Выше, чем здания. Вместе

Сяо Чжань вернулся в Китай, как и говорил ранее Марго. Вот только не поехал к родителям в Чунцин, а решил посетить Пекин. Его душа всегда была предрасположена к красивым пейзажам, так что… умирать, так красиво? Да, это было бы неплохо. Может, ему стоит, словно в бульварном романе, купить комнату в отеле, а потом горничная нашла бы его, красиво откинувшегося в наполненной ванне, вода в которой была прозрачно-красной. Он был бы в своём лучшем костюме, а одна рука лежала бы на бортике; из неё когда-то текла тонкая струйка алой крови, но теперь она тёмным пятном запеклась на светлом кафеле, бледная рука охладела, а на всё здание раздался бы оглушающий крик горничной. Эстетика, бля. Чжань даже немного воодушевился, но решил немного поездить по городу — вдруг найдёт что-нибудь поинтереснее дешёвого отеля. Хах, оказалось, что думать о собственной смерти весело. О том, что скоро о тебе будут вспоминать в прошедшем времени, что кто-то будет сожалеть, а кто-то — нет. Думать о том, что ты скоро больше ни о чём и никогда не будешь думать, не будешь вспоминать недавние события, не будешь думать о будущем. Родители немного погорюют, но потом успокоятся — родят ещё одного наследника, чего уж там. Всяко лучше, чем сын, который долбится в зад или того хуже — делают это с ним самим. Автобус ехал медленно, но Сяо Чжань не торопился — ему было некуда спешить. Он сидел на месте возле окна и, кажется, на него уже несколько минут с недовольным взглядом пялилась престарелая женщина. Ну ничего. Может, она проживёт даже немного дольше, чем он. Тем более, что он моральный инвалид, а женщина выглядит довольно бойкой и, несмотря на седину, крепко стоит на ногах. Не то, что две худые подпорки Чжаня. Автобус начал останавливаться и Сяо Чжань незаинтересованно скользнул по виду за окном, как вдруг его взгляд за что-то зацепился и он широко открытыми глазами упёрся в высокое красивое здание. Оно будто само приглашало войти в него, ощутить прохладу светлых коридоров. Зеркальные окна отражали серого цвета небо, но выглядело это волшебно. Верх здания утопал в облаках. Двери почти начали закрываться, как Сяо Чжань вскочил и на всех парах понёсся к выходу, не обращая внимания на других пассажиров, которых, скорее всего, он случайно задел. Вот только он совершенно не обратил на них внимание, хотя ещё где-то три месяца назад он бы распинался минут десять только из-за того, что по неосторожности кому-то наступил на ногу. Автобусные двери закрылись прямо за его спиной и Чжань застыл, издалека разглядывая огромное здание. Он непременно должен туда войти. Дорога пешком заняла где-то минут десять. Здание оказалось гостиницей с персоналом, одетым очень дорого. К зашедшему в простой одежде Сяо Чжаню тут же стала угрожающе надвигаться одна девушка из обслуживающего персонала, хотя на лице у неё была рабочая натянутая улыбка. Но ведь сам Чжань был не из тех, кто сразу начинает нервничать. — Здравствуйте, — первый начал диалог Чжань и улыбнулся настолько ярко, как смог. Девушка немного растерялась, но попыталась придать своему тону рабочую сталь. — Добрый день, вы тут по какому поводу? — Я из доставки, мне нужен номер сто тридцать восемь, — Чжань кивнул головой за спину, указывая на свой большой рюкзак. Девушка нахмурилась. — Но нас не предупреждали… — Ах, да? — Чжань изобразил искреннее удивление и растерянность. — Да, возможно, но можно вы меня сейчас быстро пропустите? Я очень спешу: мама упала с лестницы вчера и сломала ногу — нужно ей помочь по дому. Если бы он сказал про девушку, к которой опаздывает на свидание, то девушка из персонала его бы точно задержала. А так она уже немного поплыла: вот тебе высокий красивый парень, заботливый, правда круги у него под глазами, но это обратимо. — Да, конечно, лифт там, нужный вам номер на двадцать втором этаже, — девушка указала направление рукой и, немного покраснев, пошла на своё место. Сяо Чжань с непроницаемым лицом вызвал лифт, зашёл, нажал на кнопку и подождал когда двери закроются, а после согнулся от распираемого смеха, закрывая рот обеими руками. Боги, ему поверили! Можно же хотя бы проверить, есть ли какая-нибудь посылка или вроде того. Нет! Стоило только улыбнуться послащавее, как все двери для него оказались открыты. А тем временем лифт подъехал на самый последний этаж. Двери открылись и в лицо Сяо Чжаню ударил порыв прохладного ветра. Парень улыбнулся. С его стороны была хорошо видна панорама города, с его зданиями, в окнах которых отражалось голубо-серое небо. Похоже, на крыше была расположена зона для отдыха постояльцев, но ведь Чжань видел, что крыша этого здания не плоская, а треугольная. Он вышел из лифта, повернулся и вскинул голову вверх: оказывается, зоной отдыха являлась не вся крыша, а только малая её часть — большую часть занимала огромная пирамида из железных балок, расположенная посередине. Внизу к ней были приварены обычные пласты железа, высотой где-то полтора метра, чтобы дети или кто-либо другой не забирались внутрь; внутри она была полая. По сути, это был всего лишь огороженный большой турник. Сяо Чжань не знал, почему, но чувствовал, что ему точно надо взобраться на самый верх. Он бросил к ногам свой рюкзак с вещами и, ухватившись за металлическую балку, подтянулся на ней повыше, закидывая ногу на самую низкую. Затем поставил вторую ногу и, перебирая руками, выпрямился. Теперь он мог видеть всё где-то метра на три выше, но этого всё ещё недостаточно. Не смотря вниз, Сяо Чжань начал, словно по стремянке, взбираться выше и выше, не обращая внимания на занывшие мышцы. Когда же он наконец-то ухватился за самый пик, разрешил себе отдышаться и оглядеться. Да, этот вид действительно окупал собой все усилия: облака, и без того низкие сегодня, казались совсем близко — только руку протяни и сможешь потрогать. Сяо Чжань и протянул, но кроме по-осеннему прохладного ветра он не почувствовал ничего. Печально. Парень опустил взгляд. Под ним располагался парк: людей не было видно вообще, зато деревья были похожи на миниатюрные брокколи. Чжань усмехнулся и почувствовал, как в груди зарождается чистый восторг, похожий на тот, как когда он в далёком детстве увидел слона в зоопарке. Большого-большого, со смешными ушами и длинным-предлинным носом. А потом Сяо Чжань почувствовал, что повлажневшие из-за напряжения ладони опасно скользят по металлу и решил спускаться. По очереди вытерев вспотевшие ладони о брюки, он стал медленно и осторожно спускаться вниз, пока не достиг твёрдой поверхности. Затем Чжань проверил, нет ли в парке каких-нибудь людей и убедившись, что вблизи от здания никого нет, скинул рюкзак вниз — там всё равно была только одежда. Он спустился на первый этаж, попрощался с леди, что его впустила; выйдя, подобрал рюкзак и решил для себя: я ещё буду жить, но до тех пор, пока не найду все прекраснейшие пейзажи Китая и моя душа окончательно не впадёт в уныние. С того дня Сяо Чжань стал искать самые лучшие пейзажи на высоте птичьего полёта и учился передавать их красоту через бумагу.