользнули по моей фигуре, останавливаясь на бледном лице.
— Что случилось, Вики? — обеспокоено спросил он, разворачиваясь ко мне полностью и делая шаг на встречу.
— Мне нужно срочно к Серафимам. — лицо, наполненное беспокойством, в момент преобразилось в шоковое недоумение, а светлые брови поползли наверх в молчаливом вопросе. — Как мне туда пройти? Если есть трещина в земле здесь, ведущая в Ад, то где трещина в облаках, чтобы попасть в Рай?
— Ворота, не трещина. — поправил блондин, сжимая губы в тонкую линию и жалея о сказанном.
— Дино, мне срочно нужно туда. Понимаешь? Мне нужно попасть в Рай. — подошла ещё ближе к нему, стараясь через взгляд передать всю важность вопроса.
Сердце неистово билось в ожидании ответа ангела, я начала нервно сжимать руки от нетерпения и желания взять его за плечи и хорошенько встряхнуть, пока он, прикидывая что-то в голове, рассматривал меня, останавливаясь на крыльях. «
Ну да, они чёрные и что?» Он протянул руку прикасаясь к серебряной окантовке пера и проведя по нему едва тёплыми пальцами.
— Дино, прошу тебя. — уже более тихо, но вкладывая в голос всю боль произнесла я. Не отрывая руки, он перевёл свой взгляд на мои глаза. — Если ангелы могут попасть в Ад, то я ведь могу попасть в Рай.
— Ангелы могут посещать только факультеты Школы в Аду. На саму территорию Ада им не зайти. — задумчиво произнёс блондин. — В Рай может пройти лишь тот, в ком есть частичка ангельской души. Тоже самое и в Аду.
— Дино, пожалуйста, прошу тебя. Мне нужно увидеть Ребекку. — я не могла произнести слово «мама», оно было какое-то неподходящие теперь, когда я стала обо всём узнавать. Блондин всё ещё задумчиво глядел в мои глаза, сделав тяжёлый вдох и отдёрнув руку от моего крыла, он усмехнулся каким-то своим мыслям и взглянул куда-то в даль, в сторону парящих скал. На мгновение, скулы на красивом лице ясно очертились, а глаза сузились в, изучающем небо, прищуре. С минуту мы оба молчали. Я боялась порвать тоненькую нить надежды, тянущуюся от размышлений ангела. А он, будто взвешивал что-то в своей голове, и я молилась, чтобы перевес был в сторону моего отчаяния.
— Пошли. — односложно кинул он, выводя меня в сад и подходя к обрыву, расправив широкие белые крылья и приготовившись нырнуть в пучину воздуха, вновь обернулся на меня. — Надеюсь ты хорошо всё обдумала?
Я лишь уверенно кивнула, пряча в кулаках волнующиеся пальцы, и только сейчас почувствовав, что до сих пор сжимаю серебряный флакончик, который дал Люцифер. Быстро засунула его в карман джинс и повторила действия блондина, уверено расправив крылья и прыгая вперед. Поток прохладного воздуха, старался отрезвить мысли в моей голове. Не знаю, сколько мы летели, лишь машинально следовала за ангелом, огибая парящие скалы и ныряя за ним в мягкие облака. Мысли были полностью погружены в предстоящий разговор, продумывая каждую фразу и словно заранее репетируя её. Как ни странно, но я не плакала. Глаза были абсолютно сухие. Либо сил на это у меня больше не было, либо я до последнего надеялась, что сказанные Селиной слова — ложь. Да, я правда верила, что взглянув в голубые, тёплые глаза матери, увижу в них противоречие словам демоницы. «
Теплые голубые глаза… А что если и это лишь детское воображение от смутных воспоминаний. Но отец всегда говорил, что у меня её глаза…»
Небо вокруг становилось темнее, окрашиваясь уже серо-фиолетовым, а не пронзительным голубым как над Школой. Мы нырнули в арку между двумя скалами, будто слившимися воедино в небесном полёте. Пролетели вдоль водопада, стремительно несущегося потоками воды вниз, а соседними вверх, которые сталкивались друг с другом и прохладными, нежными брызгами оседали на моих крыльях, попадая и на лицо. Обогнув парящую глыбу, взору открылись зависшие скалы, одним монолитом соединённые словно горный хребет. Фиолетовое небо чётко контрастировало с розово-голубыми облаками, обрамляющими арку, внутри которой, словно переливался сияющий водоворот. Дино подлетел к нему ближе, остановившись и паря около огромных райских врат, внутри которых вновь царствовало бирюзовое небо. Ангел обернулся на меня, спокойными ясными глазами, заглядывая в мои.
— Не каждый может попасть туда. — начал он, снова смотря на мои крылья и будто бы кивая каким-то своим внутренним мыслям, — Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой?
— Тебя накажут за это? За то, что привёл демона в Рай? — скорее ради интереса спросила я.
— Да. — спокойно ответил ангел.
— И ты всё-равно можешь пойти со мной, не смотря на это? — удивлённо заглянула в лицо блондина.
— Да. — без раздумий и также спокойно произнес он. А тепло от его ответа, успокаивающими волнами растеклось по всему моему телу.
— Спасибо. — ответила я, пытаясь растянуть на своём лице улыбку, но качая головой. — Но этот путь, я должна пройти одна.
— Тебе нужно смотреть на шары. — с улыбкой на губах и усмехаясь моей настойчивости произнёс он, я недоуменно сощурила глаза, — Ты поймешь. — всё также ободряюще улыбнулся. — Думай о матери, он отнесёт тебя сам.
Я обернулась в сторону широкой арки, рассматривая далекое голубое небо, сливающееся в сиянии с водоворотом. С волнением внутри, протянула руку к переливающейся, словно вода, поверхности. Пальцы почувствовали прохладное покалывание и, замерев, будто столкнувшись с невидимым барьером, изучающим мою энергию, провалились внутрь, утягивая за собой всё тело. Глаза ослепил яркий свет и чувство легкого головокружения. Я хотела облокотиться и в слепую пыталась схватиться хоть за что-то, но пальцы проваливались сквозь воздух. Постепенно, сквозь белоснежную пелену начали показываться очертания белоснежной лестницы, идущей куда-то вверх и, будто парящей в окружающем пространстве. Обернулась назад, ожидая увидеть всё тот же водоворот, но арка и сияние пропали, открывая взору лишь обрыв белого камня. Глаза уже практически привыкли к окружающему свету, который отражался от всего белоснежного вокруг. Только сейчас я увидела, идущие вдоль лестницы различные двери, рядом с которыми, на колоннах виднелись кристальные шары. Подойдя к ближайшему, всмотрелась в стеклянную гладь, вспоминая слова ангела «
Тебе нужно смотреть на шары». Мягко, еле прикасаясь, дотронулась пальцами до гладкой поверхности, которая кольцами, словно упавшая в воду капля, начала менять картинку внутри. И вот, внутри стекла уже суровое старческое лицо, изучающее широкие книжные полки перед собой и сморщенной рукой проводящее по корешкам. Быстро кидаюсь через множество ступенек наверх, уже смелее прикасаясь к одному за другим палантиру, показывающему происходящее за дверью, в поисках знакомых черт лица. И вот, уверенно касаюсь очередного прохладного стекла, откуда начинает показываться красивое лицо, с такими родными, голубыми глазами. Блондинка стоит у окна, рассматривая что-то в дали и задумчиво задержав руку на острых ключицах.
Внутри снова всё сжалось в тугой комок, а кулон на груди, впервые подал чуть тёплый успокаивающий сигнал, либо это я до этого просто не чувствовала ничего вокруг. Собрав внутри всю свою волю воедино, протянула руку к двери, прикасаясь к ней. Женщина в стеклянном шаре неожиданно выпрямилась, будто почувствовав гостя и обернулась назад. «
Она почувствовала меня» Я смело толкнула дверь, без стука, без разрешения, заходя внутрь просторного кабинета в светло-зеленых оттенках мрамора. Повсюду с потолка лились лучи света, мягко рассеивающиеся по комнате. Стройная, высокая женщина в белом в пол платье, подпоясанным золотым металлическим поясом, обернулась на меня. Холодный, даже ледяной, пронзительный взгляд окунул меня в пучину безразличия, вновь стирая образ тёплой материнской любви.
— Вики. — подняла она бровь, будто молчаливо спрашивая меня, что я здесь делаю. Вся речь и все вопросы, продуманные во время полёта, мигом испарились из моей головы. Я застыла, рассматривая красивую незнакомку, давшую мне жизнь, и стоящую около широкого, почти во всю стену, окна. Кулон на шее слегка запульсировал жаром, разносящимся по всему моему телу, и приводящему меня в чувство.
— Я здесь, чтобы задать тебе всего лишь один вопрос. — начала я.
— Как ты смогла сюда пройти? — она недоумевающе осматривала мои крылья, но вновь нацепив маску равнодушия, перевела взгляд на лицо. — Я слушаю тебя, Виктория.
Строгий тон, прямая спина и полная форма моего имени. Даже отец называл меня так только в случае крайней вспыльчивости, что случалось довольно редко. В голове вновь крутилось множество вопросов, словно калейдоскопом выплывающих один за другим. Я вновь пробежалась взглядом по идеальным чертам лица.
— Ты когда-нибудь любила меня… мама? — произнесла я, задавая самый болезненный вопрос, сжимающий сердце и разбивающий его на миллионы мелких частиц, режущих изнутри душу. В уголках голубых глаз блондинки собрались маленькие морщинки, чуток исказившие идеальное лицо. На мгновение, будто промелькнуло сожаление и боль, вновь прикрытые маской безразличия.
Небольшое колыхание ветра, пошевеливших мои волосы и взгляд матери устремлён куда-то мне за спину. А мне и не нужно поворачивать голову, чтобы знать,
кто появился сзади. Кулон вновь разливает тепло, смешанное недовольными и, одновременно, успокаивающими волнами. Я почувствовала знакомый аромат, запах Дьявола, который уже впитался в каждую клеточку моего тела и был до ужаса узнаваем.
— Тебе здесь не место, Люцифер. — отчеканила мать в сторону появившегося гостя, кулон вновь запульсировал недовольством.
— Я задала вопрос. — нетерпеливо произнесла я, громче, чем хотела, но, зато, без тени дрожи в голосе. Взгляд блондинки, вновь оказался на моём лице, изучая его, с каким-то особенным вниманием, будто она хотела запомнить каждую мою черту в своей памяти. Либо так я хотела думать.
— Что ты хочешь услышать от меня? — а её голос чуток дрогнул, я почувствовала, услышала это.
— Ты убила меня ради всего этого? — обвела руками пространство, скользя взглядом по зелёному мрамору, сделала пару шагов вперед, беря в руки стоявшую на высоком постаменте вазу с букетами жёлтых хризантем. Поразительно, отец всегда приносил на её могилу именно эти цветы, постоянно повторяя, что она безумно любила их, называя маленькими солнышками. И вот теперь, любовь к этим цветам, как доказательство, имеется в её кабинете. Зато нигде, абсолютно нигде, нет доказательств её любви ко мне. — Ты убила меня, чтобы занять эту роль в этом чёртовом мире?
Ваза, намеренно падает из моих рук, а прозрачных хрусталь рассыпается тысячей прозрачных осколков по малахитовому полу. Я бросаю взгляд на Люцифера, с напряжением изучающего моё лицо и будто следящего, что я ещё разрушу.
— Не только. — произносит она, спина уже не такая прямая, а руки напряжённо скрещены на груди, она пытается сохранять самообладание до последнего, до конца держать лицо. Ну что ж, хоть это сходится со словами отца. «Железная Ребекка», так её называли при жизни на работе, видимо после смерти её амбициозность попала в это место вместе с ней. — Не только ради этого, Вики. — уже чуть мягче произносит она, глядя на меня, — Ты не знаешь всего. Ты не знаешь на какие жертвы мне пришлось пойти ради Равновесия. Но, когда ты узнаешь ты поймешь меня…
А я больше не слышу её слов, «
я жертва ради Равновесия», ради чёртового Равновесия, с которым так носятся эти высокомерные белокрылые. И даже знать сейчас не хочу, что именно это значит.
— Нам пора. — разносится бархатный голос Люцифера, который я игнорирую. «
Он ведь наверняка всё знал.»
«
Жертва ради Равновесия», я вновь зажмурилась, мечтая больше не видеть этого красивого лица, преследовавшего меня всю мою жизнь. Каждый раз принося хорошие оценки из школы, я мечтала видеть её улыбку, уткнувшись в подушку со слезами на глазах — мечтала очутиться в её объятиях. После её смерти, когда мне было пять, почти каждую ночь меня преследовали кошмары, а испуганный отец успокаивал меня, пытался заменить собой, такую нужную, материнскую любовь, пел её колыбельные… А материнская любовь, была чем-то несуществующим.
Я почувствовала на себе ледяные касания ветра, ледяными снежинками хлеставшего моё лицо. Открыла глаза и вновь, я переместилась. «
Как я это сделала?» Место было уже знакомо, тот самый обрыв, та же ледяная глыба. Любимое место Люцифера на Земле. Но не он сейчас принёс меня сюда, я знала это. В прошлый раз, после той самой последней, как я думала, встречи с отцом, именно это место смогло остудить меня и успокоить. И сейчас я вновь стою на краю обрыва, чувствуя на себя его ледяные объятия. Тело начало слегка дрожать, я опустилась на край скалы, оглядываясь вокруг. В этот раз я была здесь одна, свесив ноги над снежной пропастью, взглянула вдаль на горизонт.
Ни единой слезинки, зато ком боли в груди разрастается с немыслимой силой, противно царапая всё тело. Я тяжело вдохнула и легла на снег, закрыв глаза. Холод, пронизывающий до костей холод сотрясал моё тело. Но я даже не пыталась себя согреть. Вряд ли демон может замёрзнуть насмерть. Хотя, смерть меня уже и не страшила. Кулон вновь зажёгся теплом, мягко разливающимся по телу и согревающим меня. А ком боли изнутри поедал меня еще сильнее, буквально сворачивая изнутри. Хотелось кричать, плакать, бить, разрушать. Но, сил не было. Как не было и слёз. Я попыталась зажмуриться, выдавливая из себя что-то, но нет. Ничего. Вновь открыла глаза, сев я взглянув на ноги, повисшие над обрывом.
Единственная тёплая память, держащая меня в этом странном мире Наверху — моя мать, была рассеяна облаком печали и боли. А единственное тепло на Земле — мой отец, был подавлен и уничтожен мной, моей смертью. И в обоих случаях виновницей всего этого была она — Ребекка Уокер. Я вытащила из кармана серебристый флакончик с жидкостью. Сердце замерло при мысли, что единственная родная душа, папа, забудет меня навсегда. Единственный, кто по-настоящему любил меня и кто действительно хранит меня в своём сердце. Я понимала, что буду тянуться к дому вновь и вновь, лишь бы увидеть его лицо. Но тогда, я стану для него кошмаром, призраком, сводящим его с ума.
Резко открутила крышку и припала губами к голубой смеси. Глоток холодного напитка и по телу начало расплываться блаженное, расслабляющее тепло. Но боль продолжала сворачивать всё изнутри. Я встала на ноги взглянула вниз. При жизни я всегда боялась высоты, до ужаса. Она всегда тянула меня, ужасающей силой заставляя будто бы спрыгнуть вниз. А стоило бояться другого. «
Как там говорится, страхи нас не убивают? Они лишь делают нас сильнее?» Я усмехнулась и сделала шаг в пустоту.
Леденящий ветер, пронизывающий до костей, больно врезался в меня, я падала вниз, не раскрывая крыльев и закрыв глаза. Моей смерти хотела мать, меня убил друг, которого я же старалась поддержать в трудную минуту. В этом мире я не была нужна никому. Никому, кроме самой себя. Я никогда не привыкла сдаваться и просто так опускать руки от любой жизненной несправедливости. Как бы не было больно, как бы не разрывалась изнутри душа. Но и сейчас, я не собиралась сдаваться просто так и оставаться обычной жертвой во имя чёртового Равновесия. Я открыла глаза, оценивая расстояние перед стремительно приближающейся землёй, как экстремал, ожидающий раскрытие парашюта до критической точки. Ещё немного, и резким движением, я распахнула чёрные крылья, которые сдержали приземление и одним сильным взмахом остановили меня за пару метров над ледяным покровом. Я вновь усмехнулась, ступая на слой толстого льда. Клокочущая боль отошла на второй план и я вновь закрыла глаза, желая оказаться в своей комнате в Школе.
— Вики. — резкий голос Мими, заставил меня открыть глаза, — Где ты ходишь? Мы же опоздаем, это сегодня непозволительно. — глаза брюнетки ошарашенно осматривали меня.
— Опоздаем куда? — удивилась я.
— Святые черти, Вики. — недовольно вздохнула соседка, будто мои слова были высшей степенью глупости, — Сегодня ежегодный Бал Сатаны. — мои брови удивлённо взметнули вверх, а брюнетка недовольно выдохнула, — Бал посвящения, для старых и новых демонов, которые только примкнули. Как ты, например. Когда-то очень давно, хозяйкой бала была Люцида, мать Люцифера. Но сейчас, каждый год, Сатана сам выбирает кто является хозяйкой бала. В этот раз — Селина. Но наше присутствие всегда обязательно. Да и это такое незабываемое представление, ты никогда не видела ничего подобного. Собирайся. Там будут все. — она резко подскочила с кровати, а глаза демоницы уже блестели от предстоящего события.
«
Там будут все…», я повернулась к зеркалу, рассматривая в отражении голубоглазую брюнетку, во взгляде которой мелькали оранжевые блики огня.
***
Я смотрел на своё отражение и поправлял белую рубашку, встречая свой же огненный взгляд в зеркале. Огонь внутри меня клокотал с неимоверной силой. Сначала Уокер, по мановению неизвестно чего, будто обладает энергией Высшего Демона, исчезает на глазах. А затем, каким-то образом она умудряется пройти через Райские врата. Я снова отдёрнул жилет своего чёрного костюма, и так сидевшего идеально. Слова Ребекки Уокер, сказанные ею после неожиданного исчезновения дочери, не выходили из моей головы.
Молча качая головой и усмехаясь, я рассматривал осколки хрустальной вазы, россыпью лежавшие на мраморном полу, поднял глаза на блондинку, ошарашенно уставившуюся на пространство, где еще мгновение назад была её дочь.
— Ребекка. Амбициозная, такая честолюбивая для Непризнанной, головокружительно быстро поднявшаяся на высшую ступень Иерархии. Твоя дочь унаследовала от тебя только красоту. — усмехаясь произнёс я, буравя её алым взглядом.
Она выпрямилась, растягивая на лице ответную ухмылку и прищурившись, будто оценивая меня с ног до головы.
— Не стоит, Люцифер. — усмехнулась она, возвращая себе самообладание и подходя к своему столу, встретила мой взгляд, — Ты уверен, что сам хорошо знал свою мать?
— Люцифер. — голос Селины вывел меня из размышления, вновь выводя из себя и меня самого. — Шикарно выглядишь.
Я оглянулся, прибивая огненным взглядом к полу наглую демоницу. Кудрявые волосы мягко ниспадали сзади, а золотое, струящееся платье в пол, красиво подчёркивало её фигуру и необычный, шоколадно-горчичный оттенок локонов. Она лишь улыбнулась, потянувшись руками к вороту моей рубашки и поправляя невидимые складки. Я схватил её за запястье, молчаливо прожигая взглядом.
— Ну что, Люци? — выдохнула она недовольно, я выгнул бровь, — Угрожай своими глазами кому хочешь. Я не тебе подчиняюсь, а Сатане. И мне было велено сказать Вики Уокер правду.
— Отец приказал? — меня пронзила молния удивления и непонимания, но теперь становилось ясным, зачем он вызывал демоницу к себе.
— Именно, Люц. — ответила она, вырывая свою руку из моей хватки.
— Зачем это ему? — недоумевая произнёс я вслух.
— Ты серьёзно спрашиваешь? Откуда мне знать? — недовольно бросила она, — Но он упомянул что-то вроде, «сила просыпается только от боли и в гневе».
Ещё более странные мысли закрутились в моей голове. Сатана приказал мне лично тренировать Уокер, её убили Серафимы «во имя Равновесия», а теперь, Отцу ещё нужно, чтобы неизвестно какая сила проснулась в этой девчонке. Я мысленно прокручивал воспоминания пламени в наших ладонях и ту энергию, которая крылась внутри брюнетки, и огонь, мой огонь, который напитывал её силой, через кулон.
— Ты же сопроводишь меня на Бал? — взглянула на меня Селина, вновь вырывая из лап размышлений.
— Когда-то было иначе? — усмехнулся я, получая в ответ удовлетворённую ухмылку.
А в голове вновь крутился образ Уокер, лежащей на снегу, со свисающими над пропастью ногами и леденящим ветром, развивающим её волосы и доносящим до меня отчаянный запах жасмина со смесью разочарования и боли.
Щелчок и теперь мы оба стоим в огромном, наполненным светом, зале и тонкая ручка демоницы, лежит у меня на локте.
— Так неужели ты ничего не попросила взамен, у моего Отца? — ухмыльнулся я, переводя взгляд с гостей, на подходящих к нам Бельфегора и Дамиана.
— Чтобы он дал мне право вернуться в Школу. Которое ты забрал. — растянула довольную ухмылку Селина.
— Тогда ты знаешь о последствиях, которые будут, если ты ещё раз вытворишь то, что было в прошлом году. — отчеканил я, заглядывая в синие глаза. Она молчаливо кивнула, переводя очаровательную улыбку на своего отца и инкуба.
— Сногсшибательно выглядишь крошка. Я скучал. — растянул на губах ленивую ухмылку Дамиан. — Люцифер. — кивнул мне в приветствии.
— Здравствуй, Люцифер. — улыбнулся Бельфегор, переводя глаза полные восторга на свою дочь, — Селина. — протянул её руку, — Я должен потанцевать с самой прекрасной хозяйкой этого вечера. Этот Бал великолепен. — девушка грациозно вложила ручку в его и с улыбкой слилась в толпой танцующих пар.
Я оглядел зал полный всех демонов Преисподней, взяв у, проходящего мимо меня, официанта бокал Глифта и сделав глоток. Бал Сатаны, когда-то их устраивала моя мать. В голове вновь пронеслись странные слова Велиала о её смерти и не менее удивительные слова Ребекки Уокер.
Я вновь сделал глоток, оборачиваясь на зашедшую на импровизированную сцену слепую исполнительницу — Амелиту Галли-Курчи, некогда бывшую великой оперной певицей при жизни. А сейчас, она даже не видит, что за существа танцуют под её высокий голос. Любимая фишка моего Отца, хозяина ежегодного Бала — все официанты, разносящие Глифт, акробаты, пролетающие в парящих без крыльев пируэтах над головой, а также, исполнители, развлекающие гостей — всё это его любимые заключённые, которым лишь на вечер был возвращён их прежний, человеческий вид. Но без зрения. Они ходят, среди самых адских существ, всех Высших и низших Демонов с белой пеленой на глазах.
Оперный голос замер и под магическую музыку вальса, несколько десятков пар, одновременно синхронно, начали свой танец, а им, стремительным движениям вторили факиры, сильным дыханием посылающие изворотливые дорожки огня по полу, окружающие танцующие пары и мгновенно испаряющиеся вновь. Я перевёл взгляд на входивших в зал гостей, усмехнулся, осматривая причудливые платья демониц, демонам так свойственны экстравагантность, эпатаж, чувство ненасыщения удовольствиями. Десятки красивых пар продолжали синхронно кружиться в танце, как по отточенным движениям. Я вновь и вновь возвращал взгляд ко входу, высматривая знакомые крылья. Нибрас и Мими зашли под руку и подошли, к рядом стоявшему, Дамиану. Один за одним демоны подходили ко мне, приклоняя голову в молчаливом приветствии, выражающем почтение сыну Сатаны, ведь каждому из них была важна моя благосклонность, как и благосклонность моего Отца.
В воздухе вокруг послышался запах восторженного нектарина и Селина вновь скользнула ручкой мне под локоть, даря свою улыбку хвалившим её Бал гостям. Я вновь сделал глоток Глифта, замечая как Везельвул со своей супругой Буфовирт направляются в нашу сторону, а их сын, Демон Милорис, скользит жадным взглядом по Селине, ухмыляясь и останавливаясь на её глазах.
— Люц, пригласи меня на танец. Я не хочу танцевать с ним. — продолжая улыбаться, чуть прикрывая рот рукой, зашептала демоница мне на ухо.
— Я не танцую Селина, ты же знаешь. — усмехнулся я.
— А я наслышана о другом недавнем твоём танце. — недовольно прошептала она.
— Да что ты. — вновь усмехнулся я в ответ, учтиво кивая, подошедшему близкому другу Отца. — Буфовирт, ты великолепна. — перевёл взгляд на его супругу и кивнул подошедшему Демону, всё ещё стреляющему взглядом в сторону моей партнёрши.
— Люцифер, ты так любезен. — улыбнулась она. — Селина, рада вновь тебя видеть. Великолепный Бал. — я почувствовал немного нервный запах нектарина, когда Милорис протянул руку, приглашая демоницу на следующий танец, повернулся и бросил взгляд на, стоявшего рядом, Дамиана, который еле заметно кивнул моему немому посылу.
— Милорис, прости, но следующий танец красавица обещала мне. Ты же знаешь, демоны никогда не нарушают своих слов. — ленивая ухмылка инкуба и сверлящий, недовольный взгляд Демона.
— Конечно. — Милорис отдёрнул руку, заводя её за спину и растягивая на лице улыбку, удалился вслед за своим отцом.
— Хороша. — протянул Дамиан, держа руку Селины, но направляя взгляд в сторону огромных дверей, раскрывающих свои створки для входящих гостей.
На мгновение, музыка будто замерла, а внутри меня заполыхал удовлетворенный огонь. Она вошла в зал, гордо подняв подбородок и, на мгновение остановившись на входе, осматривая великолепие Бала. Я скользнул взглядом снизу вверху, медленно и жадно разглядывая стройную ножку, которая совершенно не прикрывалась длинным, изумрудным платьем в пол, с глубоким разрезом до самого бедра. Красивые, чёрные волосы, прямыми прядями ниспадали сзади, не мешая рассматривать молочную, словно светящуюся кожу шеи и декольте, оголённых в вырезе платья, освобождённых от рукавов. Зелёный, яркий цвет, необыкновенно красиво контрастировал с тёмными волосами. А верх платья, красиво подчёркивал талию и грудь. Единственным дополнением к этому образу, оставался мой кулон на изящной шее, огнём мигающий и направляющийся прямо ко мне. Я чувствовал жар от её тела, как я уверен, она чувствовала жар от амулета на шее. Уокер подошла ближе, останавливаясь напротив меня и смело и уверенно встречая мой взгляд.
Это была уже не та девушка, с болью стоявшая перед матерью или разбито лежавшая на обрыве. А уверенная и сильная дьяволица, которая расправила крылья там, на самом дне пропасти, а сейчас, гордо вздёрнувшая подбородок и смело встречающая взгляд самого Дьявола. Голубые глаза развернулись на Селину, а на лице расплылась улыбка.
— Необыкновенный Бал, Селина. — учтиво начала она. — А теперь, исчезни.
На мгновение уверенный сладкий запах жасмина будто закружился вокруг, а рядом стоявший со мной аромат нектарина, раздражительными волнами встретил его удар. Мои брови слегка взметнули вверх, удивлённо и ещё более жадно рассматривая брюнетку. Рядом раздался заливистый смех Селины, с улыбкой встречающей наглость Уокер.
— Удачи, Люц. — бросила демоница, вновь вызывая во мне раздражительный огонь, и, кладя руку в ладонь инкуба, увлекающую её в следующий танец.
— Мне нужен ответ на вопрос, Люцифер. — смело продолжила Уокер, делая шаг ближе и глядя снова мне в глаза, я молчаливо ожидал продолжения, она приблизилась ещё ближе, не прерывая страстный, огненный контакт взглядов. Голубые глаза, пронзительные и так похожие на глаза Ребекки Уокер, блеснули оранжевым пламенем, вновь перекликаясь с моим.
Брюнетка положила руку мне на грудь и с ухмылкой закрыла глаза, в то же мгновение перенося нас в мою комнату в Аду и вновь врезаясь в меня своим небесно-огненным взглядом.
— Ты знал о том, что меня убила моя мать? — отчеканила она, смело глядя на меня. Внутри меня разбушевалось пламя раздражения.
— Уокер, ты забываешься. — начал я, а ладошка девушки неожиданно толкнула меня, упирая моё тело в стену и приближаясь ещё ближе.
— Я повторяю, ты знал об этом? — вновь сказала она, ярость внутри меня уже вышла за все мыслимые границы. Я прожигал её лицо огненным взглядом, а в камине резко вспыхнул огонь.
— Уокер. — вскипел я, сотрясая стены вокруг, а внутри вновь спорило два желания: трахнуть эту девчонку или придушить. Только сейчас чаша весов явно перевешивала на второе. Я схватил её запястье, давящее на мою грудь и щёлкнул пальцами, в то же мгновения припечатывая её снова к зеркалу и вновь заводя руку за голову.
— Я прошу ответ всего-лишь на один вопрос. Когда ты тогда, после поцелуя на той чёртовой льдине, рассуждал о моей смерти вместе со мной. Ты знал, что меня убила моя мать? — её голос звучал отчаянно, но не дрожал. Яростный жасмин закрутился вокруг нас в своём вальсе, обещая снести всё вокруг под тяжестью моего огня. Она смело встречала мой адский взгляд, который я сам же видел в отражении напротив. Она не отводила глаз и нагло, упорно задавала свой вопрос, вызывая во мне безмолвное восхищение и одновременно гнев в сторону себя.
— Нет. — вновь сотрясая стены прорычал я, буравя её глазами и чувствуя, будто яростный аромат сменяется лёгким сладким облегчением. Она смотрела на меня, прожигая меня в ответ, как прожигал её я.
Наше общее пламя, пляшущее в наших глазах и перекликающееся с огнём в камине, на потолке, в кулоне и внутри самих нас — тянуло нас друг к другу. В мгновение, она вырвала свою руку из моей, чуть ослабевшей хватки и прильнула ко мне с поцелуем, заводя руки мне за голову и закапываясь пальцами в мои волосы. Вновь взрыв внутри, сносящий все на своём пути и я припечатал её к зеркалу, отвечая на наглый поцелуй и завладевая её ртом в ответ. По стеклу вновь побежали быстрые визги трещин, а она, закрыв глаза и перемещая нас, припечатала меня к нему сама, одновременно скидывая мой пиджак и разрывая пуговицы на жилете и вновь впиваясь в меня своими мягкими губами.
Первобытная, будоражащая страсть, пронзила нас обоих. Я прижал её к себе, рукой проникая в разрез на бедре и чувствую жар влажных складок, вошёл в неё двумя пальцами, нажимая на чувствительное место. С губ брюнетки сорвался стон, она сильнее прижалась ко мне, выгибаясь и подставляя нежную кожу шеи. Я скользнул губами по ней в ответ, чуть кусая и вновь возвращаясь к её губам. Одним движением, возвращая руку к разрезу платья, разорвал нежную шёлковую ткань и щелкнул пальцами, усаживая брюнетку на стол. Крылья девушки быстрым взмахом смели всё его составляющее на пол, а она, обхватив ногами мою талию, резко придвинула меня ближе к себе, разрывая уже рубашку и притягивая меня за волосы к своей груди. Её наглость и страсть вновь пробуждали во мне безудержное желание припечатать её к этому столу, завладеть этой наглой девчонкой, осмеливавшейся так вести себя со мной, с сыном Сатаны.
Я прижался губами к её груди, кусая возбуждённые соски и вызывая очередной стон у брюнетки, прижимающей мою голову всё сильнее. Она впилась ногтями в мою голую спину, а я уже не мог сдерживать своего желания. На мгновение оторвавшись от мягкого бархата кожи, я сорвал с себя пряжку ремня, рывком откидывая брюки и боксеры следом. Брюнетка ухмыльнулась, кладя руку мне на возбуждённый член и нежно лаская и сжимая его. Ножки, обнимающие мою талию напряглись, придвигая меня ещё ближе к себе. Она закрыла глаза, подставляя полные губы для поцелуя. Я ухмыльнулся и завладел ими полностью, вновь врываясь в её рот своим языком. Она усмехнулась и теперь я лежу на полу, а она сидит на мне, соблазнительно нависая и всё ещё лаская меня. Я схватил её за ягодицы, с силой сжимая и оставляя на них оглушительный хлопок. Её волосы, как чёрный шёлк блестели, отражая свет камина и ниспадая сбоку. Брюнетка выпрямилась и медленно, испытывая моё терпение на прочность, села на мой член, начиная медленно двигаться на моих бёдрах, выгибая спину и соблазнительно кусая губу.
Я не мог больше терпеть, рывком, я сел, поднимаясь к ней, прижимая к себе разгорячённое тело дьяволицы, впиваясь в её губы и наматывая длинные волосы себе на кулак. Быстрыми, глубокими рывками я входил в неё вновь и вновь, с каждым разом припечатывая её сильнее к себе. Сжал в руке её ягодицу и вновь хлопнул, вызывая ответный громкий стон из уст девушки. Она завела руки мне за голову, царапая спину и вновь запуская пальцы мне в волосы, с силой сжимая их. Из моих уст раздался ответный рык. Рывком я встал, продолжая двигаться в ней и удерживая её одной рукой, опустил на кровать, закидывая стройные ноги себе на плечи и входя в неё ещё глубже. Девушка вновь выгнулась, пронзительно крича от удовольствия и запрокидывая голову назад, привлекая руками меня к своей нежной шее. Я продолжал целовать её, кусать, вминая всё сильнее в кровать, резкими и грубыми толчками вбивая в неё своё животное желание. Оглушительная волна оргазма, ослепительной вспышкой накрыла меня, вызывая стон, которому вновь вторил крик удовольствия из уст брюнетки. Я вошёл в неё последний раз, опускаясь на грудь, а наше тяжелое дыхание вторило друг другу. Я перекатился на кровать, поворачивая голову на красивое лицо. Она обернулась на меня, наши взгляды вновь встретились в молчаливом огненном танце. Её губы растянулись в искренней, красивой улыбке, она подвинулась ближе, опуская голову мне на грудь и проваливаясь в сон.
***
Я лениво открыл глаза, чувствуя внутри странное жжение. Взглянул на кровать, но я был один. Рывком приподнялся на локте, оглядывая комнату вокруг, утопленную в полумраке Ада. Балконные створки были открыты настежь, а ветер, наполненный ароматом гари, смешивался с горьким ароматом жасмина. Я встал, и подошёл к столу, наливая себе виски, в единственный не разбившийся после ночи с девушкой, бокал. Выходя по тёплому светлому мрамору на балкон, где стояла Уокер, закутанная в чёрную простыню, сделал глоток, разливающийся тёплым потоком внутри моего тела. В голове невольно пронёсся образ брюнетки, мчавшейся по коридорам Школы в свою комнату в моей рубашке. Подошёл ближе, опираясь руками на перила по обеим сторонам от её талии.
— Моя рубашка шла тебе больше. — усмехнулся я, нависая над ней со спины и произнося это на самое ухо.
Молчаливый ответ, нарушаемый только воями далёкого пустынного ветра. Она медленно разворачивается ко мне, поднимая своё, залитое слезами лицо, а пронзительные голубые глаза смотрят со смесью отчаяния и боли. Молча, она закрывает их и прижимается к моей груди, обхватывая меня руками и будто бы передавая мне все свои чувства, запахом горького жасмина. Свободной от бокала рукой, под вновь неизвестным мне порывом, я вплетаю свои пальцы в её мягкие волосы, прижимая брюнетку к себе и опуская свою голову, слегка касаясь губами нежного чёрного щёлка и вдыхая лёгкий цветочный аромат.
