Координаты свободы

- Вам, очевидно, есть что мне предложить, раз Вы взяли патент и вписали в него свое имя, - лорд Катлер Беккет поднял скучающий взгляд и подпер голову рукой, небрежно бросив на стол только что отданную ему каперскую грамоту, и уставился на человека, приведенного капитаном Блэком. Лично им подписанную грамоту, лично для Джека Воробья, унесенную мисс Суонн… «Должно быть, занимательную историю я сейчас прослушаю от этого бывшего Командора. Интересно, как он будет оправдываться?» - Нашли компас? – Беккет дернул уголком брови, сочтя это вполне достаточным проявлением эмоций в данной ситуации. - Кое-что получше, - ободранный и растрепанный Джеймс Норрингтон бросил прямо ему под нос небольшой грязный мешок, шлепнувшийся на стол с отвратительным чавканьем. – Вам же именно это было нужно? Я прав? Катлер минуту с интересом изучал мешок, брезгуя даже прикоснуться к отвратительному заскорузлому джуту, пропитанному явно кровью и морской солью. Он не любит ни то, ни другое. Кровь дурно пахла на его вкус, а моря он просто боялся и ненавидел его – то, чем невозможно управлять и что подчинить себе нереально. - И что же это? Лицо Норрингтона искривила ухмылка, которой Катлер чуть не позавидовал. Столько презрения, высокомерия и – самое главное – превосходства. Как будто он владел чем-то большим, чем сам Беккет, и знал в разы больше него. Такую кривую улыбку он видел лишь у одного человека в своей жизни, но это было давно, и в той улыбке было больше насмешки вместе с какой-то снисходительной жалостью, словно Беккет был убог и несчастен, а в том, как кривились губы бывшего Командора, сквозила уксусная горечь и совершено великолепное презрение ко всему, что его окружало. - Сердце Дейви Джонса, - бросил Норрингтон. – Полагаю, я все же вполне могу претендовать на эту грамоту. Катлер чудовищным усилием воли не отпрянул от шевельнувшегося на столе мешка, отдернув руки. Легенда. Сказка, которую он столько раз слышал от одного дурного капитана своей компании. Слышал давно, но запомнил. И этот капитан, как рассказывали потом, сам видел морского духа и даже смог с ним договориться. Правда это была или нет, узнать было невозможно, но тот капитан как-то выжил среди моря, брошенный один на один со стихией. И это еще можно было бы объяснить логикой и удачей, но вот сгоревший корабль, лично Беккетом отправленный на дно, который вновь доставлял массу неудобств… «Как утомительно все это нематериальное. Нельзя купить, заставить, подчинить, только договариваться, что мне не подходит. Если «Голландец» существует, а это, судя по всему, именно так, то я должен просто владеть им, а не просить». Любопытство победило страх и брезгливость, заставив его приоткрыть мешок и осторожно заглянуть внутрь. Чтобы тут же закрыть. Вид сердца, настоящего сердца, мерно сжимавшегося внутри грубой холстины, выбил пот на лбу Беккета. Он откинулся на спинку кресла, доставая тонкий батистовый платок, и промокнул им кромку парика, одновременно с этим слабо улыбнувшись уголками губ. «А вот теперь я усмирю океан. Теперь-то все будет так, как я того пожелаю. Хватит и морю быть свободным и своенравным без власти человека над собой. И хватит моим грузам тонуть или задерживаться в пути». - Полагаю, Вы достойны и большего, - Катлер незаметно облизнул пересохшие губы и устроился в кресле удобнее, сцепив пальцы, чтобы скрыть их дрожь. – Присядьте, Командор, давайте обсудим Вашу жизнь. Вы же не просто так мне его принесли, верно? Что Вы хотите за такую милую безделицу? Беккет приглашающе кивнул, внимательно наблюдая за Норрингтоном. Он хорошо знал историю этого человека и наслушался совершенно невероятных подробностей, уже прибыв на Ямайку, поэтому ему стало интересно. «Вы столько лет стремились на самую вершину карьеры, столько шли к цели, так почему же, достигнув ее, Вы вдруг решили пустить все на ветер, освободив приговоренного и дав ему свободу? Что Вас на это сподвигло, особенно учитывая Вашу личную неприязнь к пиратам? И что Вы готовы дать мне за возможность вернуться на прежний пост?»

***

Джеймс смотрел и не верил. Невысокий человечек в дорогущем костюме, скроенном по последней моде Лондона, в парике и фетровой шляпе приподнял уголки губ в пародии на улыбку и приглашающе кивнул, налив в два бокала прекрасный даже на вид баккарди с тонким ароматом. Один из бокалов он поставил прямо перед Джеймсом. Вот так просто. Не нужно никаких уговоров, доказательство того, что ты достоин доверия и быть на равных, никаких косых взглядов, сжатых до хруста рук и холодящего шею лезвия старой сабли… Все просто. У него есть то, что он может предложить, и то, что готовы принять, и это настолько ценно, что он может позволить себе сесть в кресло напротив лорда, несмотря на свой поношенный мундир и драные сапоги. И выпить с этим лордом, обсуждая цену и ценность сердца в мешке. «С Джеком бы так не получилось. Он бы не подпустил и не согласился даже выслушать меня за что-то. Его доверие можно было только завоевать. Как же здесь проще, чем с ним». Положив ногу на ногу, Джеймс чуть склонил голову набок, выжидательно глядя на Беккета и остро-остро ощущая свое превосходство и свое право получить то, что ему предложат. Или даже потребовать больше. - Вы помните этот клинок? – Катлер небрежно кивнул на коробку, стоявшую рядом с его столом на красивой треноге. – Ваша старая подруга. Что скажете, Командор? «Разящий» стоит в заливе, а новый мундир не составит труда приказать пошить. Слабая улыбка тронула губы Джеймса, прорезав усталость и боль. Он вернулся. Он дома. Он там, где всегда хотел быть. На своем месте. Вот только сердце почему-то ноет в груди, как от спазма, заставляя чуть хмуриться и слушать себя. - Вы возглавите поиски и истребление пиратов, - Беккет улыбнулся ему в ответ. – Уничтожите всех до единого, я знаю, Вы всегда к этому стремились. - А Вам какой в этом интерес? – Джеймс поднялся, подошел к треноге и откинул крышку ящика. – Разве Вас это хоть как-то заботит? - Порядок, - лорд слабо усмехнулся, постукивая кончиками пальцев по дорогому лакированному столу. – Его Величеству важен порядок на море и целостность его торговых судов. Пираты этому мешают. Джеймс покивал сам себе, бережно взял в руки до боли знакомый клинок и извлек из ножен. Его родная шпага. Откованная когда-то Уильямом Тернером, подаренная Губернатором, совершенная и немая. Они были похожи с ней. - И только-то? – он приподнял бровь, обернувшись. – Лорд Беккет, простите мне мою смелость, но для этого не нужно сердце Джонса. Такую безопасность я обеспечу Вам на «Разящем» без особого труда. Он резко обернулся, с ненавистью уставившись на трепыхавшийся на столе мешок. Пронзить, насадить на клинок и услышать сквозь пространство и толщу моря, как кричит и корчится демон, отобравший жизнь у Джека Воробья. Пусть умирает и знает, кто именно его уничтожил. Он не сможет этого не почувствовать. - Тогда оно просто не нужно. - Нет-нет! – Беккет поспешно вскочил, дернув мешок в сторону. Шпага вошла в стол, выбив лакированные искры и вспоров дорогой массив. Она задрожала, тонко звеня металлическим криком обиды, когда Джеймс поднял взгляд и уставился лорду в глаза, выискивая настоящую причину. Светская ложь, и в прошлом-то им не любимая, сейчас стала просто противна до омерзения. Сколько можно прикрывать свои помыслы благом Короны, мнимым служением монарху или возвышенными идеалами?! - Нет? – взгляд Джеймс начал темнеть, как грозовой океан. – Уж не хотите ли Вы сказать мне, что стоит оставить это жить? Скажите правду, или я разорву его на куски. Беккет чуть прищурился. Ему стало неспокойно от этого взгляда. Командор Норрингтон вдруг насторожил его еще больше, и вызвал еще больший интерес. Такая ненависть, по слухам вообще не свойственная этому спокойному и сдержанному военному, могла быть вызвана только чем-то глубоко личным. - Вас так беспокоит безопасность моря? – спросил он, отойдя на шаг, хотя хорошо понимал, что это в целом бесполезно – по слухам, Командор был великолепным фехтовальщиком, способным пробить клинком муху на стене. Что уж говорить о сердце в руках. – Или есть иные причины? - Давайте начнем с Ваших, - сухая опять высокомерная усмешка вызвала у Катлера даже пародию на уважение. – Для чего оно Вам? Задумчиво подбросив на руке мешок, Беккет прошелся туда-сюда по своему кабинету, внимательно рассматривая карту на стене. - «Голландец» станет прекрасным флагманом моего флота, - наконец изрек он, окидывая взглядом все нарисованное морское пространство. - Поверьте, мне приятно будет смотреть, как эта мифическая тварь, такая нереальная, как все сказки о пиратах, такая в прошлом свободная, как и эти висельники, станет уничтожать их одного за другим. Я так понимаю, что с самым быстрым кораблем он уже управился… Джеймс сглотнул. - «Жемчужину» потопил Кракен, - негромко отозвался он. – Вместе с ее капитаном. - Досадно, - Беккет качнул головой. – Я надеялся лично вздернуть его, ну или предоставить это Вам. Это из-за него же Вы сейчас в столь жалком положении? Кстати, не хотите ли рассказать, во имя какой добродетели Вы вдруг решили поступить так опрометчиво? Джеймс ничего не ответил, медленно убрав шпагу в ножны и продолжая буравить мешок с сердцем ненавидящим взглядом. Беккет улыбнулся, наблюдая за ним. - Попали под чары этого обаятельного гада? Что он пообещал Вам, или что Вы хотели получить? – глаза Катлера прищурились, проницательно заглядывая в самую душу. – Дайте я угадаю, Командор, свободу? Заманчивая вещица, и он пропитан ей весь насквозь, от кончиков волос до подметок сапог… Нахмурившись, Джеймс сморгнул. Джошами Гиббс говорил, что лорд Беккет лично потопил «Жемчужину», но это казалось совсем нелепой выдумкой… Неужели и это оказалось правдой? Судя по сказанным словам – да. - Вы знали Джека? – тихо спросил он. Беккет задумчиво кивнул, не обратив внимания на то, что не получил ответа на свой вопрос. - Было дело. Впрочем, это знакомство, я полагал, закончилось вместе с его поганым кораблем. Когда он объявился снова, да еще с «Девкой», как бы ни называли ее теперь, я был несказанно удивлен. Потрясающее по своим характеристикам судно. У него не было аналогов, даже Ваш «Перехватчик» был неповоротливым тюленем по сравнению с тем галеоном. Самый быстрый, способный перегонять грузы куда надо и как надо, а в умелых руках ей и шторм был не помехой, и любой ураган. Одного у Воробья было не отнять – он был отличным шкипером. Но очень плохим капитаном. Да, я знал его и привнес в наше знакомство некоторые несмываемые впечатления. И я знаю, поверьте мне, как мучает эта его свобода, недосягаемая и не имеющая способов ей управлять. Она не для людей. Джеймс с трудом перевел дыхание, нервно пробежав пальцами по вискам в тщетной попытке пригладить волосы. Да, он готов был согласиться с лордом Беккетом, познав, пусть и лишь урывком, эту самую свободу, вот только… почему же так горько ему внутри? Отец был прав – свобода слишком дорого стоит. Джек Воробей выбрал умереть ради нее, намертво связав себя с кораблем любовью, верностью и этой самой свободой, которую дарил остальным. Цена у нее одна – жизнь. «Стоило ли оно того?» - Вы сожгли корабль и потопили, но, тогда как, скажите на милость, «Жемчужина» могла подняться со дна? - И мне это хочется знать, - Беккет обернулся, чуть качнувшись на каблуках. – Полагаю, Джонсу есть что мне рассказать. Впрочем, теперь-то капитан и корабль, испортившие мне и Вам жизнь, на дне окончательно. Все заканчивается рано или поздно. И миру романтики и сказок пора уступить место техническим и точным материям. Они в прошлом. Им пора вымирать. А нам - владеть землей, небом и морем. Свобода закончилась вместе с этой эпохой. Нам с Вами предстоит поставить точку и перелистнуть страницу. Впереди новый век. Вы спросили, что мне до этого сердца – извольте, это был ответ. А теперь скажите мне, Командор, готовы ли Вы стать тем, кто будет ставить точки и листать страницы, или Вы хотите быть тем, кого перелистнут и забудут? Джеймс опустил голову. Беккет был прав. После того, как не стало Джека, смысл сражаться за свободу был утрачен, потому что она просто перестала существовать. Умерла. И мир потускнел вместе с этим, но стал яснее и проще. Без мифов и легенд остаются самые простые ценности. Власть, достигнутые цели, положение и деньги. «И месть». - Я жду ответа, Командор… или, вернее, уже Адмирал, - Беккет протянул ему бокал. – Мы с Вами сможем подчинить море и очистить его… Вы прекрасный командующий, беспощадный, решительный и разумный. Я – замечательный политик, умеющий привести к самой вершине власти. И Вы, и я допустили ошибку, но она в прошлом. Пора смотреть в завтра. Взяв бокал, Джеймс какое-то время смотрел на лорда поверх его кромки, а потом выпил залпом, отбрасывая все остатки сомнений и колебаний. У Джека был компас, способный, как говорили, указать путь к мечте. Сломанная игрушка с размагниченной стрелкой. Путь надо выбирать самому и ориентироваться на известные координаты. У свободы их нет, но они есть у понятных и ясных целей. - Я хочу командовать флагманом, - хрипло выдал он после продолжительного молчания. – Место Адмирала на борту главного корабля. Я хочу «Летучий Голландец», а не «Разящий». - Даже так? – Катлер улыбнулся, вскидывая брови. – Вы скромны, что и сказать. Но я соглашусь с вами – Адмирал должен быть на флагмане. Вы сможете удержать власть над злым духом моря? Лицо Джеймса исказила мучительная улыбка, а глаза стали совсем ледяными, чтобы не дать пролиться слезам. - Не сомневайтесь. Я не оставлю ему выбора. - И с чего же Вы начнете, Адмирал? – Беккет с любопытством поднял на него взгляд, наливая в бокалы еще. Джеймс дернул уголком губ. «За Джека». - С того, что прикажу ему убить его мерзкую тварь.