Лагерь

Если сначала Вольф говорил про две пробирки с кровью Охотницы, то перед самым отправлением потребовал от Джара целых три. И слюну. И еще прядь волос. Но пары волосин тоже должно хватить. Столь поразительную ненасытность Вольфа в новых образцах Джар и сам понимал. Удивительное дело – результаты анализов оказались весьма и весьма странные. Неоднозначные даже. Если просто перелить человеку кровь лае (а это было возможно, ибо она подходила для всех групп и типов с очень редким исключением), то некоторая часть активной энергии тоже будет передана. Вот только время ее действия ограничивалось минутами. Редко двумя-тремя часами, а после энергия уходила. Рассеивалась, а активные частицы теряли способность к исцелению. Словно засыпали. Да, можно было перелить много крови. Даже пересадить несколько органов. В таком случае энергии передавалось больше, но и она со временем переставала работать. У Геры же энергии было много, и показатель этот постоянно колебался, отчего Вольф выпил половину чашки чая без сахара (что было вообще немыслимо). И если генетический анализ подтверждал, что Охотница была человеком при рождении (с крошечными несовпадениями, но такое встречалось достаточно часто), то все остальные результаты путались. Словно в пробирку кто-то ради шутки к человеческой крови добавил еще три других образца. Лилим, лаури и лир. Эх, жаль, что в Отделе не было базы данных по всем лирам и лаури. Лилейник все собирался начать процедуру сбора данных по лирам, но обычно находились дела поважнее. А вот с лаури дела обстояли еще хуже. Эта раса крылатых не сказать, чтобы была общительной. Небольшие, вполовину выше лилимов, лаури обладали серовато-сизыми крыльями и жили обособленно, стараясь никому не попадаться на глаза. А при попадании в плен неизменно притворялись неразумными, отчего в некоторых мирах их считали особым деликатесом. К счастью, перемирие с эалями позволило прекратить подобное. Хвостатые во всех своих мирах и колониях ввели закон, запрещающий причинять вред любым из крылатых, будь то лаури, лир и лае. Вольф как-то предлагал провести эксперимент и оставить в Отделе парочку лаури, дабы те привыкли и перестали изображать зверьков, но не был поддержан. Так что всех найденных притворюшек отправляли в заповедник – огромный защищенный мир, в котором самые крупные хищники не превышали по размерам морских свинок, и питались в основном улитками и слизнями. А если бы не скрытые камеры, которыми был обильно утыкан заповедник, лае и сами бы не поняли, что лаури – вполне себе разумны, со своим языком, традициями и нехитрыми орудиями труда. Единственными, перед кем лаури не сильно пытались спрятать свою разумность, были лилимы. И Гаврил-Старший, который мог часами сидеть в заповеднике под деревом и изображать растущий на камнях мох. Мелкие крылатые, похоже, быстро привыкли к столь оригинальному образцу «флоры» и иногда даже спускались на нижние ветви деревьев. А пару раз даже уселись на голову оперативнику, чем тот немало гордился. В общем, имелась некоторая проблема, чтобы установить личности убитых Охотницей крылатых. И пусть бы в Отделе была база данных по лилимам, не помогла и она. В мире же эалей было холодно, ветрено и не так уютно, как хотелось того Джару. Не полетаешь на такой погоде, так что до свалки пришлось добираться на своих двоих. Джар мог бы воспользоваться услугами такси, но забираться в маленькую коробку на колесиках (а эали почему-то любили совсем маленькие, чуть ли не двухместные машинки) было не так много удовольствия, как казалось бы. Да и потом, у него перья помнутся. Если влезут в салон. Зато по пути он нашел еще одну неплохую кофейню, и в лагерь пришел не с пустыми руками. Гера стаканчику с горячим (правда, он самую малость остыл, но Джар заранее попросил сделать погорячее) чаем и кусочками лимона обрадовалась. Как и булочке с изюмом. Одну Джар съел по дороге, а на вторую места в желудке не хватило. Все же это были не ватрушки с творогом. — Спасибо. — Голос у Охотницы был с хрипотцой. Она стянула испачканные чем-то липким прорезиненные перчатки, и положив на край очередного контейнера с чем-то подозрительно вонючим, обхватила красными опухшими пальцами стаканчик. Простудилась? Нет, вряд ли. От порыва холодного влажного ветра седые пряди ее рассыпались по лицу. Шевельнулся надорванный воротник, открывая шею с темными отпечатками на коже. Джар отвел взгляд и протянул булочку, завернутую в тонкую салфетку. — Опять побили? — Угу. — Гера кивнула, принимая и булочку. — Спасибо большое... Я свежей выпечки не ела уже лет... Давно не ела, в общем. Она почти уткнулась в нее носом, вдыхая запах. Лицо ее на мгновение перестало быть напряженным и каким-то равнодушным. Джар ощутил, что его снова начинает кусать совесть. Мог бы и две принести! Или взять повкуснее, хоть ту же ватрушку со свежим творогом. Охотница опустилась на корточки, прижимаясь спиной к контейнеру, укрываясь от ветра. Откусила кусок булочки. Запила чаем. Зажмурилась. — Тебя часто бьют? — Поразмыслив, Джар тоже присел, растопырив крылья. Конечно, так перья сильнее напитаются запахами со свалки, но хоть в лицо ветер не хлещет. Гера задумалась. — Сейчас прям часто. Я... Не то чтобы я жалуюсь, просто обычно получается раза три-четыре в месяц. Вчера вечером Шер Ам Ваэр привез новых лагерных, а это всегда означает разборки. А меня бить, в общем, безопасно. — Безопасно? — Переспросил Джар. — Ты же Охотник! Ты же можешь вырезать всех в бараке за минуту. Гера вцепилась зубами в булочку, и свободной рукой задрала рукав, демонстрируя металлическую широкую полосу на запястье. Ни замков, ни скоб – словно браслет заклепывали прямо на руке. Ну да, Джар знал, что это за штука. Эали надевали подобные браслеты на всех своих рабов. Это был и датчик с отслеживанием перемещений, и своеобразный поводок, который разогревался, стоило покинуть зону, в которой рабу дозволено было находиться. У хозяина еще был пульт, позволявший нажатием одной кнопки наказать зарвавшуюся «собственность». Не смотря на развитую цивилизацию, хвостатые так и не прекратили практиковать рабскую культуру. — У меня их четыре. Одно нарушение – и меня поджарят заживо. — Спокойно, словно речь шла о разогревании бутерброда, произнесла девушка, вернув рукав на место и вновь взяв булочку. — Шер Ам Ваэр предупредил, чтобы я не пыталась дергаться. — А сказать смотрящим, что тебя бьют? Губы у Охотницы чуть вздрогнули, словно она хотела улыбнуться, но в последний момент передумала, сохранив серьезную маску. — Первый раз я пожаловалась. У меня тогда обувь отобрали еще, в которой я сюда попала. Хвостатым плевать на то, что меня бьют. Я же Охотник, меня не жалко. Звучало в достаточной мере правдиво. Джару ведь не было бы жалко эту Охотницу, не спаси она его брата. Нет, если на секунду забыть (или сделать вид, что забыл) об этом факте ее биографии, то хотелось забрать эту маленькую женщину (или девушку все же?) из лагеря. Но Охотников (ладно, не конкретно ее, а других, которых не было сейчас поблизости) жалеть не получалось. Наверняка ведь синяки были не только на шее. А там и ребра едва-едва срослись, да и куча шрамов отметинами на теле. ...А Мирослав утверждал, что Джару нравятся именно человеческие женщины за свою слабость и беззащитность по сравнению с крылатыми расами, за что получил подушкой по лицу... Вздохнув, Джар вытащил из-за пазухи плоский футляр. — Не возражаешь, если я еще возьму немного крови из вены? У тебя анализы несколько... Нестабильны. И образец слюны нужен. А еще непонятные признаки какого-то воспалительного процесса. Было бы неплохо найти очаг. Гера кивнула, и засунув в рот остаток круассана, протянула руку. Принялась вновь закатывать рукав, зажав коленями стакан с чаем. Джар раскрыл крышку. Чуть повернул лицо – яркий солнечный блик, отразившийся от металлического бока футляра, засветил прямо в глаз. Значит, ветер все же разогнал облака, что серыми шапками закрыли все небо... Додумать Джар не успел. Стакан с горячим чаем упал на землю, расплескал янтарную жидкость на серый влажный бетон. Охотница набросилась резко, впечатав Джара затылком в контейнер, и повалила набок, пачкая крылья. Одновременно с этим что-то очень резко свистнуло, дважды щелкнуло и звонко заскакало, а контейнер вздрогнул. Выбитый футляр перевернулся и шлепнулся в чайную лужу. — Ты! — Нападения Джар не ожидал. Нет, он не расслабился полностью, но поди попробуй заблокировать атаку, когда сидишь на корточках с растопыренными крыльями, да еще и со стенкой контейнера за спиной! Да еще и так нелепо напрыгнули, боднув головой в плечо! — Не я! — Охотница охнула от удара в живот, но ничем острым не била. А еще в руки Джару вцепилась, не позволяя ему сжать пальцы на ее шее. — Снайпер! Третий свист рассекаемого воздуха Джар услышал и сам. Контейнер под боком вздрогнул и снова загудел, а внутри вновь что-то задребезжало. Джар на миг замер и прекратил пинаться, рассматривая две аккуратные дырочки в стенке контейнера. Как раз там, где две секунды назад была его голова. Перестал пытаться сомкнуть пальцы на чужой шее. Ну да, останься он в такой позе, пуля попала бы в голову. Охотница отпустила его и перекатившись по бетону, вскочила на ноги. И побежала. Нет, Джар знал, что Гера Торку была Охотником. Но теперь он воочию смог убедиться, почему надсмотрщики называли ее Охотничьей сучкой. Так могли бежать лишь гончие, напавшие на след. И не те длинноногие худые собачки, которых разводили люди, а настоящие твари, к созданию которых приложили руку тэрканы. В принципе, даже красиво, если эта тварь бежит не на тебя. Воздух разорвала еще одна пуля, с визгом разорвав бетон под ногами Охотницы, после чего она скрылась за мусорной горой. Джар быстро перевернулся на живот и поднялся на ноги. Зажал на датчике на руке кнопку, передавая сигнал о помощи в Отдел. Глянул на две аккуратные дырочки в контейнере, и взмахнув крыльями, поднялся в воздух. При нападении снайпера полет был не слишком хорошей идеей, но Джар не знал свалку так же хорошо, как Гера. Но так он быстрее ее догонит, как и стрелка. Еще одно нападение за неделю? Ну он точно голову открутит тому, кто стрелял! ...Джар не успел. Несколько секунд потребовалось, чтобы засечь движущуюся между мусорных гор Охотницу, которая бежала по направлению главным воротам на полигон. А фигуру на вершине стены Джар увидел в последний момент, после чего та исчезла. Спрыгнула с другой стороны? У самых ворот Гера резко остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду. Попятилась, а потом, потеряв равновесие, шлепнулась задом на бетон. Джар снизил скорость и приземлился. Отправляться в погоню, конечно, было бы лучше, но у эалей между домами куча проводов натянута – низко не полетаешь, а высоко его легко снимут. — Ты видела, кто это? Гера покачала головой, держась руками за живот. Джар ощутил еще один укус совести – выходит, она его голову от лишних дырок спасла, а он ее коленом в живот пнул. Хорошая благодарность, ничего не скажешь. — Нет. Но это точно Охотник. Тэромер скорее всего – увидел, что пристрелить не успеет, и решил уйти через телепортацию. — Она вдохнула со свистом, и не выдержав, выругалась. — Ссволочь. — Прости. Ты просто на меня кинулась, и я сделал неправильные выводы. Подумал, что ты меня убить хочешь... — Джар понял, что самую малость смущается собственного поведения, и подошел ближе. — Можно посмотреть? Гера запрокинула голову, уставившись куда-то Джару в переносицу. Вероятно, раздумывала, стоит ли напасть еще раз, на этот раз – по-настоящему. — Да ничего... Я переживу. — Помедлив, она потерла рукой левое плечо. — А пулю можете достать? Я сначала подумала, что она навылет прошла, но кажется, нет... Темное пятно на грязной и сшитой куртке Джар заметил только теперь. Как и новую дырочку на плече, вокруг которой расползалось это пятно.