Тайна Дома Сеймур: часть вторая

      Ктара мечется по комнате, собираясь с мыслями. Она отчаянно хотела поддержать Гробовщика в его горе, дать понять, что он не остался один, не дать его разуму окончательно погрузится во тьму. С другой стороны, она боялась, что сейчас он не желает видеть ее, виня ее в случившемся. Все коварные планы Винсента и «Аристократов» коту под хвост, их с Лорин ничего не коснулось из их подлых замыслов. Все власть «Цепного Пса» рассыпалась прахом и «Аристократы Зла» канули во тьму.       При всем ее отвращении к ним, смерти она никому не желала, особенно такой страшной и мучительной.       Огонь не касается ее, когда облаченное в черное ведьма шла по горящему поместью. Обгоревшая женская рука хватает ее за щиколотку и опустив взгляд Ктара видит то, что осталось от Рейчел Фантомхайв. Винсент, уже мертвый лежал рядом, обнимая жену. Графиня, из последних сил проговаривает:       — Обещай…       Последние слова тонут в едва различимом шепоте, но Ктара услышала и кивнула головой, отвечая твердо и уверенно:       — Обещаю.       Сгоревшие губы Рейчел складываются в последнюю в ее жизни улыбку и Ктара наклоняется к ней, чтобы коснуться ее сердца и прервать мучения. Графиня закрыла глаза и испустила дух.       Оглядев разверзнувшийся перед ней ад, наполненный лишь огнем и смертью, Ктара в последний раз посмотрела на чету и исчезла, словно видение.       Вынырнув из кошмаров, все еще ощущая тошнотворный запах сгоревшей плоти, она, отбросив сомнения, приказывает дворецкому запрячь дилижанс. Сейчас она чувствует, что нужна ему. Быстро переодевшись, она почти сбегает вниз, заглядывая по пути на кухню. Попросив повара тщательно завернуть ей еще приготовленный ею утром мясной пирог, молодая женщина давала указания остальной прислуге, предполагая, что задержится в Лондоне.       — Ваше светлость, дилижанс готов, — отрапортовал дворецкий, возникший на пороге кухни.       — Благодарю, Артур. Скорее всего, я задержусь, поэтому, останусь на ночь в особняке. Если леди Лорин спросит, где я, скажешь, что поехала к Гробовщику и дома буду завтра. Хорошо?       — Будет сделано, Госпожа, — Артур поклонился, приложив руку к сердцу.       С большим и теплым пирогом в руках, завернутым в бумагу, графиня покинула поместье, спустившись по каменной лестнице, где ее уже ждали кучер и лакей. Последний открыл перед ней дверцу и предложил свою руку, чтобы помочь ей сесть в экипаж. Дверца за ней захлопнулась, и лакей сел рядом с кучером. Дилижанс тронулся с места, увозя ее в Лондон, где, в своей закрытой для посещения похоронной лавке, сломленный горем Жнец крушил все, что попадалось ему под руку. В стену полетел один из дорогих гробов, превращаясь в щепки. На пол упал хрустальный графин, разбившись на осколки, которые отражали свет от свечей, расставленных по лавке. Его охватило безумие и желание уничтожить весь этот Лондон. Он не мог найти близнецов. Как и Ктара, он знал, что они живы, но кто-то упорно мешал ему и сбивал со следа. Это препятствие казалось непреодолимым. Он пытался ухватиться за остатки холодного и расчетливого разума, но душевные муки были сильнее, и он снова крушил все вокруг, не зная, что делать.       Ничто не сможет унять его горе.       Осторожный стук в дверь прервал его разрушительный настрой, и, горя от злости, он стремительным шагом пересек лавку, чтобы прогнать наглеца, посмевшего нарушить его покой. Дверь распахнулась и перед ним предстала Ктара, одетая в темно-серое платье и такого же цвета шляпку с вуалью. В руках она держала круглый сверток, от которого приятно пахло свежеиспеченным мясным пирогом. Он не видел ее глаз за вуалью, губы ее сложились в мягкую, но печальную улыбку. Вулкан внутри него немного потух, погашенный ею.       — Впустишь?       Ничего не сказав, он отодвинулся, впуская девушку, и запер за ней дверь.       — Словно татаро-монгольское иго прошлось, — прокомментировала разруху, устроенную Гробовщиком. — Я тебе пирог принесла. Мы с Лорин пекли его утром. Смею предположить, что ты сидишь без еды уже не один день. Лишение себя пищи и сна не поможет тебе найти близнецов. Ставь чай, а я пока уберу погром.       — Не стоило, Ктара, — покачал головой Гробовщик. — И не надо тебе убирать весь этот мусор. Не дело графини копаться в грязи.       — Я сама решу, что мне стоит, и что мне надо, — беззлобно ответила девушка. — Я копаюсь в «человеческом» мусоре и поверь, там все намного отвратительнее. Так что убрать щепки и осколки для меня не проблема, я тебе не белоручка.       Гробовщик не стал спорить с ней, так как знал, что это бесполезно. Ктара всегда была самостоятельной и не меняла своих решений. Окружающим оставалось только подчиняться, хотели они того или нет. На самом деле, он был несколько рад, что она посетила его. Он и не ждал этого, но ее желание позаботится о нем приятно согревало внутри. Кипящая, словно магма, ярость немного угасла. Он не желал скидывать гнев на Ктару и причинять ей боль, она этого не заслужила.       Когда он находился на кухне, то слышал, как гостья возилась, как прутья метелки соприкасались с полом, создавая легкий звон от остатков разбитого графина. Он также слышал, как она тихо вздохнула, когда принялась убирать последствия от разрушенного гроба, собирая все безобразие в холщовый мешок. Когда он вернулся с подносом, на котором находились мензурки с чаем и разделанный на порционные куски пирог, то лавка была вычищена, словно и не было его приступов ярости. Довольная Ктара потирала руки.       — Садись, — он поставил поднос на свой «стол» и пододвинул один из оставшихся целых гробов, чтобы Ктара могла сесть.       Сняв перчатки и положив их на колени, девушка протянула руку к мензурке и, поднеся к губам, подула на слабо-коричневую жидкость. Гробовщик, уже сделавший первый глоток и откусивший кусок сочного пирога, неожиданно задумался о девушке, сидящей перед ним. Графиня сильно отличалась от обычной аристократии. Несмотря на некоторую жесткость и решительность, она была добра и приятна в общении. Слуги любили ее и отзывались о ней самыми хорошими словами. Она была лишена снобизма и спеси, но сохраняла достоинство и благородство. Она была заботлива, внимательна и нежна, особенно к детям. Пропавшие близнецы просто обожали ее, особенно когда она приходила в гости к Рейчел и читала им сказки. Она своим необычным лечением купировала приступы младшего из близнецов, но никогда не раскрывала секрет своей микстуры.       Она была пленительно прекрасна, даже слишком. Ему нравились ее глаза, невероятного изумрудного цвета, он никогда не видел у людей таких глаз. Черный шелк волнистых волос. Фарфоровая, кажущаяся безупречной, кожа наверняка была очень нежной и чувствительной. Лицо было идеально ровным и симметричным. Аккуратный носик, в меру высокий лоб, полные красноватые губы были словно обведены чуть более темной каймой. Фигура ее была идеалом изящества, но грудь и округлость бедер создавали тот самый силуэт, который так захватывает мужчин и пробуждает в них фантазию.       — Ты так странно смотришь на меня, — легкая усмешка легла на губы Ктары. До нее, обрывками, доносились его мысли.       — Прости, задумался.       Ктара была рада, что ему стало лучше, но помочь ему с поисками близнецов не могла. Если она вмешается, то радикально изменит весь ход истории. Жнецу придется действовать в одиночку, разрушая все препятствия. Когда придет время она сама ему все расскажет.

Три года спустя

      В Лондоне наступила ночь. Лишь изредка тусклый свет желтоватых фонарей, покрытых слоем пыли, освещал улицы. Аккуратная женская фигурка, закутанная в длинный плащ, скользила по мощеным тротуарам, то прячась в тени, то выходя на свет. Она ускорила шаг, почувствовав, что за ней следят, и, свернув в мрачный переулок, срезала путь, оказавшись у двери похоронной лавки. Женская ручка на мгновение застыла в нерешительности, но затем твердо постучала в дверь, отбивая определенный ритм. Дверь распахнулась, и ночная гостья впорхнула в помещение, снимая накидку.       — Ах, Гробовщик, ты не представляешь, как сложно в этих потемках добраться до тебя. Еще и мой упрямый «хвост» откровенно мешал.       — Если кто-то заметит твой ночной поход ко мне, то твое имя может быть скомпрометировано, Ктара, — тон Жнеца был серьезен. — Леди из высшего общества не пристало ночью бродить по городу, словно бездомная кошка, и тем более, находится наедине с простым Гробовщиком.       — Но-но-но, — шутливо пригрозила пальцем девушка. — Ты не простой Гробовщик, а директор городского кладбища, да и с тобой мне куда безопаснее. Что насчет «хвоста», то не беспокойся: он ничего не кому не скажет. Инспектор Абберлайн — человек чести, который уж очень рьяно принялся интересоваться моими делами.       — Инспектор? — усмехнулся сереброволосый мужчина. — Забавный малый.       — Что ж, я сюда пришла обсуждать не мои проблемы с инспектором. Тело у тебя?       Гробовщик вернул на лицо безумную улыбку и захихикал.       — Моя клиентка еще не готова, чтобы выйти в свет, но так и быть, познакомлю вас с ней, — мужчина довольно осклабился и сделав пару шагов в сторону, отпер одну из дверей большим резным ключом, что он всегда прятал во внутренних карманах.       С тихим скрипом отворилась дверь, и перед Сеймур открылась прозекторская, где на столе лежало женское тело, завернутое в окровавленный саван. Гробовщик пропустил девушку вперед. Сам он зашел последним и запер за собой дверь. Помещение было достаточно просторным и освещалось электрическим светом, что резко контрастировало с любовью Гробовщика к свечам и камину. На стуле можно было заметить несколько фартуков и перчаток. На маленьком столике, похожем на сервировочный, но несколько повыше, лежал футляр с хирургическими инструментами и набор игл для штопанья с крепкими суровыми нитками и нитями из шелка.       — Ты действительно хочешь посмотреть на нее? — спросил Гробовщик, приподнимая за край саван.       — Да, — коротко ответила графиня.       Мужчина одним движением сорвал покрытое красными пятнами кусок ткани, обнажая истерзанное тело молодой проститутки.       Для Ктары трупы давно уже стали обыденностью. Она не содрогалась при виде хладного тела, не морщила нос от удушающего сладковатого запаха гниющей плоти, а сердце стучало ровно и мерно, словно даже Смерть не способна поколебать ритм безупречно работающего органа. Да и может ли поколебать посланника Смерти, чья-то гибель?       Ктара надев перчатки на руки, принялась осматривать тело женщины, внимательно и дотошно, старясь не упустить не одной детали. Она и так прекрасно знала причину смерти и, собственно, кто душегуб, но держала на лице мину искреннего интереса и недоумения. Она не сомневалась, что Жнец уже осмотрел тело и принял закономерные выводы, ожидая, что скажет ему его ночная гостья.       — Интересно, — Ктара выпрямилась, снимая с рук перчатки и выкидывая их в стоящую рядом мусорную урну.       — Не расскажешь? Мне интересно узнать твое мнение по поводу тела этой бедняжки. Уверен, ты пришла к верному выводу.       — Нашу жертву жестоко изрубили. Убийца нанес множество резано-колотых ран в область шеи, груди и живота. Судя по их хаотичности, наносил удары с крайней жестокостью, чтобы жертва страдала. Орудие убийства — нож с широким, хорошо заточенным лезвием. Можно было бы предположить, что наш Джек-Потрошитель обычный садист и безумец, если бы не одно но: матка, которая очень аккуратно вырезана из тела. Все убийства совершены ночью, и обычный человек такое бы не провернул под покровом темноты, а это значит, что маньяк отлично разбирается в анатомии человека и умело пользуется хирургическими инструментами. То, что матку вырезали именно таким инструментом, не оставляет сомнений. Рука не дрожала и уверенно разрезала плоть. У убийцы есть достаточный опыт в хирургии, позволяющий почти вслепую вырезать нужный орган.       — Я тоже так подумал, — Гробовщик отошел от стола и облокотился о стену, поправляя котелок и надвигая его на глаза. — Где тогда вырезанная матка?       — Насколько я знаю из отчетов Скотланд-Ярда, ничего напоминающего человеческие органы вблизи найдено не было, как и в прошлые разы. Врач — психопат забирает их с собой, — ответила Сеймур.       — Зачем?       За дверью раздался звук, напоминающий сдерживаемое чихание и предательский скрип половиц под каблуками. Гробовщик издал смешок и словил на себе укоризненный женский взгляд.       Ктара решительно направилась к двери и распахнула её, явив свету слегка испуганного и сконфуженного инспектора Абберлайна, что воспользовавшись незакрытой дверью лавки, проник внутрь и не интеллигентно подслушивал разговор Ктары и Гробовщика.       — Инспектор, — слегка растянуто пропела Ктара. — А я все ждала, когда Вы присоединитесь к нашему бурному обсуждению, но вы так скромно стояли у двери, словно мышонок, что заприметил голодного кота. Благодарю, что провожали меня, с Вами я ощущала себя в полной безопасности.       Лицо Абберлайна побагровело от стыда. Какой позор!       — Я думаю, вы жаждете раскрыть это громкое и ужасное преступление, — бесцеремонно, Ктара схватила молодого человека за руку и потянула в прозекторскую.       Несмотря на свою профессию, молодой инспектор не отличался крепким желудком и схватился ладонью за рот, сдерживая рвотные позывы при виде изуродованного тела и мерзкого запаха. Он мельком бросил взгляд на Гробовщика, что уже стоял рядом с прекрасной графиней, возвышаясь над ней, почти на восемь дюймов. Рядом со странным и слегка зловещим Гробовщиком, молодая графиня явно чувствовала себя спокойно, совершенно его не опасаясь, в то время, как у инспектора фигура в балахоне вызывала страх, словно сама Смерть стоит в шаге от него.       — Господин Инспектор, вы ведь слышали все, что о чем мы здесь говорили. Хотелось бы послушать ваши предположения о том, зачем Джек-Потрошитель забирает вырезанный орган с собой, — мягко наседала Ктара.       Собравшись, Абберлайн четко отрапортовал:       — Он оккультист. Вы ведь прекрасно знаете, как много увлекающихся спиритизмом аристократов и людей среднего класса.       — Неплохо, инспектор. Давайте я разовью ваше предположение. Вы предполагаете, что он приносит жертвы Дьяволу? — инспектор кивнул на слова вопрос Ктары. — Занятно, такое предположение имеет право на существование, однако, тот, кто хорошо разбирается в оккультизме знает, что никакими органами демонов не вызвать.       — А как же человеческие жертвоприношения?       — Да, люди используются для ритуалов призывы, но не их плоть и органы. Демону нужна душа, которую он поглотит, после чего предложит контракт призвавшему его. Поэтому, эта версия хоть и хороша, но отпадает. Еще есть предположения?       — Нет, — покачал головой молодой человек.       Девушка хмыкнула и под взглядами мужчин встала позади головы жертвы, гладя ее по золотистым волосам.       — Я дам Вам подсказку, инспектор, а там, надеюсь, будете думать в нужном направлении. Эти бедные девушки погибли из-за своего образа жизни, это основная причина столь жестоких убийств. Потрошитель ведом своими маниакальными и извращенными мыслями, он обрушил на них свою кару, наказал. В его воспаленном разуме, он сделал все правильно. Врач, решивший восстановить справедливость, а возможно, и отомстить. Проститутки часто беременеют и им приходится постоянно решать эту проблему, ведь, в таком случае, они теряют свой доход.       — Причем здесь беременность этих падших женщин? — приподнял брови инспектор.       — Я аккуратно навожу Вас на мотив преступления, господин Абберлайн, — мелодичный голос Ктары казалось проникал в самую суть молодого человека. — Но похоже, вы сейчас не очень воспринимаете информацию, поэтому, я сжалюсь над Вами и дам ответ на вопрос: зачем и почему? Джек-Потрошитель забирает то, что не имеет сам! Эти женщины посещали больницу для аборта, и бьюсь об заклад, одного и того же врача. Врач наказывает их за прерывание жизни у себя в утробе, за то, что они разрушают то, чего нет у него. Это психически больной человек, вследствие незалеченной душевной травмы, что превратилась в клоаку из маниакальных желаний, вскормленных горем и потерей. Джек-Потрошитель — оперирующий акушер-гинеколог в одной из больниц Лондона, инспектор. Ищите, он из тех, кто не остановится сам.       — Это…потрясающе! — выдохнул Абберлайн       — Спасибо, — сдержанно ответила ведьма.       — Но леди Сеймур, что вы будете делать?       — Ждать. Считайте, что я уже знаю, кто убийца, но мне интересно, подошел ли к разгадке Фантомхайв, ведь ответ ему очень не понравится. Оставлю это дело на маленького графа, но в письме Королеве опишу результаты моего расследования. Она будет рада узнать, что скоро этот кошмар закончится.       — Чем он кончиться, леди Сеймур?       — Смертью.