***
— Ты хорошо одет — неплохое начало. Чимин хмыкнул и откинул руку Джуна, когда тот пытался поправить выпавшую прядь волос парня. — Я одет в наряд, известный в местных кругах, как костюм гангстера, — прошептал Чимин, — не сказал бы, что это «хорошо одет». — Не спорю, что этот образ популярен среди мафии, но ты выглядишь в нем хорошо, — Намджун улыбнулся, отчего на щеках появились ямочки. Но выражение лица не совпадало с внутренними ощущениями. Он был в ужасе. В ужасе от того, что разговор Чимина с сержантом может пойти не так, и возникнет много вопросов и сомнений. Если так произойдет, то это станет концом для всех надежд Намджуна раскрыть это дело и сделать хоть что-то хорошее в родном Сеуле. Это все, чего он хотел — помочь любимому городу. — Постараюсь убедить его, что хочу встать на праведный путь, — вздохнул Чимин. — И когда это случится, то он позволит тебе работать под прикрытием, где тебя убьют. Поэтому, быть честным, получится у меня или нет, но везде мы получаем одни минусы. Небрежное замечание не осталось незамеченным. Чимин поправил выпавшую прядь волос и повернулся к Намджуну — Ким наблюдал за ним горестным взглядом. Чимину стало немного стыдно за свою грубость, потому что, скорее всего Намджун действительно думал, что может умереть на этой миссии. И хоть Джун был уверен в своих силах, он не подозревал о монстре, что скрывался в темноте и хотел прикончить офицера по истечению срока годности. Юнги отдал приказ об устранении не задумываясь, и Чимин наконец понял, каково это быть Тэхёном. Был ли он теперь новым псом Ён Гондаль? Смешно. Даже в свои лучшие дни Чимин не мог сравниться с Тэхёном во владении ножом. Но видимо Юнги думал, что Пак достаточно хорош для устранения полицейского. — С тобой все будет в порядке, — прошептал Чимин, надевая очки и незаметно нажимая на кнопку на внутренней стороне оправы. — Я это знаю. Я не собираюсь лезть в самое сердце синдиката и связываться с высшими кругами, — ответил Намджун, но не перестал нервно крутить кольцо на пальце. — Тебе придется залезть в эти круги, если хочешь получить всю необходимую информацию, — ответил Чимин, — или вообще хоть какую-нибудь информацию, что поможет развалить Гомчон-Па. — Сержант хочет, чтобы я всего лишь раскрыл дело о Трио, а дело о ликвидации Матери оставить тем, кто работал с Гомчон-Па еще с самого его основания. — Тем, кто столько лет уже не может сделать хоть что-то? Что ж, ты можешь стать первым в этом. Небольшая подсказка — я веду учет бумаг — работа, которую взвалил на меня дядя. Поэтому я знаю гораздо больше о том, что делают мафиози в Ёнсангу: куда ходят, что едят, кого ебут, убивают, с кем тусуются — чем любой полицейский в этом отделе. Сейчас в Ёнсангу три основных бойцовских клуба. Два принадлежат Якудза, а третий — Гомчон-Па. Богатые детишки ходят туда, чтобы закинуться наркотой, потусить со всей сволотой Сеула, да и просто перепихнуться. Это то, куда тебе надо. — Мне… мне не говорили о бойцовском клубе, — сказал Джун, медленно поднимаясь. Ким был встревожен, но огонек любопытства в глазах не остался незамеченным Чимином. — Он-то тебе и нужен, — сказал Чимин и наклонил голову немного вбок, — там еще проходят собачьи бои, но я слышал, что животных поставляют туда со всего мира. На прошлой неделе, например, был бой между пантерой и питбулем. Пантера была разорвана на куски, потому что питбуля накачали наркотиками. — Иисусе, — прошептал Намджун. — Что я хочу этим сказать — бойцовский клуб посещают важные личности. Точнее говоря, Мать. Ее белая тигрица участвовала в парочке боев, но последний раз она была в клубе шесть месяцев назад. В основном, там обитают ее приближённые. — Это еженедельно? — Ага. Следующий бой через два дня. Если хочешь, то можешь пойти. Он не хотел — это было написано у Намджуна на лице. Чимин подвел итог, что глубоко в душе этот почти двухметровый мужчина был ребенком, у которого в детстве был щенок — животное, которое он любил больше, чем собственных родителей, родственников, и кого-либо в этом мире. И сейчас этот мальчик забился в угол и плакал от жестокости собачьих боев. Чимин мог видеть этого мальчика сквозь легкий блеск намджуновых глаз, из которых вот-вот хлынут слезы. Пак достал из переднего кармана пару солнцезащитных очков и надел их на Намджуна, прикрывая глаза расчувствовавшегося офицера. — Когда пойдем, советую надеть их, — сказал он. — Зачем? — Джун нахмурился от непонимания и снял очки. — Просто надень их потом.***
Мать — перепихон на один раз. Тэхён понял это следующим утром, проснувшись и обнаружив рядом спящего на спине Сокджина — его руки были скрещены на груди, словно он лежал в гробу. Выражение его лица было безмятежным, почти довольным. Тэхён знал маленькие хитрости и уловки, чтобы день Юнги начался замечательно, поэтому он решил попробовать это и здесь, спускаясь все ниже под одеялом. Но, прежде чем он успел оказаться возле бедер Сокджина, Тэхёна схватили за волосы и потянули вверх с достаточной силой, чтобы вырвать несколько волосинок. Тэхён зарычал от неприятного ощущения и полез вверх, пока не оказался лицом к лицу с боссом. — Что? — выдохнул он. — И что ты делаешь? — Сокджин растягивал слова. — Я попытался отсосать тебе. — Не надо. Второго раза у тебя не будет. Сокджин отпустил волосы череполома, оттолкнул парня в сторону и с кошачьей грацией встал с постели. Каждое его движение было грациозным и женственным: короткие шаги, положение рук, движения бедер — он настолько привык к персоне Матери, что эти повадки оставались и в момент, когда на мужчине не было парика и платья. Сокджин надел шелковый ночной халатик и ушел в ванную комнату, встроенную в спальне. Тэхён остался в большой круглой кровати один. Парень менее грациозно встал с нее и подошел к туалетному столику. В отражении он увидел засохшие подтеки крови под носом с чем-то белым, напоминающем соль. Он проверил руки — следов нет. Похоже, кокаин и шампанское были единственными афродизиаками этой ночи. Дверь ванны была открыта, значит, можно было войти, что и сделал Тэхён. Сокджин нагнулся над раковиной, обмывая лицо прохладной водой. — Кто-нибудь получает второй раз? Сокджин влажными пальцами провел по волосам и хмыкнул. Его глаза красные, но он был невероятно красив. Красив настолько, как не должен быть красив ни один босс мафии. На его теле не было шрамов, выпуклых вен; не было обвисшего живота от слишком большого количества алкоголя. Он был идеальным, как греческая статуя. И в этот момент, почему-то, Тэхён подумал о Венере Милосской — мраморная идеальная фигура, за исключением отсутствия пары конечностей. Он бы выглядел идеально и без конечностей. Почему бы потом не забрать, как трофей? Сокджин посмотрел на него, поэтому Тэхён быстро улыбнулся и сделал невинный взгляд. Старший слегка хмыкнул. Его не проведешь — он знал, что мысли парня были повернуты в сторону жестокости. Но все же во взгляде Кима-старшего была насмешка. — Ты мне нравишься, — сказал он. — И продолжай нравиться. Это в твоих же интересах, Ким Тэхён. — Сделаю это в надежде получить второй раз, — Тэхён буквально бросил вызов, игриво двигая бровями. Сокджин хохотнул, обошел парня и похлопал того по плечу: «Если бы я хотел второго раза, то под одеяло полез бы сам. Ты хорош, но не на столько, поэтому хватит скалиться». Ухмылка исчезла с его лица быстрее, чем рисунок с Волшебной доски. — К счастью для тебя, твоя жажда крови нравится мне гораздо больше, чем твои умения в постели, — продолжил Сокджин, распыляя небольшое количество духов на тело и немного в воздух. — Секс был твоей наградой. И теперь ты официально поднимаешься к верхам, где находятся опасные люди Гомчон-Па. Но меня никто не перепрыгнет. — Награда? Так происходит повышение? — Тэхён повел бровями вверх в изумлении. — Только для симпатичных, — усмехнулся Сокджин. — Завтракать будешь? Завтрак больше напоминал пир. На круглом столе, который был расположен на веранде позади дома, было слишком много еды для двоих. Бассейн с акулой выступал за переделы дома — пол веранды, как и в холе, был сделан из толстого прочного стекла и заканчивался в трех метрах от веранды, где начинался рокарий. Поначалу вода была спокойной, но вскоре в поле зрения появилась Серсея, проплывая и оставляя красный след за собой. — Мммм, не только мы завтракаем, — посмеялся Сокджин и потянулся к джему и скону. Тэхён посмотрел вниз и выронил из рук крампет, заметив что-то в пасти животного. — Это туловище? — И ноги, — восхищенно сказал Сокджин, наблюдая, как Серсея проплыла сначала поперек, а затем развернулась и скрылась где-то под домом. — Ну, разве она не прелестна? — Само очарование. Я бы ее, как брелок носил, — прошептал Тэхён, делая большой глоток чая. Босс бросил на парня острый взгляд и улыбнулся: «Не беспокойся, дорогуша. Ей не часто приходится есть людей. Только если эти люди перешли все дозволенные мною границы. Попробуй икры — великолепно!». Ну, конечно, у него на завтрак чертова икра. — Су Чан Хо должен был быть скормлен вчера акуле, — продолжил Ким-старший, словно говорил о погоде. — Но я поменял решение, когда увидел тебя. Теперь у меня немного другие планы. — Ты хочешь, чтобы я его убил? — кивнул Тэхён, наконец, чувствуя себя в своей тарелке, ведь они говорили о его специализации. — Да, но не тайно. Заказное убийство не то, что я хочу. Су очень уважаемый человек в своих кругах, и он заработал авторитет знаниями и мастерством. Если бы он только не решил пойти против меня, то мог бы послужить дольше. Нет, мне нужно, чтобы его унизили публично. Я хочу, чтобы его люди увидели, что он слаб, как лидер. И мне нужно проявление агрессии в доказательство, что теперь ты заменишь Трио, став палачом, и будешь вселять страх в сердца моих людей. Потому что, видишь ли, правитель, которого любят, повязан моралью и справедливостью, поэтому границы империи остаются незыблемы. У босса мафии таких ограничителей нет. Страх — наш главный козырь в этой игре, а я являюсь лучшим игроком. Тэхён закусил нижнюю губу и медленно расплылся в улыбке: «Ты хочешь, чтобы я сразился с ним? Что-то типа гладиаторского боя?». — Что-то типа собачьего боя, — ухмыльнулся Сокджин, наклонив слегка голову вбок, повторяя за Тэхёном. — На арене для собачьих боев. В эту пятницу в самом известном подпольном клубе Гомчон-Па. Начни спор с Су, он будет там, а я выйду и предложу разрешить недопонимание боем. Победитель получает все. Су слишком самоуверен, поэтому сразу согласится на бой, хотя он и слышал о твоем послужном списке. — Победитель получает все? Я получу Ёнсангу? Сокджин хмыкнул — слишком мужественный звук для столь нежных черт. — Не будь глупым. Ты доказал мастерство убийства, а не мастерство управления целым наркокоролевством. Ёнсангу перейдет к тому, кого я посчитаю достойным. Ты будешь палачом, если покажешь хороший бой. Запомни мои слова, если Су начнет побеждать, то я позволю ему тебя прикончить. Тэхён кивнул — на лице ни единой эмоции. Если было волнение, то он даже себе бы в этом не признался. Мысль о физическом насилии перекрывала все, кроме как желания выйти победителем. Он знал, как ценна его способность, отключать все чувства, кроме жажды крови. Это помогало побеждать; помогало не думать, выживет он или нет; заслужила ли этого жертва. Драться, словно ему нечего терять — то, что помогало Тэхёну выживать вот уже долгое время.***
Когда одна ложь громоздилась на другую, а потом на еще одну — это ощущалось, как быть погребенным заживо с тонкой трубкой для подачи воздуха в кромешной темноте, полностью поглощающей и усиливающей чувство клаустрофобии. Это липкое чувство было у Чимина, когда он представил Намджуна «дядюшке» Ану, как парня с улиц, что был неплохим наркодилером. Ан был лжецом, Чимин был лжецом, Намджун был лжецом. Вся ложь напоминала игру в веревочку — Чимин сделал ход, дернув за верёвочку так, что получилась новая фигурка. И теперь он ждал, когда ниточка соскользнет с его пальца и разрушит все. Ан не был рад внезапному появлению Намджуна. — Твоя работа — вести учет бумаг, — прошипел он, когда они оба стояли на кухне Хвасы с закрытой дверью. — А не набирать новичков в Гомчон-Па! — Слушай, мне его стало жаль, и он шел за мной по пятам, пока я не сказал, что поговорю с тобой, — умолял Чимин. — Он бросил старшую школу и буквально жил в коробке, потому что его выгнали из дома. Потом он встал на преступный путь с какой-то шайкой и — только представь! — увеличил их доход на восемьдесят процентов. Просто толпа ребят, которые не продавали ничего, кроме травы! Ты все равно присваиваешь себе больше, поэтому позволь пареньку увеличить доход Су! — Блять, тише будь! — прошипел Ан, хватая Чимина за горло и прижимая к холодильнику. Чимин закашлял и пискнул, чувствуя, как воздух перестает поступать в легкие: «Ан- поверь мне-». — Нихуя я доверять тебе не буду. Но в этот раз спущу с рук. В следующий раз узнает Юнги, и вот ты уже на дне реки Хан. Ты думаешь, ты первый, кого мне отправляют? Вы все — расходный материал! Хваса и я — единственные постоянные. И я убью тебя сразу, как только ты станешь опасен для нас, ты понял? Чимину сейчас бы не помешал Тэхён. Хоть он и не был ласковым котиком, но он бы не позволил Ану поднять на Чимина руку — в этом Пак был уверен. Тэхён, в каком-то смысле, нес ответственность за него, и воспринимал эту ответственность серьезно. Ан — волк-одиночка, и Чимин сомневался, что он стал бы при необходимости защищать Хвасу. Мужчина, наконец, убрал с шеи руку, и Чимин захрипел, потирая место сдавливания. Голова его кружилась. Ан покинул квартиру, даже не взглянув на Намджуна, что уже хорошо вошел в роль уличного паренька и тихонько сидел на диване. Чимин улыбнулся от вида офицера: ватник, взъерошенные на лбу волосы, за ухом сигарета — абсолютная противоположность полицейского, которого Пак знал. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Намджун. — Я слышал глухой удар. — Тебя взяли, — единственное, что ответил Чимин, предпочитая не говорить о случившимся. — И я похвастался твоими способностями, поэтому придерживаемся легенды. Ты умен, поэтому поддерживать образ не составит для тебя труда. — Наркотики. Ладно, пусть будут наркотики, — кивнул Намджун, словно решая математическое уравнение. Чимин был поражен, как легко он входил в роль после шока из-за рассказов о собачьих боях. Видимо, он какое-то время готовился к этому. — Итак, подпольный бойцовский клуб, — сказал Чимин, садясь рядом с Джуном, — там будет кое-кто из окружения Матери, тебе следует встретиться с ним. Он производит наркотики, и недавно попробовал вывести свой сорт ангельской пыли… — Подожди. Ангельская пыль? — глаза Намджуна расширились от услышанного. Чимин обреченно кивнул: «Мать не играет в игры. Она хочет, чтобы преступный мир Сеула засосало в воронку, которую контролирует она. Прошли те дни, когда крэк был самым тяжёлым наркотиком. Этот человек — лучший на рынке, но новый сорт будет выведен еще не скоро. Миссия невыполнима. Однако он также производит лучший крэк на рынке, поэтому будешь работать с этим. Я бы хотел, чтобы ты начал хотя бы с травы, но так как она уже занята мной, и я хочу, чтобы ты быстрее влился во всю эту канитель, то придется начать с крэка». Добавлять, что это единственный вариант, Чимин не стал. Все, что нужно было сделать Намджуну — осознать это самому, без подсказок Чимина. Намджун ответил не сразу. Часы тикали, отсчитывая секунды в мире, который с каждым разом терял естественное представление о времени. Чимин на момент встретился взглядом с Джуном, но не выдержал и отвернулся. — Чимин, ты можешь потом уйти из этого всего со мной. У тебя есть много других возможностей, — мягко сказал Джун. — Тебе не обязательно оставаться в Гомчон-Па. Что бы тебя тут ни держало, обрубай концы и беги. Я могу тебе помочь. Чимин кивнул: «Я знаю, ты хочешь помочь, но если бы я хотел, то давно сам бы выбрался. Однако я не могу. Мне нужно кое-что сделать». — Что? — Я не могу рассказать. — Ладно, храни свои секреты. Но пожалуйста, не стань перечеркнутой фотографией на доске подозреваемых сержанта. — Я постараюсь, — Чимин резко встал, чувствуя покалывание в глазах. — Кстати, наверное, тебе стоит расположиться наверху. Домой идти теперь не имеет смысла, раз ты стал «бездомным». Хваса не будет возражать, если не будешь мешать ей, пока здесь клиенты. — А, точно. Совсем забыл, что она… эээ… — Намджун замолчал, почесывая затылок, — Между прочим, ты так и не сказал, как зовут человека, с которым я должен встретиться в бойцовском клубе. — Чонгук. Чон Чонгук.***
Чимин не знал, что теперь докладывал Тэхён Юнги, да и докладывал ли вообще. Он не знал ничего. Кража ожерелья была теперь миражом не столь далекого прошлого. Юнги использовал это задание, как точку пересечения для Чимина и Тэхёна, чтобы потом их разделить. Чимин был уверен, что что-то случилось. Ожерелье было прекрасным планом, пока внезапно Чимин не переехал к Хвасе, а от Тэхёна не было известий. Еще даже двух недель не прошло, а молчание Тэхёна начало пугать. Чимин не думал связаться с ним, основываясь лишь на том, что происходило между ними в той квартире. Это ничего не значило. Это даже не стоило мастурбации Юнги. То, что происходило — доказательство, как их двоих заставили плясать под дудку. И Чимин начинал верить, что, единственная возбуждающая Юнги вещь, — сила. Ну, и немного Тэхён. В ту ночь они продержались четыре раунда без Виагры, кокаина или чего-то еще подобного. Просто было нереальное притяжение. И хотя бы по этой причине Чимин надеялся увидеть Тэхёна спустя две недели, как он покинул квартиру. Но ничего. Тишина. Может он просто скучал, по-своему, в каком-то извращенном виде. Слишком часто Чимин сворачивался калачиком в кровати и, мог поклясться, в этот момент чувствовал тэхёново дыхание на коже; ждал, что в любой момент тело обовьют длинные руки. У Тэхёна была привычка бормотать бессмыслицу утром прямо Чимину в ухо. И в этом затуманенном состоянии после сна Чимин всегда хохотал и отвечал какими-то глупостями, пока их губы не соприкасались — сон пропадал по щелчку. В те моменты они забывали, кем являлись, и становились простыми двадцатилетними парнями, что хотели друг друга в кровати. Или, возможно, Чимин скучал по осознанию того, что ничего не может причинить ему вреда, когда рядом Тэхён. И даже если чиминов секрет был бы вот-вот обнародован, Тэхён бы сначала пристрелил нападавшего, а затем задавал бы вопросы. Тэхёнова защита была неоценима. Особенно она не помешала бы сейчас, когда рядом напряженный Ан. Теперь Чимин знал, почему Юнги не предупредил о Намджуне в роли копа под прикрытием. Старый ублюдок — тот еще скользкий тип. Ан бы променял стороны и вернулся бы в Гомчон-Па не раздумывая, узнай он о полицейском поблизости. Соперничество банд было ничем — стоило полицейскому жетону сверкнуть, как враги становились друзьями, а верность своей банде забывалась напрочь. Юнги, словно пасечник, имел доступ к каждому улью, где пчелки прилипали к меду и беспомощно дергали лапками. Даже Мать — пчелиная матка. И лучше быть пасечником, чем прилипшей пчелкой. Эти мысли заполняли разум Чимина по пути на склад, что находился на окраине Ёнсангу. Они с Намджуном шли в тишине. Парень знал, что Намджуну плохо и страшно, и если бы он раскрыл рот, то его стошнило бы. Но на лице читалась решимость, хоть кожа и была слегка побледневшей. Снаружи склада, словно муравьи в муравейнике, толпились гангстеры — курили и о чем-то разговаривали. Ни один здравомыслящий житель не ходит здесь в ночь пятницы. Все женщины здесь — проститутки, торгующие своими телами, мужчины — мафиози или чеболи, которых можно было выделить по тому, как нервно и возбужденно они выглядели. И эти богачи были неприкасаемые, окруженные собственной охраной. Вышибала был хорошим знакомым Ана, поэтому, бросив лишь взгляд на Чимина, он толкнул парня к дверям. Но перед Намджуном вытянул руку, не давая пройти. — Он со мной, — объяснил Чимин. — Проваливай, — вышибала прорычал Джуну, отталкивая парня от прохода. — Я его не знаю, он не пройдет. — Я сказал, он со мной, ты, мудила-переросток. Как только слова вылетели изо рта, Чимин понял, что перешел дозволенную черту. — Слышь, недоросток… — разговоры затихли, когда Чимина за шиворот прижали к стене и подняли на несколько сантиметров от земли. Он заметил, что Намджун дернулся в его сторону, но его оттолкнул смеющийся мужчина. — Либо заходишь один, либо я исполосую твою прекрасную мордашку и кину псам. Сказав «псам», мужчина кивнул в сторону компании здоровенных мужиков, которые стояли на углу и занюхивали крэк. Один из них присвистнул, увидев Чимина, и сжал пах, двигая бедрами в направлении парня. — Поставь меня, — прошипел Чимин сквозь стиснутые зубы, пытаясь хоть как-то дышать. Мясистые кулаки все сильнее сжимались на воротнике. Мужчина засмеялся, откидывая голову назад — дикий, яростный гогот, от которого по спине побежали мурашки. Чимин напрягся, стараясь контролировать свой мочевой пузырь и не опозориться перед людьми, что, буквально, наслаждались страхом. Вышибала неожиданно ударил головой Чимина в лицо — в ушах стоял треск, словно что-то сломали вдалеке. Мир превратился в головокружительное созвездие, затуманивая взгляд парня. Чимин услышал крик Намджуна и почувствовал, как хватка вышибалы ослабевает — Ким умудрился вырваться и подбежать к Паку. Но хватка здоровяка ослабла лишь ненадолго, пока он отвел локоть в сторону и ударил по лицу Намджуна. От этого парень пошатнулся и впечатался в двери склада. Мужчина опустил Чимина, пиная по ребрам, и плюнул — харчок зеленого цвета прилетел прямо рядом с головой. Прежде, чем Чимин смог подняться, чьи-то руки начали тянуть парня. Он увидел, как поблескивают золотые зубы, и начал отбиваться и вырываться. Все это лишь забавляло мужчину. Он схватил Чимина за талию и поднял с земли, толкая его в сторону темного переулка. Мужик был одним из «псов». И вот Чимин увидел знакомое лицо и закричал, что было сил. В любом другом случае он так не сделал бы. Но сейчас его тащат в темный переулок, где он вот-вот подвергнется групповому изнасилованию, а после, удушению до смерти. И никто не попытается это остановить. Другого выхода у парня не было. — ЧОНГУК! ЧОН ЧОНГУУУУУУУУК! Они полностью скрылись в темноте. Чимин ослаб и стал, словно тряпичной куклой, которую так легко тащить. Мир остановился. Прерывистое рыдание сорвалось с губ, когда он снова прошептал имя Чонгука и попытался еще раз вырваться из лап нападающих, укусив за держащую его руку. Его сильно ударили по голове — достаточно сильно, что он чуть не потерял сознание. Парень обмяк и упал на землю. — Сними его штаны- — Я, чур, первый, так что отвали- — Нахер иди, я его поймал- — Вышибала толкнул его к тебе, кусок ты дерьма, он мой- Это было удачей, что они начали спорить. Чимин немного поднялся и начал ползти на локтях — инстинкт самосохранения и адреналин начали брать верх. В свете фонарей, сквозь пелену слез, Чимин увидел стоящего перед дверями на склад Чонгука. И — твою мать — с ним говорил Намджун, показывая пальцем в сторону переулка, куда его не пропустили другие мафиози. Чонгук легко протолкнулся через них, и Чимин увидел его бледное лицо с большими глазами, пока кто-то не схватил его за щиколотки и не потянул обратно. — ЭЙ! ОТВАЛИТЕ, БЛЯТЬ, ОТ НЕГО! ЖИВО! — гаркнул Чон. Он был зол. Зол настолько, что лицо его покраснело. Он оказался рядом с компашкой в считаные секунды, рядом с ним был Мингю. Чимин увидел, как блондинка с челкой перешагнула через него и ударила одного из нападавших в лицо. Пак услышал голос Югёма, но не видел, как парень подошел к нему. Снова чьи-то руки потянули Чимина на себя, поднимая и уводя подальше от переулка. Это был Югём. Голова Чимина кружилась, и он пытался прийти в себя. Поморгав пару раз, он, наконец, смог разглядеть взволнованное лицо Югёма. — Твою мать, ты в порядке? Чимин? Чимин! — сказал он, хлопая Чимина по лицу. — Да, все нормально… боже… — прошептал Чимин, приводя дыхание в порядок. Тело болело; по лбу, там, куда пришелся удар вышибалы, стекала кровь. Но он был в сознании и не чувствовал, что вот-вот упадет в обморок. — Чонгук, оставь их… оставь их! Он ринулся обратно, боясь, что та компашка была Гомчон-Па. Чонгук, Мингю и девчонка были словно свихнутые. Если Мать узнает, что Чонгук убил больше ее людей, то в этот раз Чимину придется встретиться с ней лицом к лицу. А это меньшее, что он хотел. — Они Якудза, — быстро сказал Югём, хватая Пака за руку и оттягивая к себе. — Просто… позволь ему, — парень посмотрел в сторону со скорченным лицом. Чимин раскрыл рот, наблюдая как Чонгук замахивается: раз, два, три — момент злости и безумия. Последний мужчина упал на землю. Чонгук возвращался, держа в руках складной нож, серебристое лезвие которого стало красным. В глазах Чона зловещее безумие. На его подбородке, шее и одежде капли крови. Чонгук и слова не сказал Чимину, лишь схватил под локоть и потянул обратно к входу на склад. Там стоял Чхве. Лицо мужчины изменилось, когда он увидел своего подопечного в кровавых подтеках, дышащего так, словно пробежал марафон. Но то, как он посмотрел на Чимина, было гораздо хуже. — Он со мной, — прошептал Чимин. Он снова говорил о Намджуне, потому что в этот раз парня пытался оттолкнуть Чонгук. Джун стал расспрашивать, в порядке ли Чимин, на что парень лишь слегка покачал головой, давая понять, что сейчас было не лучшее время для проявления эмоций и заботы. — Что ты делаешь? — Чонгук прошипел, когда их пропустили внутрь. — Что, блять, ты делаешь, Чимин? Сколько можно попадать во всякое дерьмо? — Я привел его на встречу с тобой, — Чимин указал большим пальцем руки на Намджуна. — Новый дилер. — То есть, ты пришел сюда, чуть не сдох, и все ради того, чтобы привести нового дилера? — Чонгук злился. — Нет, я хотел посмотреть, как собачки дерутся, — Чимин хлопнул по руке Чона. — Я очень благодарен, что ты оказался в тот момент рядом. Но не надо контролировать, что я делаю и куда хожу. Я уже говорил тебе, мы не бойфренды- — А разве было бы плохо? Может, я бы держал тебя в безопасности- — Слушай- — Эм, ребят? Не самое лучшее место для выяснения отношений, — Югём неуверенно подал голос сзади парочки. Они повернулись и в упор посмотрели на него, на что парень лишь указал пальцем на лестницу, что вела вниз, куда-то в темноту, и где слышался гул толпы. — Не хочу, чтобы вы случайно слетели с лестницы, — он неловко улыбнулся. Чонгук наконец-то отпустил Чимина. Пак подождал, когда пройдут все и обратился к Намджуну: «Ты в порядке? Тебе хорошо досталось там». — Порядок, — Намджун прошептал в ответ, когда они спускались вниз, осторожно делая шаги в темноту, чтобы не упасть. — Я больше за тебя волнуюсь. Ты уверен, что нет сотрясения? — Бывало и хуже, — ответил парень, а в глазах пританцовывали звездочки. — Не то, чем нужно хвастаться. Конечно, но у меня нет выбора. Ринг для боя был именно таким, как его представлял Чимин, и даже лучше. Пак лишь слышал пару историй от Ана об этом месте, но видеть вживую — совершенно иные ощущения. Подземное помещение было огромным, и над ним, скорее всего, располагалось несколько других зданий, помимо склада. Толстые колонны поддерживали потолок такого же цвета, что и все помещение — темно-серое. Здесь был второй уровень, где располагались ВИП-места. Все было обнесено металлическими периллами. В самом центре, между двумя периллами была яма — пятнадцать метров в длину, девять метров в ширину и три метра в глубину. По стенам ямы были выступы для того, чтобы взбираться вверх — иного пути на ринг и из ринга не было. Наверху был натянут канат, чтобы зрители не смогли пробраться на ринг. Это была яма из ночных кошмаров, словно кто-то взял самый яркий кадр из тарантиновских фильмов и оживил по своему ужасному представлению. На ринге уже было два пса — питбули. Один определенно сильнее другого, но уже выдохшийся. Глазные яблоки пса почти выпадали из глазниц, но животное продолжало бой, несмотря на отсутствие кусочков плоти на теле. Чимин взглянул на Намджуна, что с ужасом в глазах, словно замороженный, смотрел на происходящее. — Так, тебе не обязательно смотреть это. И надень очки, которые я тебе дал, — прошептал Чимин, пытаясь отвлечь Кима. Чонгук сидел в восточной части второго уровня, подальше от слепящих софитов. Ряд полностью занимали он, его друзья и Чхве. Чон наблюдал за Чимином, и хотя не было и знака на согласие между ними, Чимин все равно толкнул Намджуна локтем и жестом пригласил подойти к Чонгуку. Мингю наблюдал за ними с легкой усмешкой — на его подбородке запёкшаяся кровь. Девчонка молча смотрела на ринг, а Югём слегка улыбался. — Официальное представление. Чонгук, это Намджун. Он неплохо так продает, поэтому возьми его, — Чимин сел рядом с Чоном на свободное место. Чонгук посмотрел на Намджуна, а затем отвел взгляд, хмурясь. Он все еще злился. Но если это значило, что Чон не произнесет и слова, то Чимин был не против. С мест, где они сидели, был хороший обзор на ринг, но Чонгук вряд ли сейчас всматривался в происходящее. Троица разговаривала с Намджуном, и сквозь шум, Чимину все же удалось расслушать, о чем идет речь — в основном Кима заваливали вопросами. Пак сейчас очень надеялся, что полицейский хорошо выучил свою легенду. И судя по тому, как Нам уверенно отвечал, то выучил. Намджун не так прост, как кажется. — Ох, прекрасно, вы только посмотрите, кто это, — пробубнил Чонгук. — Что? — Чимин наклонился ближе, чтобы расслышать. Чонгук кивнул в противоположную сторону второго уровня. Она прошла незаметно для всех. По крайней мере, никто не объявил о ее прибытии. Одета в черный ханбок и шляпку, вуаль которой прикрывала лицо. Не было и малейшего сомнения в том, кто сидит в кресле на балконе и всматривается в яму. Чимин недолго пялился, после чего полез в карман за маской. — Она не знает, как ты выглядишь, Чимин, — сказал Чонгук. — Я не собираюсь рисковать. На сегодня избиений мне достаточно, — прошептал Чимин в ответ, надевая маску. И он бы сделал это гораздо раньше, заметь, кто был по ее правую сторону. И когда он сделал это, то громко выдохнул — звук приглушился прижатым ко рту кулаком. Тэхёновы волосы были убраны в бок, открывая лоб — вот, почему Чимин не сразу заметил его. Обычная смена прически, и Тэхён стал неузнаваем. На нем был темно-бордовый костюм — почти черный — а в ухе сверкала бриллиантовая сережка всякий раз, когда на парня попадал свет. Он говорил что-то Матери, смотря на ринг — так просто, словно он всегда был ее правой рукой. Чимин проигнорировал скручивающийся узел волнения в животе и попытался сосредоточиться на бое. Не прошло и двух секунд, как он пожалел о решении — большой пес, несмотря на все раны, умудрился убить пса поменьше. Но позже животное тоже скончалось из-за несовместимых с жизнью травмами. Крики победы раздались от тех, кто сделал ставки на этого пса. Денежный обмен происходил по мере обналичивания ставок. — Приведя ко мне этого паренька… это значит, что ты хочешь снова ко мне присоединиться? — внезапно спросил Чонгук. Он смотрел на Намджуна, а затем медленно перевел взгляд на Чимина. — А, да, я не знаю, — Чимин отвлекся. Тэхён с сосредоточенным выражением лица спускался вниз по лестнице. Чимин увидел, как он обходит ринг и приближается к игорным столам в дальнем углу. Он схватил мужчину за руку и повернул к себе. Чимин дернулся, увидев человека — Су Чан Хо. Какой статус теперь был у Кима, раз он так бесцеремонно мог схватить такого, как Су? Выражение лица Су говорило само за себя — он взглянул на Мать, затем снова на Тэхёна, прежде чем пихнуть парня в плечо. Люди Су подлетели к боссу, поворачиваясь к младшему. Тэхён обернулся, будто собирался уходить, но затем сделал резкий разворот и ударил кулаком в лицо Су. Разгорелась драка. — Еб твою, что происходит? — сказал Мингю, вставая и облокачиваясь на перилла. Он посмеялся, когда увидел начавшуюся драку и присоединился к крикам одобрения: «БОЙ, БОЙ, БОЙ». И прежде чем крик стал громче, из колонок прозвучал свист микрофона, заставляя всех присутствующих закрыть уши. Человек, анонсировавший бой псов, держал записку в руке. Поклонившись Матери, он повернулся к толпе. — Джентльмены, если вы позволите! Мать хочет обратиться — ее слова, не мои — к двум уебанам у игровых столов. Если хотите подраться, как псы, то добро пожаловать на ринг! В одном углу у нас Су Чан Хо — непобедимый чемпион по боксу в былые времена! В другом углу у нас Ким Тэхён — новая сучка Матери! В помещении, словно гром, раздался смех. Ринг-анонсер улыбнулся Матери, которая все еще стояла возле перилл. Из-за вуали нельзя было разглядеть эмоций на ее лице. — Делаем ставки, господа! У нас давненько не было собачьих боев с участием людей! Победитель забирает все! И я имею в виду, абсолютно все! Поднялся такой гул, что казалось, потолок вот-вот рухнет, и на толпу обрушатся здания, находящиеся над складом. — Это, что? — Чимин спросил Чонгука. Лицо Пака белее листа бумаги. — Это серьезно произойдет? — Ага, — ухмыльнулся Чон, — я видел, как мужики разрывали друг друга на куски здесь. Одного из них вынесут ногами вперед. Другого она не принимает. Мир вокруг Чимина закружился. Все происходило, как в тумане. В какой-то момент игровые столы окружила толпа, но затем люди начали расходиться, давая пройти двум бойцам. Су был недоволен. Он в сомнениях поглядывал на Мать. Но она никак не реагировала, ясно давая понять мужчине, чтобы тот готовился к бою. Чимину казалось, что мужчина не хотел, но почему бы нет — Тэхён, хоть и хорошо был сложен для худощавой фигуры, все равно и близко не стоял с Су, мускулы которого выпирали сквозь костюм. Двоим сказали снять верх и оставить только брюки. Все тело Су было покрыто татуировками, и они, словно оживали, когда мышцы мужчины напрягались. Тэхён на фоне мужчины был меньше. И по сравнению с ним, как и боялся Чимин, Ким был слабее. Но на лице парня была самодовольная ухмылка — проходя через толпу, он не обращал ни малейшего внимания на все поддевки со стороны толпы: освистывание, ругательства, смех. Всем им казалось, что поставив на Су, они получат легкую победу. И Чимин бы посмеялся над уверенностью всех этих людей. Но сейчас он сам не был уверен. Что Чимин знал о Су, так это то, что мужчина был силен во всех смыслах: закален духовно и, несмотря на возраст, был в прекрасной физической форме. Тэхён — насилие и импульсивность. Стратегию он использовал только при планировании убийства. Он был той энергичной собакой поменьше, которую в скором времени разорвет старший, благодаря выдержке. — Перекур, — Чимин предупредил Чонгука, прежде чем резко встал с места и поднялся наверх. Он протолкнулся сквозь толпу и вышел в коридор, в конце которого был открыт пожарный выход. Большинство людей вернулись к рингу, услышав объявление нового боя, поэтому сейчас здесь было мало народу. Чимин достал уже шестой временный телефон за две недели и набрал номер. Юнги ответил на пятом гудке. — Какое задание ты дал Тэхёну? — спросил Пак, забывая обо всех манерах приличия в данной ситуации. — Чимин, — холодно ответил Юнги, — попытайся объяснить? Чимину показалось, словно чей-то мужской голос что-то шепчет на фоне, но не смог разобрать, что именно. Шепот звучал приглушенно, словно человек говорил в подушки. — Что ты сказал Тэхёну сделать? Он пришел на собачий бой с Матерью, подрался с одним из ее подопечных, а теперь она внезапно предложила устроить им бой. Он сейчас выйдет на ринг с мужиком, что в два раза больше него. Так он еще и непобедимый чемпион по боксу! — Как его зовут? — Су Чан Хо. Пауза. — Тэхён не упоминал, что Хо связан с Матерью, — сказал Юнги. — Чем он занимается? — Я не знаю, поэтому и спрашиваю тебя! Знаю, что мы для тебя расходный материал, Ан сказал мне это! Ты так пытаешься от него избавиться, да? Хочешь, чтобы его на куски разорвали?! — Чимин, ты забываешь о манерах. Аккуратнее со своими словами, — резко сказал Юнги. В его голосе слышалась угроза. — Он ушел в самоволку. Другого объяснения у меня нет. Либо это, либо он совсем спятил. Ты можешь хоть как-то его оттуда вытащить? — Нет, сэр, — прошептал Чимин, оттягивая волосы и хмуря брови от безысходности. — Тогда он мертв. Оставь это. — Но, сэр- — У него был приказ. Если он хочет, чтобы его убили, то позволь этому случится. Клик. Чимин знал, что в мире Юнги не так много любви можно найти, но он видел что-то между ним и Тэхёном. Какими бы извращенными не были их отношения, но между ними была настоящая привязанность. И парень отказывался верить в то, как просто Юнги решил обрубить концы. И Чимин был бы проклят, если бы не показал Мину тэхёнову кончину. Если Пак должен на это смотреть, то и сукин сын посмотрит. Чимин достал очки из футляра и надел их. Внутри бой только начался, и атмосфера вокруг этого действа была, как героин. Из колонок грохотал хеви-метал, но это никак не снимало напряжения. Чимин быстро поднялся по ступенькам, игнорируя взгляды каких-то мужиков и откидывая чью-то руку, которая пыталась схватить парня. Чонгук прижимался к периллам — глаза его горели, когда парень смотрел на бой. В углу Мингю и Югём делали свои ставки, блондинка скучающе смотрела на все это, а сзади нее тихо сидел Намджун. Чимин прошел вдоль перилл, обходя Чонгука и устраиваясь в дальнем углу, ближе к месту Матери. С этого угла бой было видно гораздо лучше. То, чего парень опасался. Тэхёново лицо уже было в крови, когда как сам Су был слегка покрыт потом. Несомненно, Тэхён хорошо перенес побои, но сколько раз еще ему набьют лицо, прежде чем он упадет? Лицо Матери теперь не прикрывалось вуалью. И на мгновение чиминов взгляд был прикован только к ней. К нему. Она была мужчиной, но в этом наряде она была и женщиной — идеальная гармония двух начал. У нее было самое прекрасное лицо, которое Чимин когда-либо видел. Парень почти забыл о схватке, шум вокруг него стал приглушенным. И Мать словно почувствовала взгляд на себе — она нахмурилась, а ресницы ее затрепетали. Чимин быстро посмотрел в сторону, чтобы не встретиться с ней взглядом. На ринге Тэхён был прижат к стене — голова его болтается, пока Су бьет Кима в живот. У Чимина задрожали коленки. Он сделал глубокий вдох и схватился за периллу. Су поднял кулак, обращаясь к толпе, и что-то крикнул. Кажется, он хотел окончания боя, потому что Тэхён был почти побежден. Он рявкнул на ринг-анонсера, чтобы тот передал послание Матери. И прежде, чем он получил от нее ответ, со злостью начал ступать на выступы в стене, чтобы подняться наверх. Большинство людей в толпе, включая Чимина, даже не заметили, как Тэхён снова оказался на ногах. Его слегка шатало; глаза парня начинали опухать от ударов; губы становились синими и кровоточили. Пальцами с окровавленными костяшками он начал расстегивать ремень, позволяя штанам упасть вниз. Прокатился смех средь тех, кто заметил его. Никто не знал, что творит Ким. Он выглядел нелепо. Ринг-анонсер получил обратное сообщение от Матери, отчего брови мужчины поползли вверх. Он замялся на мгновение, затем поднес микрофон к губам. — Мать хочет продолжения боя — подождите — ДО-СМЕРТИ! — прокричал он, делая паузы между словами, чтобы задать толпе настрой. И на последнем слове Тэхён обернул ремень вокруг шеи Су, когда мужчина уже поставил ногу на третий выступ. Мужчина упал, а лицо Тэхёна перекосилось. Чимин был на безопасном расстоянии от Кима, на втором уровне, но даже у него от страха свело внутренности. Нельзя описать выражение лица Тэхёна иными словами, кроме как «Люцифер принял человеческий облик». На лице парня оскал; с уголков рта стекает кровь, когда Тэхён тянет Су назад. Он смеялся. Во внезапном молчании толпы, Чимин услышал нечеловеческий смех Тэхёна. Он наслаждался этим: боль, побои — все. Он насладился этим. Это утолило его голод. Су старался вырваться изо всех сил, но он уже был измотан боем. Демоническая энергия Тэхёна из тела перетекала в ремень, который все сильнее сжимался вокруг горла мужчины. И как бы он ни старался, выбраться не мог. Смерть мужчины продолжалась какое-то время. И пока он умирал, его люди всеми силами пытались пробраться на ринг. Но их всех отталкивали личные наемники Матери. Тэхён был недоволен. С каждой минутой, что Су умирал, оскал на лице парня становился все меньше. Тэхён отпустил ремень, и Су упал на пол, хватая ртом недостающий воздух. Младший не теряя времени, сел на мужчину сверху. То, что произошло дальше, было слишком для Чимина, чтобы смотреть. Тому был подтверждением рев отвращения толпы. Большими пальцами Тэхён ткнул мужчине в глазницы, превращая глазные яблоки в кровавое месиво. К сожалению, Су был все еще жив. Он издал истеричные звонкие крики — звуки, которые люди его размеров неспособны издать. Ноги его конвульсивно дергались, предвещая смерть. Тэхён продолжал вдавливать пальцы — кровь брызгала из черепа Су, попадая на тэхёново лицо. Парень облизал губы и встал, отшатываясь назад и отплевывая красную жижу на землю. Он поднял руки и толпа взорвалась. Послышались выстрелы. Стреляли люди Су. Чимин повернулся вовремя, увидев, как пули попадают в пол ринга, и, как Тэхён старается не быть подстреленным. Парень быстро вскарабкался по выступам, словно животное, наверх, где приближенные Матери вытянули его из-под прицелов. — Чимин! — Чон крикнул, стараясь перекричать хаос. Чимин обернулся, заметив, что Гук и его друзья разбегаются. Мать уже исчезла. Снаружи уже были слышны звуки патрульных машин, поэтому все разбегались в разные стороны. В полицейских участках всю ночь будет царить неразбериха. Чонгукова машина ждала у входа — Чхве сидел на водительском сидении, Намджун, Мингю, Югём сидели сзади. Чимин единственный был потрясен всем происходившим. Остальные же знали, что произойдет, в момент, когда на шее Су затянулся ремень. — Ёбэнэ, какого хуя это было? — Чонгук засмеялся, когда в машине все двери закрылись, и Чхве ударил по газам, оставляя на асфальте следы шин. — Мы только что узрели, как Су Чан Хо убили, как Оберина Мартелла, вот только Оберином был тот второй, — сказал Мингю, откручивая крышку серебряной фляжки и делая глоток. Чимин взглянул на Намджуна, который в ответ смотрел на парня. Конечно же, он узнал Тэхёна. Но к счастью, офицер молчал. — Кто, черт возьми, это был? Я никогда его прежде не видела. Лицо бы я запомнила, — сказала девушка. — Я, блять, понятия не имею, — сказал Чонгук, закусывая костяшку большого пальца. — Чимин? — Что? — выпалил Чимин. Где-то внутри зарождалось чувство вины. — Ты знаешь его? — Я-я не смог нормально его лица разглядеть, прежде чем Су избил его. — Бля, я думала, Су выиграет, — пробубнила девчонка. — Внешность обманчива, Лиса, — хмыкнул Югём. — Ты должна знать это лучше других. Чиминова голова болела, словно внутри черепной коробки кто-то орудовал молотком. Он чувствовал вину перед Намджуном, за то, что пригласил его сюда на встречу с Чонгуком. Но с другой стороны, он не мог предвидеть такого поворота событий. Су Чан Хо, один из самых доходных гангстеров Матери, теперь был мертв. Он был бизнесменом, и он был верным человеком. Чимин знал, что Мать никогда не дала бы ему умереть на том ринге, если бы это не было заранее спланировано, что означало, что Тэхён был ее заранее установленным оружием. Чимин мог только гадать о том, как это случилось. — Итак, Су Чан Хо мертв, — наконец сказал Мингю, нарушая тишину в машине, что неслась вниз по пустынным дорогам ночного города. — Она начинает перестройку. Но у меня нет ни малейшего предположения, кого она поставит на замену. — Возможно, Чонгука, — сказала Лиса. Чимин взглянул на парня. Чонгук молчал, округлив глаза. Он задумался. И Чимин представить не мог, что происходило в голове Чона в эти минуты. Но предположение Лисы было вполне логичным. Новый сорт ангельской пыли был слишком мощным для высшего класса Каннамгу. Но для заядлых тусовщиков из Ёнсангу это был новый порыв, трепет, новая азартная игра с жизнью и смертью. Чонгук был производителем, а сделать из него основного поставщика Ёнсангу было еще проще, как только ангельская пыль поступит на рынок. Все катилось в ад — глубже, глубже и глубже. У Чимина было плохое предчувствие, что как только он окажется на самом дне, каждая косточка в его теле будет переломана. И там его будет ждать Тэхён, чтобы уничтожить совсем.