Природник

После того как я показал Аленю уголь, мой авторитет возрос. Отчего-то мужчина теперь был уверен, что я осилю гончарное дело. За то время, что я опробовал разные составы глины и условия для просушки изделий, Алень мне самый настоящий гончарный круг собрал. В этом вопросе он больше меня разбирался, поскольку видел его работу в действии. Еще полку на стену закрепил, чтобы было куда ставить изделия. Вообще, Алень оказался мужиком рукастым. На торгах прикупил столярный инструмент. Заготовленные ранее доски обработал рубанком на загляденье. Я ему только подал идею о двухъярусных кроватях, как он сразу загорелся. Помню, в моем мире в прошлые века дети спали на каких-то полатях. Здесь такого не придумали. Зимой малышню рядом с печью укладывали. Но лавок уже не хватало. Так что моя идея прошла на ура. Безусловно, я предупредил, что знаю только теорию гончарного дела. Алень и сам понимал, что мелкий мальчишка подобным опытом обладать не может, но прислушивался к моим пожеланиям. Еще до холодов мы с ним вместе с углем привезли камней. За три захода приличная горка получилась. Из них предполагалось сложить печь для обжига изделий. Основу связующей смеси для камней замутил Алень. Я не вмешивался, поскольку в этом не разбирался, рассудив здраво, что если печь для обжига и развалится, то камни можно использовать в хозяйстве для других нужд. С этими камнями вообще случилась интересная история. Как-то я совсем упустил из виду, что перенесло меня не только в новое тело, но и в магический мир. По идее, я и сам должен магией обладать. Меня никто не учил. Только врожденные умения никуда не делись. В первый раз я опробовал свою магию совершенно случайно. Долбил уголь. Алень мне в этом деле не помогал, ему работы по добыче соли хватало. Кирку он, кстати, себе забрал, а мне выдал куцее подобие лома, да еще из мягкого железа. Понятно, что таким инструментом много не наработаешь. Я, проколупав небольшое углубление в стене, попробовал отломать кусок угля руками. Вначале не особо получалось, а потом я как-то так уперся, что ощутил покалывание на кончиках пальцев, и уголь вдруг стало легко выламывать из скалы. За несколько поездок я свои неожиданные способности довел до совершенства. Не в курсе, что это за магия такая, но стоило мне только пожелать, как любая порода резалась словно ножом масло. И тут возникла проблема. Срезы те получались ровные и гладкие. Попробовал их замаскировать, оббивая ломиком. Получалось долго и недостоверно. Снова применял магию, чтобы придать кускам породы «покусанный» вид. Я их как-то сжимал своей силой. Они немного уменьшались в размере. Но становились прочнее и выглядели более естественно. Тренировался я этой магией до одурения. Вначале по приколу было, затем понял, что с каждым разом получается лучше, да и сила развивается. Аленю работы по хозяйству хватало, так что он не обратил внимания, почему камни для печи почти идеальной формы. Я же слил версию, что у меня получалось так вбивать клин в породу, что та трескалась и отламывалась ровными пластами. К началу зимы я был готов заняться гончарным делом. Хозяева предоставили мне все условия. Дети на двухъярусных кроватях шебуршатся, лавки к стенам отодвинуты, лучины заготовлены, глина в короба сложена, а воды у нас всегда хватало. Про то, как мы крутили гончарный круг, я без матерных слов рассказывать не могу. Но все оказалось решаемо с практикой. Вначале я только тарелки мог «ваять». Умила им тоже радовалась. Хотя я ее не стал обнадеживать. Их еще высушить и обжечь нужно. Через неделю у меня неплохие крынки стали получаться. На что-то более сложное я пока не замахивался. Хорошо, Алень полки успел подготовить и повыше их повесил, чтобы детвора дотянуться не могла. Но перемазаться в моем ящике с глиной успевали все. Умила ругалась. Я вспомнил про баню моего мира и… озвучивать идею не стал. Пусть она их в кадке моет. Сам я давно уже привык и к запаху, и к насекомым на голове. Не все сразу. По меркам моей прошлой жизни я еще ребёнок. Не стоит спешить с прогрессорством. Успею. На мое удивление, первая партия гончарных изделий вышла неплохо. Всего парочка тарелок оказалась пережженной, но остальные выдержали. Хм… Действительно, «не боги горшки обжигают». — Будем как лорды каждый из своей миски хлебать, — усмехался Алень. Супруга на него только фыркала, раскладывая квашеную капусту, отварную картошку, брюкву запеченную, рыбку вяленую и соленые грибы по тарелкам. Еще через месяц и сам Алень не понимал, как мы раньше обходились минимумом посуды. — Лесьяр, нужно на торги везти этот товар, — оценил он мою керамику. Почему дорого стоит такая посуда, я примерно понимал. Лес только рядом с нашей деревней. Чем ближе к городу, тем меньше растительности и, соответственно, дров для печей. Для гончарного производства их много требуется. Нас же выручал еще и уголь. Хотя Алень мне строго-настрого запретил рассказывать об этом «бизнесе» в деревне. Мне-то какая разница? Я, конечно, промолчу. Он пусть за Лёнкой следит. Эта болтушка язык за зубами не держит. Я же за пределы двора вообще не выходил. Вернее, покидал деревню, только когда мы за углем, солью или дровами ездили. Очередное лето прошло в том же угаре, что и прошлое. Немного легче было с обработкой огорода и покосом. Я же считался почти взрослым. Косить траву и сушить сено Алень мне полностью доверял. А тут удачно припомнились магические навыки родни Лесьяра. Видел он, и не раз, как женщины срезали пшеницу. Не серпами, а магией. Ладони сантиметрах в десяти от земли расположат, пальцы растопырят и магию выпускают, которая словно невидимая косилка срезала растения полосой до десяти метров длиной. Не сразу у меня так сделать получилось. Когда же «выкосил» траву подобно элитной газонокосилке, снова чертыхнулся. Полоса шириной сантиметров семьдесят и длиной восемь-девять метров явно свидетельствовала, что без магии здесь не обошлось. Пришлось маскировать. Дальше резал траву «клочками». Все равно получалось быстрее и проще, чем серпом. Отчего-то в деревне я ни разу не видел, чтобы кто-то пользовался косой. Предположил, что этот предмет здесь не изобрели. В целом, эта магия мне серьезно облегчила жизнь. Фактически небольшое семейство обрабатывало в три раза больше земли, чем кто-либо другой в деревне. Умила уже старшую дочь гоняла, заставляя работать наравне с собой. Кстати, женщина снова на сносях. Алень ждал сына. Дочерей в семье хватало, а из работников только я один. Орех, конечно, подрастает, но еще один сын не помешает. С покосом я управился быстро, огородом занималась Умила с дочерьми. В середине лета у нас с Аленем наконец появилось немного свободного времени для постройки мастерской. Печь для обжига поставили в летней кухне, а по сути - в продуваемой сараюшке. В теплое время года это несильно мешало, но зимой были проблемы с поддержанием тепла в печи. Когда разбирали дом соседей, мы много чего полезного приволокли. Оказалось, что сделать пристрой к конюшне довольно просто. Такая огромная мастерская мне не требовалась, но хозяин планировал ее разгородить на две части и использовать тепло печи для обогрева второго помещения, в котором можно разместить овец и коз. Мы собрали мастерскую, имея уже обработанные бревна, за пять дней. Полы были земляные. А вот с крышей пришлось повозиться. Готовой дранки у нас не имелось. И снова я использовал магию. Пока Алень печь разбирал и на новое место переставлял, я этой дранки много заготовил, потом сам крышу покрывал. Настругать дощечки из коротких бревен довольно просто. Но как их крепить? Гвозди, как и в прошлом моего мира, очень дорогие. Пришлось забивать дранку чопиками. Тоже не так сложно. Основная проблема - дырочки в дощечках наковырять. Коловорот у хозяина имелся, но работа эта очень утомительная. Хитрил я как мог. Наверное, треть от общего числа дощечек проковырял вручную, остальное - магией. Обычно с вечера делал заготовки, а с утра крепил дранку на обрешетку. Меня даже к огородным делам не привлекали. Семейство понимало, что теплая мастерская гораздо важнее. В доме я со своим производством уже не помещался. Осенью на торги мы повезли только три мешка пшеницы. Зато пять корзин с посудой. Упаковали тщательно и потом ехали осторожно, чтобы не разбить хрупкий товар. В один день продать это все не получилось. Мы и не спешили. Отдыхали от напряженных летних работ. Впервые за все время жизни в этом теле я вдруг понял, что сексуальная жизнь как-то проходит мимо меня. На торгах молодежь гуляла. Танцы-шманцы и прочие развлечения. Парочки курсировали туда-сюда. Все такие нарядные. По местной моде у парней штаны от колен и выше покрыты замысловатой вышивкой. Вроде как каждая мастерица вышивала особые пожелания насчет мужской силы. Рубахи были полотняными. Цвет не белый, но близко к этому. Идеально белоснежный из местных материалов не получить. И подпоясывалось это все особым вышитым пояском. Ну это все у молодежи. Взрослые мужики считали, что им форсить не пристало. Хотя вышитые штаны даже у Аленя имелись. Мне, как рабу, такие изыски иметь не полагалось. Я мог только волосы особым способом заплести. Зимой, когда скучно было, хозяин меня не только на эту тему просветил, но и научил правильно волосы заплетать. Короткие стрижки у местного населения не приветствовались. Обычно коротко стригли воинов. Налысо брили всяких каторжников и прочий криминальный элемент. В нашей деревне принято было с левой стороны от виска заплетать три тонкие косицы. Дальше волосы собирались в низкий хвост и завязывались кожаным шнурком. На концах шнурка крепились три бусины из полудрагоценных камней. Но это у тех, кто побогаче. У нас с Аленем на шнурке было по три узелка. Благодаря таким особенностям причесок мужчин, на торгах я неплохо ориентировался, мысленно прикидывая, что вон та парочка из Торижка, рядом красуются парни из Хорьки. Мда… Тело у меня новое, а интерес по-прежнему к молодым симпатичным парням. Как говорил Толик, сексуальная ориентация у нас в голове, а не… ну, в общем, вы поняли. Расторговались мы с Аленем очень удачно. В очередной раз я подивился целеустремленности хозяина. Вокруг море соблазнов. Тут и пиво, и лари, где вино разливают, какие-то бои без правил со ставками, а хозяин и медяка не потратил на развлечения. Как только сумма перевалила за пять золотых, так он сразу в ряды с лошадьми кинулся. Я продавал последнюю посуду, а Алень уже коня привел. Честно говоря, я второму коню тоже обрадовался. Напахался весной по самое нехочу. Два коня потянут приличный плуг. Сена, конечно, придется запасать больше. Зато у нас овес хорошо уродился. Земли соседей прошлый год наполовину пустовали. Я их удобрил, и в этом году часть своих угодий мы оставили «под парами» (на эту тему я лекцию семейству устроил). Посеяли овес на «отдохнувшей» земле и сразу получили небывалый урожай. Так что второго коня прокормим. Всю обратную дорогу домой я размышлял о той проблеме, что у меня возникла. Самоудовлетворением заниматься в таком публичном месте, как наш дом, довольно сложно. Ладно, летом. Я мог в овраг или на речку сбегать. А зимой? Хотелось своего тихого угла. И вообще, у нас чердак пустует, а крыша протекает. Непорядок. Крыша покрыта была старой дранкой. Это самый простой и доступный материал. Но он не только сгнивает со временем. Во время грозы и при сильном ветре такое покрытие может частично разрушиться. Насчет черепицы я и завел разговор с Аленем. Попутно рассказал, что мог бы на чердаке поселиться, отгородив комнатку возле печной трубы. Зимой будет тепло. А из соломы дополнительную теплоизоляцию сделаю. Алень и сам понимал, что в доме становится тесно. Расширяться более глобально он пока не мог. Зато использовать чердачное помещение вполне годится. В общем, зимой я клепал черепицу, складируя ее на ещё не приспособленном под жилое место чердаке. Посудой на продажу стал заниматься только летом. Заготовил много чего. У меня же теперь была мастерская. Чтобы детвора не мешалась, я изнутри дверь колышком подпирал. В мутное оконце разглядеть, что я там делаю, было нереально. А я повадился использовать магию. Ею оказалось и глину замесить проще, и крутить гончарный круг, когда я подобием воздушной магии все это вращал, не особо напрягаясь. У меня появилось много свободного времени. Вкалывать без продыху я не стремился. Раз уж мне не досталось никаких знаний по магии, то стоило самому заняться ее изучением. В теории я мог использовать только прочитанные когда-то книги в жанре фэнтези. Мне казалось, что магию эту нужно видеть и уметь ею управлять не на инстинктивном уровне, а осознанно. По этой причине часа два в день я выделял на изучение собственного организма. Не скажу, что легко и быстро смог увидеть магию этого мира. Тут приходилось смотреть по-особому. Вначале я улавливал это состояние, когда прищуривался и расфокусировал зрение. При этом видел, как все вокруг будто покрыто дымкой. Примерно через месяц подобных упражнений выяснил, что я эту дымку притягиваю к себе и преобразовываю в невидимые простому глазу жгуты. Именно ими я и выполнял простейшие действия. Крутить глиняные заготовки и лепить из них посуду стало еще проще. Для поездки на очередные осенние торги я заготовил ее столько, что усомнился в грузоподъемности нашего транспорта. Алень подумал примерно так же и починил старую телегу, доставшуюся от соседей. У нас же теперь было два коня. Значит, можно отправить на торги две телеги. Я в это лето не просто подрос, но и возмужал. Кормили меня хорошо. Физической работы не чурался. И как-то неожиданно раздался в плечах так, что догнал по комплекции хозяина. Если не приглядываться, то пятнадцать лет ни за что не дать. Потому и доверили мне управление вторым конем и телегой. Правда, Лёнка в ультимативной форме потребовала взять ее с собой. Алень не возражал, но меня девчонка замучила вопросами. Ей все в новинку, а мне сплошной головняк. Хорошо, на торгах эта егоза немного притихла и заробела: в первый раз выехала из деревни. Она раньше столько народа не видела и ошалела. Я было обрадовался, но девчонка уже к вечеру осмелела и куда-то смылась. Мне же хозяин строго-настрого запретил отходить от телег. Я и сам опасался. Товара много, да и ворья на торгах хватает. В результате оказалось, что я еще и виноват, что Лёнка на танцульки упылила. — Папа, купи мне красные бусики, — ныла она, насмотревшись на местных девиц. — Рано тебе такую обнову справлять, — не хотел лишних трат Алень. — Ага, Лесьяру сапоги купил. — Так он работает много. Нельзя ему без обуви, — возражал рачительный родитель. Я его как никто понимал. Лёнке только тринадцать лет. Годика через два она им даст жару. Хуже то, что на меня уже поглядывает. Надеюсь свою норку до зимы закончить. Крышу мы уже перекрыли. Осталось внутри отделать и топчан разместить. Алень на торгах не только хорошо заработал, но и позволил себе небывалые траты для дома. Купил какой-то минерал. Слюда или нечто подобное. Размером не больше ладони, но свет пропускает как мутное стекло: мы с ним окна в доме поменять решили. Еще приобрели овец. Это не только мясо, но и будущие зимние тулупы для семьи. Даже шерсть наших коз ценилась, а тут еще больше будет. Лёнка всю обратную дорогу дулась по поводу того, что бусики не купили. Ей обновок совсем не досталось. Алень предпочитал брать полуфабрикаты. Ткани или кожу. Умила за зиму сошьет все, что нужно семейству. Как же меня уже задрало это натуральное хозяйство!