***
Город. Люди, снующие вокруг то туда, то сюда. Разгорячившееся солнце, освещающее каждый мелкий переулок. Лёгкий ветерок, угрожающий к вечеру не на шутку разойтись. Именно так ощущается свобода действия. Можно дышать полной грудью, чувствовать этот момент, будто видишь это всё в последний раз, и радоваться, внезапно осознавая, что никуда это потом не денется. Все дороги открыты, делай, что хочешь, беги, куда вздумается. Ты — вольная птица, которой с высоты своего полёта глубоко наплевать на всё происходящее вокруг. Тебя несёт над миром очередной поток ветра. Куда? Ты не знаешь. Зачем? А есть ли дело до этого? Ведь всё вокруг становится пустяком, когда ты волен свободно ступать по этой земле и просто наслаждаться этим днём. Именно такой спектр эмоций наполнял МакКлейна, пока он заворожённо наблюдал за происходящим на улицах города, находясь при этом на своём законном месте в автомобиле Такаши. Знаете то чувство, когда тебя долго не было в родном городе и спустя время ты возвращаешься на знакомые улочки, которые кажутся тебе совершенно новыми? Ты ищешь глазами мелкие детали, которые поменялись за время твоего отсутствия, дивишься людям, которых никогда в жизни до этого не встречал, ты полностью захвачен этим зрелищем, пока едешь в машине, автобусе, трамвае, — что бы это ни было, — и смотришь в окно, раззинув рот. От всего этого внутри зарождается приятное щекотливое чувство, которое трудно описать словами, но именно это сейчас Лэнс и испытывал. Такаши же время от времени поглядывал на обращённый к нему затылок и улыбался. Правда за этой улыбкой скрывалась горечь неопределённости и растерянности, которую МакКлейн совсем не замечал. — И куда же мы едем? — взволнованно поинтересовался парень, усаживаясь на сидении прямо. — И с чем я тебе должен буду помочь? Широгане бросил на метиса загадочный взгляд и вновь уставился на дорогу, совершенно проигнорировав поставленные вопросы. В любой другой ситуации это могло даже задеть Лэнса, но сейчас он лишь больше разгорелся из-за старательно созданной усилиями матери и Такаши интриги. Складывалось впечатление, будто сегодня был невероятно особенный день. И, может быть, он уже таковым являлся. Машина мчалась вдоль ярких многоэтажек, пока не достигла пропускного пункта неподалёку от въезда в город, стоящего на территории базы отдыха, расположенной на частном пляже. Широ опустил окно, поприветствовал контроллёра и продиктовал ему свои данные, после чего молодому человеку выдали ключ и пожелали хорошей дороги. Теперь авто мчалось по бетонке, распыляя налетевший сюда песок во все стороны. Виды за окном открывались просто невероятные. Хоть Лэнс и бывал здесь после выпуска из школы, но это было с год-полтора назад. Сейчас тут всё казалось более цивильным и ухоженным. Наверное, хозяин базы отдыха запретил въезд школьникам, после чего это место и похорошело. МакКлейн зарёкся не спрашивать ничего, пока Широ не остановит машину. И, как только они припарковались у одноэтажного домика, расположенного поодаль от остального кооператива и близко к воде, парень вперил взгляд в Такаши, выжидающе смотря на него. Последний нарочито игнорировал все попытки вытянуть из него хотя бы толику информации, поэтому, заглушив мотор, Широ покинул салон, несильно захлопнув за собой дверь. — Да ты издеваешься надо мной… — усмехнулся Лэнс, лишь больше раззадорившись с поведения Такаши, и последовал примеру старшего товарища, покидая машину. Молодого человека он застал разгружающим парочку пакетов из багажника. Перехватив один из них, МакКлейн наконец-то подал голос, желая получить все ответы: — Итак, мы на озере, в частном домике, далеко ото всех, — незатейливо начал он. — Здесь нас не застанет ни одна знакомая нам живая душа, и мы полностью предоставлены друг другу. Кхм… Так в чём же требуется моя помощь? Лэнс пытался говорить всё предельно серьёзно, но в конце концов игривые нотки сами собой заиграли в его голосе, предвкушая и продумывая тысячу и одно событие, которые таит в себе предстоящий отдых. — Разложишь содержимое пакетов, приготовишь вкусный ужин, по которому я очень сильно соскучился, ну а потом… — перед тем как открыть дверь, Широ многозначительно посмотрел на парня. — Можешь пойти домой. И он тут же отвернулся, скрывая напросившуюся на лицо улыбку. Ключи брякнули, раздался щелчок дверного замка, и Широгане прошёл внутрь дома, оставляя недоумевающего МакКлейна позади. У последнего вырвался нервный смешок, и он поспешил за молодым человеком, принимаясь неустанно расспрашивать его: — Погоди, погоди, погоди! Ты же сейчас шутишь, да? Шутишь ведь? Вывезти меня за город, нагрузить работой и отправить домой, серьёзно? Это какие-то исправительные работы или что? Я не понимаю… Широ, не молчи! Ты же не можешь со мной так поступить, правда? У Такаши получалось держать серьёзную мину до тех пор, пока смуглые ладони с хлопком не ударили по столешнице, перед которой молодой человек остановился, чтобы выложить содержимое пакетов. Оторвав взгляд от рук, Широ наткнулся на серьёзную мину перед собой. МакКлейн ждал ответов. Его голубые глаза сузились буквально на мгновение, словно парень боялся моргнуть и спугнуть тем самым этот счастливый день. Ещё секунда — в уголках этих прекрасных глаз от натуги начала скапливаться влага. До чего же потешно. Такаши мягко усмехнулся, протянул ладони, касаясь ими щёк напротив; указательные пальцы ловко завернули чуть отросшие каштановые пряди за уши, а подушечками больших пальцев Широ очертил полукруг на горячей коже. — Всё-таки ты надо мной издеваешься, — пробубнил МакКлейн, надув губы и прикрыв глаза, попутно утопая щеками в грубоватых, но до безумия приятных ладонях. Сердце зашлось в груди в быстром ритме. Вот он, долгожданный момент! Сейчас всё благоволило тому, чтобы губы коснулись губ, руки властно притянули талию к талии, одежда полетела на пол… И неважно, что дверь осталась открытой и колышется на слабом ветру, что проходящие ненароком мимо люди могут заметить их, что всё произойдёт внезапно и без должного предупреждения, а цель поездки так и останется не познанной интригой. Всё это неважно, пока Лэнс может вот так предаваться ласкам в умелых руках Широгане и не задумываться о хлопотах внешнего мира. Сейчас истинную важность играет тот маленький мирок, который был создан их совместными усилиями. Нафантазировав себе все изощрённые возможности развития событий, МакКлейн неосознанно вытянул губы навстречу, уже ощущая приятное тепло, касающееся его везде-везде. Но внезапно вся эта картина обрушилась. Он, поддавшись вперёд, чтобы отхватить заслуженное, почти осёкся, но удержался, благодаря выставленным до этого на столешницу рукам. Лэнс в удивлении распахнул глаза, наконец, осознавая, что не сливается с Такаши в страстном поцелуе. Напротив, Такаши отстранился от него и принялся рыться в пакетах, потихоньку выставляя продукты на кухонную тумбу. Растерянный, Лэнс не знал, стоит ли сейчас спрашивать, что это сейчас было? Он поймал на себе взгляд Широгане, неловко улыбнулся в ответ и в таком подвешенном состоянии начал перекладывать быстропортящиеся продукты в невысокий гудящий холодильник. В единственном МакКлейн был стопроцентно уверен — Широгане его избегает. Точнее сказать, не его самого, а любого тактильного контакта. Сначала парень не поверил, списал случившийся облом с поцелуем на неудавшуюся шутку, но потом случилось следующее: после того как все продукты были разложены по местам, Широ передал парню сменную домашнюю одежду, а сам вышел из комнаты, словно стеснялся находиться рядом, пока Лэнс переодевается; потом, когда они вместе готовили, дожидаясь почищенного картофеля, МакКлейн подошёл к Такаши со спины и решил его обнять, подумав, что это будет мило, но в итоге молодой человек испуганно дёрнулся и отпрянул, ссылаясь на то, что держит в руках нож; вишенкой на торте стал момент, когда они сели ужинать, и Лэнс решил позаигрывать со своим, — на минуточку! — парнем, протянул под столом ногу и самым носочком провёл Широгане от щиколотки до колена, а как только собирался зайти дальше — Широ вздрагивал и настойчиво убирал ногу парня в сторону. Это было чистой воды тактильное избегание. После ужина Лэнс настоял на том, чтобы выбраться на прогулку по пляжу. Дул прохладный ветерок, закат окрашивал воду в приятный персиковый оттенок, а небо пестрило лиловыми и розовыми тонами. Вид был невероятным и до боли романтичным. МакКлейн шёл по левую сторону от Такаши и мечтательно смотрел вдаль. Рука в какой-то момент на автомате потянулась к свободной руке молодого человека, которая от первого прикосновения неловко дрогнула, но Лэнс настойчиво переплёл пальцы, чтобы хотя бы сейчас не дать Широ возможности избежать близости. И Широ сдался. А позже остановился по принуждению парня, который сам встал посредь пляжа и уставился на Такаши. Вдалеке слышались музыка и крики малого числа отдыхающих. Парни находились достаточно далеко, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Сейчас всё время этого мира было предоставлено только им двоим. А Лэнс, кажется, был единственным, кто был готов использовать это время на всю катушку. — Тут очень красиво, — вполголоса сказал МакКлейн, неотрывно смотря на молодого человека. — Да, — такой ответ получил парень на свои слова. — Широ… — после небольшой паузы нерешительно продолжил Лэнс. — Что не так? Ты сегодня весь вечер будто… Будто бы… Сторонишься меня. Я сделал что-то не так, чем-то провинился перед тобой? Реакция молодого человека была весьма неожиданной. Даже обидно неожиданной, если быть точным. Лэнс надеялся, что Широ будет всё отрицать, обнимет его крепко-крепко и, наконец, впервые за долгое время поцелует, чтобы стереть все тревоги, но этого не произошло. Мало было того, так Такаши ещё отвёл взгляд, словно провинившийся кот. — Широ, это уже совсем не смешно, — твёрдо сказал парень, нахмурившись. — Да, конечно, в начале дня это было забавно, ты выдержал отличную интригу, чтобы меня порадовать, но сейчас… Складывается такое чувство, что ты отдалился от меня за эти полторы недели до того момента, когда мы только с тобой познакомились. Внутри постепенно начинала закипать злость. То, как Такаши отмалчивается, пока Лэнс пытается решить их общую проблему, истоки которой ему совсем неизвестны, невероятно бесили парня. Появилось навязчивое желание запсиховать, распинать песок вокруг, развернуться и пойти домой пешком, а ещё — кинуть Широ что-нибудь обидное в догонку. Столько плохих мыслей в мгновение ока заполонили разгорячённую голову МакКлейна, что он даже не заметил, как на его запястье щёлкнул карабинчик и прибавился незначительный вес. Лэнс недоумённо глянул на своё запястье, из-за чего лучи закатного солнца сначала неприятно ударили по его глазам, отразившись от полированной поверхности. Чуть сощурившись, парень обнаружил на своей руке серебряный браслет с крупными звеньями. Удивлённый неожиданной обновкой, он смотрел то на подарок, то на молодого человека. Так как накатившая раннее волна сомнений ещё не успела улечься, в голове тут же закрутился вихрь неприятных мыслей. За какую такую оплошность этот презент? За сегодняшнее отношение? За то, что редко писал и отвечал на сообщения, пока шёл срок домашнего ареста? Или, что ещё хуже, за измену? — Я не хотел тебя обижать, Лэнс, — раздался бархатный голос Широгане, заставляя парня полностью обратить на него своё внимание. — Просто… Я хотел сделать тебе этот подарок в честь нашей годовщины. На сердце на мгновенье отлегло. Всё оказалось не так печально, как МакКлейн себе успел понапридумывать. Но почти сразу в груди вновь зародились семена тревоги. — Но ведь годовщина будет на следующих выходных, — неуверенно начал Лэнс, неосознанно коснувшись пальцами одной руки свисающего браслета на запястье другой, ощущая тяжесть аксессуара. — Мы должны были поехать к моей тёте в гости… И тут до парня постепенно дошёл тот потаённый посыл, который Такаши вкладывал в свои слова. — Как же я сразу не догадался… — горько усмехнувшись, начал причитать МакКлейн. — У тебя появились дела, да? Домик на песчаном берегу, совместное приготовление ужина, посиделки. Ты постарался воспроизвести это всё здесь, потому что не сможешь поехать. — Прости, Лэнс. Я правда ничего не планировал на следующие выходные, как мы и договаривались, но… Договорить молодому человеку МакКлейн не дал. Он схватил Такаши за грудки его ветровки и притянул к себе, сбивая того с мысли. — Никаких оправданий, — строго выпалил парень в губы напротив. — Вместо этого советую наверстать всё, что ты не дал мне сделать до этого. Ответа после этих слов не последовало. Лэнс настырно прижался губами к приоткрытым губам напротив, вовлекая Широ в поцелуй. Обида и скопившиеся неприятные мысли, которые уже успели осесть горечью на столь романтичном вечере, подначивали парня быть более напористым и жёстким. Руки давящими движениями плавно переместились с ветровки на плечи, а потом за шею, сцепившись замком и чуть надавив, заставляя Широгане склониться. Насколько удобно было молодому человеку МакКлейна сейчас несильно интересовало. Он ждал грёбаного поцелуя полторы недели, желал прикоснуться к этому человеку и ощутить его тепло, а Такаши так эгоистично отталкивал парня всё это время. — Чтобы ты понимал, — прервавшись ненадолго, начал Лэнс, заглядывая молодому человеку в глаза, — мы могли перепихнуться минимум три раза за то время, пока находимся здесь. — Лэнс… — в смятении Широ сначала закашлялся, но потом неожиданно тихо рассмеялся. — Сомневаюсь, что стоит мерить время перепихонами. — Похер, чем время измерять! — воинственно заявил парень, отстраняясь немного, хватая руку Такаши и утягивая его за собой. — Известно одно — его у нас остаётся всё меньше. Так что вперёд! Песок, забившийся в кроссовки, щекочущий ветер, ударивший по лицу, когда они бежали до дома, задорно смеясь, забытая в суматохе дверь домика, которая вновь осталась без внимания, — всё это частички того долгожданного отдыха с человеком, из-за которого сердце расходится в радостной трели, по спине и рукам пробегают мурашки от наслаждения, всё внутри замирает в предвкушении встречи. Именно такими моментами должен был быть наполнен сегодняшний вечер. Начать с шуток, забав и смеха, а закончить томными вздохами, стонами и неразборчивыми словами, с придыханием слетающими с языка. Прикосновения, дурманящие голову, от которых тело нагревается словно по щелчку. Нежные покусывания от мочки уха вниз, до ключиц, на которых алыми бутонами распустятся засосы. Грязные словечки, проскальзывающие в редком диалоге, от которых краской наливаются щёки. Лэнс словно впервые всё это испытывал. Будто никогда раньше его не касались так нежно, не целовали с такой любовью и не смотрели на него с той глубокой, необъятной нежностью, с которой на человека может смотреть только тот, кто погряз в любви по самые уши. Даже если всё это только казалось МакКлейну, даже если эти чувства были далеки от той глубины, которую он видел, парень всё равно ощущал себя невероятно счастливым прямо сейчас. Утопая в ласках грубоватых рук, Лэнс понимал, что сейчас только с ним эти руки ведут себя так бережно, очерчивая фигуру от груди до бёдер, мягко подхватывая их, сжимая пальцами, словно боятся отпустить и навсегда потерять то ощущение тепла, зародившееся от прикосновений и поглаживаний. Только имя Широгане слетало с губ МакКлейна с таким трепетом, от которого внутри всё судорожно сжималось, подпитывая нарастающую похоть. Страсть, обуревавшая два сердца, вспыхивала, словно бесконечный фейерверк. Синий, зелёный, красный, фиолетовый, оранжевый… Каждый цвет — отдельный кусочек пазла, складывающийся в обескураживающую картину, на которой яркими красками запечатлён коитус. Нежный, терпеливый, жаркий. Это их личный мир, в котором не было места чужим предрассудкам, консервативным взглядам и критике. В нём Лэнс мог быть самим собой, без тени сомнений целовать человека, который ему нравился, касаться его там, где захочется, и так, как захочется. Сейчас МакКлейн всецело владел Широгане, ровно как Широгане владел МакКлейном. Удовольствие и приятные воспоминания были единственной целью их совместного времяпровождения. И никто и ничто не могло потревожить эти обнажённые души, раскрывшиеся друг перед другом в желании найти успокоение и то неуловимое счастье, за которым ежедневно гонятся миллионы миллионов человек.***
Ночью было несколько холоднее, чем днём, но не настолько, чтобы кутаться в двести одёжек. Примятый песок сослужил хорошую службу в виде временного седалища, а открывавшийся глазам вид навевал чувство умиротворения, позволяя почувствовать себя вдали от всех мирских забот. Лэнс сидел на берегу, наблюдая, как мерно колышутся волны, омывая близлежащий песок клубами морской пены. До этого парень долго пытался уснуть, время от времени поглядывая на Широгане, который пребывал в царстве Морфея уже давно. В итоге зависть слишком уж сильно ударила по МакКлейну, что он решил освежиться, поэтому отправился на прогулку, прихватив с собой мобильный. Хотя последний ему совсем не нужен был. Во всяком случае Лэнс пытался заставить себя думать, что ему необязательно брать с собой телефон, чтобы насладиться ночной прохладой. Но, к сожалению, он прекрасно знал, зачем ему телефон, потому что в голове до сих пор гудело осознание того, что Широ не сможет поехать с ним на выходные к тёте Виолетте. А ведь Лэнс, между прочим, уже купил билеты на поезд! Именно поэтому сообщение с приглашением на следующие выходные уже было отправлено, а МакКлейн в непонятном ему предвкушении ждал ответ, вглядываясь в бездну морской пучины, плещущейся прямо перед его носом. Когда телефон провибрировал в руке парня, тот аж дёрнулся от неожиданности. Слишком уж завлекла его тишина, разбавляемая лишь всплесками крохотных волн. Лэнс разблокировал телефон лишь спустя пару минут, словно не хотел показывать собеседнику, что ожидал его ответа. Лэнс (2:53 АМ): привет привет, дорогой друг Лэнс (2:53 АМ): тебе повезло Лэнс (2:53 АМ): ведб сегодня работает атракцион невиданой щедрости! Лэнс (2:54 АМ): приглашаю тебя на море на выходные Лэнс (2:54 АМ): поезд, проживание и пропитание оплочено Лэнс (2:54 АМ): советую не отказыватбся иначе организатор растроится… : ( Маллет (2:59 АМ): Какого чёрта ты не спишь в такое время?