Третья магическая война

Было четыре часа утра. Минерва МакГонагалл уже час как мерила свой кабинет широкими шагами. Взад-вперед, по диагонали, влево, вправо, но так и не подсчитала расстояние между стенами. Как-то не считалось. Зато считались секунды. Беллатриса Блэк и Том Реддл отправились неведомо куда пятьдесят шесть минут двадцать три секунды тому назад. И она переживала за них. Не за исход их спасительной миссии в целом, не о том, найдется ли её единственная правнучка, а именно за них. За эту парочкой сумасшедших убийц. Вернее, назвать их убийцами после воскрешения никто не имел права, с точки зрения закона они были чисты, и все старые грехи им списали, но она-то знала чуточку больше, чем закон. И, в отличие от закона, она прошлые их делишки не забыла. Но почему-то мало думала об этом. Ясно помнила, как хохотала Беллатриса, когда Гарри Поттера объявили мёртвым, еще яснее – как Тот-Кого-Нельзя-Называть рассылал смертельные проклятья налево и направо. И в это время не менее четкими были совсем другие картины: как Беллатриса прыгнула под двойное Круцио, чтобы заслонить собой сына Малфоев, как Том Реддл летом подхватывал на руки бегущую ему навстречу её правнучку Хейди и даже подбрасывал в воздух, какой подарок приготовил ей на день рождения. Он сам не подозревал о том, что она это видела, так как никогда не обращал внимания на кошек, ни на диких, ни на домашних. Нет, на одну все же обратил, и если бы не это печальное обстоятельство, они даже смогли бы подружиться в будущем. Тёмный Лорд спал с её дочерью. Эта мысль посетила Минерву всего дважды: в далеких восьмидесятых и полтора часа тому назад. И если в первый раз эта догадка проскочила по её мыслям мельком и мгновенно пропала, то во второй раз она умудрилась пустить нехилые корешки и не желала покидать мозг женщины. В тот момент ей казалось, что эти два мучения никогда не закончатся. Первое было вполне обоснованным: она переживала за Беллу и Тёмного Лорда, потому что они были союзниками и хотели того же, что и она – помочь Хейди Мэри. Второе, как выразился сам Том Реддл, не имело никакого смысла. Какая уже разница, спала её дочь с Реддлом или нет? Даже если и да, то что теперь? Она давным-давно пропала, скорее всего, умерла. Мысль была абсурдной, МакГонагалл понимала это, но не могла контролировать свои эмоции. Она представляла себе их постельные сцены, видела, как они целуются, как принимают вместе ванну, как обнимаются. Видела так ясно, будто в своё время лично присутствовала при этом. Чтобы как-то эту ненормальную фантазию унять, она попыталась внушить себе, что Тёмный Лорд на любовь и ласку способен не был. Внушение помогло, но бурная фантазия зашла настолько далеко, что теперь у Минервы МакГонагалл перед глазами стояли еще более извращенные кадры, в которых Реддл брал её дочь силой, против её воли, а она кричала, плакала и умоляла не делать ей больно. На этот раз женщина постаралась убедить себя в том, что её дочь не умела плакать и вообще никогда ничего не чувствовала. Помогло, но не очень хорошо. Навязчивая идея про интимные отношения между Тёмным Лордом и её дочерью пропала, но различные сценки периодически в её голове вспыхивали. С чего она вообще начала думать о своей дочери? Она никогда не страдала ничем подобным ни в молодости, ни в зрелом возрасте, ни в старости. И ничего по отношению к этому существу не испытывала, и вины за собой никогда не чувствовала, ну, почти никогда. Считала, что и так сделала для своей дочери больше, чем нужно. Не выбросила на помойку, не утопила в унитазе, не задушила сразу после рождения, в то время как любая другая девушка на её месте могла бы поступить именно так (а она слышала тысячи историй о том, как женщины избавлялись от плодов изнасилования). И даже не подкинула под дверь приюта, а отнесла в дом своих родителей. И дала новую фамилию, чтобы никто не узнал тайну её позорного происхождения. И позволила учиться в Хогвартсе вместе с другими, нормальными детьми, которые были зачаты и рождены в любви, по обоюдному согласию родителей. И не сдала властям, хотя знала, с кем водится и чем занимается её дочь. Минерва МакГонагалл всегда знала, что Дикая Кошка, в то время державшая в страхе половину магического сообщества, и милая, симпатичная, с виду невинная Афродита Эллисон (ЕЁ ДОЧЬ) – это одна и та же личность. Знала, но ничего никому не сказала, и носила этот груз в себе до того самого момента, как родились её правнучки. Тогда ей пришлось выложить всю правду Адамсам и Дженкинсам, и тогда этот рассказ о собственном позоре стал чем-то вроде исповеди. Но тогда её ни капельки не беспокоило, чем и как её дочь жила. Всё и так было ясно: грабежами и убийствами, смертью и насилием. Что еще? Спала с Тёмным Лордом? Разумеется, спала, а как иначе? И МакГонагалл было абсолютно все равно, как там оно было на самом деле, но в одну секунду всё изменилось. «Между нами вообще никогда не было никаких отношений, кроме дружбы» Реддл сказал, что между ними ничего и никогда не было, кроме дружбы. Разве то существо, которое она породила на свет, было знакомо с такими понятиями как дружба? Ну почему? Почему он просто не сказал: «Да, мы спали, и мне понравилось, она была самой грязной шлюхой из тех, с кем я когда-либо спал»? Тогда не было бы никаких пугающих мыслей, никакой бурной фантазии... Какой Мерлин дёрнул его начать россказни про дружбу? «Любила животных и маленьких детей» Она умела «любить»? Да еще и маленьких детей? Разве она не перерезала им глотки, не пытала их на глазах у родителей, которые чем-то не угодили Её Господину? И был ли Реддл для неё Господином вообще? Слишком много возникло вопросов... Но почему только сейчас? «...как Хейди» Разве можно сравнивать исчадие ада с хорошенькой, забавной и умненькой девочкой? И вот впервые, наверное, за последние лет двадцать Минерва задумалась над несколько иным вопросом: А была ли её дочь исчадием ада? Лет до трёх она выглядела как нормальный ребенок, играла с куклами, гонялась за бабочками и выпрашивала сказку на ночь (всё это с чужих слов, разумеется, так как МакГонагалл практически не навещала её). А лет с десяти, плюс-минус пару лет, она уже начала убивать (об этом стало известно ещё лет на десять позже, но это сути не меняло). И никто не мог объяснить, как же так получилось. Но ведь и Хейди тоже... Она тоже росла, ничем не отличаясь от других детей, а потом начала убивать в одиннадцать лет, но МакГонагалл почему-то находила для своей правнучки различные оправдания. И эту ментальную дискуссию с самой собой она немедленно прекратила. За правнучку еще можно побороться, ещё можно всё устроить так, чтобы потом не было стыдно за её поступки, с дочерью ничего уже нельзя было сделать, она изначально родилась с гнилой душой или без неё вообще. И пусть Реддл не выдумывает сказки насчет того, что она была не такой уж и плохой. И точка! Она всегда ненавидела Тома Реддла. И на это было сразу две причины: он присвоил себе её дочь, даже если и не присваивал, и потихоньку начал прибирать к рукам правнучку, пускай, по её же собственной воле. И вот часик-полтора тому назад добавилась еще и третья: он был прав, когда говорил, что она могла отобрать у него свою дочь, когда та была ещё ребёнком, но не захотела сделать этого. И хоть эмоции и поставили жирную точку во внутренней дискуссии, внутренний голосок монотонно и упорно, как дятел, продолжал вдалбливать мысль о том, что этот мужчина не солгал. Минерва МакГонагалл могла сходить с ума и изводить себя мыслями и воспоминаниями о прошлом, которое давным-давно минуло, ещё целую вечность, но её спас настойчивый стук в дверь. Стукнули ровно три раза, громко, ритмично, настойчиво. Так стучат только Пожиратели смерти. Тогда она замерла посреди кабинета, но сразу не открыла. Голова ещё была тяжела от сумасшедших мыслей, из-за которых одновременно делалось и больно, и стыдно. Она просто забыла о том, что гостя или гостей нужно впустить. Она вообще забыла, как это делается. Повторные три стука, более быстрые, более громкие и более настойчивые, остатки дурных мыслей вышибли. И даже вернули самообладание. МакГонагалл вспомнила, что перед исчезновением Беллатрисы и Тома она сменила пароль, чтобы не вошли незваные гости. А сейчас, скорее всего, вернулся Малфой, или Лестрейнджи, или все сразу. И их нужно было впустить. Минерва сделала глубокий вдох, несколько раз встряхнула головой, окончательно избавляясь от образа стройной рыжеволосой девушки с изумрудными глазами, и открыла. Но тут же пожалела об этом: легкие сжались, весь кислород из них мгновенно выветрился, и дико заболела голова. К такому тяжелому удару женщина готова не была. На пороге стояли Изабелла и Рудольфус Лестрейндж, а между ними – ЕЁ ДОЧЬ, молодая, живая и здоровая, красивая, рыжеволосая, зеленоглазая. Дикая Кошка собственной персоной. *** Уже невозможно было определить, как долго длится эта проклятая игра. Трое суток, четверо? Может быть, всего лишь двое? За окном день с ночью и чередовались, конечно, но никто не обращал на это внимания. Всё слилось в одну сплошную ночь, и весь этот дом со своими четырьмя этажами стал ненавистным даже его создателям. Они тысячу раз прокляли тот миг, когда решились на месть и согласились отдать за это по миллиону лет. Дом стал тюрьмой и для них тоже. Ловушки работали и против них тоже. Им тоже было больно. А девчонке – нет! НЕТ! Ради неё они всё это затеяли, ради неё продали свои души, ради неё пошли на сумасшедший риск, а что она? Она жива, здорова и защищена, она смогла выкрутиться, смогла избежать их мести. О том, что была совершена ошибка, Гарри Поттер понял непосредственно в тот момент, когда дети утащили Молли в подвал. Он впервые за всё время почувствовал страх. Раньше он воспринимал дом как собственную крепость, а себя – как хозяина. Мой дом – моя крепость. И так и было до определенного момента. Но потом Рафаэлла Хостел застряла в заколдованной комнате, а Мэри повредила пальцы, точнее, лишилась пальцев. Но Гарри воспринял это как случайность. Две небольшие случайности. А еще они с Невиллом и Тедди попали под свою же сеть. Еще одна маленькая случайность. Ему и в голову не могло прийти, что дом, стоивший ему миллион лет каторги, а теперь, возможно, целой вечности, может предать его, что ловушки, им же созданные, могут восстать против собственного хозяина. Пелена спала с глаз вместе с падением Молли. Дети закрылись в ЕГО подвале, пропилили ЕГО пол ЕГО бензопилами под ЕГО ковром. А потом заделали отверстие в полу ЕГО шкафами и ЕГО камнями. И только после этого до Поттера дошло, что здесь нет ничего ЕГО. Весь этот дом, территория со всем содержимым – ОБЩЕЕ. Любой, кто сможет сюда войти, сможет взять все, до чего только дотянется, и использовать это так, как захочет сам. Так детишки прикарманили себе подвал, и все орудия пыток, и даже Молли с Элейн. Если бы только можно было вернуть время вспять... Поттер ни за что не согласился бы на месть, но было уже слишком поздно для раскаяния. По всему дому разносились дикие вопли – это в пытках кричали миссис Уизли и Элейн Хостел. И никто ничем не мог им помочь. Тедди, Невилл и Ховард, окончательно пришедший в себя, наблюдали за входом в подвал со второго этажа. Никто не решался подойти ближе после того, что случилось с Молли. Мэри по-прежнему спала, Рафаэлла плакала где-то в углу, а Гарри наматывал круги по комнате, нервно похрустывая костяшками пальцев. Чем-то напоминал Минерву МакГонагалл, которая в это же самое время проделывала нечто подобное, только менее агрессивно. В какой-то момент он остановился, подошел к мирно спящей Мэри, схватил её за руку и со всей силы дёрнул за болтающийся на кусочках кожи мизинец, отчего она немедленно проснулась, широко распахнула глаза и пронзительно завизжала. - Успокойся, ты просто легла на кисть руки во сне, попробуй отдышаться, ну же, давай, вдо-ох, вы-ыдох, - ласково и участливо проговорил он. Мэри постаралась кивнуть ему в знак благодарности за «поддержку» и попыталась вдохнуть сквозь стиснутые зубы. А Поттер тем временем незаметно опустил вниз руку, в которой все еще сжимал её оторванный палец, и бросил его под кровать. В комнату тут же вбежали обеспокоенные Ховард с Тедди. - Она придавила руку во сне, - спокойным голосом «объяснил» им Поттер, которому заметно полегчало после того, что он сделал. - Всё будет в порядке, скоро всё это закончится, - мистер Адамс присел на край кровати, нежно провел ладонью по волосам жены, а потом приобнял её. - Так больше не может продолжаться, нужно заканчивать игру, так просто не должно быть, - взмолился Тедди. - Как нам её закончить? – пробормотал Ховард. - Просто отпустим эту мерзкую девчонку, пусть уходит, лишь бы только это прекратилось, - пояснил Люпин. - А КАК мы её отпустим? – задал ему встречные вопрос Поттер. – Мы не можем выпустить её за пределы дома, так как дверь можно открыть только снаружи. Мы видели единственный возможный вариант окончания игры – поимка и смерть девчонки. Других вариантов мы не предусматривали. - Давайте просто позовем Стражей и попросим прекратить это, - на этот раз голос подала Мэри. Он был хриплым и грубым, октавы на две ниже, чем обычно, но то, что она заговорила, уже было чудом. - Мы не можем, да и нет их уже, наверное, - вздохнул Гарри. – Мальчишка сказал, всех накажут. Всех, кто помог нам, всех, кого мы подкупили. А потом они отыграются на нас. - Не нужно придумывать, как вытащить их из подвала. Ведь все, что нужно – это смерть девчонки, ведь так? Просто кому-то из нас нужно влезть туда и, пускай даже ценой руки или ноги, или уха, не знаю, чего еще, найти её и прибить. Не ловить, не пытать, просто прибить, бросить в неё камень, нож... – предложил Тедди. - Ты прав, Тедд, любой, кто сунется в подвал, очень сильно пострадает, пускай, и сможет достать девчонку, - ответил ему Поттер. – Кто готов? Желающие есть? Хоть мы и считаемся мертвыми, но как-то лично я этого не чувствую. Я мыслю, мечтаю, смеюсь, плачу, дышу, двигаюсь, как и при жизни, у меня есть тело, я состою из плоти и крови, я ощущаю тепло и холод, я могу чувствовать боль и усталость. И вы все точно такие же, как я. Просто теперь мы живем в ином мире, но ведь ничего не поменялось. Если я потеряю ногу по вине этой дряни, то вернут ли мне её после окончания игры? Вряд ли? К каким работам меня потом приговорят? Как я смогу выполнять их? Здесь никто не дает пособий по инвалидности! - Успокойся, дружище, для того, чтобы кипеть в смоле, ноги не нужны, - крикнул из коридора Лонгботтом. – Я не сомневаюсь в том, что в привычный для нас ад мы уже не вернемся. У них наверняка есть нечто пострашнее. - Ты имеешь в виду то место, в котором сейчас находится моя мама? – нервно сглотнув, спросил его Тедд. - Да, а еще мои дети и бабушка, - громко и как бы даже спокойно ответил Невилл. - И мои родители с детьми, - стиснув кулаки, фыркнул Поттер. – Зато хотя бы встретимся с ними... - Я вернусь к Невиллу, не хорошо, что он один там стоит, - пробормотал Тедди. - Я тоже хочу пройтись, - попросила Мэри. - Ты... уверена? – осторожно поинтересовался Ховард. - Мне отрубило пальцы на руках, а не на ногах, - почти безразлично проговорила она. Адамс и Поттер помогли ей подняться с кровати. Мэри сделала несколько шагов, пару раз пошатнулась, но устояла. И даже не вскрикнула от боли, только немного постанывала. Вместе с Теддом и Ховардом вышла в коридор. Поттер остался один. И лишь спустя сто пятнадцать секунд он вспомнил про сидящую в углу Рафаэллу Хостел, которая за всё время не промолвила ни слова. Она всё так же сидела там и пялилась на Гарри перепуганными стеклянными глазами. Заглянув в них, он сразу обо всём догадался: она видела, как он оторвал Мэри палец, но ничего не сказала. *** Нельзя было просто стоять и смотреть. Нужно было что-то делать, куда-то бежать, где-то прятаться... Том это понимал, но даже не пытался привести своё оцепеневшее тело в движение. Он и раньше видел мертвецов, сам же их и создавал, но такого в его жизни ещё не было. Эти мертвецы были агрессивными, их нельзя было подчинить себе, ими нельзя было управлять, но при этом и договориться тоже возможным не представлялось. Они горели прямо на ходу, а, значит, любое прикосновение к ним могло вызвать ожог неизвестно какой степени. Они находились на своей территории, а их хозяин мог появиться в любой момент. - Инфернум придёт, поймает нас и запихнёт в такие же ямы с лавой. А там, наверное, будет дико больно, - взволнованно прошептала Беллатриса, прижимаясь к Реддлу. - Не успеет, - решительно отверг её слова Том, - доставай синюю колбу, бросай туда свой волосок, булавку, делай из неё портключ – и бежим отсюда! Бегом! «Кузинка...Беллз... моя любимая сумасшедшая сестричка... я так рад видеть тебя снова, я так скучал, ты же знаешь, я же без тебя не могу-у-у!» - пело то, что некогда раньше называлось Сириусом Блэком, выбираясь из своей ямы. «Нам нельзя отсюда выходить, но в этот раз Повелитель не накажет нас, если мы приведем ему ещё двоих пленников... тётуш-шка. Мой сын и моя мать погибли по твоей вине, мы все здесь из-за тебя, ты никуда не денеш-ш-шь-ся», - вторила ему разлагающаяся оболочка, лишь отдаленно напоминающая Нимфадору. - Почему именно я? Ну почему им всегда нужна именно я? Я что, больше всех убила, что ли? – возмущалась Беллатриса, запихивая свою длинную волосину в колбу синего цвета. Волосина скручивалась и запихиваться не хотела. - Это ты на меня намекаешь? – совсем не злобно, с улыбкой, поинтересовался Том. Свой волос он уже вкинул в зелье, взболтал и утопил там же булавку. Был готов к созданию портключа, но ждал Беллатрису. - Нас всего двое, подумай, - фыркала она, пытаясь справиться со своим зельем. Поздно догадалась разорвать волосинку напополам, но теперь уже руки были заняты, и это было проблематично. - Оторви другой волосок, поменьше, - тихо посоветовал ей Том. – И быстрее! Мертвецы ползли не очень быстро, им было больно, с них спадала кожа, как спадает с человека одежда не по размеру, отваливались части тела, вытекали глаза, но они всё равно упорно двигались в направлении своей цели. «Не дайте им уйти, отнимите у них зелье! Зелье в разноцветных колбах! С его помощью можно уйти отсюда!» - призывал своих собратьев Альбус Дамблдор. Вернее, то, что от него осталось. Он полз медленнее всех, ему очень мешала тлеющая борода, которая прилипала к земле и отпадала вместе с кусочками подбородка и нижней челюсти, когда он придавливал её остатками руки или ноги. - Какой ужас, - Реддл окинул своего бывшего соперника и наставника придирчивым взглядом. – БЕЛЛА, БЫСТРЕЕ! - Готово! – она наконец-то справилась с собственной волосиной и полезла за булавками. Под их ногами что-то взорвалось, и они, быстро среагировав, спрыгнули с того места, на котором стояли. В разные стороны. Тем самым спасли себе жизнь, так как там, где только что была ровная земля, извергся горячий гейзер. Брызги и пар задели некоторых мертвецов, и те повалились на землю, ещё громче вереща. Реддл услышал вскрик Беллы, но ничего не могу видеть из-за густых клубов белого дыма. - Что там, Беллз? – громко крикнул он. - Ничего, руку немного обожгло, ерунда! – ответила ему она. – У меня всё готово, а у тебя?! - Перемещаемся на счет три! – скомандовал Том. – Раз! - Два! – выкрикнула она. - ТРИ! – сказали они вместе, и Реддл вцепился в портключ. Песок, такой сухой и горячий, неведомая сила вырвала у него из-под ног, и почти сразу поменяла на... песок. Снова песок. Снова сухой, и снова горячий. Неужели, зелье не сработало, и они остались на том же самом месте? *** - Как вы посмели... привести сюда... в Хогвартс... в мой кабинет... эту... эту?.. – МакГонагалл, задохнувшись от возмущения, попятилась назад. И пятилась до тех пор, пока не уперлась спиной в стул с высокой спинкой. Глаза были зажмурены, она не хотела видеть её. Красивую рыжеволосую девушку, в миллион раз красивее, чем она сама. Не хотела вглядываться в её бездонные зелёные глаза и видеть там презрение и ненависть к себе. Больше не хотела чувствовать вину за то, что бросила её. Откуда она взялась? Неужели, не умерла, а просто нагло заставила всех думать так? Она всегда была такой: бездушной и жестокой, хитрой и коварной, и непомерно умной. Всегда! - Профессор, с вами всё хорошо? – удивленный и слегка взволнованный голос принадлежал Изабелле. – Мы просто... - Уберите её отсюда, - проговорила Минерва затихающим голосом. – Уберите её! Такое поведение могло стать ошибкой, очень большой ошибкой, и, самое главное, не решило бы проблему, но, вернуть над собой контроль у МакГонагалл не получалось. Она не боялась, что дочь выпустит в неё какое-нибудь проклятье, она не боялась за себя, она просто не хотела, чтобы Дикая Кошка снова появилась. Это было бы неправильно и жестоко, и... - Что эта вайб* себе позволяет?! Незнакомый голос, чужой. Хотя, разве она помнила, какой там у дочери голос? Она напряглась, попыталась вспомнить, но ничего не получалось. Она совсем не знала, как звучал (звучит?) голос Дикой Кошки. - Успокойтесь, профессор, - вежливо попросил Рудольфус. – Я понял, на кого вы подумали. Вы ошиблись. Они просто очень похожи. Посмотрите ещё раз, и сами всё поймете. - Ошиблась? – МакГонагалл глубоко вдохнула и выдохнула, а потом медленно приоткрыла глаза. Снова посмотрела на неё. Перед ней стояла невысокая худая молодая девушка, лет шестнадцати-восемнадцати, одетая в строгую тёмную мантию. Нет, это была не Дикая Кошка, эта девушка была ниже, и всё в ней было другое. Волосы – рыжие, но гораздо светлее, чем нужно, а глаза - тоже зелёные, но не изумрудные, а очень-очень тёмного оттенка. Эта девушка стояла между Изабеллой и Рудольфусом, и просто прожигала своими зелёными глазами МакГонагалл. Ей очень не понравился «тёпленький» приёмчик. А кому бы понравилось? - Прошу меня простить, - Минерва вернула самообладание, выпрямилась в полный рост, прокашлялась и продолжила: - я... приняла вас за другого человека. - Ничего страшного. Разрешите представиться: меня зовут Алиса Краузе, - девушка смягчила своё напрягшееся лицо, и МакГонагалл показалось, что теперь её глаза приобрели салатовый оттенок. – Мистер Лестрейндж сказал, что вам срочно нужен зельевар... Я прибыла из Брайтона по вызову. - Ах, зельевар, да... – кивнула МакГонагалл и, окинув девушку придирчивым взглядом, спросила: – А вам, простите, сколько лет? Вы совершеннолетняя? - Мне двадцать три года, - спокойно ответила девушка, которую, видимо, не раз уже доставали подобными вопросами. – Так что и для кого нужно сварить? - Дело в том, что мы уже справились сами... – виновато посмотрев на них троих, произнесла директор. - То есть вы хотите сказать, что я зря проделала этот путь?.. – возмущенно начала Алиса. - Не волнуйтесь, мы возместим вам всё... – полушёпотом проговорила Изабелла. - Что значит, сами? Как это, сами? – грубо перебил их обеих Рудольфус. – Где Белла? Где Тёмн... Том?! - Они уже... э-э-э... в пути, - осторожно, понимая, что имеет дело с Пожирателем смерти сомнительной адекватности, пояснила директор. – Они больше не могли ждать. Вы знаете их лучше меня и должны понимать, что их трудно было отговорить. - Проклятье! – Лестрейндж невербально выпустил из волшебной палочки струю жидкого огня, отчего загорелся ковер и директорское кресло. МакГонагалл с Изабеллой вскрикнули, Алиса сделала вид, будто это её не касается. А Рудольфус продолжал бесноваться: – Как они могли так поступить со мной?! - Акваменти! Успокойся! – потушив огонь, Изабелла вцепилась в его левый рукав, обнажила предплечье с меткой, но он врезал ей правым кулаком в лицо, заставив заскулить и повалиться на пол. - Мистер Лестрейндж, достаточно! – взмолилась МакГонагалл. Она запоздало заметила, что на его правой кисти надет кастет. Он замахнулся, было, и на неё тоже, но внезапно его ноги подкосились, и мужчина отключился, но не упал. Повис как будто на невидимой нити. А потом безвольно взлетел и опустился на диван. Позади него стояла Алиса с поднятой волшебной палочкой. - Я не могла не вмешаться, вы же не против? – невинно спросила она. - Пусть немного поспит, потом уже не будет таки агрессивным. И вообще, терпеть не могу, когда мужчина бьет женщину. - Спасибо, - произнесла Минерва. – Изабелла, вы в порядке? Леди Лестрейндж продолжала сидеть на полу, вся в слезах, прижимая обе ладони ко рту. Она ничего не ответила, и даже не соизволила убрать руки от лица. Нет, она не была в порядке. - Позвольте мне, - Краузе присела рядом. – Уберите руки, я хочу посмотреть. О-о-о, это не очень приятное явление. МакГонагалл трудно было рассмотреть из-за спины Алисы, что там Рудольфус сделал с лицом своей жены, но интуиция подсказывала, что что-то неладное. И это что-то – больше, чем просто синяк или царапина. - Похоже, приехала я не зря, и мои услуги здесь всё же понадобятся, - задумчиво протянула рыжеволосая девушка и объявила: - Перелом нижней челюсти, но я справлюсь с ним меньше, чем за час. Я профессиональный колдомедик. *** Дверь подвала скрипнула. И все наблюдающие, а точнее, абсолютно все обитатели дома замерли в ожидании. На всякий случай покрепче сжали в руках режущие, колющие, тяжелые предметы. Исключением была Мэри, она ничего не смогла взять. - Зайди в комнату, - попросил её Ховард. - Я в порядке, - строгим хриплым шёпотом ответила она. - Я сказал, ЗАЙДИ в комнату! Ты не можешь защитить себя! – настойчиво повторил он с нотками угрозы. Его жене и бывшей матери Хейди ничего не осталось, кроме как повиноваться. Теперь их осталось пятеро: Невилл, Гарри, Тедд, Ховард и Рафаэлла. Они настороженно всматривались в одну и ту же точку, ожидая в любой момент, что оттуда вылетит бутылка с зажигательной смесью, камень, нож или ещё невесть какая опасная для жизни зараза. Но пока всё было тихо. Дверь скрипнула ещё раз. И из неё действительно что-то вылетело, но далеко не улетело и осталось лежать на полу первого этажа. - Это рука... – всхлипнула Хостел. – Это рука моей сестры! Они что, руку ей отрубили?! Рука явно была детской, отрезанная по плечо, на вид почти игрушечной, из плечевого сустава торчали кости, такие тонкие, беленькие, как хрящики. И кровь почти не текла. Следом за рукой вылетел камень, не очень большой и совсем не опасный. На этот раз его направили на второй этаж – прямо в руки стоящих там. Безо всякого страха Поттер поймал его. Камушек, в принципе, никому нужен не был. Важно было другое, а именно, бумажечка, в которую он был завернут. - Там написано что-то, - смахнув слёзы, пробормотала Рафаэлла. «Если всё это сшить, она, быть может, станет такой, как была раньше...» - гласила надпись. - Что значит, сшить? – на последнем слове в горле Хостел что-то булькнуло. – Кого сшить? Элейн? Они что, её всю?.. – договаривать смысла не было. Спустя полминуты вылетела еще одна рука, такая же маленькая и беленькая, перепачканная кровью. За ней почти сразу – две ноги, связанные резиночкой, чтобы не распадались. Тедди отвернулся, Невилл зажмурился, Поттер недовольно фыркал. И только Рафаэлла и Ховард смотрели прямо, не желая упускать ни единой детали. Адамс – как опытный ловец преступников, Хостел – как сестра-близнец Элейн. Она ждала, когда же, наконец, похитители вернут ей сестру целиком. - Еще туловище... и голова, - тихо сказал Тедди. - Пожалуйста, только не говорите, что они и голову тоже могли оторвать? – взмолилась Рафаэлла. – Как они могли так поступить?! - Эти дети... звери... монстры... – бормотал Лонгботтом, - они хуже... хуже Пожирателей смерти. Пожиратели смерти так не делали. Они могли пытать Круциатусом, могли убить, но они никогда не четвертовали своих пленников... - Может быть, и четвертовали, просто те умирали и не могли никому рассказать об этом? – предположил Поттер. - Нет, не думаю, не думаю, - Невилл покачал головой. Из подвала выбросили что-то ещё. На этот раз большое, гораздо больше, чем были руки и ноги. Туловище... От таза до шеи, и при этом никаких намеков на золотые локоны. - Головы не-е-ет, там НЕТ ГОЛОВЫ! – громко завопила Рафаэлла и прижалась к ногам Люпина, которому не посчастливилось стоять рядом. – ВЕРНИТЕ ГОЛОВУ МОЕЙ СЕСТРЫ! ВЕРНИТЕ ЕЁ! ВЕРНИТЕ! В ответ раздалось громкое хихиканье, а потом что-то выкатилось. Не вылетело, а именно выкатилось. Осторожно. И это «что-то» было замотано в большую бежевую тряпку. Оно было почти круглым, и даже издавало какие-то звуки. Оно прокатилось несколько метров, а потом остановилось, немного качнулось на месте и замерло. - ЭТО ЕЁ ГОЛОВА! ГОЛОВА! – надрывно взвыла Рафаэлла. – ПРИНЕСИТЕ ЕЁ! ПРИНЕСИТЕ! ПРИНЕСИТЕ! - Я пойду, прикройте меня, - попросил Лонгботтом и быстро сбежал вниз по ступенькам. - Помни о том, что они могут опять прорубить дыру в полу, осторожнее! – крикнул ему вдогонку Гарри. - Брось мне вешалку, - попросил Лонгботтом. Он замер на первой ступеньке, но на пол не ступил. Никто не знал точно, где заканчивается территория подвала, поэтому решил не рисковать лишний раз. Ловко поймал вешалку и подтянул ею руку, вторую, затем, обе ноги и аккуратно сложил на ступеньках. Туловище было тяжелым, оно улетело не очень далеко, дотянуться до него было нереально, поэтому Невиллу пришлось на свой страх и риск ступить на пол, сделать целых два шага по нему и сильно податься вперед, чтобы подцепить тело Элейн Хостел. - Осторожнее, пожалуйста! – крикнула со второго этажа Рафаэлла. - Тихо ты, - шикнул Лонгботтом. Как только удалось подтянуть тело девочки поближе, немедленно вскочил назад на ступеньки, и только потом поднял его. Оставалась только голова – самая важная деталь маленькой Хостел. Человек может прожить без рук, без ног, без одной почки, без аппендикса и некоторых других своих частей, но без ГОЛОВЫ жизнь даже чисто в теории невозможна. Все те руки-ноги-туловища, которые Невилл смог достать и бережно сложить на ступеньках, уже были мертвы. Единственное, что было в Элейн живо, - это её голова. И эта голова обязательно должна была быть пришита ко всему остальному телу. Она могла прижиться, могла не приживаться, но в любом случае именно она была нужна... И она находилась слишком далеко, настолько далеко, что вешалкой достать её было невозможно. Всего лишь в четырех-пяти метрах от двери в подвал. - Принесите голову, я вас умоляю, - продолжала рыдать Рафаэлла, - пожалуйста! Ей же страшно! - Нужно будет подойти, - Невилл нервно дернул обеими руками и выронил вешалку, - я не хочу повредить её... - Это опасно, это ловушка! – предупредил Ховард. – Они специально так сделали. Они хотят заманить туда одного из нас. Девочка уже им не нужна, она им уже вреда не принесет, поэтому они решили отдать её нам. Я уверен, там весь пол в дырах. Взрослый человек провалится точно. Может быть, ребенок не провалится... – он многозначно посмотрел на Рафаэллу. - Нет, нет, я не смогу взять в руки голову своей сестры, пожалуйста! – взмолилась она. - Захочешь – возьмешь, - равнодушно отрезал он. – Поднимайся к нам, Невилл. Неизвестно, сможем ли мы помочь этой девчонке. Её части тела к голове уже точно не прирастут, максимум, что мы сможем сделать для неё, - это создать видимость того, что у неё есть тело. Она будет чем-то напоминать парализованную... А мы, взрослые и тяжелые мужчины, можем попасть в ловушку и разделить её участь. Она того не стоит. - Вы чудовище! Вы настоящее чудовище! – закричала Рафаэлла. – Как вы можете говорить такое? Она же всё слышит! Моя сестра всё слышит! Помогите ей, пожалуйста! – она умоляюще посмотрела на Невилла. - Не слушай её, поднимайся, - спокойно повторил Адамс. А потом молча развернулся на каблуках и пошёл в комнату к Мэри. - Хейди стала такой ужасной, потому что жила с вами! Вы – недочеловек!!! НЕДОЧЕЛОВЕК! – содрогаясь от рыданий, крикнула Хостел ему в спину. А потом плюнула, и её плевок достиг цели. Адамс вернулся. Спокойно врезал ей ногой в живот, и не менее спокойно пошёл туда, куда запланировал. - Ховард, ты с ума сошёл? – спросил Тедд, но тот даже не соизволил обернуться. – Я что, со стенкой разговариваю? - Дети – это мелкие паразиты, нельзя разрешать им вертеть нами, - услышал он ответ уже из комнаты. Поттер поставил Рафаэллу на ноги и отряхнул. - Он прав, мы все рискуем там провалиться. А у тебя шансы есть и неплохие, сходи сама за своей сестрой, - сочувствующе посоветовал он. И тоже ушел. - Я побуду на страже, - пробубнил Тедд себе под нос. Невилл неловко переступил с ноги на ногу и, собрав всё, что осталось от Элейн, потопал наверх. - Пожалуйста, я умоляю вас, пожалуйста! – Рафаэлла ползком начала спускаться ему навстречу, а когда они встретились, то обняла его за ноги, уткнулась в колени и зарыдала. – Пожалуйста, это же моя сестра, ей всего одиннадцать лет! У вас же были дети, она ничем не отличается от них, пожалуйста! Её слёзы промочили его брюки, он почувствовал, как мокрая ткань прикасается к коже, но ощущение почему-то было приятным. Разве мертвецы умеют плакать? Гарри прав, мы всё такие же, как и раньше. Просто теперь живём в другом мире. Ну почему же все считают нас мёртвыми? Ему было жаль её. Жаль и её сестру. Каково это, быть просто головой? Головой без тела? Не иметь возможности даже закричать, так как голосовые связки остались в туловище... Ей больно? Наверное, да? И страшно. И было бы даже неплохо иногда уметь умирать. Он положил свою ношу на ступеньки, пригладил Рафаэллу по золотым волосам и обернулся. Голова не сдвинулась ни на миллиметр. И правильно. А как она сдвинется? В принципе, не так уж и далеко. Две секунды – добежать туда, одна – нагнуться и схватить, еще две – вернуться назад. Всего пять. Он быстро проскочит, пол не успеет провалиться под ним. Этим паршивым детям не хватит пяти секунд на то, чтобы схватить его. Он сделал глубокий вдох, прикрыл глаза и принял решение. - Тедд, спустись ко мне, пожалуйста, и забери девочку, - попросил он. Люпин мигом оказался рядом. И оттащил Рафаэллу от колен Лонгботтома. - Всё, можешь пройти. - Нет, ты не так понял, - махнул рукой Лонгботтом. – Постойте оба здесь, если вдруг, ну если так уж случится, успеете подать мне руку и вытащить меня. Я мигом. - Спасибо, спасибо, огромное спасибо, - тихо всхлипывая, зашептала Рафаэлла, - спасибо... - Выпрямись и будь готова помочь мне, - уверенно ответил он. – Раз... два... три... Соскочил со ступенек в один шаг, на цыпочках пробежал по паркетной поверхности, немного медленнее, чем планировал. Затормозил около головы, подхватил её и кинулся назад. Но тут же с криком повалился на пол, и забарахтался, как навозный жук, неудачно перевернувшийся на спину. - Мерлин, здесь везде разлито масло, очень скользко... как они?!! – выкрикнул он. - Выбирайся скорее, выбирайся! – заорал Тедд. – СКОРЕЕ, НЕВИЛЛ! - Лови! – Лонгботтом бросил ему голову. С ней было невозможно подниматься. Люпин поймал её и грубо, несмотря на все протесты Рафаэллы, швырнул на лестницу. Невилл как раз поднялся на колени, но тут произошло то, чего они все так боялись: пол снова провалился, ноги Лонгботтома мгновенно исчезли, но, видимо, этот мужчина весил гораздо меньше, чем Молли Уизли, поэтому дыра получилось не слишком большой. Он успел вцепиться в края поверхности и заорал. Тедд наплевал на свои страхи, и кинулся к нему на помощь. - ГАРРИ! ХОВАРД! – громко позвал он, ухватывая друга за руки. Сам несколько раз поскользнулся на масле, но на ногах устоял. Принялся тащить Невилла наверх, но тот не находил, от чего бы оттолкнуться ногами, поэтому процесс шёл медленно. Щёлк! Лонгботтом вдруг с ужасом для себя осознал, что больше не владеет своей левой ногой. Правую он мог поднять, согнуть в колене, а левую – больше нет. С неё сняли туфель и носок, а на лодыжке застегнули нечто вроде наручника. Нога стала тяжелой, неподъемной. - Они меня приковали, приковали мою ногу! Вытащите меня! Вытащите! – истерично заголосил он. – Спасите меня! ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ! Он стал хаотично размахивать свободной ногой и даже кого-то ею стукнул, снизу послышался ойк, непечатные выражения, а потом в его правую ногу что-то вонзили. Нечто наподобие кинжала с длинным, но тонким лезвием. Попали в нерв, и Невилл не мгновение полностью замер, выпрямился, даже не закричал. Щёлк! Теперь и вторая нога была прикована, цепь под ней – натянута, и разорвать её он никак не мог. Подбежали Гарри и Ховард, вцепились в его руки, стали тащить наверх, пиджак треснул – оторвался нехилый кусок рукава, но всё было тщетно. Было слишком поздно. - Не дайте им утащить меня! Пожалуйста! ПОЖАЛУЙСТА! НЕ НАДО! Я РАСКАИВАЮСЬ! Я БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ ИГРАТЬ В ЭТО! ПРОСТИТЕ МЕНЯ! ЭТОГО БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ПОВТОРИТЬСЯ! ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! – голосил Невилл. Орал так, как будто они его уже пытали. Он уже знал, что обречен, знал, какая участь его ожидает, но надежда всегда умирает последней. «Чего только не скажешь ради собственного спасения», - пропел сладкий голосок снизу. И всё мигом затихло, только Лонгботтом тихонько всхлипывал. - Прошу... не надо... пожалуйста, - взмолился он. - Мы выпустим вас, мы вас троих отпустим, только прекратите всё это! – выкрикнул Поттер. – Мы вызовём сюда Стражей, мы остановим игру, давайте научимся решать вопросы мирно! «Эх... поздно, дяденьки, поздно!» И снова зажужжала бензопила. - ТАЩИТЕ! ТАЩИТЕ! – вопил Лонгботтом. И было четко слышно, как крутящиеся лезвия вонзаются в плоть. И было видно, как алые брызги окрашивают светлый подол пиджака Невилла. И был слышен детский радостный смех. И уши закладывало от нечеловеческого визга Лонгботтома. А потом стало легко, очень легко вытаскивать его на поверхность. Как будто все оковы разом с него слетели, и он снова стал свободным человеком. Было очень-очень легко. Он сам по себе сделался каким-то неестественно легким. Выдернув извивающегося и кричащего друга из лап смерти, трое мужчин поволокли его в лестнице. Успокоились только тогда, когда уже были на середине. И как по команде шумно выдохнули. - Что с моими ногами? – вопросил Невилл. – Они болят! Они ужасно болят! Просто пекут! Тедд взглянул, и его первого вырвало Поттеру на колени. Весь пол был в крови. От того места, куда упал Лонгботтом и до самой лестницы тянулся непрерывающийся кровавый шлейф. Крови было очень много, она растекалась всё больше и больше, смешивалась с разлитым по полу маслом, занимая всё большую и большую площадь. Тедди даже заметил крошечные дырочки, через которое дети это самое масло и выпрыскивали. Они были рассеяны по всему полу, такие маленькие, почти незаметные. И когда они успели их проделать? А теперь в эти самые дырочки вливалась кровь... наверное, капала им на головы. Интересно, что они собирались делать с этим кровавым дождем? Танцевать под ним, петь песни? Что могли делать эти ненормальные садисты? - Что там? Что там? – Невилл сам повернул голову назад. – О БОЖЕ! ГДЕ МОИ НОГИ?! ПОЧЕМУ Я НЕ ВИЖУ СВОИХ НОГ? - У тебя больше нет ног, приятель, - как можно более спокойно, ласково и обнадёживающе произнес, почти пропел, Поттер. – Мы все слышали жужжание бензопилы. Они их срезали... почти до самого основания. Прости, мне очень жаль. Сейчас мы перенесем тебя на кровать, и... всё будет хорошо... *** Почувствовав под ногами всё тот же песок, Реддл немедленно открыл глаза. Ситуация была очень серьёзной... если же все те вещи, что они сожгли и разбросали по зельям, принадлежали одному и тому же человеку, то они с Беллз рисковали возвращаться во владения Инфернума раз за разом. Нечто крайне неприятное. И опасное. Не прошло и мгновенья, а он уже поднял веки. Поднял и облегченно выдохнул: никаких тебе мертвецов, никакой лавы, никаких гейзеров... Песок был, да, грязный, перемешанный с камнями, но относительно светлый, серый, бежевый, желтый, коричневый, какой угодно, но никак не красный. И солнце светило очень ярко… - Фу-ух, - Том выдохнул ещё раз и стёр ладонью пот со лба. Он огляделся, но Беллу рядом с собой не увидел. Зато увидел других людей, вполне приличных на вид. Они стояли около какой-то ямы и что-то там выкапывали. «Мы что, вернулись в мир живых ?» - некстати подумал Реддл. Но такого точно не могло быть, ведь они положили пять алых и пять белых лепестков, а это – прямая дорога на тот свет. Сказать, что Белла неправильно что-то сварила, было нельзя, ведь изначально зелье разливалось по цветным колбам из одного и того же котла, а уже потом в них добавлялся пепел. Отдельно варили только то, которое должно было вернуть их домой. На всякий случай Том проверил колбочки: все они были на месте, ничего не уронилось и не разбилось по дороге. И булавки были под рукой. Только Беллы не было. - Беллз! – громко позвал Тёмный Лорд. – Белла! Беллатриса! Никакого ответа, только группа людей обернулась на него, расхохоталась и вернулась к своим делам. Как будто такое здесь происходит каждый день. Прямо каждый день из ниоткуда появляется мужик в грязной мантии и зовет женщину по имени. И Реддл решил на всякий случай с ними не вступать в конфликт, уж слишком странными они были. Вдалеке заприметил возвышающуюся серую скалу и решил сходить туда. Как минимум, на неё можно было взобраться и посмотреть издалека, где гуляет его прекрасная спутница. В незнакомом месте они могли запросто разминуться. Реддл шел не очень быстро, поминутно оглядываясь и внимательно смотря, куда ступает. А вдруг и здесь тоже водятся подземные гейзеры или песчаные мертвецы? Шёл так приблизительно минут пять, а потом почувствовал нечто неладное. Спинным мозгом почувствовал. Кто-то наблюдал за ним. И это точно не была Беллатриса: она не стала бы баловаться в такой ответственный момент... и вообще, он на своей практике не помнил, чтобы она баловалась. Там был кто-то чужой. Реддл чутью доверял, оно его часто выручало. Вытащил волшебную палочку, которую все же с собой прихватил, несмотря на советы Беллы. Чутье помогло определить, что наблюдатель прячется за большим камнем, а Лорд не был настроен на игру в прятки. - Бомбарда! – выкрикнул он и прикрыл глаза рукой, ожидая взрыва и грохота, но ничего такого не произошло. Палочка не сработала. Вместо этого из-за камня выскочило нечто немаленького размера и прыгнуло прямо на него. От неожиданности Реддл упал, так и не разглядев нападавшего, а соперник придавил его сверху. Одна его рука легла на лицо Тома, а вторая – горло, явно с целью задушить. Руки Тома все же остались относительно свободными, и он решил использовать их по назначению, а именно, попытаться отбиться. Нащупал у нападавшего спину (а она была вполне привычной на ощупь, человеческой, не слизкой, не тлеющей и не разлагающейся) и несколько раз врезал по ней, но это толку не дало. Соперник даже не дрогнул, хотя бил Том со всей силы. Тогда он принялся шарить руками дальше, в ладони попали несколько прядей волос, длинных, мягких, почти прямых, что позволило ему предположить, что атаковала женщина. Сильно потянул за них, и снова безрезультатно, хотя нормальному человеку, как женщине, так и мужчине, должно было бы быть больно. А воздух тем временем в легких заканчивался. Но Тёмный Лорд надежды спастись не терял, и руки спустились еще ниже. Ниже спины могла быть только попа, а какой женщине понравится, когда трогают её попу? И Том, ни на секунду не усомнившись в своей гениальности, а эту попу вцепился со всей силы, сдавил обеими ладонями так сильно, как только мог. - А-а-а-а, Реддл, козёл, совесть имей, отпусти, я приличная девушка, я же замуже-ем! Сверху вскрикнули, чужие руки отпустили его глаза и горло, и даже спрыгнули с его тела. Голос был женским, знакомым, а ещё эта женщина назвала его по фамилии. Всё происходящее было настолько странным, что Том поспешил всё для себя прояснить как можно скорее, и поэтому немедленно открыл глаза. Но ту же закрыл снова, надеясь сбросить навязчивую галлюцинацию. Он им не поверил: ему только что причудилось, будто рядом стоит та, которую он не видел уже лет тридцать, если не больше. Увидел роскошные рыжие волосы, тонкую талию, точеную фигуру... и голос... как он мог забыть этот голос? И этот бессмертный запах. Дикая Кошка! Но это никак не могла быть она! Откуда ей взяться в аду? Она ведь фаворитка. - Открывай глазки и встава-а-ай, - пропели сверху. – Тебя уже, считай, убили, ты проиграл. Точно, голос принадлежал Дикой Кошке, и манеры – тоже. Так вести себя могла только она. Но ведь Реддл так не хотел видеть её! Прошло три десятка лет. Зачем она пришла? Зачем снова лезет в его жизнь? Он уже привык без неё, ему было хорошо. Она давно превратилась в тень прошлого, ворошить которое было неприятно. Умерла – и Моргане слава! Кто её звал сюда, к нему? А она как всегда, как специально! - Вставай же ты, идиот! Думаешь, ущипнул за задницу, и можно притворяться спящим? – его несильно пихнули ногой в бок и рассмеялись. И пришлось снова открывать глаза. Она стояла прямо над ним... такая молодая, словно только что отметила своё восемнадцатилетие, хотя на момент их последней встречи ей было где-то под сорок. - Рыженькая? Котёнок? – недоверчиво переспросил он, а в душе молился сразу всем богам, чьи имена только смог вспомнить: «Только бы не она! Не она! Пусть она окажется трижды чудищем, но только не…» - Тихо ты, я же просила не называть меня так при людях! Мне ведь уже не двенадцать лет, – шикнула она. А потом нагнулась и протянула руку. Реддл с опаской прикоснулся к её ладони, будто боялся, что она или растает, или превратится в когтистую лапу какого-нибудь неизвестного адового монстра. Но ничего такого не происходило. Как и спина, как и волосы, ладонь была абсолютно нормальной. - Это... действительно ты? – ошеломленно спросил Том, когда поднялся на ноги. - Не рад видеть меня? – она игриво рассмеялась и покружилась перед ним. – Ну как, я красивая? - Как обычно, - неразборчиво буркнул Реддл. – Как ты здесь оказалась? - Я как оказалась? – она расхохоталась. – Живу я здесь, понимаешь ли! А ты какими судьбами? Неужели, опять умер? Только не говори, что ты опять умудрился испортить все то, над чем я работала всю свою жизнь?! - Нет, не умер. - Какая радость! – она по-детски захлопала в ладоши. – И вообще, мы не виделись так давно, а ты даже не обнимаешь меня! Он послушно обнял, испытав при этом неловкость и немедленно отругав себя за это. Они ведь были самыми лучшими друзьями, так какое он имеет право так вести себя сейчас? Почему он не хочет, чтобы она была рядом? Меньше всего на свете он желал обидеть её. И поэтому следовало быть очень осторожным в своих словах и действиях. Дикая Кошка была нежной, тёплой и мягкой, густые рыжие волосы ровно струились по спине. Как маленькая девочка, будто ей снова было даже не восемнадцать, а десять лет. Была довольно стильно (как на магглу) одета. Черный топ (кожаный, разумеется) и такие же штаны и сапоги, голый плоский живот. На лице маски не было, и он мог видеть её милое, почти детское личико, как в далеких пятидесятых. Она казалась низенькой по сравнению с ним, хотя на самом деле – как минимум на голову выше Беллы. Теперь он вспомнил, как ему было приятно её общество. Она была его девочкой, его котёнком. Вспомнил, как они встретились, как он швырнул её на бетонные ступеньки, как наступил сапогом на горло, как круциатил и при этом хохотал. А уже через полгода укладывал её спать у себя в спальне, с включенным светом, чтобы её не донимали кошмары. А если уже совсем становилось невмоготу, то сидел ночами рядом. И вырастил из котёнка кошку, которая потом убила свои лучшие годы ради него. - Отвык уже от меня, наверное. А вот мне без тебя всегда так тоскливо. Жаль, что ты – не мой папа, - пробормотала она в самое его ухо. – Ты точно уверен, что никого и никогда не насиловал? - С ума сошла?! – Том оттолкнул её. – Вы сговорились обе, что ли? - Кто сговорился? – Кошка отстранилась и обижено тряхнула головой, волосы водопадом рассыпались по плечам. – Я же это просто так сказала... - Извини, - он пригладил её по голове, и убрал рыжий локон от её лица. – Просто, например, пару часов назад твоя... ммм... мать распереживалась насчет того, что я с тобой спал. - А насчет того, что она была худшей матерью в мире и превратила всю мою жизнь в сплошной кошмар, она не распереживалась, случайно? – презрительно фыркнула Дикая Кошка. Теперь она отвернулась, и её лицо Реддл видеть не мог, но ему казалось, что она по-детски надула губки. – Да пошла она! - Всё, не нервничай, лучше скажи, что это за место такое? Куда я попал? – Том взял её за подбородок и развернул лицом к себе. Заглянул в её бездонные изумрудные глаза и улыбнулся. В них можно было увидеть всю Вселенную, и никакие настоящие драгоценности нужны не были. И как он умудрился прожить всё это время без неё, такой хорошенькой? - Это ад, Лордик, а куда ты целился? – она улыбнулась в ответ. - Собственно говоря, куда-то сюда, - начал объяснять он. – Дело в том, что я ищу одну девочку, а точнее, твою внучку Хейди... - НЕТ! Никаких внучек! – зашипела Дикая Кошка. – Это просто... просто дочь моей дочери! Я что, так похожа на бабушку?! - Да, я понимаю, мне тоже трудно воспринимать её, как твою... наследницу, так нормально? – постарался исправиться Том. – Кстати, а что ты здесь делаешь? Разве, ты не фаворитка? Почему ты не в раю? - Фаворитка, в отличие от моего мужа, - она кивнула. – Его не захотели впускать в рай, а приговорили к каторге здесь, поэтому я отказалась от рая, и теперь мы здесь вместе, но не работаем. - А, понятно, - он кивнул. – А где сейчас Виктор? - Там, в компании, - Кошка наобум махнула рукой куда-то влево, в сторону огромной скалы. - Ладно, не столь важно, так насчет твоей... насчет Хейди... - Я знаю эту историю. Но подробности прошли мимо меня, - она скривилась. – Она воскресила вас с Беллз, и как-то утратила мой интерес к своей персоне. - А кто знает? – поинтересовался Том. - Цисси всё-всё знает, - сказала Дикая Кошка. - Дрянь, которая предала меня?! – выкрикнул Реддл. - Не называй её так! – она снова зашипела на него, и на этот раз он понял, что эта рыжеволосая бестия рассердилась по-настоящему. – Если хочешь что-то узнать, и даже если не хочешь, не смей! Особенно, пока я рядом! И даже если не рядом. - И за что вы все так любите её? – взмолился Реддл. - Моя дочь до сих пор в Азкабане? – проигнорировав, спросила Кошка. В голосе звучала тревога. Эвелин она любила, но старалась не слишком демонстрировать это. Тогда почему так странно отозвалась о Хейди? Ведь Хейди была лучше Эвелин, в миллион раз лучше. - Да, она в тюрьме, но как такового Азкабана с дементорами там больше нет, так что, думаю, с ней всё в порядке, - заверил Том. – А что? Тебя это волнует? - А то! Она вообще не должна там быть! Место моей дочери – на свободе! – Кошка вцепилась в его мантию. – Это должна была быть головная боль Беллы! Эвелин не должна была рожать избранную, а просто передать Белле то чёртово письмо и проконтролировать процесс. А потом выйти замуж по любви и уехать! У меня остались квартиры в Японии и в Британии. Она могла их продать и свалить из вашей сумасшедшей страны, родить нормальных детей, а не каких-то там избранных, которых я любила бы не меньше, чем её! Но моя Эвелин попала в Азкабан, и провела там свою молодость, которую ей уже никто не вернет! И всё из-за тебя, Реддл! - Хочешь сказать, виноват я? – возмутился Том. – Я не имел ни малейшего понятия... - Тебе настолько сорвало крышу, что твои цепные собачки боялись находиться рядом с тобой! Они побоялись сообщить тебе о том, что пришла моя дочь, потому что ты довел их до ручки! Ты видел себя со стороны? Я как увидела – так сразу покончила с собой. - Не драматизируй, ты покончила с собой, когда Белла покинула Азкабан. Ты же у нас всегда всё контролируешь. Ты даже умудрилась умереть, когда сама того захотела, - Том продемонстрировал, что просто так его не одолеть. – Кстати, ты не имела никакого права решать, сидеть Белле в Азкабане или нет. Я читал твоё письмо и знаю, кто был виноват во всём. - Не смей обвинять меня в этом, я всё сделала ради тебя! – Кошка отпустила его, но тут набросилась снова. – Я отдала этому пророчеству лучшие годы, я отдала тебе свою дочь! Но тебе всё равно, ты уже давно воскрес, но даже не попытался навестить её в Азкабане. Тебе плевать на мою дочь, ты любишь какую-то там Хейди! А она даже не рыжая! - Успокойся, я обязательно схожу к ней, - клятвенно пообещал Реддл. Он не мог видеть её расстроенной. Ещё не хватало, чтобы она начала реветь (а ревела она всегда, когда хотела извести его). - Это потому что я сказала, - обижено буркнула Кошка. – А так даже пятую точку не почесал бы. А я всю жизнь на тебя положила! - Спасибо, - он плавно положил свои ладони на её девчачьи плечи и немного их помассировал. – Извини, я не с того начал. Благодаря тебе я смог вернуться. Если бы не ты, то... - То до сих пор трепал бы мне здесь нервы, - Кошка улыбнулась ему, и ладони со своих плеч не сбросила. - Здесь?! - не понял Том. - Лорд, слушай, ты что, совсем тупой? – девушка нагло потрепала его по щеке. – Ты уже был здесь. И не только ты один. Вы все были здесь, пока девчонка не нашла твою волшебную палочку. Только тебе все же пришлось работать, и мне было невыносимо смотреть на это, поэтому я спала и видела, когда же ты свалишь! - Я был здесь? О-ох, - выдохнул Реддл. - Ты просто забыл, - она пожала плечами. – Ладно, живым здесь нельзя находиться, могут быть проблемы, поэтому тебе лучше уйти. - Ты меня прогоняешь, Рыженькая? – он криво усмехнулся. - Я очень скучаю, правда, иногда мне не хватает твоей поддержки, твоей... отцовской руки, что ли, но тебе действительно нельзя находиться здесь. Всё, обнимай меня и проваливай! – она снова повисла у него на шее, но быстро отпустила. – Давай, иди, ищи свою новую подружку. - Я не знаю, куда идти, - мотнул он головой. А еще не мог перемещаться, так как они с Беллой не условились, какую колбу нужно брать после синей. Так что для начала нужно было найти её. - Нарцисса! Подойди сюда, пожалуйста! - Дикая Кошка сложила руки около своих алых губ и позвала. Тут же послышались шаги, и Тёмный Лорд напрягся, настраивая себя на волну сдержанности, чтобы не вцепиться в горло или волосы стерве, загубившей всю его прошлую жизнь. На плечо легла миниатюрная женская ручка – Дикая Кошка как всегда всё понимала и призывала к спокойствию. И как умудрялась сражаться такими ручками? И даже побеждать? И даже убивать голыми руками? Шаги всё приближались, и вскоре показалась их обладательница. Вполне молодая, красивая, аристократичная, как и при жизни. На вид – старше Кошки лет на десять, хотя де-факто было совсем наоборот. Прилично одета, в отличие от Дикой Кошки. Нарцисса Малфой (или теперь Блэк?) остановились в нескольких метрах от Тёмного Лорда. Замерла на секунду, ожидая, что тот накинется на неё; глаза в страхе забегали. Он тоже замер, руки невольно сжались в кулаки, а плечо сильнее стиснули пальцы Дикой Кошки. Нарцисса медленно опустилась на колени и прошептала: «Простите...» И руки у Тома как-то сами собой разжались. Слишком уж жалким было зрелище. - Милорд, мне очень жаль, я не знаю, почему тогда так поступила, я знаю, что одна во всем виновата, и вины мне никак не искупить, но... - Хватит каждый раз повторять одно и то же, Цисси, - остановила её Дикая Кошка и повернулась к Тому: - Она это уже однажды тебе говорила, когда умерла в Азкабане и попала сюда. И не виновата в том, что ты, склеротик такой, забыл. Не заставляй её повторять это снова. Иначе... зубы повыбиваю. - Ладно, поднимись, но близко подходить не советую, - властно произнес Тёмный Лорд. - Реддл, ты козёл! – фыркнула Кошка. - Прекрати, Дит, - он взял её за талию, слегка приподнял, подождал, пока она взвизгнет, и поставил около себя. Снова вернулся к Нарциссе. – Я ищу одну девочку, её внучку. - Никаких внучек! Просто дочь Эвелин! Просто ошибка глупого пророчества! - Я ищу Хейди Мэри, Дит говорит, ты что-то знаешь? – повторил Том, предварительно шлёпнув Кошку по губам. - Да, это сделали Гарри Поттер, Невилл Лонгботтом, Тедд-младший, Адамсы, Молли Уизли и близнецы Хостел, - запуганно ответила Нарцисса. Она так и осталась стоять на коленях. – Они построили дом между раем и адом. Это выглядит примерно так: квадратная или прямоугольная территория, на которой ничего выше травы не растет, зато там стоят качели, которые очень скрипят. А еще там всегда пасмурно. Дом не очень большой, на три этажа с подвалом и чем-то вроде чердака, внутри целая куча ловушек. Изнутри дверь не открывается, только снаружи. И окна тоже. Но если убить девочку, то игра закончится, и всё исчезнет... Сейчас Хейди отправили помощь – двоих детей, но я не знаю, кого именно. - Откуда у тебя эта информация? – спросил Реддл самым страшным голосом, каким только мог владеть. - Тедд рассказал, - тихо ответила Нарцисса, - он мне доверял. - Тебе доверились, а ты как всегда, понятно, - злобно ухмыльнулся Том, заставив сестру Беллы вздрогнуть. - Между прочим, это Цисси сообщила об этом богам! Именно благодаря ей девчонке отправили подмогу, - Дикая Кошка выскочила между ними. – Так что не надо, Лордик. Что уставился? Давно так не называли? - Хейди называла, не обольщайся. - Какая ещё Хейди?! – от ревности девушка затопала ногами, подняв нехилый столб пыли. - Чего ты взбесилась? Это же твоя родная кровь... – подколол её Реддл. - Это всего лишь... родная кровь моей родной крови, то есть, это всего лишь дочь Эвелин! Хватит, ты меня раздражаешь, проваливай! – она сорвалась на крик. – И без тебя неплохо живём! - Я не могу, мне еще нужно найти Беллу, - наконец-то произнес Том. – Кстати, твоя вездесущая подружка, случайно, свою сестру здесь не встретила? - Белла здесь? – Нарцисса задохнулась то ли от радости, то ли от волнения. - Беллз?! Она была с тобой? – детское выражение лица Дикой Кошки сменилось на встревоженное. – Где и когда ты умудрился её потерять?! - В последний раз мы виделись во владениях Инфернума... – протянул он. - О, Мерлин, - вздохнула Нарцисса. - Так! – рыжеволосая девушка вплотную приблизилась к Реддлу и сдавила своими тоненькими пальчиками его горло так, что он закашлялся. – Рассказывай всё! Всё с самого начала! Я тебя внимательно слушаю, - она разжала пальцы и отошла. - Мы сварили такое же самое зелье, что и Молли Уизли-младшая, когда отправляла Хейди в этот ваш дом, - начал объяснять Том. – У нас были все ингредиенты, кроме одного – личной вещи Молли Уизли-старшей. Джастин Крачковский проник в Нору и принес оттуда много всего разного, но мы точно не могли определить, кому те вещи принадлежали, поэтому сварили разные варианты зелья, - он показал все свои колбочки. - «Мы» – это кто? – грубо перебила Дикая Кошка. - Я, Белла, Руди, его жена Изабелла, сыночек твоей вездесущей подружки, твоя мать и еще целая куча народу, - пояснил он. И отметил, как напряглись её скулы, когда он упомянул МакГонагалл. Такое выражение лица у неё обычно получалось во время приступов ревности. Неужели, она до сих пор ревнует? Ей до сих пор не всё равно? - Дальше, - махнула она рукой. - Сначала мы с Беллой использовали красные, - он показал свои две оставшиеся. – Но оказались в Инфернуме... - В Тартаре, - поправила Кошка. – У нас это называют Тартаром. - Там мы повстречали не очень любезных мертвецов, горящих в лаве, и поняли, что промахнулись. Решили взять синие, у нас уже было всё готово, но в последний момент извергся гейзер, и я потерял её из виду. Она крикнула, что всё в порядке, и она готова. На счет три я взял портключ... и попал сюда. Вместо ответа Дикая Кошка врезала ему. Дала пощечину. Её руки с неимоверно громким шлепком легла на его щеку, рискуя вышибить зубы. Но это она еще мало постаралась. Он знал, что она может и лучше. - С ума сошла? – он отшатнулся от неё, держась на лицо. Уже чувствовал, как пострадавшая щека опухает и горячеет. И неизбежно краснеет. След гарантирован – дня на три, и это в лучшем случае. - Ты идиот! Какой же ты идиот! Как был тупым, так и остался! – запричитала Дикая Кошка, вздымая руки к небесам. – За что мне такое наказание! Пока умирал и воскресал, все шарики растерял! - Что с тобой такое? – Том схватил её за плечи и резко развернул к себе. Она тоже вся покраснела, волосы растрепались и хаотично разбросались по лицу. Они лезли в рот, в нос, в глаза, но она не обращала на это внимания. Её как будто парализовало от злости и страха. Такой напуганной он давно не видел её, практически никогда не видел. Её зелёные зрачки расширились до такой степени, что закрыли белки. Теперь её глаза казались полностью зелеными, как будто их залили краской. - Ты так и не понял?! – возмущенно вопросила она. - Белла осталась там, в Тартаре! - Но она же сказала, что... - Она специально сделала это! Чтобы спасти твою дурную голову, Лордик, - у девушки потекли слёзы по щекам. Такие же прозрачные и бездонные, как вся её душа. – Она же любит тебя до сумасшествия. Наверняка, что-то пошло не так. Она уронила эти колбы, разбила, её схватили, неважно... но она не хотела, чтобы ты остался там из-за неё. И поэтому крикнула, что у неё всё в порядке. Чтобы ты спасся. А ты идиот, ты осёл, Лордик! Ты один виноват во всём! Ты должен был забить тревогу сразу же, как только появился здесь и не нашёл её. Ты должен был сразу сказать, что вы были вместе, а не обниматься со мной. Мы потеряли очень много времени из-за твоей тупости! И неизвестно, что там уже с ней успели сделать!.. _____ *Weib – женщина (нем.)