all the things he said

      Олежа поправил на голове нелепую шапку с большущим помпоном размером с кулачок самого мальчика. Было холодно — снег огромными пушистыми хлопьями падал с неба и ложился на землю, образуя сугробы. Обычно малыш предпочитал сидеть дома и смотреть книжки с картинками, неумело и по слогам читая их. По телевизору часто шли его любимые мультики, а мама готовила сладкое шоколадное печенье, которое Олежа очень любил. Возможно, он и сегодня не высунул бы носа, но за ночь снега навалило почти до колен, и он продолжал медленно падать, словно укрывая все тощие деревца, за осень растерявшие всю листву, высокие здания и деревянные лавочки. Даже Душнов не смог усидеть дома в такую чудесную погоду.       Шарфик, в который его укутала мама, был безнадежно испорчен — местные мальчишки внезапно посчитали смешным стащить его и кинуть в мусорный контейнер, где тощая кошка сразу же в него укуталась и отдавать явно была не намерена. Шмыгнув носом и изо всех сил стараясь не зареветь от такой несправедливости, Олежа медленно отошел от контейнера. Играть расхотелось. Хотелось пойти домой и больше никогда оттуда и носа не высовывать.       Внезапно он почувствовал, как чьи-то ласковые руки укутали его во что-то мягкое, ярким алым пятном выделяющееся. Мальчик осторожно поднял взгляд и губы сами собой растянулись в радостной улыбке.       — Тоша! — звонко пискнул он, мгновенно подтянув к себе названного Антона в крепкие объятья.       Антон был мальчишка чуть старше Олежи, всего на годик или больше, высокий и очень, очень добрый. Олежа всегда считал его своим старшим братом — братьев у него не было, только мама обещала ему младшую сестренку, чему он был очень рад. Тоша действительно заботился о нем, как о младшем, защищал, если видел, как Олежу задирали, и помогал, стоит только попросить. Мальчик по праву называл его своим лучшим другом.       — Я тебе тоже очень рад, — сверкнув янтарными глазами, Тоша провел ладошкой по его спине и обнял чуть крепче, словно защищая от холода. — Все хорошо. Кто тебя обидел?       Когда Антон снял с себя шарф и обмотал вокруг его шеи, Олежа впервые почувствовал, как сердце в груди забилось слишком быстро. Улыбнувшись, он подтянулся на носочках выше и запечатлел поцелуй на мягкой коже друга. Прямо в щечку. Антон покраснел и улыбнулся в ответ — немного глупо и очень, очень счастливо.       — Все хорошо, Тош, — Олежа взял в свою маленькую ручку ладошку Антона и потянул за собой. — Пошли ко мне? Мама испекла печенье.