***
— И какой план? Потому что пока — это все чертова неразбериха. Украсть ожерелье у Матери. Похоже на то, что делаешь по пьяни, а на следующий день жалеешь о последствиях. Чимин 10 минут тихо следовал за Ким Тэхёном, прежде чем задать вопрос. Они шли по самой криминальной части квартала красных фонарей — неофициальным центром сосредоточения Ён Гондаль. Эта группировка была далека от той, что обычно рисуют в фильмах: не было никакого Крестного отца. Здесь каждый сам за себя, и Господь помоги всем им. Хотя Господь, казалось, позабыл о бедных уголках Пусана. Чимин здесь видел такие вещи, которые, как он думал, никогда не увидит. Пусан — его родной город, однако родился он в богатой части метрополии. Там дети тонули в родительских деньгах. Чимин не помнил города, потому как был маленьким, когда родители решили переехать. И он по-разному представлял себе Пусан, проживая то в Сеуле, то в Тэгу. Но реальность была далека от фантазийной картинки. — А план у нас такой: завали ебало и, может быть, не опиздюлишься, — ответил Тэхён в своей обычной манере. Между губ зажата дешевая сигарета — Тэ прикурил ее и выдохнул. Костюм, облегающий подтянутое, гибкое тело, тоже был дешевый, но Чимин должен был признать, что Тэхён выглядел в нем очень даже хорошо. В принципе, он во всем выглядел хорошо, если старался. — Не ожидай, что я слепо буду следовать за тобой, — в словах явно больше неповиновения, чем Чимин планировал. — А почему бы и нет? — Потому что формально я работаю на «вышку», а не на тебя. Кому и следует раздавать приказы, то это им, а не тебе. Тэхён повел себя так, будто не услышал. Они вошли в узкий переулок между зданиями, куда не проникало солнце, прежде чем Тэ обернулся. Он оглядел Чимина с ног до головы и поправил воротник насильно надетого дешевого костюма. — Надо было погладить, — проворчал Тэ. Чимин не знал, были ли слова адресованы ему или просто мысли вслух. Однако одна мысль о том, как Тэхён делает что-то настолько домашнее, как глажка, заставила его улыбнуться. Но лишь так, слегка, чтобы его не спалили. — Ты всегда в «коже», с чего бы это вдруг костюм? — спросил Чимин, пока они шли. — У Юнги встает на костюмы. — И с этим сбивающим с толку заявлением снова повисла тишина. В конце переулка была дверь, которая, как предположил Чимин, была чем-то вроде черного хода на склад. Вот только в этих лабиринтах, образуемых домами, вряд ли бы поместился склад. Большая часть его в таком случае должна быть подземной. От волнения Чимин все поправлял лацканы пиджака, в то время как второй продолжал уверенно идти вперед. Несколько членов банды, курящих неподалеку, привлекли чиминово внимание. Они со злостью смотрели в сторону Тэхёна, некоторые даже плюнули туда, где он проходил. Но Тэ даже не дернулся. — Ты им не нравишься, — пробормотал Чимин. — Я знаю. И я им не нравлюсь до такой степени, что они были бы не прочь меня изнасиловать. И каждый, походу, уже это даже представил. Слова казались такими обыкновенными, что Чимин не сразу сообразил, что было сказано, до тех пор, пока они не оказались у двери. Пока громила-вышибала проверял их, Чимин повернул голову в сторону Тэхёна и спросил: — И...изнасиловать? В то время как второй вышибала досматривал его, Тэ откинул голову назад и ответил: — Конечно. Хочешь сделать человеку больно — избей его, хочешь сломать его морально — изнасилуй. Вот и все. В этом нет ничего сексуального, всего лишь доказательство превосходства. — А ты когда-нибудь… — А ты как думаешь? Чимин нервно выдохнул и нагнулся, чтобы снять ботинки, как приказал громила. После проверки, он надел их вновь и посмотрел на Тэхёна. — Ты ведь имел ввиду, насиловал ли я кого-то, а не меня? — хмыкнул Тэ. Нервно сглотнув, Чимин покачал головой и пробубнил: «забудь», прежде чем войти в дверь. Ему было все равно, если нечто подобное было в жизни Кима. Внутри клаустрофобия начала усиливаться. И без того узкие стены, казалось, начинали сдвигаться. А каждый раз, когда парень моргал, они снова вставали на свои места. Он словно оказался внутри легкого. Темнота обострила все чувства: тактильных ощущений не было, но было так легко уловить едкий запах порохового дыма, смешанного с сигаретами и алкоголем. Иногда это месиво перекрывалось мягкими нотами женских духов. И только потом в этом букете раскрылся запах секса, заставивший парня взъерошиться. Любые утехи в этом заведении происходили не по доброй воле. На другой улице бордели были так же хорошо скрыты. Чимин знал, как происходит инициация новеньких в «секс-индустрии» — первыми клиентами всегда являются высшие члены банды. Внезапно из ниоткуда перед Чимином появился грузный мужчина, от чего парень чуть не вскрикнул. Незнакомец сказал Тэхёну следовать за ним, рыгнул и пошел к освещенному дверному проему, попутно ковыряясь в ухе. В том направлении был лифт. Внутри него Чимин с Тэхёном оказались прижаты к задней стенке громилой-вышибалой, тем самым, что проверял их на входе. Чимин вжался в угол лифта, держа руки перед собой, напротив стоял Тэхён, облокотившись на стенку ногой. То, что громила не кореец, Чимин заметил не сразу. Глаза мужчины были скрыты темными очками, поэтому единственная внешняя характеристика, которая его выдала — цвет кожи. Его шея была бледная, местами покрытая розовыми пятнами, а не золотистого оттенка, как у большинства корейцев. Мужик был европейцем. Чимин взглянул на Тэхёна и аккуратно показал пальцем на охранника, изогнув бровь в немом вопросе. Тэхён посмотрел на охранника и присвистнул: — Эй, он хочет узнать, откуда ты. Мужчина повернулся к ним, вызывая у Чимина желание еще больше вжаться в стену, что, к сожалению, было физически невозможно. Этот сукин сын был просто огромный — чудо, что он не пробил крышу лифта своей головой. Его рот растянулся в гримасе, оголяя желтые сколотые зубы, багровые дёсны и странно синий язык. — Одьеби. — прошипел громила. Вместе со звуком наружу вырвался неприятный запах изо рта, разносясь по всему лифту. Тэхён хихикнул, но отвел взгляд, чтобы не спровоцировать конфликт. И только когда мужчина отвернулся, Чимин облегченно выдохнул. Одьеби. Он уже слышал это слово. Когда-то его отец часто принимал сербов в их доме, и все, как один, были высокими, жестокими и резкими на словцо. На таких «приемах» маты, которые Чимин подслушивал на балконе первого этажа, были обычным делом. Парень вытянул голову, чтобы лучше рассмотреть татуировку на шее, часть которой была скрыта воротником. И все же ему удалось разглядеть детали замысловатого рисунка. Югемафиан. Сербская ОПГ в Скандинавии, на фоне которой, у русских молоко на губах еще не обсохло. Какого черта один из них сейчас здесь, где-то в трущобах Пусана работает на жалкую группировку? А может Чимин просто недооценивает размеры и уровень влияния этой самой «жалкой группировки»? Разочарование прожигало изнутри — парень ненавидел, когда какая-либо загадка оставалась нерешенной, особенно когда ты так усердно пытаешься найти ответ. Мир наполнился звуками, красками и запахами, как только двери лифта открылись. Это место было просто оазисом преступности. По одной стороне, молодые ребята отмеряли пропорции водки и воды в бутылке. По этикеткам можно было сказать, что это была дорогая марка. А вся эта схема — очень дорогой и старый как мир обман: неразбавленный алкоголь приносят вначале, но как только посетители начинают пьянеть, им уже подают намешанную бурду. Как итог: платят полную цену за водичку с водкой. По другой стороне бетонного зала печатались фальшивые деньги для последующего их отмывания: к концу этой недели ничего не подозревающие домохозяйки будут думать, что они были частью союза покупателей, профинансированного компаниями для оценки качества обслуживания клиентов. На фальшивые денежные средства будет куплено товаров на сотни тысяч долларов, которые в последствии вернут обратно в магазин. Однако сумма возместится уже реальными деньгами, половина которых останется у несведущих, а половина вернется в казну Ён Гондаль. Лучше играть по старым правилам и знать, что преуспеешь, чем все обернется амбициозным провалом. У отца Чимина было еще много подобных изречений, однако вскоре парень перестал верить в ценность большинства из них. Если бы это были действительно хорошие советы, то кончина отца могла быть другой, а не в виде обгоревшего трупа. Чимин и не понял, что откровенно пялился, пока не получил подзатыльник от Тэхёна. — Не пялься, они начинают нервничать, — пошипел Тэ. Пак поймал на себе хмурые взгляды ребят. Нервничать — какое подходящее слово ко всей ситуации. Глаза одного паренька были налиты кровью, а руки тряслись, пока он разбавлял соджу водой. Все они были под действием наркотиков, чтобы «криминальная фабрика» продолжала работать без сбоев. Чимину вдруг стало интересно, когда последний раз эти люди спали. Каждый из них был беглецом, чьи родители, скорее всего, задавались вопросом, куда же подевался их ребенок. Многие так и не найдут ответа. — Все вышки здесь? — прошептал Чимин Тэхёну. — ВышкА. Ответ на свой вопрос Чимин получил, когда серб повернулся к ним и рявкнул по-корейски с сильным акцентом: «Оба. Наверх. Живо». Толстым, как сосиска, пальцем он указал на металлическую лестницу, которую во мраке было не так просто разглядеть. По двум сторонам от перил стояли вооруженные охранники, что казалось излишним в комнате полной молодежи и истощенных взрослых. Чимин закусил губу, когда ему пришлось пройти досмотр еще раз. Ни одна мышца в его теле не дернулась, даже когда охранник больно схватил его за яйца и посмотрел в лицо, ожидая ответной реакции. Но взгляд Тэхёна говорил одно: «не дергайся». Наконец досмотр закончился, и им разрешили подняться. На Чимина накатило непреодолимое желание заплакать, но глубоко вздохнув и прокашлявшись, он немного успокоился, не давая себе всхлипнуть. Каждый раз, когда Чимин моргал, ощущения были, будто в глаза насыпали песок, а еще вспомнилось то тошнотворное чувство, когда его желудок был забит шариками с кокаином. И если бы их досмотрели еще раз, то парня бы вырвало прямо на охранника. Но в следующую дверь они вошли без досмотра. Комната за дверью была чистой, хорошо обставленной мебелью и приятно пахнущей, в отличие от того, что было внизу. Однако из-за однотонности все же не вызывала ощущения комфорта и гостеприимства. Посередине стоял стол из красного дерева, на одном из концов которого стоял проектор и экран. На экран были выведены фотографии влиятельных людей Пусана, соединённые между собой красными линиями. Чимин узнал некоторых — в самом центре, допустим, был мэр. И что это: жертвы шантажа или союзники Ён Гондаль? За столом сидело четверо мужчин, на каждом костюм дороже, чем трехмесячная оплата чиминовой квартиры — это было заметно по покрою. Люди же, носившие их, выглядели не так хорошо, как одежда: все они были старыми и потрепанными от долгих лет бандитской жизни. Хотя для двадцатилетнего Чимина и 30 были старостью. Но тут действительно все было плохо. Словно каждый человек, которого им пришлось убить, высасывал по году жизни. И лишь один мужчина, сидевший на другом конце стола, отличался ото всех. По сравнению с этими стариками, он был молод, даже слишком. Темные волосы слегка прикрывали еще более темные глаза, которыми парень зловеще смотрел на окружающих его мужчин; мягкий изгиб губ был будто нарисован художником в попытке создать шедевр; бледная, не тронутая солнцем, кожа; на пальцах рук, изящно лежавших на подлокотниках бархатного кресла, поблескивали кольца. Он слишком молод. Чимин знал, что каждый босс мафии пытался изобразить персону, подобную Крестному отцу — свирепую и внушающую страх. Но были и те, кому пытаться не нужно было — бывалые мафиози уже с сединой на голове, опыт которых не давал и малейшего шанса молодым коллегам прийти к власти. И если же этот мужчина — больше даже парень — был главной фигурой Ён Гондаль, значит было в нем что-то от Дона Карлеоне, что заставляло врагов блевать от страха всякий раз, когда кто-то упоминал его имя. Учитывая, что Чимин почти ничего не знал об этом мужчине, то, возможно, за худым телом и детским личиком было что-то большее. — Тэхён. — мягко произнес мужчина на Тэгу сатури. Хотя оба парня, по-видимому, выросли в одной провинции, тэхёнов акцент проявлялся гораздо сильнее. — Джуин-ним, — ответил Тэхён, становясь на колени и целуя самое большое кольцо на руке. «Хозяин» пронзительно посмотрел на Чимина. Парню ничего не оставалось, как повторить это странное действие. Он глянул на Тэхёна, пытаясь понять, все ли делает правильно. Подняв голову, Чимин заметил, как взгляд мужчины блуждал по его лицу, пока не остановился на губах. Он там и остался, даже после того, как Чимин поднялся с колен и сделал шаг назад. От столь пристального внимания к его губам, лицо Чимина залилось краской и начало гореть, а сердце стучало так, что вот-вот выпрыгнет из груди. — Кто это? — спросил мужчина. Стоящий позади хозяина мужчина в возрасте нагнулся, чтобы что-то сказать, но его прервали и дали слово Тэхёну: — Новичок, босс. — Секс-торговля? — Нет, э, я взял его наркокурьером. — В нем есть потенциал и выгода для секс-торговли. Ты этого не разглядел, Ким Тэхён. — Если хотите, я могу… — Нет. Жалко тратить такого мальчика на животных, которые даже не ценят наш товар. — Он хлопнул в ладоши, и все присутствующие, даже охрана, тут же ушли, оставляя их троих наедине. Босс встал, застегивая нижние пуговицы пиджака и грациозно вытягивая вперед руки. Грация таких простых движений привлекла внимание Чимина, из-за чего он снова начал пялиться, что не осталось незамеченным. И вот снова ему прилетает подзатыльник от Тэхёна: — Прости его, он немного туповат. — Тэ, ты слишком жестко обращаешься с нашими новенькими. Не забывай, когда-то ты был одним из них. Мягкая ладонь аккуратно легла на шею: невероятная противоположность тэхёновой хватки. Мужчина пальцами провел по щеке, затем взял за подбородок и поднял лицо Чимина так, что их глаза встретились. Губы темноволосого изогнулись в улыбке, и, на какое-то мгновение, он стал похож на кошку. Улыбка, такая обманчиво невинная, в этот момент была как лучик света в этом Темном царстве. — Как тебя зовут? — Ч-чимин. Пак Чимин, джуин-ним, — заикаясь, ответил парень. «Хозяин» цокнул языком и нахмурился: «А я Мин Юнги. Называй меня так, а теперь продолжай, позволь послушать твой голос». — Хорошо джуин… то есть, Юнги…хён. — Последнее слово заставило мужчину рассмеяться, и смех эхом разошелся по комнате. Чимин, встретившись взглядом с Тэхёном, увидел некую дикость в глазах — Ким явно был озадачен происходящим. Он совсем не ожидал, что Юнги примет новенького так быстро. Юнги поворачивал зажатую между ладонями голову Чимина, пытаясь найти на лице младшего изъян. — Да, быть наркоторговцем ему совсем не подходит. Мне кажется, навести немного лоску, ну, знаешь, одежда, может даже макияж, и из него выйдет высококлассная проститутка, за ночь с которой даже мэр душу продаст. Тэхён, он красивый. Ты не говорил мне, что начал брать людей на работу за внешность. Тэхён глубоко вздохнул и ткнул языком в щеку. Его раздражало, что все шло так гладко. А Чимин недоумевал, какого хрена все это время Ким так старался превратить его жизнь в сущий ад. Мудила. — Как тебе угодно, джуин-мин. Значит, в Сеул он со мной не едет? — А стоит ли ему ехать? — Этот сукин сын самый умный из всех, кого я встречал. Его мозги не помешают. — Правда? Ты много читаешь, Чимин? — У меня почти фотографическая память. — Чимин опять ответил немного неуверенно. Тэхён поднял бровь, словно вопрошая: «А я о чем?». Юнги никак не мог перестать улыбаться — он был словно довольный чеширский кот. Всегда ли мужчина пребывал в таком восторге или подобный эффект произвела красивая мордашка — Чимин ответа не знал. Чудик. Чиминово лицо все еще было зажато в чужих руках: мужчина отпустил его, предварительно осмотрев еще раз и потянув за подбородок, заставляя младшего разомкнуть губы. Чимин по привычке облизал их, о чем пожалел, как только увидел потемневший взгляд Юнги. — Он может поехать с тобой, — сказал Юнги, — если ты утверждаешь, что он умен, то тогда я поверю тебе. Ты всегда хорошо разбирался в людях, не смотря на твои другие… недостатки. Тэхён вздохнул: «и что это значит, хён?». Юнги послал ему воздушный поцелуй: «не бери в голову. И хватит губы дуть — раздражает». Чимину же казалось, что Тэхён с надутыми губами выглядел мило, даже очаровательно. Если закрыть глаза на характер, то лицо Кима было вполне сносным и не вызывало отвращения. Улыбка пропала с лица Юнги, как только он сел обратно в кресло. Пультом размером с ладонь, он включил проектор. На экране появилась фотография: ночной переулок, освещенный фонарями; у поворота стоял Бентли, окруженный шестью вооруженными охранниками; шофер придерживал дверь машины, к которой шла высокая женщина в черной юбке викторианского стиля. Мать. — Уже рассказал ему биографию того, у кого будете воровать? — Юнги обратился к Тэхёну. — Сделаю это по пути в Сеул. — Господи, и почему у тебя такие хреновые организаторские способности? — Прости, хён, постараюсь исправиться. — Если все пойдет по пизде, то будешь стараться исправиться над чаном с кислотой. — Так точно, хён. Боевой пес? Больше похоже на провинившегося щенка, которого тыкают мордой в лужу. Чимин закусил губу, чтобы не улыбнуться. — Чимин, что ты знаешь о Матери? — спросил Юнги. Будто школьник, которого позвал директор, Чимин выпрямился и ответил: «Я знаю, что под персоной Матери скрывается мужчина. В таком образе он решает все дела, будучи главой Гомчон-Па, которая раньше была в подчинении Инагава-кай. Но после Багряной ночи два года назад, когда пяти японским боссам перерезали глотки, Мать перекрыл доступ Якудза к преступным кругам Сеула. Этому мужчине около 25-30, потому что бывший босс Гомчон-Па, его отец, пробыл у власти около тридцати лет. Отец с проститутками дел не имел, женился один раз в конце 80-х. И то, как легко он передал дело Матери, значит, что это единственный ребенок, до которого ему было дело». Все это время, пока Чимин, как вызубренную лекцию, рассказывал историю Матери, Юнги покручивал бокал вина и внимательно вслушивался в голос, похожий на пение соловья. Лицо его будто маска — не выражало никаких эмоций. Тэхён же напротив вылупился на Чимина, словно видел его впервые. Такое же выражение у него было, когда Пак объяснил принцип работы ядерного реактора (это был бессмысленный диалог, детально который Чимин и не помнил). — Не всем известно, что это мужчина в обличии женщины. Пак Чимин, ты что, осведомитель? — атмосфера в комнате изменилась, как только голос Юнги похолодел. — Нет, — ответил Чимин, не понимая, в какую опасную игру он ввязывается. — Ну, на самом деле, я кое-что ему рассказал… — встрял Тэхён. — Я тебя не спрашивал, — прервал его Юнги. Он встал из кресла и почти вплотную подошел к Чимину. Его желваки дернулись на скулах. Юнги был настолько близко, что даже в приглушенном свете можно было заметить, как пульсирует яремная вена под молочно-белой кожей. — Я не осведомитель. Я всего лишь парень, сбежавший из дома, которому нравится читать и узнавать о вещах, вызывающих интерес. Вот и всё. — И Мать тебе интересна? — Любой синдикат по-своему интересен. Все мы немного с приветом, не так ли? Юнги хмыкнул, но больше это было похоже на смешок: «Ну, если ты врешь, то узнать это не составит труда. И как только это произойдет, то ты поймешь, что Тэтэ далеко не такой, как его описывают. Он еще хуже». Да знаю я, видел. Чимин сглотнул, пытаясь понять, когда он успел превратиться из ангелочка в глазах босса в таракана, которого вот-вот раздавит тэхёнов ботинок 43-го размера. — Итак, Пак Чимин, у тебя есть девушка? Господи Иисусе, что за нахуй, происходит? Одни изменения в голосе Юнги могли вызвать паническую атаку. Чимин не знал что делать, но «нет» показалось разумным ответом. — Парень? Чимин помотал головой, пытаясь хоть как-то слюной смочить пересохшее горло. Юнги, казалось, был доволен ответом парня — он выключил проектор и похлопал в ладоши, чтобы зажечь свет. Чимин моргнул пару раз и, прерывисто дыша, сделал шаг назад. — Я бы хотел еще покопаться в твоей голове. Но не здесь, возможно, где-то… без посторонних глаз? — Юнги протянул наполненный шампанским бокал. После последней чонгуковской авантюры, Чимин стал трезвенником, но сейчас не самое подходящее время говорить об этом. Он кивнул в знак благодарности и взял бокал. Для Юнги этот жест был знаком согласия и на другой вопрос. Кажется, его забавляло то, что Чимин думал, будто у него есть выбор. Только когда Юнги приказал охраннику подогнать машину, Чимин понял, что значило «без посторонних глаз». Парень подметил в себе одну интересную вещь: несмотря на свои интеллектуальные способности, он тупел, когда дело касалось здравомыслия в тупиковых ситуациях. Паника полностью охватила его, когда он нехотя следовал за Юнги и взглянул на Тэхёна. Ким лишь безмолвно сказал «будь послушным» и, соединив указательный и большой палец одной руки в кольцо, тыкнул туда пальцами другой руки. Намек был ясен. Помощи в лице Кима искать не стоит — в этой ситуации он максимально бесполезен. Или не бесполезен? Юнги остановился, как только они почти покинули помещение. Он развернулся и ухмыльнулся Киму: — Тэхён, сколько убийств за эту неделю? Тэ заметно оживился и ухмыльнулся в ответ. Он начал считать на пальцах: «Юрист, написавший шуточную статью. Осведомитель, который разыскивал притон Чхве Дон-хёка в южной части города. И крыса, которая собиралась сдать мэра за взятку — я выбросил его коллекцию жестких дисков в твою любимую кислотную бочку». — Ты был хорошим мальчиком, Тэхён-и, — промурлыкал Юнги. — Если хочешь присоединиться, то прошу. Была какая-то неспешность в действиях Тэхёна, когда тот взглянул на Чимина. У второго чуть не подкосились ноги: будто его бросили в клетку с голодным тигром, который его вот-вот сожрет. Юнги, конечно, был опаснее Тэхёна, но он хотя бы знал как себя вести, и был сдержанным. В компании Юнги, Чимин чувствовал себя спокойно. Но вот с этим… — С удовольствием. — Тэхен облизал верхнюю губу. Все же он совсем не был боевым псом. Блять.***
Полная тишина повисла в Порше Панамера. Поездка до самого дорогого жилого комплекса Пусана — Хэундэ И-Парк — длилась всего полчаса. У Чимина закружилась голова, когда он представил, сколько нечестно заработанных денег потребовалось Мин Юнги для того, чтобы приобрести здесь жилье. Кстати говоря, Чимин пытался найти хоть какую-то информацию по нынешнему боссу Ён Гондаль, но так и не смог. Значит, у Юнги родители не имели никакого отношения к мафии. Той самой мафии, которая медленно, но верно превращалась в синдикат прямо на глазах действующей испуганной полиции Пусана. Никто здесь не хотел повторения истории «Матери»: количество преступлений, совершенных синдикатом, неслыханно доселе. И все, кто хоть что-то собой представлял в Сеуле, должны были Матери. А если не возвращали долг — вокруг их шеи туго затягивалась петля. Мать позаботилась о том, чтобы каждый был хоть как-то должен ей — доля 30 процентов и килограмм плоти в придачу. Сиденье из кожи заскрипело, когда Чимин поерзал на нем. В салоне стоял невероятно приятный запах: кедр и лайм. За окнами размыто мелькали огни города. Чимин определил, где они, только когда машина остановилась на светофоре. Хоть это и не Сеул, но город был прекрасен. Пусан — метрополия, которая постепенно обогащалась, несмотря на широко распространенную деятельность мафии, так долго порабощавшей этот город. Сеул же был богатым городом до того, как гангстеры проникли в самые его дальние уголки. — Ты никогда раньше не был в Хуэндэ. — Это было утверждение. Юнги наблюдал за ним, пальцами играя с ролексами на запястье. Молодой-богатый. И самому не по себе от богатства. Очередная история «из грязи в князи». — Не был, джуин-ним, то есть, Юнги-хён. Простите. — Пак поджал губы, чувствуя, как лицо багровеет от стыда. На этот раз смешка от Юнги не было — он просто продолжил смотреть этим смущающим взглядом. В этот момент Чимин подумал, а стоит ли сказать, что он девственник? Да и изменят ли что-то эти слова? Скорее всего, нет. Была ли эта та самая инициация, о которой говорил Тэхён? И был ли это тот жестокий способ доказательства доминантности? Если это было оно, то Чимин представлял все по-другому: где-то в темном переулке, предварительно избив и не стянув штаны даже до колен. Но никак не поездка в Панамере до люксовых апартаментов, пока рука Юнги нежно поглаживает его кожу. А вдруг ему не хочется? И не хотелось тогда, с Чонгуком? Можно это посчитать за изнасилование? Может Чон специально спаивал Чимина любимым вином, чтоб без проблем получить доступ к телу? И то, что он специально делал лучшие косяки для Чимина, после которых здравый смысл полностью перекрывался дурманом. Именно поэтому парень считал себя девственником — он не помнил, что он делал с Чонгуком или, что Чонгук делал с ним. Он помнил только то, что было после. Он даже не знал, хорош ли он в постели пока трезвый. Воспоминания о Чоне, его больших красивых глазах и нежном голосе, заставили поежиться. //Замерз?// Тэхён покрутил телефон в руке. Чимин, пробежав глазами по односложному сообщению, удостоверился, что Юнги не видит, и отправил в ответ эмодзи среднего пальца. Ким хмыкнул. //Не разочаруй его. Делай все, что он тебе говорит, иначе он бросит тебя псинам быстрее, чем ты скажешь «Айщ»// Чимин убрал телефон и попытался хоть как-то выбросить все мысли из головы, прежде чем его стошнит. Машина остановилась возле Марин Тауэр 2. Водитель вышел, и к машине подошли три охранника, открывшие для Юнги дверь. Покинув салон автомобиля, Чимин бездумно поплелся за одним из громил по направлению к небоскребу, когда его свистнул Тэхён. Юнги кивком указал на ряды яхт, находившихся у причала, словно безмолвные стражники моря. — Когда-нибудь трахался на яхте в открытом море, Пак Чимин? Рот Чимина раскрылся в изумлении. Лицо Тэхёна озарилось от смеха — это блядское лицо, – и он последовал за Юнги. Чимин поспешил за ними, чтоб не выглядеть совсем уж глупо. На яхту взошли только они — охранники остались на пирсе. На судне был тренажерный зал, две огромные спальни, обеденный зал со встроенным баром-рестораном и игровая комната. Яхта была огромной, но Чимин был и на более крупном круизном судне. Расплывчатые воспоминания нахлынули на него: отец пьяный уснул на капитанском мостике, а мать одиноко танцевала в бальном зале в своем зеленом платье, пока их корабль пересекал Тихий океан. По сравнению с тем судном, эта яхта была лодкой. Но слишком долгое пребывание в бедности заставило Чимина изумиться от размеров. Тем более что это изумление польстило Юнги, и больше ничего не имело значения в этот момент. Они на несколько километров отплыли в открытый океан, прежде чем поставить судно на якорь. Луна выплыла из облаков, освещая водную гладь, и, казалось, словно яхта плыла по растопленному серебру. — Не забудь свою фуражку, капитан, — игриво сказал Тэхён, снимая морскую фуражку с крючка. Он надел ее на голову Юнги, заправляя его волосы за уши. Несмотря на превосходство в росте и физических качествах, он рядом с этим мужчиной был абсолютным сабмиссивом. Чимин старался отвести взгляд, но это было так сложно сделать, особенно когда пухлые губы Тэхёна коснулись губ Юнги. Он хорошо целовался: легкие движения языка заставили Юнги ахнуть. Большие тэхёновы руки, между которыми было зажато лицо старшего, медленно спустились на шею. На шее Чимина выступил пот, а внизу живота приятно потянуло. Парочка, казалось, вообще забыла, что парень здесь был. Поцелуй углубился, и покорное мурлыканье Тэхёна сменилось на рык, который приглушался ртом Юнги. Прервав поцелуй, они, затаив дыхание, смотрели друг на друга. Щеки Мина порозовели: от мрачного мужчины, который их встретил в кабинете, не осталось и следа. Сейчас он был таким уязвимым и смотрел на Кима так, будто хотел, нет, нуждался в нем. Чимин скрестил ноги и попытался как-то отвлечься. — Тэтэ, что мы будем с ним делать? — пробормотал Юнги хриплым голосом и впервые за все время, что они на яхте, посмотрел на Чимина. — Я…я могу просто посмотреть, правда, — слова слетели с языка Пака быстрее, чем он даже их обдумал. Юнги хихикнул — эта милая десневая улыбка могла осветить комнату. В этот момент было трудно поверить, что этот человек совершил бог знает сколько зверств. Тэхён снял свой пиджак и повесил его на спинку кресла. Сняв со штурвала еще одну капитанскую кепку и надев ее на себя, он соблазнительно поставил ногу на ручку кресла. — Боже, сколько раз я представлял, как его губы скользят по моему члену, с тех пор, как заставил его глотать эти чертовы шарики, — подметил Ким. — Ну, и кто трахнет его первым? — А почему бы нам это не сделать вместе, одновременно? Чимин закусил губу, чтобы не пискнуть, а Тэхён, наклонив голову в бок, игриво надулся: — Боюсь, правда, что эта попка слишком узкая для нас двоих, хён. Проткнем его? Чимин обомлел. На чем этот ублюдок был помешан? На снафф-порнухе? Юнги заметил страх на лице парня, от чего улыбнулся еще сильнее: — Как я понимаю, ты не хочешь, чтобы я отправился с этим на дело, — указав на Тэ пальцем, сказал Чимин. — Что ты имеешь в виду? — Он только что предложил тебе меня убить. Юнги нахмурился: посмотрел сначала на Тэхёна, а потом снова на Чимина. — Я что-то пропустил? Ким сначала нахмурился, а затем расхохотался: — Он думает, что «проткнуть его» значит, что я хочу его убить. — Мой милый, тут немного другое значение, — Юнги дал легкий подзатыльник Тэхёну. — А теперь раздевайся и садись в кресло пилота. Юнги оказывал такое влияние, что Чимин снова, как школьник, выпрямился. Вот Тэхёну хотелось набить морду, в основном, а Юнги… к Чимину только сейчас пришло осознание, что такая деталь, как шелковые перчатки на руках Мина, вызывали у него приятные чувства. Холодный морской ветер, проникавший через окно, заставил соски на груди неприятно набухнуть. Снимать кофту было той еще пыткой — каждое движение ткани по чувствительной коже было сравнимо маленькому электрическому разряду. Прямо напротив кресла стояло зеркало — он уже догадался, зачем — в котором парень заметил, насколько похудел за ту пару кошмарных месяцев его жизни. Отражение в зеркале не было соблазнительным: Чимин не понимал, что заставило Тэхёна замолчать, пока он смотрел, как парень раздевается. — Малыш, откуда это у тебя? — мягко сказал Юнги, проводя пальцами по шраму внизу чиминова живота. Мать передает тебе привет, сладенький. Мурашки побежали по коже Чимина, когда старший дотронулся пальцами его кожи: «М-меня ограбил какой-то подонок у бара». Юнги выпятил нижнюю губку: «Если я когда-нибудь его найду — распорю ему брюхо и подвешу вниз головой, чтобы он истек кровью. Как он посмел осквернить настолько прекрасное тело… Тэхён, принеси лёд». — Что вы собираетесь делать? — прошептал Чимин, перед тем как Юнги наклонился и поцеловал его. Он почувствовал, как старший простонал от удовольствия. И это было так приятно. Дыхание Юнги отдавало мятой, и Чимин подумал, насколько приятно его собственное. Все сомнения развеялись в момент, когда Мин углубил поцелуй, заставляя младшего шире раскрыть рот. Руками он поднял чиминовы ноги и, раздвинув их, положил на разные ручки кресла. Член Чимина обмякши, лежал на животе, яйца касались кожаного кресла. Но буквально через мгновение у него встал от мягкого прикосновения Юнги. Чимин стал смелее: положив руку на шею, он притянул старшего к себе ближе, проталкивая язык еще глубже. Ему совсем не хотелось прерывать поцелуй — он лишь время от времени хватал воздух. Пока Чимин расстегивал нижние пуговицы на рубашке Юнги, старший уткнулся коленом в кресло на опасно близком расстоянии от промежности Пака. — Блять, у меня из-за вас встал. Тэхёнов глубокий голос прервал поцелуй. Чимин обернулся и увидел, как он наблюдает за парочкой с широко раскрытыми глазами и открытым ртом. Костяшки на руках, в которых он держал чашку со льдом, были сбиты: он определенно не воспользовался совком для льда. Юнги хихикнул — чудесный звук — и пальцем поманил Тэхёна, чтобы тот подошел ближе. Чимин напрягся при взгляде на чашку со льдом — ему совсем не хотелось ощутить его на своей чувствительной коже. Он наблюдал, как Тэ берет кубик в руки, а тот в свою очередь подтаивает от тепла загоревших ладоней. Юнги сел на ручку кресла и закинул ногу Чимина себе на колени, давая Киму пространство. Когда кубик льда коснулся внутренней стороны бедра, Чимин от неожиданности пискнул, и чем выше Тэхён им проводил, тем выше становился голос Чимина. Дыши, Чимин, дыши — блять- Парень сжал рукой бедро Юнги и слабо застонал, когда почувствовал, как Тэхён повел кубик вверх, проводя им по шраму. — Он словно птичка: у него голос соловья, — сказал Мин и обменялся с Кимом игривым взглядом, перед тем, как оба парня поцеловали Чимина с двух сторон. Тэхёново дыхание было горячее. У Юнги — холодное. У Чимина затряслись руки, и, дернулся член, когда Тэ зубами оттянул мочку уха и прорычал что-то пошлое на диалекте Тэгу. — Малыш, кажется, ему нравится твой акцент… — прошептал Юнги, проводя носом по шее Чимина. Языком он провел по коже, останавливаясь на пульсирующей венке, прямо под ухом парня. — Милый, тебе нравится? Чимин закусил губу, пытаясь не заскулить, и беспомощно кивнул. Тэхён поцеловал его в щеку, затем в линию подбородка, и, прошептав: «твою мать», впился в губы, словно пес в кость. Его поцелуй был другим: жестче, злее, полон сдерживаемого разочарования от того, что хотел сделать это так долго, как он и сказал. Ким, целуя пухлые губы, забыл о ледяном кубике, который почти уже растаял. Юнги достал из чашки еще один, и звон льда о стекло заставил Чимина оторваться от губ Тэхёна. Парень нервно взглянул на старшего, когда тот облизал льдинку. — Посмотри на себя — такой нервный, — ухмыльнулся Юнги. Самым ужасным было ожидание. Чимин слегка открыл рот и посмотрел на Юнги, пытаясь не застонать от поцелуев, что оставлял на шее Ким. Игривость в глазах Мина заводила до такой степени, что Чимин нервно хихикнул. Но улыбка тут же исчезла с его лица. Юнги провел ледяным кубиком прямо по чувствительной головке члена, от чего Чимин выругался и прогнулся, отрывая спину от кресла. Если бы не рука Тэхёна на его шее и рука Юнги на ноге, он бы, скорее всего, упал. Ощущения были похожи на слабые удары током. Парень застонал и ногтями впился в обивку. За каждой реакцией тела на кубик льда, прижатого к головке полового органа, следили темные глаза Юнги. Чимин начал ускоренно дышать, постепенно прижимаясь к креслу вновь. Лед быстро таял, превращаясь в воду, которая стекала на яйца и между ягодицами, образуя лужицу на сиденье. Юнги поймал пару капелек пальцами и облизал их, прежде чем поцеловать юношу в макушку. — Тэхён, малыш, опускайся на колени и отсоси ему, — промурлыкал старший, нежно проводя льдинкой по розовой дырочке между ягодицами Чимина. — Блять… — Чимин прерывисто выдохнул, когда Ким прикусил кожу на шее, прежде чем сделать, как сказал Юнги. Тэхён грубо шлепнул парня по внутренней поверхности бедра, а затем прикусил тонкую, как бумага, кожу совсем рядом с промежностью. Пальцы одной руки Юнги сунул Чимину в рот, а другой начал расстегивать оставшиеся на рубашке пуговицы. Чимин не знал куда смотреть — на демона сбоку от него или на демона между его ног. Тэхён все решил за него — проведя языком там, где пару секунд назад был лёд. Рукой — боже, эти руки — он обхватил основание члена Чимина и начал двигать ею, пока языком водил по головке. Чимин хотел запустить руки в мягкие волосы Тэхёна, но, опасаясь реакции на такое движение, парень схватился за спинку кресла. Юнги тем временем достал еще один кубик и провел им по соскам парня, заставляя его заскулить от удовольствия. Этот же кусочек льда Мин положил на вытянутый язык Тэхёна, который тут же был прижат к члену, зажимая кубик между языком и уздечкой полового органа. Юнги заглушил крик Чимина еще одним поцелуем, просовывая язык настолько глубоко, чтобы не вырвалось ни единого звука. Продолжая посасывать головку и задевая ее льдинкой, Тэхён прижал чиминовы бедра к креслу. С уголков губ сочилась растаявшая вода, стекая прямо на сиденье. Чимин ухватился за плечи Юнги, пытаясь, толи оттолкнуть, толи притянуть Мина — он сам не знал. Единственное, что ему было ясно: эти два демона перекрывали ему кислород, и что-то вот-вот должно было произойти. И произошло — когда Тэхён, взяв новый ледяной кубик в рот, полностью заглотил член. — Не надо! — Чимин дернулся, отрываясь от губ Юнги и оттягивая от себя Кима, — Больно! — Шшшшш… — Юнги накрыл рот парня своей ладонью, — малыш, потерпи, сейчас будет хорошо…. Тэхён внезапно крепко сжал губы вокруг покрасневшего органа, и все, что Чимин мог делать — кричать и всхлипывать, пытаясь хоть как-то остановить этого демона. Это была головокружительная боль. Лед немного растаял, превратившись в гладкий небольшой кусочек, что был зажат между языком Тэхёна и членом Чимина в месте прямо перед мошонкой. Голова у парня от этих ощущений закружилась, а в глазах появились искры. А когда он почувствовал на нежной коже зубы, подумал, что ублюдок-Тэхён в конец пытается его добить. Мысли его прервал Юнги, который стянул с себя штаны и боксеры и обернул ремень вокруг чиминовой шеи. Мин сел верхом на Чимина, по бокам упираясь в кожаное кресло коленями. Пак с удивлением посмотрел на старшего снизу вверх, прежде чем рука Юнги легла на затылок парня и подтолкнула прямо к паху. Чимин послушно разомкнул губы. Он решил, что ему нравится делать вещи, которые хочет Юнги. И если ему вдруг придется отсасывать Тэхёну, то он укусит того в ответ. Сейчас он сосредоточился на стояке Юнги, прижатого к влажному языку. Это отвлекало от того, как больно Чимину сейчас делал Тэхён. — Д...Да, милый, вот так… — прерывисто выдохнул Юнги, откидывая голову назад и томно постанывая. И Чимину понравилось то, что его похвалили за хорошую работу ротиком. Парню нравилось ощущение наполненности: у Юнги был не длинный, но толстый, идеально помещаясь во рту каждый раз, когда старший двигал бедрами. С уголков рта Чимина тянулась слюна, и он постарался сглотнуть ее. Это действие заставило Юнги дернуться и с хриплым стоном схватиться за спинку кресла. Чимин сделал это снова и снова, пока Юнги не прошипел: «полегче», прежде чем Чимин начал облизывать проступающие на члене вены. — Блять, я скоро кончу. — прохрипел Юнги, немного наклоняясь вниз к Тэ, — сладкий, сделай так, чтобы он кончил одновременно со мной. Тэхён прекратил свою садистскую игру и убрал лёд. Чимин наконец почувствовал горячий извивающийся язык, которым Тэхён сначала провел по головке, а затем снова взял в рот почти до основания. Чувственные стоны Чимина гармонизировали с хриплыми стонами Тэ. Чимин немного ускорился, подняв взгляд наверх и увидев, что Юнги был почти на пределе: покрасневшие щеки, стекавшие по лбу капельки пота, и почти серебряная от лунного света кожа — все это делало его таким красивым. Внизу Тэхён посасывал головку члена и сжимал его основание, заставляя Чимина вскрикнуть и случайно зубами задеть член Мина. И это было то самое, что было нужно Юнги. Старший подался вперёд бедрами до тех пор, пока головка члена не уткнулась в заднюю стенку чиминовой глотки. В этот момент Тэхён плотно сжал губы на головке члена Чимина и рукой коснулся мошонки. У Чимина снесло крышу: его бедра полностью оторвались от кресла, а глаза закатились назад. Парень почувствовал, как по языку и горлу стекает солоноватая жидкость, но ему было абсолютно все равно, что у него заканчивается воздух. Когда Юнги отпустил его волосы, Чимин откинул голову назад. Его грудь тяжело вздымалась от попытки привести дыхание в порядок. Тэхён издавал очень непристойные звуки, слизывая белую жидкость с члена и нижней части живота Чимина. — Н...Нет, перестань! Он слишком чувствительный! — вскрикнул Чимин, пытаясь оттолкнуть Тэхёна от излишне чувствительных гениталий, но ничего не получилось. — Не думаю, что его хватит на нас, — Ким посмотрел на Юнги, — похоже, придется дать голубых таблеточек. Чимин пробормотал что-то о том, что не хочет принимать наркотики, но его попросту не услышали. У него было буквально пару минут, чтобы отдышаться, перед тем как Юнги открыл его рот и положил на язык таблетку. Достав бутылку шампанского из мини-холодильника и открыв ее, Тэхён поднес ее к губам Чимина и влил в парня, заставляя проглотить таблетку. — Я хочу спать… — захныкал Чимин, когда Ким поднял его со стула и перекинул себе через плечо. — Помрешь — выспишься, соловушка, — ответил Тэ, шлепая чиминову задницу. Таблетка подействовала быстро: как только Чимин оказался на плече, у него снова встал. Юнги поцеловал его, прежде чем шлепнуть задницу Тэхёна и подтолкнуть их обоих вперед. Чимин на мгновение поник, но затем поднял голову и увидел, что они уже в одной из спален. Ким сбросил парня с плеча, и тот приземлился на кровать, едва не падая с неё. Юнги вцепился в чиминовы лодыжки, пододвигая парня к себе и разводя его ноги в стороны. Избавившись от оставшейся одежды, Тэхён ухмыльнулся, увидев, как Чимин извивается под требовательными прикосновениями Юнги. Мин проделал влажную дорожку поцелуев к груди парня, останавливаясь на каждом соске, пока пальцами массировал анус Чимина. Старший вытянул другую руку, и Тэхён, достав из прикроватной тумбочки смазку, распределил ее по всей ладони Юнги. Рот Юнги не доставлял столько боли, сколько тэхёнов: — Боже, ах, д…да — Чимин простонал, прогибаясь в спине и впиваясь пальцами в простыни, когда Юнги глубоко вошел смазанным в смазке пальцем. Конечности парня начали трястись, будто он был под кайфом. Чимин был не уверен, плачет ли он или влажность на щеках и соль на губах всего лишь сперма Юнги. А затем Мин добавил еще один палец, сгибая их. И в какой-то момент он нашел то самое место, от прикосновения к которому по телу прошел разряд. Чимин забыл, как дышать. Ему было так чертовски хорошо в этот момент, что он прогнулся и замер, не в силах сделать что-либо еще. Он даже не понял, что кончает, пока не почувствовал стекающую по бедрам сперму и не услышал, как Тэхён выругался, смотря на это. Начав дышать вновь, Чимин шептал имя Юнги снова и снова, словно в корейском языке больше нет других слов. — Ещё, кончи для меня ещё раз, как покорная шлюха, — прошептал Юнги, целуя член Чимина от верхушки до основания и, вгоняя пальцы еще глубже, каждый раз задевая простату. С болезненным воплем Чимин снова кончил. — Блять! Пожалуйста, хватит. Хватит! — Чимин выкрикнул, однако он совсем не имел это в виду. Он смеялся как сумасшедший, когда Юнги только отсосом заставил кончить его в третий раз. В какой-то момент Тэхён начал завидовать тому, как гладко все идёт у этой парочки, и забрался на кровать. Чимин взглянул на него через пелену слёз и потянулся к нему. Парень потерял всякое представление о том, кто он: на данный момент, он был просто нуждающейся шлюхой, как и сказал Юнги. И губы Тэхёна никогда не выглядели так пленительно. Чимин не прервал поцелуй с Тэ, даже когда Юнги поставил его в коленно-локтевую и больно шлепнул по заду. — Я хочу твой член, — прошептал Чимин в губы Тэхёна, проводя языком по верхней губе и впиваясь ногтями в плечи Кима. Тэхён был настолько поглощен похотью, что не мог произвести ни звука. Он лишь встал на колени и надавил на затылок Чимина. Какие знакомые ощущения. Чимин взглянул назад только один раз и увидел, как Юнги распределяет смазку по своему члену. Он застонал при виде этого, а затем его голову, наклоняя к своему стояку, быстро притянул назад Тэхён. Пак промурлыкал, проводя языком по головке и поднимая взгляд на мужчину. Он знал, как его взгляд влиял на людей: всякий раз, когда Чимин смотрел на Чонгука из-под ресниц, тот начинал течь. Тэхён был не лучше. Даже череполом поддался чарующим глазкам, и Чимин мог поклясться — это чертовски тешило его самолюбие. Чимин слегка сжал губы вокруг головки и отпустил ее с чмокающим звуком, хихикая от того, как Ким нетрепливо подался бедрами вперед. — Хватит играть, — прорычал он и ударил Чимина по щеке. — Ау! — хныкнул Пак, но снова взял в рот и начал сосать, издавая пошлые звуки. Чимин нахмурился, затем расслабился, но потом снова нахмурился, когда почувствовал, как Юнги пристроился сзади и протолкнулся на пару сантиметров, растягивая его. Парень руками потянулся назад, но его перехватил Тэхён и сжал тонкие запястья в своих больших ладонях. Дергаться было бесполезно, и, наконец, до него дошло, что значили слова «проткнём его». Чимина бросило в жар, а внутри, словно бабочки были, когда Юнги вошел чуть глубже. И если бы не руки Тэхёна, больно сдавливающие запястья, Чимин бы отключился. — Бляяяя, он уже целки, — прорычал Юнги сквозь стиснутые зубы, и Тэхён наклонился, чтобы развести ягодицы Пака еще шире, наблюдая, как смазанный член старшего проскальзывает вглубь. И чем больше Тэхён наклонялся, тем больше Чимин начинал давиться от члена Кима. У него был больше, чем у Юнги, и Чимин уже начал нервничать, представляя, как сзади него оказывается Тэ. Юнги несколько раз ударил парня по заднице, от чего Чимин сжался, заставляя старшего зашипеть и протолкнуться еще дальше. Мин начал ритмично двигаться. И в этот момент Чимин совсем лишился возможности здраво мыслить. Но все же парень сдержал данное себе обещание и слегка укусил Тэхёна за член. Услышав вскрик Тэ, Чимину захотелось сделать это еще раз, но он не смог: Юнги начал ускорять темп. При каждом толчке головка его члена проходилась по той самой точке, от чего Чимин начал видеть звездочки в глазах. Пак отпустил Тэхёна и повернулся посмотреть на Юнги, постанывая с каждым толчком. Каждый пытался перетянуть парня: Юнги тянул Чимина назад, а Тэхён пытался удержать его на месте за плечи. Чимин рукой начал ублажать Кима, ускоряя движение и высовывая язык в ожидании оргазма. Юнги перевернул Чимина на спину и шире развел ноги, входя под новым углом, из-за чего Пак пальцами ног и рук впился в простынь. — Да, Юнги, глубже, пожалуйста, глубже! — закричал Чимин, ерзая по простыне и с силой сжимая член Тэхёна. Тэхён был на грани обморока: низко поникшая голова, раскрытые губы и тяжелое дыхание. Юнги прошептал: «вы бы, блять, себя видели — охуенно прекрасные», его взгляд был прикован к двум тяжело дышащим парням, которых вот-вот должно было накрыть. Юнги задрал ноги Чимина, и Тэхён за щиколотки прижал их к своим плечам. — Кончи для меня, — прошептал Чимин Тэхёну, массируя большим пальцем головку его члена. Он высунул язык, и Тэхён тяжело сглотнув, застонал, изливаясь на чиминово лицо, задевая его волосы и простынь. Чимин притянул Тэхёна к себе за шею, в этот же момент, двигаясь бедрами навстречу Юнги, от чего по комнате раздался звук шлепков кожи друг о друга. Юнги был зверем — сила не вязалась с его относительно небольшим телом. Чимин знал, что не продержался бы без той голубой таблеточки, что его заставили принять. Сейчас он кричал так, словно Юнги и вправду причинял ему боль. Снова и снова старший спрашивал, насколько хорош его член, вдалбливаясь в Чимина. И каждый раз Чимин умолял его не останавливаться. Парень кончил еще несколько раз, хотя он уже сбился со счета. И каждый раз Тэхён отдрачивал ему, пока живот Чимина не покрылся капельками спермы, напоминая хаотичное созвездие. — Блять, я все. — Прохныкал Чимин и попытался укутаться в одеяло, когда Юнги вытащил. Где-то над головой раздался шепот: «Еще не все, мы только начали…».***
Какое-то время спустя — возможно, вечность — Чимин открыл глаза и увидел звездное предрассветное небо, растянувшееся над морем. В комнате все еще был запах секса, но уже не такой приятный. А еще запах разлитого шампанского. Тело парня, не говоря уже о ногах и том, что между ними, невероятно болело. Ну, в этот раз ты хоть что-то помнишь. Крайне слабое утешение. Было бы неправильно думать, что это не было своего рода посвящением в члены банды. Последние 24 часа прошли как в тумане, и события развивались стремительно быстро. 24 часа назад Чимин еще не знал, на кого нанял его работать Тэхён. А теперь он лежит с засохшей спермой этого мужчины на внутренней стороне бедер. Это было, словно в гребанном сне, где последовательность событий была нарушена, и он не имел над всем этим власти. Шли минуты, но сон не возвращался. Чимин ощутил жар у себя за спиной. Парень немного повернулся и посмотрел через плечо: Юнги был на другой половине кровати и спал к ним спиной. Тэхён обнимал Чимина со спины, закинув одну руку и ногу на парня. — Не думал, что ты любишь обнимашки, — пробубнил Чимин, пытаясь вырваться из объятий Кима. Тэхён моментально усилил хватку, хотя и продолжал спать, уткнувшись в плечо Чимина. Тот сдался, вновь укутываясь в шелковые простыни. Если подумать, было не так уж и плохо: у Чонгука была такая же привычка, да и они были одного с Тэхёном размера. Рефлекторно Тэхён сжал бедро Чимина, от чего парень взглянул вниз. Было легко сейчас забыть, что эти руки убили не одного человека. И испытав то удовольствие, какое эти руки могут доставить, Чимин был готов простить и забыть все моменты, когда Тэхён доставлял ему боль. Ну, почти. Воспоминания снова вернули тот неприятный желчно-горький вкус, и тепло обнявшего Чимина парня перестало быть таким приятным. Аккуратно, насколько это возможно, Чимин вырвался из хватки Тэхёна и встал с кровати. Но тут же замер и задержал дыхание, услышав, как покашлял Юнги. Подождав немного, он на носочках вышел из комнаты. Парень боялся потеряться в темноте, но добраться до комнаты управления не составило большого труда. Он подобрал одежду с пола и достал из кармана брюк телефон, который чуть не забыл забрать у охранников на складе. Как только Чимин его включил, он увидел кучу уведомлений. Пропущенные звонки и голосовые сообщения от Чонгука, которые начинались жалобно и постепенно становились злее. //Эй… возьми трубку…// //Хён, ну что за игнор? Я что-то не так сделал?// //Ну же! Мать тебя опять запугала?// //Чимина-а, ну не смешно… ответь…// //Чимин, ответь! Ты с кем-то трахаешься? Нашел нового бойфренда и всё, обо мне можно забыть?!// //Знаешь что? Я, блять, ненавижу тебя! Ненавижу, ненавижу, НЕНАВИЖУ — Я, БЛЯТЬ, УБЬЮ ТЕБЯ — ДАЙ МНЕ ТОЛЬКО ШАНС-// — Избалованная истеричка, — выдохнул Чимин, удаляя все уведомления и выключая телефон. — Что ты делаешь? Словно застуканный за закапыванием трупа, Чимин ахнул и обернулся. В дверях стоял абсолютно голый Тэхён. Его взгляд даже с опухшими от сна глазами был невероятно пронзительным. Когда Чимин услышал его, он на автомате тыкнул на игру «Candy Crush» и показал ее Киму. Сердце ушло в пятки, когда Тэ выхватил телефон. Но вместо того, чтобы порыться в остальных файлах, он снова вернул его Чимину и невнятно выругался. — Поспать, бля, не дал, — проворчал он. — Прости, — неловко ответил Чимин. Он не знал как теперь вести себя рядом с ним. Теперь он даже не мог смотреть на него, как раньше. Как обычно, Тэхён в мгновение разрушил все сомнения: — Ему ты, может, и нравишься. А вот мне всё еще нет. Чимин выпрямился, прижимая одежду к груди, и, злобно ухмыляясь: — Поумерь свой пыл. Мы с тобой одногодки, кретин, так что хватит выебываться. — Одногодки, но не одномерки. Смекаешь, малыш? — Последнее слово Тэхён произнес так язвительно, что теперь это звучало как унижение. Совсем не так, как было пару часов назад. — Согласен. Мой мозг больше твоего, — фыркнул Чимин. Ладонь Тэхёна превратилась в кулак, и Чимин сморщился в ожидании удара, но тут из комнаты послышался сонный хриплый голос Юнги, который звал Тэхёна. Кулак череполома остановился в паре миллиметров от лица Чимина. Ким толкнул парня, как школьный задира, и ушел. Чимин остался наедине с собой, окруженный огромной пустотой океана с одной стороны и непроглядной тьмой, в которую он ввязался, с другой.