Координаты свободы

Море швыряло на высокие скалы ярко-сверкающую пену, доставая даже до стен форта, где играла музыка, как будто радовалось вместе с людьми большому торжеству. - Я люблю тебя, - Уилл глаз не мог отвести от своей невесты, стараясь не обращать внимания на суету вокруг. - И всегда буду любить. Элизабет не удержалась от улыбки и нежно погладила его по щеке. Она знала, как тяжело ему приходилось на этом огромном празднике в честь их помолвки, который устроил отец, видела, как Уилл старался соответствовать торжественному моменту, и была безумно благодарна ему за это. - И я тебя. Рядом кто-то негромко кашлянул, привлекая их внимание, и заставил оторваться друг от друга. - Ну, что ж, - к ним подошел Губернатор. - Будь счастлива, дочка. Элизабет улыбнулась отцу и приняла предложенную руку. - Я украду тебя ненадолго, - произнёс он, неспешно направившись к парапету. - Нужно решить кое-какие вопросы. Уилл улыбнулся. Да, Губернатору непросто было согласиться на такой брак, но учитывая обстоятельства... Он закрыл глаза. «Спасибо, Джек... где бы ты ни был». Окинув взглядом гостей, Уилл нахмурился и незаметно покинул праздник. Элизабет поймет его, в этом он не сомневался. «В конце концов, мы и ему тоже обязаны многим». Командора Норрингтона он отыскал в его кабинете, один на один с собой уничтожавшим уже третью бутылку вина. На столе, прямо на карте, валялись измерительные приборы, словно брошенные в бессильном гневе, перья, компас, обрывки какой-то тряпки и пробки. - Командор? - Уилл вошёл и остановился около стола. Норрингтон с трудом поднял голову и окатил его пьяным, пропитанным болью и смертельной тоской взглядом. - А, мистер Тернер, - хмыкнул он. - Чем ещё могу быть полезен? Эта язвительная фраза живо напомнила Уиллу их встречу в этом самом кабинете в совершенно других обстоятельствах. Он бросил косой взгляд на карту, вспомнив, что в тот день Командор корпел над ней, силясь хотя бы догадаться, куда именно могла исчезнуть «Чёрная Жемчужина», и прочертить ее маршрут. Что он искал теперь в этом пьяном угаре и каком-то исступленном бессилии? Не дождавшись приглашения, Уилл присел в кресло, взяв со стола компас, и повертел его в руках. Норрингтон плеснул в бокал вина и залпом осушил его, буркнув: «Поздравляю». - Вы не пришли на праздник, - Уилл поднял взгляд. - Почему, Командор? Тот хмыкнул, потер глаза и уставился в стену. - Уже не Командор, - горько отозвался он. - Я покидаю службу – это разумнее, чем дожидаться публичного отстранения со всеми вытекающими последствиями. Что мне делать на вашем празднике? Поздравлять жениха и невесту, делать вид, что я рад за вас, и слушать в спину насмешки горожан. Неудачник. Так будут говорить они... неудачник... второй сорт... Уилл качнул головой. Он мог понять эти терзания Норрингтона, безответно влюблённого в Элизабет и так близко оказавшегося к мечте жениться на ней. Что-то похожее он испытывал сам, понимая, что теряет ее безвозвратно. - Я благодарен Вам... - Не стоит, - Норрингтон откинулся в кресле и уронил голову на спинку, прервав его коротким жестом. - Я сделал так, как хотел Джек Воробей... попался в его ловушку и стал не более, чем марионеткой в затеянной им игре. И он выиграл, как и всегда, выпутался, попутно решив Ваши сердечные дела и оставив меня с пустыми руками... так что благодарите его... Этот гад прекрасно сыграл на моей мнительности, на том, что я не верил в чувства Элизабет и так сильно сомневался в себе самом… Блестяще. Он прекрасный стратег. Уилл кивнул. Спорить не было смысла. - Я хотел спросить Вас, если позволите. Вы знали Джека раньше? Мне так показалось. Норрингтон долго молчал, потом налил себе ещё один бокал, рассмотрел его, безумно рассмеялся и швырнул в стену, схватил бутылку и приложился прямо к горлышку. - Теперь уже не важно, как пострадает моя репутация, - пробормотал он. - Она и так уничтожена. Полностью. Все, что я строил долгие годы, уничтожил пират... да, я знал его... вернее, видел на корабле его отца... Эдвард Тиг... подлец с благородным сердцем, воспитавший достойного себя сына... Тиг спас меня когда-то, перечеркнув все надежды заслужить одобрение моего отца, адмирала флота Его Величества... я должен был понять, что это все повторится, как только я доберусь до своей мечты. Мистер Воробей явился сюда и все отнял... все-все-все... Джек… Уилл нахмуримся. Он бы с радостью принял этот рассказ за пьяный бред, но... он был абсолютно уверен, что между Джеком и Командором что-то лежит. «Вот, значит, что». - Вы за это так его ненавидите? Норрингтон снова рассмеялся. Пьяно, обреченно, горько. - Вы наивны, мистер Тернер, - возразил он. - Ваш Джек Воробей... простите, Капитан Джек Воробей... свобода... у него она есть, она его, он весь ею пропитан насквозь... я всегда мечтал, что обрету ее, однажды... добравшись до вершины карьеры, женившись на Элизабет, в своём собственном доме я буду свободен от всего... от долга, манер, понятий о правильном... я буду улыбаться своей жене и детям у окна... я видел это мистер Тернер, как нарисованный холст... мечта... - Вы любите ее, - Уилл тихо вздохнул, все ещё рассматривая карту на столе. - Мне жаль... Командор перебил его очередным приступом горького веселья. - Вы так ничего и не поняли, - он покачал головой. - Я вколотил в себя уверенность в этой любви, действуя, как должно, как принято… хорошая девушка с хорошими манерами... мечтая о свободе, я был худшим рабом в мире... рабом своих принципов, своих иллюзий и порядков общества, уже до гробовой доски расписанной жизни... я не знал, что такое свобода, пока не увидел Воробья... будь он проклят... и пусть живет где-то... прекрасная птаха... я так жаждал доказать ему, что никто не обладает свободой... никто... ведь мне она была недоступна... у меня была полная власть над ним, но... это была просто иллюзия... ещё одна... из многих... Уилл прищурился, всматриваясь в пьяное лицо Норрингтона, вдруг окрашенное какой-то странной дикой нежностью, горечью, болью... теплом... - Вы?.. Джеймс... - Даже в мыслях сказать страшно... Вы правы, - тот бросил на Уилла короткий взгляд, снова приложившись к бутылке. - Я ведь должен служить примером... что бы сказал Губернатор Суонн, узнай он... а солдаты и горожане... блестящий Джеймс Норрингтон... влюблён... безответно... в кого?.. Он уронил голову на руки, горько рассмеявшись над собой и неразборчиво проклиная весь белый свет. Уилл с трудом перевёл дыхание, поражённый этим внезапным признанием и пытаясь уложить его в голове. - Но, я думал, Вы хотите убить Джека. Джеймс кивнул, не отрывая лица от ладоней. - Убить... растоптать, оставить в прошлом, закопать вместе с этим... чувством... забыть и сохранить свои рамки жизни, свой статус... положение... и я не смог... он сломал все это... Уилл поднялся и долго-долго смотрел на человека в кресле перед собой. Раздавленного собственными поступками, придуманной любовью, непринятыми чувствами и осознанием всего этого сразу. Он бы даже пожалел сейчас Джеймса, но почему-то не смог, так и не простив, наверное. - Джек дал Вам свободу, - тихо сказал Уилл. - Не этого ли Вы хотели всегда на самом деле? Норрингтон нащупал бутылку на столе и, не глядя, хлебнул ещё вина. - Он разгадал меня, содрал до мяса маски и кожу... и исчез... Посмотрев на карту, Уилл взял штангельциркуль и задумчиво измерил им прочерченную линию на карте. - «Жемчужина» пойдёт на Тортугу. Это единственный порт, где найдётся хоть один врач, готовый помочь Джеку. Если Вы хотите попросить прощения... - Я знаю, куда они направят корабль, - Джеймс качнул головой. - Это не новость, мистер Тернер... Вы знали его лучше многих... скажите, что мне делать? Уилл бросил циркуль, взял бутылку из его рук и тоже выпил. Страшно было ошибиться, когда тебе доверял свою судьбу другой человек. Почему-то ему показалось, что любой его совет Джеймс Норрингтон примет сейчас как истину и последует ему. - Вас тут ничто не держит больше. Воспользуйтесь той свободой, которую он Вам подарил. Терять и бросать все стабильное страшно, мне ли не знать, но, если верить Джеку, в подходящий момент можно обрести все желанное. Джеймс поднял голову и долго-долго смотрел на него пьяными, солоно горевшими глазами. - За то, что я сделал, не просят прощения… и не прощают… Я даже не представляю, как сказать, что сожалею, если он жив… - Очень просто, Джеймс, - Уилл слабо, но тепло улыбнулся ему, возвращая бутылку. - Просто скажите. Вы свободны сделать это, если так велит Вам Ваше сердце. «Жемчужина» на Тортуге, я в этом уверен. Джеймс качнул головой, почти равнодушно выпив еще. - Я бы никогда не простил... - В этом разница между Вами и Джеком. Попробуйте, Командор, неужели так страшно позволить себе открыть сердце и хотя бы попробовать быть счастливым? - Я пробовал... - тот невесело усмехнулся. - Вы пробовали строить не счастье, а правильную жизнь, вбитую в Вас с детства. Это не имеет отношения к любви. Я знаю только одно - что бы с Джеком ни сделала жизнь, свободным он быть не перестанет, а можно ли быть свободным, таская на плечах груз непрошенных обид? Уилл отвернулся и вышел. Джеймс проводил его долгим взглядом, потом всмотрелся в карту и нетвердой рукой прочертил курс до Тортуги. Судов, покидающих Порт-Ройял, хватает… а там, там уже он найдет способ добраться и разыскать Джека Воробья.