V1-ЗАКРЫТО.

Odi et amo. Quare id faciam, fortasse requiris. Nescio, sed fieri sentio et excrucior.

             Ван Ибо долго не может прийти в себя. В голове туман, перед глазами мелькают обрывки то ли недавних воспоминаний, то ли забытых сновидений: Сяо Чжань несёт его на руках, Сяо Чжань мажет чем-то скользким и холодным его соски и губы, приятно касаясь пальцами кожи, Сяо Чжань поит его водой из своего рта... Что за бред. Ван Ибо, это просто твои глупые мечты. Проснись.              В теле почти никаких ощущений, будто его вовсе не таскали спиной по полу, не растягивали задницу твёрдым металлом и не насиловали не зажившие соски. Нигде не болит, лишь лёгкое и даже приятное покалывание в области проколов и ссадин. Может, это всё-таки сон?..              Ван Ибо видит сквозь опущенные ресницы силуэт Сяо Чжаня, молча стоящего к нему боком и что-то перебирающего на узком стеллаже в углу. Помещение знакомое. Те же стены с белой плиткой, та же чёрная кушетка, на этот раз приподнятая в положение полусидя. Тут Сяо Чжань впервые "пометил" Ибо как свою собственность, набив у него на груди свой логотип с инициалами. Он тогда сказал – "мой". Я помню...              Ибо снова прикован спиной к гладкой коже кресла, но теперь в смущающей, слишком открытой позе. Ноги, согнутые в коленях, широко расставлены в стороны и пристёгнуты по бокам кушетки, на запястьях – толстые металлические наручники, больше напоминающие кандалы. Шею сдавливает тяжёлый стальной ошейник, зафиксированный цепью с двух сторон, во рту - очередной кляп из двух соединенных между собой металлических колец, упирающихся в язык.              Интересно, сколько свободы действий ты мне оставил на этот раз? Нисколько? Хочешь трахнуть меня неподвижно лежащего? Любишь, когда вся власть в твоих руках, да? Блять... Хочу! Хочу, чтоб ты вытворял со мной всё что угодно, пока я кричу и бессмысленно дёргаюсь под тобой… Пиздец.              Кажется, Ибо снова возбудился ещё во время сна, потому что член болезненно стоит, а весь живот испачкан в прозрачной смазке. Ибо тяжело и медленно дышит, пытаясь скрыть своё пробуждение. Интересно,что Сяо Чжань будет с ним делать? Думая, что он всё ещё спит...       Раньше, до встречи с Сяо Чжанем, Ибо казалось, что он какой-то не такой, и всячески отметал все свои безумные фантазии. А оказалось – он такой далеко не один. Сяо Чжань такой же. Но не скрывает этого. У него, наверное, большой опыт, он столько всего попробовал, столько безумных фантазий реализовал... Ибо одновременно и заводит, и бесит эта мысль. Нет, нет, я не один из твоих одноразовых любовничков! Я ведь для тебя что-то большее?..       Свет направлен на нижнюю часть тела Ибо, и это как-то… странно. Он не хочет видеть моё лицо? Теперь его интересует только моя задница? Из широко раскрытого кляпом рта на грудь капает слюна, сливаясь с влагой на животе, стекает липкой струйкой вниз. Извращенец, он специально так задумал? Будет фотографировать? Крупным планом, как всегда?              Ибо слегка дёргается, и Сяо Чжань мгновенно оборачивается на звук, вглядываясь куда-то в темноту за его головой. Ибо любуется. Белая рубашка с длинным рукавом так нелепо контрастирует с чёрными перчатками на его руках. В расстёгнутом вороте – тонкая серебристая цепочка с маленьким ключиком, волосы зачёсаны назад, несколько вымазанных в геле прядок спадают на лоб. Еле заметная улыбка не сходит с лица. Аж светится. Красивый такой, нарядный прям. Сегодня что, какой-то праздник?              Сяо Чжань подходит ближе, устраивается у Ибо между ног, поглаживает одной рукой чувствительную кожу под коленом, большим пальцем второй руки едва касается раздражённой дырочки между ног. Давит подушечкой, обводит не спеша по кругу. Щекотно и приятно. Так хочется, чтобы этот палец оказался внутри... А лучше – член. Ты же обещал меня трахнуть. Сделай это наконец, не дразни! Обещания надо выполнять!              Неконтролируемая дрожь пробегает от кончиков пальцев до макушки. Возможно, это произойдёт сейчас. Сегодня. Он столько раз представлял себе это, фантазировал, но от одной мысли, что это случится на самом деле, у Ибо начинает сладко ныть в паху, а в груди волнительно стучать.              Ибо протяжно стонет, устав притворяться спящим. Сяо Чжань готов слушать эти стоны бесконечно. Если бы он мог… Он нависает над кушеткой, упирается руками по обе стороны от напрягшегося в ожидании тела, смотрит серьёзно.              – Сегодня последний день.              Ибо вздрагивает от неожиданно громкого голоса, разрушившего мечтательную тишину. Больно. Почему так больно... Я должен выдохнуть с облегчением? Ты намекаешь, что я свободен и могу идти? Вот так просто? Без лишних слов? Надеюсь, не прямо сейчас?       – Это последняя фотосессия.              Ибо замечает открытую дверь напротив. И ему кажется, что это какой-то жирный намёк. Открыто, ты можешь валить…              Чжань поднимает его руки, отводит за голову, фиксирует наручники в верхней части кушетки. Ещё немного… Завтра заканчивается контракт, а Сяо Чжань всегда выполняет работу чётко и в срок. Но блять, как же сложно убедить себя в том, что это просто работа, просто контракт, просто... Просто всё должно закончиться.       Он ждал этого дня – и боялся его. Планировал, проигрывал целые сценарии в голове, дрочил по несколько раз в день, закрывшись в рабочем кабинете.              – Завтра ещё одна презентация. Там же.              Пауза.              – Пойдёшь со мной.              Это не вопрос. Он говорит с утверждением. Это приказ, да? Ибо резко кидает в противоположные эмоции. Хочется смеяться. Он, наверное, долбоёб. Радуется ещё одному дню с маньяком-извращенцем… Есть ещё завтра. Ещё один день. Последний?.. Кажется, Сяо Чжань вколол ему в этот раз не только снотворное. Почему так смешно?              Чжань дотрагивается рукой в перчатке до живота Ибо, размазывает всё, что с него натекло, ведёт выше, пачкает соски, обводит большим пальцем татуировку. Я хочу, чтоб ты пошёл со мной. Я не буду тебя связывать и затыкать. Если ты захочешь уйти – ты уйдёшь. Наш контракт закончился. Но я могу его продлить.              Ты ведь не уйдёшь?..              Сяо Чжань вытирает пахнущей спиртом салфеткой руку, берёт со столика у изголовья маленький замочек с логотипом, осторожно вдевает его в прокол соска, защёлкивает. Ибо залипает взглядом на цепочке с ключиком… Так вот от чего он, наверное? Тело снова сводит сладко-болезненной судорогой, пока Чжань вдевает второй замок в слегка оттянутый пальцами сосок. Что, если он так и оставит?.. И навсегда заберёт ключ себе? Пиздец…              – Там будет много интересных людей. Может, ты ещё кому-то приглянешься... Тебе же нужны деньги?              Сяо Чжань, что за хуйню ты несёшь? Ты думаешь, я здесь только ради денег? Ты хочешь меня кому-нибудь отдать? Продать?.. Сяо Чжань, ты уже наигрался? Блять, он только что хотел смеяться, а теперь чувствует, как волна злости и обиды накрывает его с головой, как краснеет лицо и начинает щипать глаза. Чжань, как будто специально, приподнимает лампу выше,и Ибо непроизвольно жмурится от яркого света. Вот именно теперь ты захотел посмотреть на моё лицо?              Сяо Чжань соединяет замочки тонкой цепочкой, тянет на себя, проводит большим пальцем под глазом Ибо, вытирая воображаемые слёзы. Ну же, поплачь, доставь мне ещё больше удовольствия… Ты такой соблазнительный, когда течёшь изо всех дырочек... Хочешь меня?       Ибо следит затуманенным взглядом за движениями Сяо Чжаня, который отходит к столику, возвращается с большой пачкой презервативов в руках. Зачем так много?.. Распаковывает один, оттягивает кончик, отпускает с характерным щёлкающим звуком. Заводит, да? Хочешь секс-марафон? Надевает его на какую-то металлическую трубку диаметром с палец. Кажется, пахнет персиком. У тебя и презики с персиком? Чжань подносит трубку к заднице, растягивает пальцами кожу у входа, медленно проталкивает внутрь, оставляя её торчащей наполовину. Эй, а трахаться?.. Ибо дрожит и тихо стонет – Сяо Чжаню кажется, что разочарованно. А она красиво смотрится в тебе… Хотя предназначена совершенно для другого. Малыш, в тебе всё красиво смотрится, хахаха. Надо сфотографировать.              И он фотографирует. Сбоку, сверху, снизу, вблизи, издалека, стоя и на корточках... Ещё б с бубном попрыгал и на дуде сыграл, придурок!              Сяо Чжань снова отходит в сторону, возвращается с прозрачным пакетом похожих трубок разного размера, выгружает их на столик у изголовья. Знаешь, а это ведь идеальный набор для постепенной растяжки!              Однажды он купил себе набор металлических пробойников для кожи, разной формы и толщины, и свои первые ошейники, бондажи и подвесные эротические качели для воображаемого Ибо он сделал сам, вручную, в том числе с помощью этих пробойников. Поначалу ему было немного стыдно, он не решался никому показывать плоды своего извращённого воображения, ему самому казались немного странными его, кхм… увлечения. Наверное, никто не согласился бы на такое. На все его странные фантазии, большинство из которых так и оставалась набросками на бумаге. Но интернет и общение в определённых кругах сделали своё дело – Чжань понял, что он далеко не один такой и в голове других людей иногда творится ещё большее безумие. Со временем это стало казаться чем-то в порядке вещей, он нашёл единомышленников, завязал контакты, договорился с изготовителем. Ну, да, люди развлекаются, люди экспериментируют. Это же как творчество. А он художник всё же! Дизайнер! Зря учился что ли? И нашёлся человек, который однажды согласился. Ван Ибо. Нет, он не мог не согласиться. Это было только для него. Чжань помнит, как он восторженно смотрел на него своими безумными глазами, как жадно вчитывался в строки контракта... И не сбежал. Он правда прочитал? Или сделал вид, потому что был безмерно пьян?              Сяо Чжань перебирает разные трубочки, натягивает на каждую по очереди презерватив, пихает в покрасневшую дырку, щёлкает своей мерзкой камерой. Что, если он опять не будет меня трахать? Может, хочет поразвлекаться завтра на презентации, в толчке бизнес-центра?..              Ибо еле заметно морщится, вздрагивая от особо резких движений. Малыш, ты такой терпеливый… Вот этот с сердечком будет особенно красиво смотреться в тебе, ахах. Он как раз один из самых толстых. Без презика. Хочу, чтоб из твоей попки тоже текло.              Сяо Чжань нажимает на педаль, и под знакомый жужжащий звук кресло почти до конца опускается в положение лёжа – так, что задница Ибо оказывается слегка приподнятой вверх. Фотоаппарат в его руках временно сменяется на небольшую бутылочку с персиковым йогуртом. На упаковке красуется портрет улыбающегося Ибо.              Ты серьёзно? Снова? Сяо Чжань, ты хочешь напомнить мне о каждом моменте пребывания здесь? Не волнуйся, я всё помню! И тебя помню! Помню ещё с первой встречи. Да, я залип на тебе ещё тогда. И сам не понял этого. Я не осознавал, почему мне всё время хочется оказаться рядом. Ты знаешь, что мимо таких, как ты, просто невозможно пройти спокойно? Даже если ты в кого-то уже влюблён, даже если ты ещё не понял, нравятся тебе парни или девушки? Я не забыл. Я просто не хотел думать об этом.              Чжань отпивает немного из бутылки, придвигается вплотную, льёт йогурт тонкой струйкой в металлическое отверстие-сердечко, проливает мимо, размазывает пальцами по заднице, брызгает на живот, смеётся. Возвращается с камерой, прыгает вокруг своего «шедевра», щёлкает затвором. Ооо, он давно мечтал так сделать! Вот какой должна быть реклама! А не вот это вот ваше наигранное дерьмо! Больше драйва, больше секса! Малыш, да с такой подачей этот йогурт стал бы самым популярным продуктом в мире, популярнее колы, да!              Сяо Чжань выливает остатки напитка в рот и на лицо Ибо, еле сдерживая смех. Забавно, он так беспомощно и мило кашляет. Вкусно? Это мой любимый вкус! Чжань расстёгивает свою рубашку до самого низа, ведёт рукой по обнажённому торсу, сжимает через облегающие тёмные джинсы явно возбуждённый член. Выгибается, делает волну бёдрами, пошло открывает рот, облизывая нижнюю губу. Ржёт уже в открытую. Ничего не напоминает, малыш? Ты тоже так умеешь? Покажешь завтра ещё раз?       Да, мне весело! Да, я рад! А что? Мне нельзя? Мне давно не было так хорошо. Ты со мной. Ты такой же псих. И ты меня хочешь. Эйфория стучит в висках, и ему правда хочется танцевать. Весело, так весело! Тебе ведь тоже?       Сяо Чжань снова вжимается между ног Ибо, имитируя страстные толчки во время бурного секса. Тянется рукой к столику, берёт с него гладкий металлический стержень, обливает его прозрачной смазкой. Гладит кончиком по головке, тычется в мокрую от возбуждения щель. Ибо, тише, только не кончи прямо сейчас… Сегодня ты должен кончить с моим членом в своей заднице!              Чжань засовывает катетер до конца, присоединяет к нему тонкий проводок, подключает к небольшому пульту управления на батарейках. Это что, сейчас будет пытка током?! Ты совсем двинулся?!              Ибо казалось, что это будет больно. Но нет. Совсем нет. Слабый электрический разряд только щекочет, дразнит, заставляя испытывать отвращение и стыд вперемешку с усиливающимся возбуждением. Сяо Чжань включает пульсирующий режим с постепенным нарастанием заряда, увеличивает мощность. Ибо пытается удержать сознание, готовое провалиться в очередную бездну животной похоти, но у него это плохо получается. Никогда не получалось. Он снова готов стонать и извиваться, умолять его делать с собой всякие грязные вещи, обращаться с ним как с куклой, трахать как последнюю шлюху, заткнуть все дырки собой, игрушками, да чем угодно. А потом рыдать и умолять дать ему кончить.              Наверное, я сам псих ненормальный, если меня заводит то, как нелепо и унизительно я перед тобой выгляжу, как ты бездушно ржёшь с моей беспомощности и зависимости. Ты – мой самый страшный наркотик, разрушающий и убивающий. Я никогда не смогу с него слезть... Ты мне нужен, даже такой... Именно такой...              Чжань резким движением вытягивает трубку с сердечком из задницы Ибо, так же резко и бесцеремонно засовывает внутрь указательный палец в перчатке, водит им туда-сюда, вытаскивает обратно. Несколько белых капель вытекает на чёрную кожаную обивку. Ибо так красиво стонет... Одного йогурта мало, хочу чтоб в тебе хлюпало, когда я буду входить!              Сяо Чжань снова тянется рукой за тюбиком смазки, нетерпеливо выдавливает почти всё содержимое внутрь, размазывает остатки вокруг анального отверстия. Снова приподнимает спинку кушетки повыше – он хочет, чтобы Ибо смотрел. Смотрел на него, смотрел в лицо, смотрел, как член исчезает в его собственном изнывающем от желания теле. Он и сам хочет смотреть на это блядское, невероятно красивое лицо, особенно прекрасное в момент высшего наслаждения.              Он расстёгивает ширинку, скидывает джинсы на пол, отшвыривает их ногой в сторону. Грязные перчатки летят следом. Обхватывает член рукой,водит головкой между ног Ибо, утыкается прямо в сжатое отверстие, давит сильнее.              Можно и без презерватива. Хочу чувствовать тебя голой кожей, голыми нервами, хочу навсегда запомнить тепло и трепет твоей горячей плоти…              Сяо Чжань входит в Ибо резким движением, засадив член сразу наполовину. Замирает, вглядываясь в как будто слегка испуганное лицо напротив. Ибо тут же зажмуривает глаза, откидывает голову набок с громким стоном, непроизвольно содрогается в такт мерной электрической пульсации в члене. Кажется, я слишком спешу? Надо ещё немного поиграть? Знаешь, мне будет обидно, если ты кончишь прямо сейчас, хочу смотреть на твоё искажённое удовольствием лицо подольше... Будет обидно, если я сам кончу прямо сейчас. Потому что я тоже больше не могу сдерживаться.              Сяо Чжань полностью выходит из Ибо, произносит с явно наигранным удивлением:              – Знаешь, малыш, вчера пришли результаты твоих анализов... Ты чистенький!              А у меня в душе стал еще чище, хахаха! Такой молодец, заботишься о себе.              – Наверное, трахаешься с одними девственниками?              Снова ржёт.              – Или с тремя гандонами одновременно?              Блять. Я думаю, гандонов в твоей жизни было намного больше!              – А может, в латексном комбезе без дыр?              Сяо Чжань корчится от хохота, параллельно пытаясь засунуть член обратно в Ибо.              Не хочу тебя слушать… Заткнись… Засунь себе свой кляп, дебил… Знаешь, Сяо Чжань, а я чуть не решил, что ты нормальный… Развлекаешься? Смешно тебе? Идиот, как я мог подумать, что я что-то значу для тебя? Ты просто псих обдолбанный, бесчувственный маньяк. Больной человек, тебе надо к врачу! Я знаю, я читал, такие люди как ты вообще не способны испытывать глубоких эмоций, поэтому и творят хуйню в поисках адреналина и сомнительного кайфа!              Ибо бесит эта идиотская ухмылка, не сползающая с лица Сяо Чжаня. Злость постепенно вытесняет все остальные эмоции. Кажется, что он сейчас или согнёт нахуй стальную проволоку кляпа, или сломает себе зубы. Так глупо – он лежит перед ним, весь такой открытый и распластанный, и не может ни сбежать, ни спрятать покрасневшее лицо в сгибе локтя, сделав вид, что ему похуй. Потому что ему не похуй.              – У тебя лучшая задница из всех, что у меня были!              Да? И сколько же у тебя их было?..              Сяо Чжань молча пялится на Ибо, откровенно наслаждаясь сменой контрастных эмоций на его лице. Закусывает губу, еле сдерживая ехидную улыбочку, делает несколько грубоватых толчков, плотно вжимаясь в горячее тело. Ибо тоже хочет закусить губу или что-нибудь ответить, такое же ехидное, но у него во рту кляп. Ты там порно блять пересмотрел? Всегда ненавидел, когда эти недоактёры пиздят в процессе ебли!       Сяо Чжань стонет, как будто наигранно, прямо как в том самом порно. А может Ибо кажется.              Чжань внезапно наклоняется к самому лицу Ибо, замирает, прикрывает глаза... Он хочет насладиться сполна дрожью тела под собой и напряжённой упругостью мышц вокруг члена. Запах персиков, ванили, кожи, спирта и «Шанели» смешивается в какую-то ядерную смесь воспоминаний и сожалений. Он наклоняется ещё ниже, чувствует тёплое дыхание Ибо почти у самого рта… Нет, ближе нельзя. Он вытирает ладонями остатки йогурта с его щёк, неожиданно отстёгивает ремешок кляпа и вытягивает его изо рта. Ибо облегчённо сглатывает, кашляет, нервно облизывает губы. О да, детка, сделай так ещё… Не прячь свой язычок, хочу смотреть на него… Только смотреть…              Сяо Чжань еле удерживается от безумного желания самому облизать йогурт с его лица, с губ, с языка. Но вместо этого он возвращается в исходное вертикальное положение и ускоряет темп, двигаясь активнее, грубее, жёстче. Увеличивает мощность катетера на максимум. Хотел траха – вот тебе трах. Ты ведь ничего больше не хотел?..              – Знаешь, я не люблю сильно растраханные дырки… Твоя просто идеальна!              Нет, он даже думать не хочет, что кто-то до него так же самозабвенно наслаждался этим сладким телом. Сейчас оно принадлежит ему.              Ибо открывает глаза, смотрит прямо в бездонные зрачки напротив, закусывает губу. Сильно. Очень сильно. Наверное, пойдёт кровь. Похуй. Лишь бы не закричать. Вот как? Я просто дырка? Веки дёргаются от подступающей к горлу ненависти. А может от грубых толчков. В груди жжёт, тело охватывает какое-то холодящее оцепенение, пальцы на руках и ногах немеют. Ибо не понимает, что с ним. Ему же не больно. Совсем не больно. Ни капельки не больно. Тогда почему так хочется заплакать? Ибо пытается держаться из последних сил, но слёзы сами начинают катиться по щекам. Что это? Почему?..              Малыш, откуда на лице такое страдание? Я же вколол тебе обезболивающее! Я же хотел, чтобы наш первый раз с тобой был сладким и незабываемым! Что с тобой не так? Или ты плачешь от счастья? Ты такой красивый, даже с искусанными губами и красными глазами... И мне так нравятся твои слёзы!              Ибо готов. Готов сказать всё. Он больше не будет молчать, как раньше. Даже если он не выйдет из этой комнаты живым. Он открывает рот и не узнаёт собственный голос:              – Уёбище!!!              Что блять?.. Это ты мне?!              – Урод!!!              А ты не охуел ли?!              – Больной ублюдок!!!              Сяо Чжань делает несколько особенно резких толчков, выворачивая корпус так, что Ибо почти подбрасывает вверх.              – Сука блять, ненавижу тебя!              Сучёныш, ты совсем оборзел?! Молчал две недели, а теперь решил открыть рот?! Ты должен стонать, громко стонать, а я должен слышать, как тебе это нравится!              Нет, нет, Ибо, заткнись… Не надо... Кажется, он всё это время хотел сказать что-то другое?.. Мысли не слушаются, слова вылетают изо рта раньше, чем он успевает их осознать. Он слышит свой голос со стороны, словно чужой, как будто это не он, как будто за эти две недели разучился говорить, думать, понимать что-либо. Весь мир показал ему свою изнанку, он сам увидел свою изнанку, и он больше не понимает, что со всем этим делать.              Он знает только одно – надо остановиться, пока не поздно, но с губ непроизвольно продолжают срываться маты и ругательства, прерываемые громкими всхлипами. Сяо Чжань закрывает глаза, пытается не слушать. Да, он видимо просто любит грязные словечки во время секса… Знаешь, а это даже заводит…              – Это мой первый раз!              Ты такой тёплый и податливый. Так хорошо сжимаешь мой член внутри себя... С тобой так хорошо… Что ты сказал?..       – Ты первый!              Хаха, я первый? Правда, первый? Ни с кем и никогда, только со мной? Сейчас? Прямо сейчас? Отдашь мне всего себя?.. Нет, не может быть…              Сучка! Ты мне врёшь!!!              Удар по лицу.              Стон. Всхлип.              – Я никогда не....              – Закрой свой грязный рот!              Хочешь сказать, что это я тут главный мудак и извращенец?! А ты сама невинность?! И ни разу ни с кем не ебался?? Может, у тебя ещё и первого поцелуя не было? У ТЕБЯ?? Ахаха, смешно! Знаешь, с закрытым ртом ты намного привлекательнее!              Сяо Чжань проталкивает пальцы в рот Ибо, сразу четыре – и вскрикивает от боли, когда вокруг них резко сжимаются зубы. Ибо доставляет невероятное удовольствие слышать этот крик. Хочется откусить эти пальцы и выплюнуть нахрен, чтобы не распускал свои грязные лапы. Если б я знал, какой ты, я б даже близко к тебе не подошёл! Никогда! Да, я просто неопытный девственник с извращёнными фантазиями в голове, и я жалею, что доверился именно тебе!              Сяо Чжань с размаха врезает Ибо пощёчину другой рукой, и тот с жалобным стоном разжимает челюсть.              Нет, не может быть. Неужели Ибо совсем не такой, каким казался? Неужели всё это время он просто был всего лишь плодом его воображения?              Ибо продолжает что-то кричать, Чжань не слушает. Он остервенело долбится в желанное тело, почти теряя контроль над своим разумом и своими действиями. Он вдруг с ужасом осознаёт, что ему доставляет невероятное удовольствие весь этот трэш, все эти запредельные эмоции, вся это жестоко опороченная невинность Ибо.              Это я сделал его таким?! Это неправда. Всё это неправда. Лучше бы этого ничего не было. Ни тебя, ни меня. Ничего. Это всё неправда! Сяо Чжань, проснись!              Как же больно, мерзко, отвратительно... Стыдно. Осознание произошедшего выедает глаза, туманит сознание до тошноты, поднимает из глубин что-то тёмное, бесконечное, всепожирающее. Как в фильме ужасов, как в кошмарном сне, когда катастрофа надвигается стремительно и неотвратимо, и ты об этом знаешь, но ничего не можешь изменить. Мерзкая тварь, которая давно поселилась в груди, снова проснулась, забрала весь воздух из лёгких, сжимает сердце, скребёт ядовитыми щупальцами в мозгу. Хочется расцарапать себе кожу и вырвать это чудовище с мясом, как раковую опухоль, пока отравляющие отростки не проникли во все части тела, не слились с ним в единое целое.               Нет! Сейчас он не может. Потому что под ним – Ван Ибо. Стонет, плачет, кричит, извивается. Красивый. Безумный. Единственный. Сяо Чжань не может остановиться сейчас. Он обещал его трахнуть. Он всегда сдерживает обещания. Он готов ради него терпеть эту боль, разрушающую и отравляющую.              Он же этого хотел. Я же этого хотел. Почему всё так?..              Он пытается ладонями заглушить чужие рыдания, затыкает его вопли ударами кулака в лицо, с силой сжимает пальцы на бледной шее чуть выше ошейника.              Ибо затихает на мгновение, потом долго и прерывисто стонет, хрипло вбирая воздух обратно в лёгкие. Густая сперма еле сочится по капле из отверстия, заткнутого металлическим стержнем, сладкая отрава пульсирует в венах, в висках, в члене, в заднице. Оргазменные спазмы сковывают всю нижнюю часть тела, и от этой бесконечной пытки хочется умереть. Хватит, прекрати…              Ибо накрывает неконтролируемой истерикой, он рыдает в голос, орёт, бьётся в безнадёжной попытке освободиться, сдирает запястья в кровь. Кажется, оргазм длится бесконечно – тошнотворный, липкий, гадкий. Говорят, первый раз запоминается на всю жизнь? Сука блять, исчезни из моей головы! Я не хочу это помнить!!! Ты никогда меня не обнимал по-настоящему, никогда не целовал, я для тебя – просто манекен, чучело для этих извращенских девайсов, которое можно разбить, порвать, потыкать лезвием ножа – и склеить скотчем. Я выкину тебя из своих мыслей, как только ты оставишь меня в покое!!!              – Исчезни! Убейся нахуй!              Сяо Чжань больше не может это слушать. Он хватает со стола пакет от пробойников, накрывает им лицо Ибо, сильно прижимает голову к изголовью кушетки, не давая возможности вывернуться или вдохнуть. Почему ты никак не заткнёшься?! Ты получил то, что хотел!!!              Ибо хаотично вертит головой, мычит что-то невнятное, дрожит едва ощутимо.              Тебе же нравится так, да? Нравится?! Тогда закройся и получай удовольствие!!!              Чжань содрогается в беззвучных рыданиях и изливается внутрь Ибо, впиваясь зубами в широко раскрытый рот через полиэтилен.              Ибо замирает. «Как поцелуй в губы…» – мелькает в его голове, и сознание медленно растворяется в затихающем стуке сердца.       There's a look on your face       I would like to knock out       See the sin in your grin       and the shape of your mouth       All I want is to see you       in terrible pain       Though we won't ever meet       I remember your name