Nosce Te Ipsum

Дино вздрогнул, когда в комнату нетерпеливо застучали. Вскочив с кровати, ангел стремительно преодолел расстояние и отпер дверь, с удивлением обнаружив за ней демоницу. Обычно натянуто-резкая, она, чуть нахмурившись, тяжело дышала. — Ости?.. — Св… — девушка осеклась, положила руку на косяк двери и тут же одернула: ладони были в слабых следах крови. — Что произошло? — с тревогой спросил ангел. Догадка мелькнула в голове прежде, чем демоница ответила: — Люцифер. Дино коротко кивнул. Ему не нужно было объяснять. — Мы можем обратиться к лекарям. — Нет, — резко отреагировала Ости. — Не можем. — Мои навыки… — Дино покачал головой. — У меня есть опыт только в самолечении. Я никогда не пробовал помогать другим своей энергией. Демоница напряженно кивнула. — Я догадывалась. Но мне больше не к кому пойти. Никто… — она нетерпеливо дернула плечами. — Никто другой не должен это видеть. Надо просто оказать первую помощь, чтобы Люци можно было перенести в его комнату или чтобы он мог очнуться и дойти сам. Ангел понимающе посмотрел на Ости, и той стало не по себе от этого проникновенного, сочувственного взгляда. Дино не любил спускаться в Ад. Казалось, сами стены были пропитаны мраком, хтоническим ужасом, а искаженные статуи напоминали ангелу грешников, навсегда застывших в мучительной агонии. Однако библиотека была, пожалуй, исключением: даже каменные скрюченные фигуры, чьи лица запечатлели следы истязаний, не могли помешать умиротворению, которое возникало при соприкосновении с книгами, — они воплощали саму вечность. Вечность. Высеченная в буквах на древних страницах. Разложенная по полкам. Вечность, посреди которой была разлита кровь. Отливавшая красным на темном камне, она от большого рваного пятна сплошной полосой вела к замершей фигуре. Дино склонился над Люцифером, внимательно осматривая обезображенное тело. Казалось, оно было изрезано, но, приглядевшись, ангел с ужасом осознал: это удары были столь сильными, что рвалась кожа. — Это, — голос Ости дрогнул, и она подняла встревоженный взгляд на Дино. Он смотрел на нее столь открыто и вместе с тем сосредоточенно, что было ясно: он никому ничего не расскажет. Демоница утомленно опустилась на пол над головой демона и закончила фразу. — Это книгой. Нахмурившись, ангел последовал примеру девушки: сел на колени, но сбоку — так, чтобы было видно все тело сверху донизу. Мужчина протянул руку и хотел было положить ее Люциферу на грудь, но Ости перехватила его пальцы, сжимая. — Что ты собираешься делать? —спросила она. В ее строгости было так неизмеримо много беспокойства, что Дино нисколько не ранило ее недоверие — напротив, тронуло, заставив участливо улыбнуться. — Не беспокойся, — мягко произнес он. Ее хватка чуть ослабла. — Я буду использовать для лечения свою энергию, потому что только с ней я умею работать. Лекари… Ангел на секунду запнулся. Даже здесь ты недостаточно хорош. Как же ты жалок. Как уязвим. — Они знают, как привлекать к выздоровлению внутренний источник, — мотнув головой, продолжил ангел. — Но я по понятным причинам до сего дня не нуждался в этом умении и учился только самолечению. Я постараюсь использовать свою энергию для помощи Люциферу. Это древняя практика, но она мало отличается от того, чему я учился, — разница лишь в том, что я буду действовать в чужом теле, а не в своем. Для этого мне нужны руки. Ости кивнула и отпустила пальцы ангела. Тот аккуратно положил ладони на грудную клетку демона, чувствуя, как она слабо поднимается и опускается при дыхании. Профессиональные врачеватели запросто считывали пациентов, но Дино требовалось время. Собственное тело было известно ангелу — изучено полностью, привычно. Здесь же все было иначе: демон, несмотря на эпохи соперничества, был чужим; он не подпускал Дино близко, и это было взаимно. Ангел ощущал, как энергия, тянувшаяся болезненными нитями к незнакомому телу, будто бы сталкивалась с барьером: не уходя вглубь, она скользила по поверхности. Когда чувство покалывающей тяги дошло до груди, Дино одернул руки. Слабак. Ты ничего не можешь. Тебе должно быть стыдно за себя. Ангел тяжело выдохнул. Отец, казалось, навсегда поселился в его мыслях, раз за разом терзая, мучая. — Попробуй снова, — голос Фенцио замолк, когда заговорила Ости. — Нам нужно… нужно укрыть Люци в его комнате. Сперва вновь положив ладони демону на грудь, ангел, чуть поразмыслив, опустил руки ему на живот, касаясь почти невесомо и держась рядом с глубокой рваной раной прямо под ребрами. Болезненное чувство разрасталось, будто кто-то мучительно тянул из Дино жилы. Однако в этот раз энергия казалась не нитями, а пеленой, накинутой на тело Люцифера и мерно впитавшейся в него. Ангел не мог видеть поврежденные органы — врачебное «чтение» не давало ясной картинки, но помогало осознать проблему, цепляясь за ощущение слома. Сейчас — за трещину на одном из ребер. Лечение было похоже на объятие: будто обвивая повреждение, Дино делал согревающее усилие, которое всегда отзывалось болью. Если раньше она отступала, сменяясь наслаждением исцеления, в этот раз оказалась даже сильнее: тянущие иглы гуляли по рукам, вонзались в легкие, врезались в живот и рвали язык. Ангел нервно сжался; его крылья неестественно, лихорадочно затряслись — режущее чувство отдавалась дрожью в каждом пере. — Что… — Тише, — грубо прервал Дино Ости, тяжело дыша. Только сейчас он осознал, что уже какое-то время держит глаза закрытыми, полностью сосредоточившись на невесомом лечении. Ангел ощутил постыдную радость, когда осознал, что удары, судя по всему, наносились только спереди и по бокам, — значит, все органы и кости, располагавшиеся ближе к спине, были не тронуты. Самой простой задачей оказались еще две трещины в ребрах и отбитый желудок. Разломанная ключица и особенно глубокая рваная рана животе не дались с первого раза и отозвались в Дино резкой режущей болью в сердце: словно кто-то вонзил крюк и тянул наружу. Это было почти невыносимо, и ангел не сдержал хриплого стона. Ты выше боли. Она лишь ограничение твоего тела. Отпусти ее. Делая усилие, Дино направил волну энергии к голове Люцифера и, «дотронувшись» до черепа, с ужасом обнаружил несколько небольших трещин и один более крупный скол. Пеленой накрывая повреждения, ангел ощутил, как исцеляющий поток тянется прямо от его горла, давя на кадык, мешая дышать; подбирается к голове, растекаясь по ней странным вакуумом и впиваясь в саднящие глаза. Ости, завороженно наблюдавшая за ангелом, чуть отпрянула, когда его глаза приоткрылись, высвобождая поток непроизвольных слез. Видимо, его мучило ощущение удушья: он дышал рвано, будто боялся, что не хватит воздуха. Последним усилием Дино раскинул полотно энергии по всему телу Люцифера. Если что-то делать, то только до конца. До совершенства — или его презренного подобия. Ослаблено сгорбившись и чуть нависая над демоном, ангел отнял руки от тела, раны на котором стали медленно затягиваться. Дино, казалось, оглох и ослеп, перестав что-либо ощущать от давящего, тяжелого бессилия, опустившегося на плечи. Собственное тело будто стало невесомым и парило в бесконечном, легком пространстве вне времени, чувств и эмоций — нега небытия, пришедшая на смену раздиравшей изнутри боли. Гармонию бессилия на мгновение нарушили резко вцепившиеся в горло пальцы и мелькнувшие в затуманенном взоре красные глаза. Хрипло выдохнув, Дино растворился в окружившей его тьме.