***
Конец осени, зима и начало весны прошли в попытках справиться с внутренним холодом. Разбить печать я даже не надеялась. Точно не сейчас, с моими-то знаниями и опытом, которые равняются нулю, подобное явно не удастся. Изначально я пыталась оценивать и сравнивать свои состояния и ощущения в течении нескольких недель. Отслеживала реакции организма на любые манипуляции с ним, на наличие влияния окружающей среды на него. Подготовила для этого чистую тетрадь и разделила страницы на несколько столбиков: 1. Раздражитель 2. Реакция организма 3. Избегать/продолжать воздействие раздражителя По итогу проделанной работы, у меня был готов определённый план действий. Теперь каждое утро начиналось с зарядки. Никогда не была поклонницей спорта и каких-либо упражнений, занималась подобным только по необходимости или же ради достижения какой-либо цели. Сейчас же основной задачей было как минимум не помереть. Поэтому сжав зубы и задвинув свою лень куда подальше, я сразу же после пробуждения посвящала минут тридцать разминке. Наклоны, приседания, прыжки и растяжка, всё это помогало раздробить лёд внутри, позволяло спокойно передвигаться в течении всего дня, не слыша ужасающего треска. Похрустывание никуда не девалось до конца, но его можно было игнорировать, задвинуть подальше, заглушить мыслями. Вторым обязательным действием, сразу же после приведения своего тела в подобие человеческого из состояния сломанного шарнирного механизма, было принятие горячего душа. Нана пыталась запретить, ведь принимать ванну либо душ вечером я не переставала, но после того, как я прикоснулась к её шее своими ледяными руками и сказала, что мерзну, она закрыла на это глаза. Тем более, за коммунальные услуги платит Иемицу, ни разу не видела каких-либо счетов в доме, прекрати качать права, женщина. Горячая вода отогревала тело, и последующие часа два я могла дышать более свободно. Пальцы рук замерзали слишком быстро, поэтому приходилось постоянно их разминать и растирать. От употребления холодной пищи, например, мороженого, и жидкостей, таких как лимонады, да любых других охлаждающих напитков, пришлось полностью отказаться. Воду я старалась пить только комнатной температуры. Мне повезло, что закупаться одеждой к школе, да и, в целом, обновлять гардероб, Нана решила зимой. Блондинчик как раз перечислил кругленькую сумму на это дело. Теперь мой шкаф был полон различными водолазками, футболками и свитерами на пару размеров больше, с учётом экономии и расчётом на будущее, я всё-таки расту. Парочка джинс тёмно-серого и голубого цветов, одни вельветовые брюки оттенка хаки и двое шорт, все штаны болтались на мне, как на вешалке, поэтому пришлось прикупить несколько ремней. Альтернативой юбкам и платьям выступило кимоно и хаори к нему. В качестве поощрения нас с Тсу-куном за «хорошее поведение» и поступление в школу, нам позволили выбрать в качестве подарка всё что угодно. Оленьи глазки остановил свой выбор на радиоуправляемом роботе, я же схватилась за тёплые пледы. Поэтому теперь я была утеплена и вполне довольна. Дело осталось за малым, понять, как исправить косяк Тимотео, и по возможности сделать это.***
Поход в школу не привнёс ничего хорошего в мою жизнь. Хоть я и имела определённый пласт знаний о множестве предметов, преподаваемых в данном заведении, но вот знания языка, истории и литературы страны явно страдали. Несмотря на все мои убеждения в том, что письменная часть тестирования для поступления, была сделана отвратительно, я прошла в А класс, где, по идее, учатся наиболее подготовленные к школе как по знаниям, так и по навыкам, Тсу-кун попал в класс В. В младшей Намимори, моей теперь школе, собрались дети, в основном, знакомые мне, мы все хоть раз, но встречались на детской площадке. Эта школа была одной из лучших в городе, делилась на младшую, среднюю и высшую, стояла на одном уровне со школой для девочек Мидори, в которую меня не отдали из-за нежелания Иемицу разделять его деток. Япония славится коллективизмом. Я прослыла* одиночкой. На самом деле я была известна как «Странная Тамаэ». Те, с кем я успела не поладить на детской площадке, за каких-то два дня растрепали об этом, кажется всей школе. Необщительная девочка, не чурающаяся проявлять жестокость по отношению к другим, в ответ на безобидные шалости. После этого меня и тут пытались «попробовать на зуб», правда уже девочки постарше. Подкараулили меня в туалете и попытались надавить своим авторитетом. Подобные детские игры мне не были интересны, у меня в тот момент опять начали неметь пальцы, поэтому я оттолкнула заводилу компании, что стояла ко мне ближе всего и выдвигала какие-то требования. Она отшатнулась. Ну да, руки у меня ледяные, и что теперь? В этом нет ничего удивительного и необычного. Я недооценила слухи, ходившие обо мне до этого. Иногда, стоит прислушиваться к окружению, дорогуша. С криками, что я Ёкай** девчонки сбежали. Я осталась стоять в прострации. Как всё дошло до этого? Теперь меня сторонятся. Я стала изгоем. Репутация достаточно странная вещь. Особенно, когда ты не уделяешь ей никакого внимания. Что послужило её основой, а что закрепило результат? Какие действия повлекли за собой то, что мы имеем сейчас? Чьи слухи закрепили на тебе клеймо? Мне повезло. Меня опасались, а некоторые и боялись. Ко мне не лезли, совсем, общение с одноклассниками свелось к минимуму. Всё-таки одной из задач школы является социализация, поэтому работ в парах и группах было не избежать. Подпортить вещи никто не пытался, угроз физической расправы не предвиделось, ну а если они хотели надавить морально изолированием, то просчитались. Школьная жизнь была терпимой. Учеба проходила неспешно. Совершенствовать свои знания языка не так-то просто, но подобное пригодится в будущем, поэтому я не отлынивала от занятий, уроки не прогуливала, даже ходила на дополнительные занятия, которые скрывались под лозунгами школьных клубов. Хочешь улучшить знания и навыки японского? Добро пожаловать в литературный клуб, где, разбирая произведения, тебе подправят произношение и объяснят значения тех или иных слов. Желаешь читать собственные конспекты, не продираясь сквозь испещренные закорючками текстá, думая, действительно ли это нужная чёрточка в иероглифе или просто рука дрогнула? Прошу вас присоединиться к клубу каллиграфии, где вам поставят руку, научат терпению и аккуратности, покажут, как изящно можно управляться не только кистью – инструментом, но и рукой в целом. Всё бы было прекрасно, если бы не выявился один преинтереснейший факт. У меня есть акцент. Не сильный, но достаточно заметный. Вопрос откуда даже не поднимается, ибо воспоминаний из прошлой жизни о стране, и тем более языке, не сохранилось. Учителя списывают всё на отца иностранца, что в свою очередь служит хорошим прикрытием. Погрузившись в учебные будни и свои проблемы, я не особо следила за тем, что происходит во вне, особенно за пределами моего класса. Не только я обзавелась определённой репутацией. Тсу-кун теперь тоже имеет прозвище в кругах младших школьников: «Никчёмный Тсуна». Мне казалось, что он обретёт подобный статус намного позже, уже в средней школе, видимо, я ошиблась, недооценила я своего братца.***
Спустя где-то полгода я стала замечать, что мои ежедневные способы борьбы с холодом перестают быть эффективными. Кажется, пришла пора отчаянных мер. Стараясь почувствовать пламя, я обращалась к визуализации образа. Почему бы не повторить опыт с «тьмой»? Я – вовсе не я, я – пламя. Это я передвигаюсь по каналам неторопливо, стараясь не задевать стенки ледяной ловушки, это я тягучей патокой распространяюсь по всему телу. Медленно вырисовывая подобную картинку в своём подсознании, действительно начала ощущать что-то помимо льда в своих венах, услышала тихий шёпот пламени. Оно беспокоится, оно недовольно случившемся, оно боится. Оно переживает за меня. Какой же я бываю идиоткой. Почему нельзя было сделать этого раньше? Пламя всё это время пыталось дозваться до меня, а я вместо того, чтобы как-либо действовать, решила начать приспосабливаться. Просто гениально, дорогая моя. Хотя, не уверена, что услышала бы его. Треск перекрывает многие звуки, я своё сердцебиение не всегда слышу. Это сейчас что было, попытка оправдаться? Теперь, ещё одним обязательным пунктом моих ежедневных дел стало общение с пламенем. Каждый вечер, прямо перед сном, я пыталась направлять его, заставляла передвигаться по пламенным каналам и слушала его недовольное бормотание. Оно сопротивлялось. Каждое его прикосновение к стенкам изо льда приносило мне боль. Сначала было страшно, думала, что наношу себе физический вред, но проверив своё тельце на наличие каких-либо повреждений, следов обморожения, ничего подобного не нашла. Поэтому предположила, что все ощущения боли фантомные, они проецируются моим же сознанием. Может ли быть такое, что это своеобразное воздействие печати, чтобы её не трогали и ничего в ней не меняли? В любом случае, мои манипуляции не были бесполезными. К своему шестилетию я научилась ускорять течение пламени. Подобные действия, приводили к тому, что ледяная клетка стала подтаивать изнутри. Стоит отметить, что всё это не только помогало мне, но и привносило определённые негативные последствия. Пламя двигалось внутри меня со временем всё быстрее и быстрее, согревало и растапливало свою клетку. Тот факт, что твоё пламя находилось в замкнутом пространстве, со всех сторон окруженное льдом, ты в расчёт не брала, да, милая? Как итог, растаявшей жидкости некуда было деваться, кроме как падать прямиком в поток моего пламени. Ах да, ты ведь так же не уделяла особое внимание тому, что лёд сотворен из пламени Тимотео, то есть он был чужеродным для тебя. Сила старикашки была похожа на расплавленный воск, попадающий на открытые участки кожи, вызывала ощущения, от которых хотелось поскорее избавиться и забыть, как страшный сон. Мой организм на подобную реакцию в сторону раздражителя реагировал бурно, пытался уничтожить источник моего недовольства. Но вместо истребления, сжигания чужой силы, моё пламя поступало прямо как я когда-то. Нет, ну серьёзно, не пропадать же добру? Оно преобразовывало и переплавляло чужое в своё. Но, о, Боги, когда всё будет идти по плану? оно стало меняться само. Его объем стал увеличиваться, его качество сменилось на более холодное и колючее. Если раньше оно грело, желало вырваться и искать, искать, искать частички себя, жаждало познавать и делиться, то сейчас оно полностью сосредоточилось на моей сохранности, на защите. Весь внешний мир стал опасностью. Поэтому пламя изничтожало препятствие, мешающее исполнять задуманное, с небывалым упорством. Возможно, что через несколько лет упорной работы, что-то да получится.***
Недавно я узнала, сколько мне предстоит учиться в школе. Тринадцать лет. По идее, стандартным сроком является двенадцатилетнее обучение. В первый класс младшей школы поступают после исполнения ребёнку шести лет. Мы отправились на учёбу, когда нам было по пять с половиной. Мы дополнительно обучались в классе для дошкольников, что помогло бы нам быстрее привыкнуть к новому и социализироваться, адаптироваться в незнакомом коллективе. Ведь мы пропустили этап детского сада, как оправдала данное происшествие Нана. Обучение в младшей школе закончилось. И слава всем Богам за это. Мы с Тсу-куном перешли в среднюю Намимори. Благодаря специфической системе образования, а именно рандомному смешиванию классов, все друг друга знали. То есть, отношение к тебе, сложившееся в начале учёбы, практически не менялось. Меня всё так же сторонились, Тсу-куна продолжали считать неудачником. Пару раз мы были в одном классе, нас постоянно сравнивали, что не порождало в нас большей любви к друг другу. Мы с оленьими глазками практически не общались ни дома, ни в школе. Он считал забавным, то, что я мёрзну, пытался шутить на этот счёт, как-то глупо выставить меня перед другими детьми. Он действительно считал, что подобное поведение сможет выправить отношение к нему в школе. В том, что он мой брат, не было никаких плюсов. Постоянные упрёки учителей: «– Тамаэ-чан, помоги Тсунаёши-куну» или «– Тамаэ-чан, позанимайся с ним, подтяни его». Он не х о ч е т учиться! Но кого бы это волновало. В том, что я сестра Тсу-куну, было множество преимуществ. Рядом со мной его не задирали и не шутили над ним. Если видели меня где-то поблизости, то моментально прекращали все выходки. Поэтому он стал крутиться около меня, пытался даже болтать, но игнорировать людей я всегда умела. Поэтому, ты только посмотри какой вид за окном, там же совершенно ничего не происходит, очень интересно смотреть на пустой двор, и да, мне совершенно не стыдно и не жалко мальчишку. Он н и ч е г о не сделал для того, чтобы измениться, чтобы исправить ситуацию.***
В один из дней, который начался просто ужасно, я узнала, что оказывается в школе есть Дисциплинарный комитет, который работает уже два, между прочим, года. Но пройдемся по порядку. Для начала я проспала, не услышала будильника на телефоне. Спасибо Иемицу, чудесный подарок. Затем, за завтраком я узнала, что сбор моего любимого чая закончился. В школе был официальный день тестирования, к которому я не готовилась, так как забыла, и сбор всей домашки, время на которую я не трачу дома, а делаю перед занятиями, чем и занимаюсь все перемены и обеденные перерывы. Апогеем всего стала встреча в женском туалете. Девочки, это что, какое-то священное место, предназначенное для выяснения отношений? Пока я смывала прохладной водой усталость со своего лица, в туалет набилось шесть девчонок из третьего класса средней школы. Они что-то говорили об уважении к сэмпаям, подчинении, моём высокомерном поведении, не чистокровности и прочей лабуде. Я, если быть честной, даже не вслушивалась. Закончила умываться, закрыла краны и потянулась к бумажным полотенцам. Игнорирование с моей стороны послужило спусковым крючком для этих милых леди. Одна из них резко дёрнула меня за рукав моей рубашки, моментально порвав его. Тяжело вздохнула и посмотрела на это безобразие. Такое не зашьёшь. – Девочки, кажется она не понимает, стоит ей показать её место более наглядно! – вскрикнула та, что стояла позади всех. Вот подстрекательница. Чьи-то руки дёрнули меня за волосы, что сделать достаточно просто из-за их распущенности, всё-таки каре до плеч не так-то и легко укладывать в хвосты или косички. Вот это было зря. Я и так слишком долго терпела все «радости» этого дня. Тем более, обращаться так с собой я никому не позволяла. Ударила эту явно бессмертную девчонку в подмышку, мои волосы моментально отпустили. Да, моя дорогая, это крайне неприятно. Пока она морщилась и шипела рассерженной кошкой, схватила её сзади за шею и резко направила в сторону зеркала. Не успев предпринять хоть что-то, она ударилась своим лбом прямо об зеркальную поверхность, попутно разбив и её и свой лоб. Вао. А за такое садят, мне интересно? Дамочка скатилась на пол, начала рыдать и с ужасом отползать от меня. Другие же могут напасть, да? Потянулась к отломанному куску зеркала и поудобнее перехватила его в руке. Из-за концентрации пламени под кожей, температура вокруг меня стала резко падать. Моментально побледнев и подхватив свою подружку за руки, девушки выбежали с криками из туалета. Так, надо убрать свои следы. Оторвала до конца рукав от испорченной рубашки и протерла своё «оружие», затем кинула его в мусорку, разбивая при этом на более мелкие части. Протёрла краны и подожгла тряпку в руках с помощью пламени. Отряхнула руки и вышла из уборной. Меня уже ждали. Несколько высоких парнишек со странными причёсками караулили меня на выходе. Вот и получилось так, что сейчас я стою перед каким-то хмурым пацаном, что зовёт себя Главой какого-то комитета, отвечающего за дисциплину в школе, и пытаюсь понять, как я могла практически год учёбы проходить мимо школьных ворот, где стоят громилы и сверяют опрятность формы со стандартами, не обращая на них никакого внимания, с потрясающим покер-фейсом, и не получить пиздюлей. Потрясающая удача. С каждым днём я удивляю себя всё больше и больше. Слушай, Хмурик, прекращай пилить меня взглядом, я тоже так умею. После молчаливой игры в гляделки, где моргнуть – значит проиграть, в течение нескольких минут, этот странный тип всё же решился выдвинуть мне претензии. Что вообще происходит? Я нанесла физический вред ученице школы (в ответ на агрессию с её стороны, дорогуша, но кого это волнует), а меня наказали уборкой в библиотеке в течение следующего месяца. Я нихрена не понимаю. Полицию вызывать не будут? Задав волнующие меня вопросы, в ответ получила ещё более тяжёлый взгляд. О, Боги, кого ты пытаешься запугать. Оказалось, что никаких обвинений в мою сторону от пострадавшей вынесено не было. Скептически приподняла бровь на это. Хмурик лишь самодовольно хмыкнул. Это ты, что ли, постарался? Ну дело твоё, я не просила, так что благодарностей не жди. Молча развернувшись, вышла из кабинета. Стоит забрать свои вещи и пойти домой, отрабатывать начну завтра. Какой отвратительный день.