Личная жизнь графа Дракулы

      ...Сколько прошло времени? Кажется, раз...два…три...четыре. Четыре года! "Вот это, бля, я называю выспаться", - прихрюкнула Маришка, выдав смешок и немного удивившись своей далеко не аристократической манере изъясняться. Она потянулась, музыкально похрустев косточками. Звонко почесала затылок, блаженно закатив глаза, расправила сутулые плечи и нацепила на себя очки. Конечно вампиру они не требовались, но Маришка предпочитала делать всё так, как положено или так, как она видела в фильмах.       Закинув ногу на ногу и откинувшись на подушки, девушка лениво потянулась за разноцветным блокнотом и пером. Это было настолько неохотно и медленно, что она успела пару-тройку раз зевнуть, продемонстрировав всеобъемлющность своего рта.       -Так..., - Маришка непритворно задумалась, на ее лице отражались потуги поймать остатки вдохновения, запереть его в клетке, а ключ выбросить.       -Хмм...       Это было ночью. Нет. В полнолунье. Да, так загадочнее. Добавим тумана может? Не, это клише.       Разумеется, это было ночью. В небе светила полная луна и из открытого окна доносилось монотонное:

"Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий, Задремал я над страницей фолианта одного, Я слышал, что кто-то вдруг застукал, Будто глухо так затукал в двери дома моего. «Гость, - сказал я, - там стучится в двери дома моего, Гость - и больше ничего »....

      Бессмертные строки По наполняли комнату чарующими, таинственными словами, но произнесенными так сухо и безлико, что Маришке впервые за сотни лет очень сильно захотелось уснуть прямо в кресле.       "...Никогда, о, nevermore!" - послышалось в полусне, и невеста распахнула глаза.       - Никогда не буду больше слушать твое чтение. Оно же вовсе невыразительное, - завершила слова поэта Маришка.       - Я не любитель поэзии, ты знаешь, - сухо заметил Влад.       - Да…жаль конечно. Но ты бы мог сделать вид что ты хотя бы не камень. Впрочем, даже камень справился лучше, - усмехнулась Маришка, пытаясь расшевелить хоть мускул на лице своего непроницаемого мужа.       -Доиграешься..., - еле слышно пригрозил граф        -Что?        -Что?       Маришка всё слышала, эта чертовка не могла не услышать, слух ее был просто отменный. Раньше она беспрекословно слушалась своего благоверного, но сегодня...сегодня она почувствовала, что пора показать его место: "Какой. Же. Ты. Зануда! Столько лет с тобой! Мрачным, помешанным на себе…мудаке!" - последнее слово было сказано с особым выражением, и в подмётки не годящимся чтению поэзии графом.       Это было не в стиле Дракулы, но он немного опешил. Его Маришка ему перечит! Его покорная, милая, звонкоголосая птичка! Что с ней случилось? Что она говорит?       Пока в голове Тёмного Князя обезьянка ударяла тарелками, его золотая сладкоголосая птичка пела совсем не дифирамбы: «ВОТ! ПОЖАЛУЙСТА! ТЫ МЕНЯ ДАЖЕ НЕ СЛУШАЕШЬ! ГОВОРИЛА МНЕ МАМА…» Бла-бла-бла...от бесконечной трескотни у графа разболелась голова, он был измучен внезапно открывшейся картиной реальности.       Чёрт знает что! А ведь раньше он мог лишь одним взглядом заставить их [своих невест] убраться с глаз вон, почувствовать трепет, вселить им благоговение. А сейчас его топчет как жалкую букашку его же послушная невеста, женщина!       Конечно наш граф не был поклонником матриархата, партнерство он видел лишь с равным себе, только полная и безраздельная власть устраивала его извращенное сознание. Он предпочитал видеть женщин, стоящих на коленях перед ним, и подползающих, молящих отдать им себя. И он отдавал им. Конечно только то, что те заслуживали и как того допускали его перемены настроения. Чаще всего они получали только то, что было на уровне их глаз и им приходилось немало потрудиться, чтобы граф был доволен. И тогда он разрешал им встать с колен на четвереньки, быть под ним и стонать, громко и беспрестанно…       Герой-любовник завелся от своих влажных фантазий, усталость как рукой сняло... теперь он захотел снять одежду.       -Какого хера?       -Иди сюда, моя мошнаточка (любящая поскандалить - прим. автора). На этот раз ты будешь сверху.       Маришка не уследила за тем, каким образом она оказалась на лице графа. .Его язык скользил по ее губам и входил в нее.       -Ты что делаешь?, - глупо возмутилась голая вампирша.       -Трахаю тебя, - под ней улыбался граф.       Ей нравилось быть на его лице, на нем она чувствовала себя настоящей, любимой женщиной. После он вылизал её во всех местах, посмаковал груди и переключился на ножки. Его язык гладил ее розовые ступни, пробирался между пальчиков и захватывал их в своей шершавый плен. Её пяточки, киска и грудь блестели от его слюны, она вся горела, распадаясь на тысячи осколков…       Маришка прикусила губу: "Такое годится только для неудовлетворенных женщин средних лет. Графомания..." - шшиик, и скомканные листы на полу. Непросто было написать что-то хоть сколько-нибудь захватывающее, интересное спустя долгое время. Глаза любительницы помарать бумагу искали на книжных полках за что зацепиться, откуда взять сюжет, умыкнуть замысел…       Лицо блондинки озарила гениальная идея: «Зачем придумывать что-то и воровать, если это можно взять из жизни?» Однако сейчас ей предстояло иное важное и неотложное дело, позже она сможет написать что-то, но сейчас…       Невеста выглянула в окно, убедившись, что на улице по-прежнему тьма. Накидка окутывала нагое тело невесты полупрозрачной сияющей вуалью-единственная изящная, но уже изрядно потрепанная вещица, оставшаяся у нее от прошлой жизни. Маришка распахнула окно, забралась на подоконник и спрыгнула вниз, прямиком в неизвестность.