V1-ЗАКРЫТО.

Never thought I'd get any higher Never thought you'd fuck with my brain

      Сяо Чжань стоит, прислонившись спиной к стене. Небольшая комната залита ярким красным светом, и обнажённое тело Ибо, спящего полусидя на полу напротив, кажется слишком нереальным, слишком соблазнительным, слишком… развратным. Может, это потому, что его ноги раздвинуты, и на нём ничего нет, кроме чёрных высоких ботинок? У него такие красивые длинные ноги…              Сяо Чжань смотрит. Любуется. Ждёт. Это даже интереснее, чем наблюдать через экран. Ибо, ты знаешь, что я почти не сплю сутками, чтобы не упустить ни одного момента, проведённого с тобой? У нас осталось так мало времени. Почему я не могу оставить тебя себе?              Он знает – Ибо скоро проснётся. Он видит, как дрожат его веки, как дёргается член от наверняка пошлых сновидений. Интересно, сегодня опять кончит во сне?.. Будет тяжело дышать, приоткрыв рот, и позорно запачкает спермой свой живот? Грязный мальчик. Мне снова придётся тебя мыть?.. Что же тебе снится? Или кто? Жаль, что я не могу записать твои сны на видео. А ты мне о них не расскажешь. Потому что не помнишь. Ты всегда обо всём забываешь.       Ван Ибо коротко стонет, пытаясь сменить положение.Тело не двигается, спина неприятно липнет к гладкой стене. Кожа на лопатках горит и ноет так, будто по ней проехались наждачкой. Ибо открывает глаза и замирает, когда встречается взглядом с Сяо Чжанем. Он весь в чёрном, в какой-то блядской фуражке, вертит в пальцах обмотанную кожей дубинку. Пиздец, вырядился как на парад. А дубинка зачем? Будешь меня бить? Или засунешь куда-нибудь?       Ядовитый свет слепит, туманит мозг, проникает в лёгкие, не даёт дышать. Всё вокруг напоминает бредовый сон. Красные лампы, чёрные стены, чёрный пол... Где это было? Голова кружится. Бизнес-центр, ресторан, туалет… Снова эти провалы в прошлое. Зачем? Сяо Чжань, ты так хочешь воссоздать атмосферу нашего первого недо-раза? Может, хочешь постоять передо мной на коленях? Или трахнуть тебя в рот?..              Слишком много воспоминаний. Сяо Чжань на полу. Сяо Чжань у него в ногах. Сяо Чжань смотрит. Сяо Чжань стонет. Сяо Чжань кончает. Сяо Чжань. Сяо Чжань, Сяо Чжань, Сяо Чжань! Почему в голове один Сяо Чжань?!              Голова кружится, в ушах шумит. Кажется, Ибо снова слышит биты, которые однажды помутили его разум во время того «танца» для Сяо Чжаня. Нет, это просто его пульс. Сердце бьётся так, как будто только что кончил. Или сейчас кончит. Такое разве бывает только от чьего-то присутствия?              Ибо замечает, как взгляд Сяо Чжаня опускается ниже, скользит по телу, и от этого неприкрытого желания хочется отдаться целиком и полностью. И давно ты тут? Пускал слюни на меня спящего? Раздвинул мне ноги и пялился? Дрочил? Фотографировал? Что ещё?              Ибо даже не пытается прикрыться. А зачем? Давай, смотри. Смотри, как я теку от твоего похотливого взгляда. Ты уже видел всё, ты уже трогал везде. Ты всё знаешь про меня. Я принадлежу тебе.              Ибо колотит от навязчивого ощущения, что всё это уже было, что он застрял в каком-то параллельном измерении. Почти каждый раз при пробуждении его отбрасывает в начальную точку этой нелепой бесконечной игры, и каждую «встречу» он проходит все стадии эволюции своих эмоций – от злости и замешательства к неконтролируемой и совершенно безумной эйфории. Сегодня тоже так будет?..              Сяо Чжань медленно подходит к Ибо и опускается на колени между его разведённых ног, почти прижимаясь вплотную. Ибо кажется, что теперь пульсирует всё его тело. Сяо Чжань. На коленях. Перед ним. Как тогда... Ибо успевает подумать о том, что на чёрной одежде останутся следы от его потёкшего члена, но тут же в его подбородок снизу упирается тупой конец дубинки.              – Открой рот.              Сяо Чжань держит у самых губ Ибо кляп, похожий на плоский металлический язычок на ремне. Ибо зачем-то резко отворачивается в сторону, вскидывая руки в защитном жесте. Упавший девайс звякает о плитку.              Оу, это ещё что? Малыш снова стал непослушным? Хочешь посопротивляться? Думаешь, теперь тебе всё можно? Нихуя. А может, хочешь сбежать? Не получится. Дверь закрыта. Я сегодня добрый, не буди во мне маньяка. Мне и так слишком сложно себя сдерживать.       Сяо Чжань хмыкает и сжимает челюсть Ибо пальцами, не давая возможности вывернуться. Какие сильные у него руки… Или это я ослаб?              – Может, хочешь поговорить?              Сарказм в голосе Сяо Чжаня затыкает рот получше всяких кляпов. Понял, принял. Продолжай.              Сяо Чжань поднимает упавший девайс с пола, едва касается металлом нижней губы Ибо.              – Я сделал его специально для тебя.              И с этой фразой Ибо позорно уплывает – как школьник, которому прислали первую в жизни любовную записку. Блять. Идиот. Наверное, это тоже был сарказм? Серьёзно, вот прям для него?              Сяо Чжань повторяет – жёстче, настойчивее:              – Открой рот.              Ибо слушается. Открывает. Высовывает язык. Чувствует, как холодные пальцы зачем-то выкручивают верхний шарик штанги, а потом такой же холодный металл оказывается у него во рту. Сяо Чжань вдевает конец штанги в небольшое отверстие по центру плоского язычка, закручивает шарик обратно, застёгивает на затылке ремень. Несколько раз проводит пальцами по закруглённой металлической пластинке, закрывающей рот.              Ибо дрожит. Блять, это же почти как булавка в губах. Только теперь он может открыть рот. Но не может говорить. Пиздец. Вот, значит, что ты придумал специально для меня? Спасибо, что прикрутил мой язык к кляпу, а не к полу. А что бы ты придумал, если бы сделал пирсинг в моём члене? Тоже привинтил бы к нему какую-нибудь хуйню?..              Дыхание Ибо учащается, и из открытого рта вылетает несколько сдавленных стонов. Всё тело сводит судорогой, и рука на автомате обхватывает член. Ибо снова готов кончить от одной мысли о том, что с ним делает и что МОГ БЫ сделать Сяо Чжань. Чжань-гэ, как хорошо, что ты не всегда читаешь мои мысли. Кажется, они ещё нелепее и извращённее твоих…              На лице Чжаня расплывается самодовольная улыбка, а ладони мягко обхватывают его запястья и отводят руки за спину. Тихий голос над ухом шепчет:              – Я знал, что тебе понравится.              Ибо передёргивает от этой кажущейся... нежности? Какая нахуй нежность? Его заперли в подвале, посадили на цепь в буквальном смысле, наделали в нём дырок, накачали какой-то хуйнёй и не дают подрочить. Какая. Нахуй. Нежность?!       Сяо Чжань поднимается, включает яркую лампу у себя за спиной, и Ибо в очередной раз чувствует себя эротическим экспонатом в витрине магазина для извращенцев. В следующее мгновение пальцы Чжаня оказываются у Ибо на лице, тонкими движениями проходятся по скулам,по векам, по бровям. У него в руках какие-то кисточки, карандаши… Он делает мне макияж? Зачем? Для очередной бесконечной фотосессии? Снова будет заставлять меня терпеть и извиваться в своих руках, не давая кончить? Или это просто повод облапать моё лицо?              Он почти засыпает, уплывает, растворяется в этих бесконечных навязчивых прикосновениях. Сяо Чжань так близко. Он так вкусно пахнет… Это его любимые духи? Надо потом купить себе такие же…              Сяо Чжань отстраняется. Смотрит долго и неотрывно. Красные тени, яркие чёрные стрелки… Ибо почти так же был накрашен в их вторую встречу.Теперь ты такой же. Такой же как тогда. Только голый. Да, я ещё 4 года назад мечтал увидеть тебя без одежды. Сидящего рядом с раздвинутыми ногами и стоящим членом, стонущего и выгибающегося под моим взглядом. Интересно, сколько человек видели тебя таким за эти 4 года? Скольким ты был готов вот так легко отдаться?              Где-то внутри с космической скоростью растёт удушающая чёрная смесь из обиды, злости, ревности и похоти – то самое чувство, которое не раз заставляло его рвать черновики, орать в потолок и дрочить до изнеможения. Ты, это всё ты. Всё из-за тебя! Ты слишком долго был для меня нереальным. Больной фантазией на клочке бумаги. Иногда я хочу порвать тебя так же, как этот нелепый эскиз. Ты когда-нибудь чувствовал подобное? Когда хочется избавиться от того, что тебе слишком дорого – только потому, что тогда не придётся терзаться бесконечными ожиданиями? Чтобы знать – вот оно, тут, никуда не денется, ничего не изменится?..              Он несколько минут сидит неподвижно напротив, пытаясь выровнять тяжёлое дыхание. Ему ещё фотографировать. Он же не хочет изуродовать свою модель?              Сяо Чжань выключает яркую лампу, и комната снова погружается в душный красный полумрак. Подходит к Ибо, сжимает его плечо, жестом заставляя встать. Ибо опирается спиной о стену, смотрит затуманенным взглядом, не отрываясь. Что-то в нём изменилось, а Сяо Чжань никак не поймёт, что именно. Он перехватывает взгляд Ибо, смотрит так же долго и неотрывно, не выдерживает первый. Зачем он придумал себе этот странный самоконтроль? Нахуй эта фотосессия? Он же может просто вжать его в стену, закинуть его ногу к себе на плечо, а лучше обе – и втрахивать в этот чёрный кафель до потери сознания, до полного опустошения. Он знает – Ибо не будет против, он же готов кричать и кончать в его руках бесконечно. Тогда почему это так сложно?..              Сяо Чжань просовывает дубинку между ног Ибо, заставляя раздвинуть их шире. Обхватывает бёдра короткими чёрными ремнями, соединёнными по бокам с такими же кожаными наручниками. Застёгивает их на прижатых к ногам запястьях так сильно, что Ибо чувствует, как бьётся пульс под тонкой полоской кожи. Да, ты опять не сможешь себя трогать. Я знаю, что ты не уйдёшь, ты слишком любишь разврат, но так проще чувствовать, что ты целиком и полностью в моём подчинении, как бы нагло и вызывающе ты на меня ни смотрел.              Сяо Чжань продолжает опутывать Ибо ремнями, соединяя их между собой, поднимаясь всё выше к шее. Застёгивает максимально тесно, медленно сковывая движения и дыхание, пока почти всё тело не оказывается затянуто в строгий геометрический узор из чёрных полос.              Соски оставляет открытыми, сегодня в них новое украшение – вокруг каждого маленькое гладкое колечко, закреплённое продетой насквозь штангой. Чжань слегка проводит по груди Ибо подушечками пальцев, наслаждается мелким трепетом под своими ладонями, возбуждёнными вздохами, поплывшим взглядом под опущенными ресницами. Красивый. Нереальный. Охуенный. А теперь пошли покажу тебе самое интересное.              Сяо Чжань ведёт Ибо в дальний угол комнаты, оборудованный для фотосессии. У стены напротив – камера на штативе, с невысокого потолка свисает несколько ремней с карабинами. В полу на расстоянии чуть меньше метра – металлические крепления для ног, между ними –толстый стальной стержень с закруглённым концом. Ну как малыш, тебе нравится? Хочешь посидеть на этой штуковине? Она немного толще твоего члена, идеальный размер, правда? Её я тоже специально для тебя сделал, хахаха. Ты первый!              Сяо Чжань подталкивает Ибо дубинкой в спину, пока его новое орудие наслаждения не оказывается у Ибо между ног. Он не знает, что его больше заводит – осознание того, что Ибо придётся неподвижно провести с этой штукой в заднице несколько часов подряд или его реакция – он почти испуганно оглядывается назад, пытаясь уловить взгляд Сяо Чжаня, впивается ногтями в кожу на ногах, несколько раз еле слышно стонет. Это да? Или нет? Давай, вперёд!              – Сам раздвинешь ноги или тебе помочь?               Сяо Чжань придерживает Ибо за локти, подталкивает ногой его ботинок в сторону. Вторую ногу Ибо отводит вбок сам, и холодный металл слегка упирается в гладкую кожу между ягодиц. Молодец. Люблю, когда ты такой послушный.              Сяо Чжань плотно фиксирует ботинки Ибо в креплениях, обхватывая щиколотки и стопы спаянными дугами – так, что Ибо совершенно не может сдвинуть ноги с места.На несколько мгновений замирает, глядя снизу вверх на связанное тело... Блять, он только начал, а уже сам готов обкончаться от одного этого вида.              Сяо Чжань медленно проводит рукой по члену Ибо, пачкает пальцы в вязкой жидкости, и Ибо срывается на громкие стоны, резко сгибаясь вперед. Тише, тише! Я знаю, что ты сейчас можешь кончить от одного движения руки. Или даже без руки. Не смей!       Сяо Чжань сильно сжимает член Ибо у основания, второй размазывает собранные капли вокруг ануса и по гладкому металлу рядом. Сегодня обойдёмся смазкой с твоего члена, у тебя её вполне достаточно. Ибо трясёт крупной дрожью. Из-за ремней, пережавших грудь, слишком тяжело дышать, и у него начинает кружиться голова. Ибо пытается не потерять сознание и внезапно чувствует, как Сяо Чжань проходится влажным языком по ссадинам на плечах, после чего с силой прихватывает зубами раздражённую кожу. Боль вперемешку с каким-то новым чувством возвращает его в реальность. Кожа невыносимо горит, но хочется ещё.              Сяо Чжань гладит руками плечи Ибо, еле слышно шепчет куда-то в шею:              – Ван Ибо... Если ты сейчас кончишь, нам придётся потратить немного больше времени на нашу фотосессию… Хочешь простоять так всю ночь?.              Ибо хочет ответить – «да, хочу», но он не может, Сяо Чжань постоянно затыкает ему рот. Он только громче стонет и выгибается назад, по-мазохистски кайфуя от его издевательского тона. Зачем ты задаёшь вопросы, если я не могу на них ответить? Так нравится меня доводить, да, гэгэ? И разве ты не собираешься оставить меня так на всю ночь?..              Кажется, ещё немного – и Ибо накроет бурным оргазмом. Но Сяо Чжань сказал нельзя. Надо постараться для него. А ещё он впервые назвал его по имени…              Сяо Чжань придерживает ладонью живот Ибо, второй рукой начинает медленно выкручивать стальную конструкцию вверх, делая её длиннее. Ибо непроизвольно напрягается всем телом. Конец стержня сильно упирается и натягивает чувствительную после вчерашних игр кожу, но никак не хочет проскальзывать внутрь.              Детка, не дёргайся, а то не попаду в твою дырочку… И не пытайся сопротивляться, ты даже на цыпочки встать не сможешь. Может, тебе больно? Ты же любишь, когда больно! Давай, Ибо, покажи как ты хочешь… Или хочешь мой член в своей заднице вместо этой железяки?..       Сяо Чжань сильнее обхватывает рукой торс Ибо, не давая ему пошевелиться. Почти обнимает… Проводит пальцами между ног, дразнит липкими касаниями. Давит ладонями на плечи, не давая ни на миллиметр уйти от проникновения, говорит тихо, но настойчиво:              – Расслабься.       Ибо больше не может сдерживать стоны, царапает ногтями кожу своих ног, дёргается несколько раз – и верхушка штыря наконец-то оказывается внутри. Ибо кажется, что лучше бы он прямо сейчас отключился, потому что его самоконтроль на пределе. Он чувствует, как Чжань продолжает вкручивать в него холодный твердый стержень ещё глубже, и почти готов трястись в экстазе от этих бесконечных вращательных движений внутри. Сука блять, извращенец, это как-то повлияет на качество фотосессии? На фото точно не будет видно, как глубоко ты меня насадил!              Сяо Чжань подтягивает ниже болтающиеся над головой Ибо ремни, цепляет их за пряжки на спине, застёгивает. Теперь он не сможет сдвинуться ни вверх, ни вниз, надёжно зафиксированный между полом и потолком. Ибо зачем-то представляет, что было бы, если б не крепления на ногах – Сяо Чжань мог бы его подвесить, регулируя длину ремней и заставляя его опускаться задницей на торчащую из пола стальную палку… Примотал бы его пятки к бёдрам, чтобы он не мог дотянуться до пола даже носочками… Не давал бы ему кончить ещё несколько часов, завязав член резинкой... А потом демонстрировал бы ему, сгорающему от стыда и похоти, свой новый порно-ролик… Пиздец, Ибо, ты тут самый ненормальный.              Сяо Чжань подходит к штативу, что-то настраивает, переключает. Ибо только сейчас понимает, что камера всё это время была включена – маленькая красная лампочка-индикатор беспрерывно мигала на её корпусе. Не понятно, будет это фото или видео, но уже похуй. Мы будем на этих фото вместе?..              Чжань снова заходит Ибо за спину – и вместо того, чтобы начать творить очередное безумие, медленно ведёт пальцами и кончиком дубинки по свободной от ремней коже. Касается так нежно и невесомо, что от этих ласк хочется выть. Сяо Чжань, ты можешь быть и таким? Прекрати, я не выдержу. Разве эта штука в твоих руках не для того, чтобы бить? Будь грубее. Будь таким, как всегда... Оставь мне только болезненные воспоминания. Чтобы я не захотел вернуться. Чтобы я не думал, что я для тебя больше, чем живая эротическая игрушка… Блять, идиот. Я захочу вернуться, что бы ты со мной ни сделал! Я УЖЕ не хочу уходить.              Хочется прижаться к этим рукам, откинуться назад, к нему на плечо, выгибаться и стонать, но как только Ибо подаётся назад – Сяо Чжань отдаляется и отпускает. Блять, почему? Ближе, я хочу тебя ближе, почему ты так далеко? Ты всегда слишком далеко…              Сяо Чжань периодически отходит к камере, заставляя Ибо изнывать от жажды прикосновений. Возвращается снова и снова, чтобы пустить новую волну сладкой дрожи по его телу. В какой-то момент Ибо снова теряет счёт времени, всё сливается в сплошной поток наслаждения и ожидания. Он никогда не может от этого избавиться – от этого чувства, от этого желания, от Сяо Чжаня в своей голове… Никто и ничто не заменит тебя и твой безумный мир. Кажется, ты теперь часть меня.              Пальцы в очередной раз едва касаются кожи, избегая самых чувствительных мест, а потом исчезают совсем. Нет, Сяо Чжань, только не бросай меня вот так… Следующие несколько мгновений без его рук кажутся настоящим испытанием. Ибо слышит за спиной глубокое и напряжённое дыхание, щелчок пряжки, а потом до его ладони дотрагивается горячая и влажная головка. Голос Сяо Чжаня заметно дрожит:              – Сожми.              Ибо обхватывает рукой его член, смутно осознавая, что происходит.              – Сильнее…              Ибо сжимает пальцы. Сяо Чжань толкается членом в его кулак, оказавшись так близко, как Ибо хотелось всё это время. Тесно, горячо, до боли. Пальцы, ставшие тёплыми, медленно сползают с плеч ниже, дотрагиваются до сосков, щекочут их, царапают, оттягивают вместе с колечками, тревожа ещё не зажившие проколы. А потом снова эти невесомые касания.              Ибо, мне всё равно, куда тебя трахать – в руку, в рот или в задницу… Я бы затрахал и обкончал каждый сантиметр твоего тела, я бы отдал тебе всего себя, если б знал, что ты возьмёшь… Что не забудешь, не сбежишь, не смешаешь с толпой безликих фанатов. Ибо, ты мой! Мне нужен только ты. Ты исчезнешь – и весь мой мир снова рухнет. Разве так бывает из-за человека, которого видел всего два раза в жизни?..              Сяо Чжань дрожит, хватает ртом воздух, кажется сам себе такой же похотливой и несдержанной сучкой, каким всегда представлял Ибо. Он хочет оторваться и не может, хочет оставить его одного, страдающего и текущего, уйти, демонстрируя полную холодность и отрешённость... Только зачем? Он сам не знает. Ибо давно получает кайф от его «наказаний» – наверное, он так ничего и не понял.              Длинные пальцы то сжимаются на члене так, что почти невозможно двигаться, то отпускают совсем, и Сяо Чжаню нравится это ощущение зависимости от Ибо, от его ладони, от его маленькой «мести», которую он наверное даже не осознаёт. Кажется, Чжань больше ничего не контролирует, и это Ибо решает, когда ему кончить. Он мог бы помочь себе рукой, но он не хочет, он не может, он не будет его отпускать. Он будет продолжать сжимать его соски и впиваться зубами в плечо, почти кончая от его болезненных стонов, потому что если отпустит – он упадёт, сломается, исчезнет. Он будет ползать на коленях, кусая и вылизывая бледную кожу, рыдая и крича от переизбытка эмоций. Нет, Сяо Чжань, не поддавайся, не унижайся, не признавайся – он не достоин, он всего лишь грязная шлюха, дешёвая модель, он не оценит и не поймёт!              Ещё несколько движений, несколько тихих стонов Ибо – и Сяо Чжань кончает, молча открыв рот, под звуки бешено стучащего в тишине сердца. Он уже не понимает, своего или чужого, и беспомощно дрожит, продолжая крутить в пальцах маленькие соски с железками. Ибо зажимает в ладони головку, не давая разлететься каплям спермы, и в тот же момент из его собственного члена рваными струйками выстреливает белая жидкость. Сяо Чжань повисает на его плечах, всё ещё содрогаясь и впиваясь взглядом в светлые подтёки на чёрном полу. Он кончил, сжимая мой член в руке?..              Сяо Чжань не выдерживает, падает, усаживается на ногу Ибо, прижимается к грубой коже ботинка. Обнимает колено, ведёт языком по венам на запястье, утыкается лицом в липкую тёплую ладонь, втягивает в рот испачканные в собственной сперме пальцы. Облизывает каждый, стонет запоздало, не выпуская пальцы изо рта. Ему похуй, что Ибо подумает. Сейчас он хочет именно так.              Теперь время останавливается для Сяо Чжаня. Кажется, он готов сидеть так целую вечность – сжимая в руках то, что должно принадлежать ему, ему и только ему.              Эйфория понемногу отпускает, и Чжань начинает паниковать. Он слишком открылся? Показал слишком много себя? Того, который не может жить ни минуты без Ибо? Нет, это всего лишь временная слабость.              Сяо Чжань поднимается, с невозмутимым видом смотрит Ибо в глаза, приподнимая пальцами его опущенный подбородок. Понравилось? Хочешь ещё? А ведь у меня есть ещё один маленький сюрприз.              Он отходит в сторону, возвращается с прозрачной пластиковой колбой, соединённой гибкой трубкой с резиновой грушей. Вот тебе новая игрушка, чтоб не было скучно без меня! Развлекайся. Если обкончаешься ещё раз – то хотя бы пол не запачкаешь. И мыть в этот раз будешь сам.              Сяо Чжань надевает колбу на член Ибо, сжимает грушу несколько раз, выкачивая воздух. Обхватывает пластик пальцами, водит из стороны сторону. Держится хорошо. Нравится? Даже если ты больше не хочешь – тебе придётся возбудиться. Я даже расслаблю немного ремни за спиной, чтоб ты мог попрыгать своей попкой на моём волшебном жезле, ахах.              Ибо вертит головой, кричит, дёргает руками так, что, кажется, порвёт наручники. И Сяо Чжань не может понять – это у него очередная посторгазменная истерика или что-то не так? И какого хуя его это вообще волнует? Ибо терпел и не такое. Покричит и успокоится.              Он подходит сзади, почему-то боясь заглядывать в глаза, засовывает пальцы ему в рот, выкручивает штангу из языка, снимает кляп. Он готов услышать всё что угодно, но не это:              – Я хочу тебя...              Сяо Чжань в замешательстве. Он не знает, что ответить. Как будто всё, чего так долго ждал, к чему так долго готовился, вдруг летит куда-то совершенно не туда. Вся его огромная и бесконечная вселенная чувств и страданий, ожиданий и надежд вдруг сжимается до одного блядского «хочу». Да, Ибо, я знал что ты такой. Разве могло быть по-другому? Собственно, он ничего и не ждал, когда тащил дрожащими от нетерпения руками наконец-то доставшееся ему тело. Да, Ибо просто тело. Разве ему нужно что-то ещё?              Ибо жалеет, что открыл рот. Кажется, молчание за спиной длится бесконечно. Он опять сделал что-то не так?              В голове Сяо Чжаня переворачивается куча мыслей, слов, фраз, ответов и решений, но всё, что он может из себя выдавить – это встречный вопрос:              – Как именно?              – Трахни меня.              Бля. Малыш, ты сказал это? В самом деле? Это всё, чего ты хочешь? Правда?! Трахнуть тебя?              Сяо Чжаню кажется, что его сейчас накроет такой же истерикой, в какой минуту назад содрогался Ибо. Он не понимает, смеяться ему или кричать. Он ведь именно это хотел услышать? Или нет? Почему тогда ощущение, что это не то, этого мало? Ибо, ты хочешь трахаться или меня? Меня или мой член? А, Ибо?!!              Сяо Чжань наклоняется к самому уху Ибо, произносит шёпотом:              – Я тебя обязательно трахну. Но не сейчас.              Потерпи ещё немного, нельзя достигать желаемого так быстро… Это не интересно. Я ждал тебя намного дольше.              Сяо Чжань ещё пару раз сжимает грушу, тянет на себя, заставляя Ибо запрокинуть голову и громко простонать в потолок. Подходит близко-близко, наклоняется, касается кончиком языка сначала одного соска, потом другого. И Ибо неожиданно сам для себя кончает ещё раз, как давно не дрочивший подросток. Перед глазами плывёт, колени подкашиваются, и он чувствует, как металлический стержень проникает в него всё глубже.       Сяо Чжань, не уходи, забери меня, не оставляй так…              Чжань глупо улыбается, слегка охуевая от такой бурной реакции. Кажется, чем больше ему даёшь – тем больше он хочет. Такой развращённый и ненасытный. И Сяо Чжань любит его именно таким. Но он больше не будет поддаваться собственной слабости. Проще следовать проверенному сценарию.              Он уходит, закрыв за собой дверь, не попрощавшись и не обернувшись. Лампочка на камере продолжает мигать красным.