Из темноты выделилась небольшая фигура в темно-коричневом плаще с надвинутым на голову и закрывавшем половину лица капюшоном. Плавной и легкой, но, вместе с тем, стремительной походкой фигура приближалась к ним. В двух метрах она вдруг остановилась как раз удачно на полосе только-только начинавшего пробиваться сквозь ночные тучи света луны, что позволило Роланду, настороженно вглядывавшегося в фигуру, рассмотреть её получше. Лунный свет обрисовал контуры их спасителя в капюшоне. Лёгкий ветер и ходьба подняли слегка полы тёмного плаща, приоткрывая маленькие, почти детские, ноги, обутые в серо-коричневые мокасины, в меру широкие серые шаровары и часть длинной туники, обнимавшей стройные женственные очертания на подобии сарафана ниже колен. Верхнюю часть сарафана разглядеть было невозможно за застегнутым на мелкие пуговицы на груди плащом. На лицо свет луны не попадал из-за тени, отбрасываемой тёмным капюшоном, поэтому увидеть можно было только выбившиеся тёмные мягкие и густые пряди волос. По форме тела, движениям и волосам, Роланд понял, что это, должно быть, женщина или, скорее, молодая девушка, и, скорее всего, из Базы воздушных пиратов, судя по одежде. Что-то полуженское, полудетское, при этом до боли знакомое, таилось в облике фигуры в плаще. Она точно не могла быть Магги со своей миниатюрной физической организацией. Может быть…
— Салли? — спросил Роланд, но немедленно засомневался.
Вдруг молниеносная догадка прожгла его сознание, но он не мог в это поверить.
— Это не Салли. Это я, — ответил бархатисто-теплый и до боли родной голос. — Но это я.
Фигура в плаще подошла к ним и решительно-легким движением откинула капюшон, открывая прозрачно-белое при лунном свете лицо, совмещавшее детские черты и недетскую задумчивость. Глубокие и лучезарные светло-зеленые глаза разбавляли эту серьезность внутренним сиянием, исходящим откуда-то изнутри, из сердца, и обладали необычайной притягательностью. Такие глаза Роланд видел только у двух человек, которых повстречал в своей жизни как в том мире, так и в этом.
— Аранелла? — удивленнно воскликнул Роланд, силясь встать навстречу, но не смог, так как поддерживал прислонившегося к его плечу Эвана, лежавшего в обмороке после финального неожиданного потрясения.
— Ты, как всегда, приходишь, вовремя, — сказал Роланд, улыбнувшись.
Аранелла кивнула и слегка улыбнулась в ответ.
— И, как всегда, когда меня не ждут, — рассмеялась Аранелла. Но ее взляд остановился на лежавшем без сознания Эвана — и на лице отразились смешанные чувства беспокойства и нежности.
— Прости, Аранелла, — произнес Роланд, чувствуя себя виноватым за то, что не смог в полной мере защитить Эвана и не воспрепятствовал ему сражаться с ним на равных.
Аранелла понимающе кивнула.
— Ты сделал больше, чем это было возможно и предполагалось с твоей стороны, — девушка серьезно посмотрела на Роланда. — Правда, связать себя с бандой воздушных пиратов было весьма неординарным решением.
— Ты осуждаешь?
— Я разве сказала, что это плохо?
— А ты отвечаешь вопросом на вопрос? — ухмыльнулся Роланд. — Значит, ты не очень довольна нашим союзом с пиратами.
— Я так не говорила. Я оценила данное решение как неординарное, а не как плохое, — Аранелла вскинула бровями. Она хотела еще что-то сказать, но внимание снова было перехвачено Эваном.
Аранелла спустила с плеча и сложила на земле лук, затем опустилась рядом с Эваном, переложив бережно его голову с плеча Роланда себе на колени. Она минуту молча смотрела на него, при этом взгляд, исполненный гордости, любви, говорил сам за себя красноречивее всяческих слов.
Эван находился не в очень глубоком обмороке, поэтому до его сознания долетали звучания двух родных и дорогих ему голосов, которые о чем-то полунебрежно-полушутливо спорили, и улыбнулся. Вероятно, эти голоса ему снились, поэтому ему не хотелось просыпаться. Но внезапно Эван ощутил тепло чьих-то рук, как одна из этих рук откинула прядь его золотых волос и провела по лбу. Данный жест, исполненный нежности и трепета, подействовал сильнее любого лекарства, так, что Эван мигом пришел в себя и увидел склонившееся над ним родное лицо.
— Нелла! Ты здесь! Ты со мной! — воскликнул Эван и крепко обвил руками шею своей воспитательницы, на миг забыв о том, что он король, только что мужественно сражавшийся как взрослый. Впервые за долгое время странствий, после того как они с Роландом покинули гостеприимный кров тетушки Марты, он не стал подавлять сентиментальные слезы радости.
— Эван, мой дорогой Эван! — отозвалась совершенно счастливая Аранелла. — Я горжусь тобой! Ты проявил невероятное мужество, ты настоящий король. Я не могу подобрать слов, чтобы выразить, насколько я восхищаюсь тобой и тем, с какими стойкостью и мужеством ты прошел через все эти испытания. Я ни минуты не сомневалась в тебе.
Лицо Эвана просияло.
— Нет, Нелла, если бы не Роланд, Шанти и воздушные пираты, я бы не справился! Так ты знаешь? Ты все знаешь? Ты получила письмо и приехала, ведь так? — спросил Эван, не помня себя от радости. — Ты из него обо всем узнала и решила приехать?
— Письмо? — переспросила Аранелла, вопросительно переведя взгляд с Эвана и Роланда. — Какое письмо?
Настала очередь Эвана и Роланда переглянуться.
— Мы отправляли тебе письмо через громкокрыла. Э-э-э, ты его не получила? — недоуменно произнес Эван.
— Нет, я письмо не получила. Наверное, я выехала раньше, прежде чем громкокрыл добрался до домика тетушки Марты.
— Тогда откуда ты все узнала и как до нас добралась?
— Я остановилась на Базе воздушных пиратов, где мне поведали о ваших подвигах и сообщили о длящемся сражении в Долине Глейс, и я, не медля, поспешила сюда.
— А как добиралась до Базы? Неужели ты самостоятельно одолела путь из Коронелла через всю Долину Воздушных Змеев? — поразился Роланд. — Мы собирались уже ехать за тобой.
— Да, и что, с тетушкой Мартой? Расскажи, как ты добиралась, Нелла! Мы так по тебе скучали! В трудные минуты мне казалось, что я никогда тебя больше не увижу, — Эван стал необычайно разговорчивым и оживленным. Обморочное состояние как рукой сняло. — Ты уже поправилась?
— Тетушка Марта сомневалась в моем окончательном выздоровлении и до последнего не хотела меня отпускать, хотя я пыталась убедить ее, что чувствую себя превосходно, — объясняла Аранелла и параллельно, вытащив из коричневой небольшой дорожной сумки баночку с зеленой жидкостью, принялась смазывать чистым белым платком видимые царапины и раны на лице и руках Эвана. — Мне бы не удалось так просто уйти из-под доброй и настойчивой опеки тетушки Марты, если бы не облава. Тетушка Марта хотела меня перепрятать, но я отказалась подвергать ее такому неоправданному риску.
— Облава?! — Эван вскочил с места, едва не сбив из рук Неллы баночку с лекарством. — Что произошло? Что с тетушкой Мартой?
— Эван, дорогой, успокойся, — Аранелла мягко, но настойчиво усадила Эвана и снова взяла в руки стеклянную баночку и смоченный платок. — Я уверена, с тетушкой Мартой все в порядке. Лучше я позже все детально расскажу. Сейчас, мне кажется, не время вдаваться в длинные рассказы — ночью посреди дикого поля, где блуждают одержимые монстры, — девушка кивнула в сторону поваленного хрома-убийцы, неподвижно лежавшего со стрелой в груди. При последних словах Аранеллы он издал последний тяжелый вздох и растворился в воздухе.
Увлеченные неожиданной и счастливой встречей, Эван, Роланд и Аранелла забыли, что находились посреди темного ночного поля, оглашаемого мирным и убаюкивающим хором сверчков и уханьем сов. Тьма ночи стала гуще, подобно черной смоле, и только одинокая луна на небосклоне, то прячась в мягких гусиных перьях облаков, то выныривая из них, являлась хоть каким-то источником света, позволявшим незадачливым путникам видеть друг друга.
— Аранелла права, — поддержал Роланд, который оставался в полулежащем положении, морщась от режущей боли, исходящей из области предплечья, которую он прикрывал рукой. — Нам необходимо найти Зорана и наших ребят. Завтра предстоит продолжить бой с горными разбойниками, а нам и нашим солдатам даже негде остановиться переночевать — мы не рассчитывали на то, что бой затянется на второй день, ведь это даже не полномасштабная война, а всего лишь конкурентная схватка.
— За ночлег можете не переживать, — вмешалась Аранелла. — На место битвы тянется подкрепление с дополнительным снаряжением и палаточным гордком. На Базе оставшаяся часть воинов и жителей предвидела то, что сражение затянется, и еще с обеда двинулась в путь по направлению к Долине Глейс. Я как раз к тому времени прибыла на Базу и застала приготовления.
Роланд и Эван почувствовали внутреннее облегчение: солдатам Зорана и им не придется ночевать голодными на улице, не набравшись сил и не оправившись во вменяемых условиях к предстоящей завтра второй половине боя. Вдалеке вдоль горы они и в самом деле разглядели процессию пиратов с факелами и провизией, пересекавших горную арку.
— Что же, тогда давайте вернемся к пиратам. Нам нужно еще обсудить с Зораном, Карлом, Гурдом и остальными старейшинами завтрашнюю стратегию, — предложил бодро Эван.
Роланд попытался встать, но боль в предплечье настолько усилилась, что ударяла в голову. Стиснув зубы, он попытался незаметно вытереть листом лопуха кровь, усилившуюся и сочившуюся сквозь пробитую ядовитым наконечником вражеской стрелы дыру в кольчуге.
— Аранелла, Эван, возвращайтесь в лагерь пиратов, а я подойду позже, — сказал Роланда, стараясь придать голосу бодрость.
Больше всего Роланд не любил выдавать свою уязвимость, тем более перед лицами женского пола, и тем более перед такой сильной женщиной, как Аранелла. Это било его по самолюбию.
Беглый, но внимательный взгляд Аранеллы скользнул по лицу Роланда и больному участку, который он пытался спрятать рукой. Она приблизилась к Роланду и потянулась рукой к ране, чтобы осмотреть ее.
— Аранелла, прошу, не беспокойся, это пустяки, — отмахнулся Роланд.
— Роланд Крейн, я бы попросила вас не геройствовать, — из лучезарных зелёных глаз метнулись иронические искорки.
— Опять этот официальный тон, — поморщился Роланд, затаив в уголках рта улыбку, но подчинился. Аранелла сосредоточенно взялась за дело: промыла рану зеленым раствором из стеклянной баночки, затем деловито достала из своей дорожной сумки, в которой она носила свою аптечку, салатового цвета бинт.
— Салатовый бинт? — заметил Роланд.
— Да, это не простой бинт. Он изготовлен из волокон целебного трехлистника, соответственно, он ускоряет процесс заживления раны, — механически-рассеянно проштудировала информацию Аранелла, целиком и полностью концентрируя внимание на обворачивании раны бинтом.
От одного только прикосновения мягкой ткани бинта Роланду резко полегчало, ему стало легче дышать и воспринимать действительность. Краем глаза он с интересом наблюдал за Аранеллой, хлопотавший над его плечом. Это была какая-то новая или, вернее, по-новому раскрывавшаяся после месяца их расставания Аранелла. Несмотря на оставшиеся после месяца реабилитации последствия в виде прозрачной бледности и без того белого лица и худобы, Аранелле вернулась подавляемая болью живость. Еще в первый день знакомства Аранелла проявила себя как человек завидной силы воли, но, судя по всему, после тяжелой борьбы со смертью и слабостью, в ее глазах буквально пылали упорство и какая-то внутренняя сила, сочетавшиеся с природной мягкостью и гармонией, легкостью и детской чистотой (но отнюдь не слепой наивности) ее натуры. Это новое выражение упорства и чувства собственного достоинства в лице и глазах придавали Аранелле еще больше женственности, помимо смены внешнего облика, отражавшей одну из граней образа девушки. Всегда аккуратно причесанные и приглаженные в высокий хвост, с которым все жизнь помнил Неллу Эван, темные густые волосы, теперь казавшиеся длиннее, свободно ниспадали по плечам и спине, вились и развевались на ветру мягкими волнами, прихваченными лишь спереди вплетенными в задние ряды прядей короткими колосками.
— Ого, Роланд, рана вроде неглубокая, а столько крови вышло, — поразился Эван, сидевший рядом и наблюдавший, как Нелла периодически вытирала кровь, все еще тонкой струйкой сочившейся из раны. — Мне кажется, или кровь стала вытекать еще интенсивнее?
— Яд горной кобры, которым был пропитан наконечник стрелы, попавшей в Роланда, очень токсичный, он быстро впитывается в кожу, и, если вовремя не продезинфецировать, может разъесть кости, что гораздо опаснее и непоправимее, — объяснила Аранелла. — Да, кровь стала течь обильнее, но с ней выходит наружу и яд.
— Наверное, горные разбойники не страдают недостатком кровожадной изобретательности, — заметил Роланд. — Кстати, Аранелла, откуда у тебя такие солидные познания в области медицины?
Аранелла пожала плечами и улыбнулась, не не отрываясь от работы.
— Служанке и телохранительнице в Коронелле нужно уметь буквально все, чтобы защитить королевскую знать. Кроме того, я немного увлекаюсь медициной. Меня вдохновил к этому делу один волшебник…
— Волшебник? Нелла, ты о нем не упоминала никогда! — воскликнул заинтригованный Эван.
— Это уже неважно, — покачала головой Аранелла. — Он ушел в прошлое вместе с теми знаниями, с которыми он поделился, оставив в моей памяти только смутные воспоминания о нем. Необходимо разрезать больше ткани рубахи, ты уж извини, Роланд, — сказала Араналла, заломив одной рукой рукой частично намотанный на предплечье бинт, чтобы он не раскрутился, а другую руку направив к кинжалу, висевшего в ножнах у нее на боку.
— Надеюсь, я не лишусь руки? — пошутил Роланд, силясь разглядеть через плечо блеснувшее лезвие кинжала в руках служанки Эвана.
— Если будешь вертеться, ничего обещать не могу, — деланно-серьезно и невозмутимо ответила Аранелла, подавляя улыбку.
Роланд рассмеялся, позабавленный неожиданным угрожающе-дерзким тоном девушки.
Аранелла склонила голову над рукой Роланда ниже, чтобы лучше было видно рану, и принялась аккуратно разрезать остатки прилипшей к ней кусков ткани рубашки. Темные волосы Неллы попали в фокус лунных лучей, и Роланд обратил внимание, что они были не темно-черными, а светло-темными, а при свете отливали необычным бледно-зеленоватым оттенком.
Аранелла настолько погрузилась в работу, что не замечала, (к своему счастью для себя, быть может) неотрывно следящего за ней изучающего взгляда и выражения, застывшего в этом взгляде, вызванного навязчивыми памятными ассоциациями, невольно вздыбленными из тайников души. Роланд колоссальными усилиями воли подавил предательские воспоминания, чтобы они не обладали им.
— Ну вот и все, пациент, вы свободны, — весело произнесла Аранелла, завязывая концы бинта. Деликатно-мягким движением пригладив его, она окинула проверочным взглядом напоследок плечо Роланда с разных сторон. — К завтрашнему дню должно существенно полегчать и зажить.
Аранелла наконец-то подняла глаза, которые все время были прикованы к работе, и встала с колен.
— Аранелла, не перестаю восхищаться, — от всего сердца отозвался Роланд, попытавшись пошевелить плечом и обнаружив, что режущая и всасывающаяся как будто внутрь тканей кожи боль перестала донимать его, силы вернулись к нему, и он смог подняться. — Благодарю тебя!
— Нелла, ты такая замечательная! — произнес не помнящий себя от счастья Эван, снова крепко обнимая свою воспитательницу, не в силах оторваться от нее. Рядом с любимой и дорогой Неллой все казалось Эвану прекрасным: все, что она делала, все, что вокруг нее происходило, она сама, каждое ее мудрое и исполненное тепла слово. Нелла вся была для него воплощением тепла. Эван весь месяц думал, переживал о ней — и теперь все переживания, скопившиеся в сердце, отсеялись сами по себе, все словно вернулось на круги своя, как детстве, в Коронелле. Правда, не было ни Коронелла, ни отца, но были Нелла и Роланд — еще один человек, с честью занявший в его сердце почетное место, к которому Эван быстро привязался крепко всей душой.
— Ешки-барашки, вы только поглядите-ка, они здесь! — раздалось внезапно недовольное брюзжание с земли. Эван и Роланд мигом узнали, кому принадлежал этот вечно жалующийся голосок.
— Мило? — воскликнул Эван, когда святой защитник показался в поле зрения.
— Да, приятель, а кто же еще? Нашелся король в кои-то веки! — разразился очередным скандалом Мило, затем повернулся назад группе людей с факелами, приближавшихся в сорока метров от места остановки и громко позвал их, активно и широко размахивая ручками и ножками. — Эй, сюда, они здесь!
Земля под ногами завибрировала, когда Небесный Аспид с дочерью поспешили на голос святого защитника. Зоран поднял высоко зажженный факел и, заметив Роланда и Эвана, громко выругался.
— Эван, Роланд, какого лешего вы лазите тут по темноте посреди поля в Долине, населенной врагами? — громко и грозно напал на Эвана и Роланд Зоран, не сразу обратив внимание на прибывшую Аранеллу.
— Мы обыскались вас! Переживали, хотели даже поднять людей искать, а вы здесь, — присоединилась к сетованиям вожака пиратов Шанти, которая слегка продрогла в своем пиратском легком платье и скромной меховой накидке на остуженном ночном воздухе.
— Зоран, Шанти, Мило, пожалуйста, простите, мы не хотели причинить вам столько хлопот. Мы не думали, что вы станете нас искать. Просто Роланд ранен и вот к нам приехала… — принялся оправдываться виновато Эван, смущенный тем, что заставил своих уставших друзей тратить силы и время на его поиски, но не договорил.
— Простите, это, вероятно, я виновата: Эван и Роланд задержались по моей вине, — не дав договорить Эвану, вмешалась Аранелла, которая вышла вперед и склонила голову в знак почтения, прижав руку к груди.
Зоран аж остолбенел от неожиданности. Он, не вглядевшись в лицо новоприбывшей, решил, что это Салли и даже не обратил на нее внимание, а сейчас с удивлением рассматривал Аранеллу. Его всегда самоуверенный взгляд отражал неопределенность между привычным выражениями пренебрежительности в адрес всему женскому роду и почтением (природная грация и глубокомысленный взгляд Аранеллы подкупали расположение непреклонного Зорана).
— Вы, мисс? — только и смог придумать, что сказать, Зоран, окидывая фигуру Аранеллы оценивающим взглядом и покручивая в раздумьях пальцем усы. — Что-то я не припомню среди наших женщин такую утонченную леди.
Шанти подпрыгнула, вдруг догадавшись, и так и прилипла глазами к Аранелле.
— Эван, она? Ведь это она? Твоя Нелла, да? — громко воскликнула Шанти и захлопала в ладоши.
— Шанти, да, это Нелла. Наконец-то я могу вас познакомить. Шанти, это Нелла, Нелла — это Шанти — дочь Зорана Грозы Небес! — Эван не помнил себя от радости, ведь и теперь он мог познакомить дорогого ему человека со своими новыми друзьями.
— Здравстуй, Шанти! — Аранелла подошла ближе к девочке и дружелюбно улыбнулась. — Надеюсь, что нам еще предстоит познакомиться поближе. Друзья Эвана — мои друзья.
К всеобщему удивлению, Шанти смотрела на Аранеллу с расширенными зрачками и впав в совершенно не свойственное ей смущение. Эван очень много рассказывал Шанти о своей воспитательнице в самых радужных тонах, и Нелла стала представляться в сознании Шанти какой-то сказочной феей-крестной — воплощением материнской нежности и тепла, которых Шанти не доставало на протяжении жизни. Еще даже не зная лично Аранеллу, ее имя для Шанти казалось магическим, и Шанти по-доброму грешным делом завидовала Эвану, что у него была своя Аранелла, а у нее не было, кроме Магги, которая, конечно, не настолько была ей близка, хотя девочка искренне любила Магги и была благодарна за заботу с ее стороны. И вот эта самая Аранелла стояла перед ней — молодая девушка, годящаяся ей в сестры, и была гораздо лучше и человечнее, чем в ее радужных представлениях. И все же Шанти, наверное, впервые в жизни засмущалась — ей так хотелось произвести на воспитательницу Эвана хорошее впечатление, но она не знала, что, как и как правильно сказать девушке, выросшей в королевском дворце и, конечно, должно быть, перенявшей королевские манеры и изящество, ведь Эван сам рассказывал много о жизни в королевском дворце, в котором служащие должны были владеть в совершенстве утонченными манерами наравне с монархом и его семьей.
— Я… Э-э-э… тоже рада познакомиться с вами, мадам… Мисс… мадемуазель… — Шанти окончательно смутилась, покраснела и еле сдержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу.
— Надо же, Шанти, со мной при первой встрече ты так не церемонилась и не смущалась, хотя я намного старше тебя, — заметил Роланд с ухмылкой. Он собирался скрестить на груди руки, но вспомнил, что рука замотана и все еще побаливала.
Аранелла простодушно и мягко рассмеялась, позабавленная попытками пиратской девочки к ней обратиться.
— Зови меня просто Неллой. И, пожалуйста, чувствуй себя свободно в общении со мной, — произнесла Аранелла.
У Шанти прямо от сердца отлегло: Аранелла был действительно исполнена придворной грации, но при этом держалась так по-человечески просто и естественно, что к Шанти вернулись ее уверенность и живость.
— Так, значит, это вам его высочество обязан воспитанием из него славного героя? — снова вмешался Зоран. Его взгляд уже откровенно выражал почтение.
— Я думаю, Эван добился всего сам. Я здесь не при чем, — ответила Аранелла, затем посмотрела прямо в глаза Зорана. — Позвольте выразить мое почтение, Зоран Гроза Небес! Надеюсь, мне не грозит плачевная участь за то, что я пересекла границу вашей Базы?
— Милости просим, мадемуазель. База Воздушных Пиратов и весь пиратский народ к вашим услугам, — прогремел уже добродушным тоном Зоран, у которого недовольство по поводу исчезнования их нового короля как рукой сняло. — А теперь нечего прохлаждаться здесь посреди ночи. Наши ребята уже почти закончили установку палаточного городка у входа в Долину, так что возвращайтесь скорее. Нам еще нужно быстро обсудить ход дальнейшей битвы, — скомандовал Зоран. — Наши бабы уже даже приготовили что поесть.
Уже ближе к одиннадцати ночи, когда участники военной операции смогли полностью доустанавливать палатки, поесть и отвести дух немного, Эван, Роланд, Зоран, Гурд, Карл и остальные старейшини Базы Воздушных Пиратов собрались за широким и плоским, как поверхность стола, пнем посреди палаточного городка, который расположили кольцом на просторной поляне. Поскольку Зоран не очень жаловал женское мнение, Шанти, Аранелла вместе с Магги, Салли и другими пиратскими женщинами сидели вокруг костра и грелись. После выпавших потрясений за день почему-то, наоборот, у всего народа было легкое перевозбуждение, в том числе и женщин, поэтому, после ухаживания за солдатами и приготовления ужина, они решили дождаться окончания мужских переговоров за приятной успокаивающей беседой, прежде чем разойтись по палаткам. Шанти и Аранелла сидели в пяти метрах спиной к обсуждению хода битвы, до них долетала частично суть разговора, к которому Аранелла старалась прислушаться, но Шанти, которая на время утратила интерес к военной проблематике, одолеваемая одновременно все еще и смущением и в то же время безудержным любопытством, засыпала Неллу всевозможными вопросами. Магги и Салли внимательно наблюдали за гостьей из Коронелла и время от время подключались к разговору со своими вопросами.
— А это правда, что в королевском дворце регламантировано и расписано каждое действие поминутно? И что тарелки во дворце изготовлены из редчайшего атлантоского коралла?
— Определенный регламент, конечно, существует даже в бытовых вещах — это правда, но он основывается на традициях, переходящих из поколения в поколение. Но, конечно, каждое действие не расписано поминутно. Важно следование не букве, а духу традиции, чтобы сохранить внешний величественный облик монархии.
— Как хорошо ты сказала, Нелла! — восхитилась Шанти.
— А что касается тарелок, то да, это правда, — Аранелла улыбнулась. — Они действительно сделаны из атлантоского коралла. Много лет назад Коронелл и Атлантос поддерживали активные торговые связи, но из-за тотальной вражеской позиции по отношению к друг ко другу, какие-либо связи в принципе прекратились между всеми странами.
— А правда, что существует рыбная почта?
— Что? — Аранелла покачала головой в недоумении. — Какая почта?
— Как, ты не слыхала о рыбной почте? Поговаривают среди пиратов, что в Коронелл особо секретную почту, запакованную в бутылку, доставляют в животе большие рыбы размером с кабана. У них еще чешуя из настоящего золота.
— И как же потом секретную почту вынимают из рыбы, согласно вашим представлениям? — спросила Аранелла, которая не могла поверить тому, что слышала.
— Ну, ловят, жарят и подают на обед или ужин, и когда ее разрезают, вынимают послание, — уже не очень уверенно парировала Шанти, уловив в изумрудных глазах Неллы веселые огоньки.
— Вот как? На мой взгляд, как-то несправедливо и жестоко по отношению к рыбе, которая проделала такой тяжелый и длинный путь, чтобы доставить послание, а ее в ответ вспороли и съели, ты не находишь? — рассмеялась Аранелла, подкинув в огонь полено, в результате чего пламя в огне взволновалось и резко взметнулось из стороны в сторону, словно вставший на дыбы конь.
Шанти в ответ тоже рассмеялась
— Милая, так ты была служанкой в Коронелле? Поговаривают, ты даже стала няней для его высочества Эвана, — заметила добродушная Магги.
— Моя должность представляет собой промежуточное звено между служанкой и фрейлиной. Да, я воспитывала и была своего рода компаньонкой для Эвана с его рождения.
— Так ты благородного происхождения? Я слышала, что должность служанки и фрейлины в Коронелле очень почетная, и чтобы получить ее, необходимо обладать исключительными качествами, — сказала Салли, которая все это время особенно педантично и придирчиво рассматривала Аранеллу с ног до головы. Салли единственная, кто отнесся к гостье из Коронелла с плохо скрываемым подозрением по известным только ей самой соображениям. — Ты должна уметь все на идеальном уровне: быть образованной, начитанной, уметь восхитительно петь, играть на музыкальных инструментах, танцевать, готовить и при этом исполнять все бытовые поручения во дворце.
От прозорливости Аранеллы не укрылись эти вызывающие нотки в интонации голоса Салли, но она ответила сдержанно-вежливо и невозмутимо.
— Нет, я далека от подобного совершенства, можете быть спокойны. Я не знатного происхождения (по крайней мере я не помню своих родителей и ничего практически о них не знаю). Я не могу представлять о себе большего, чем и кем являюсь на самом деле, поэтому мне нечего сказать на этот счет. Но я просто всем сердцем была и остаюсь верна Эвану.
— Я думаю, совершенством быть скучно, — высказала свое мнение Шанти, не очень глубоко внимания в подтексты последних высказанных реплик Аранеллы и Салли.
Магги, Салли и Шанти принялись обсуждать активно дворцовую жизнь, иногда задавая вопросы Аранелле. Аранелла, уставшая после долгого пути и событий, инстинктивно тянулась ближе к огню, окутываясь его теплом, словно пушистым одеялом, и больше молчала, стараясь упорядочить события такого беспорядочного длинного дня, но, главным образом, чтобы послушать, о чем совещались Эван, Роланд, Зоран и члены пиратского совета.
— Говорят вам, горные разбойники хотят сменить военную стратегию. Кто знает, что можем на этот раз от них ожидать? — донеслось гундение Гурда.
— Да какая у разбойников может быть стратегия? У них мозги не варят, чтобы выдумать что-то более внушительное чем оснащение оружия очередной гадостью типа змеиного яда, — съязвил Карл, который, сняв свою ярко-красную шапочку (Роланд назвал ее про себя «красной шапочкой») с головы и крутил ее на одном пальце и подкидывал вверх.
— Не скажи, Карл. Роланду вон изрядно досталось от этой ядовитой стрелы. Хорошо, воспитательница Эвана соображает и вовремя предотвратила распространение яда (хоть у кого-то из женщин голова забита не только какой-то сентиментальной бессмыслицей, а еще чем-то полезным), — возразил Зоран. — Предлагаю двигаться на них с восточной стороны Долины, разбиться на несколько лагерей, один из которых будет удерживать врага, а другой нападает на базу горных разбойников.
— Ты предлагаешь один из классических вариантов тактики, но мне кажется, что даже для горных разбойников он слишком предсказуемый, и Гальбэйн додумается укрепить защиту внутри и вокруг Базы, — высказал свое замечание Роланд.
— Хорошо, что можешь предложить ты, Роланд? — Зоран вопросительно посмотрел на Роланда.
— Я думаю, оглядываясь на местность, мы могли бы попробовать тактику симулированного отступления в определенную точку, в которой горных разбойников будет ожидать облава.
— Так, и какую точку можно выбрать?
— А что, если попробовать повести их к побережью моря, где противникам будет сложнее передвигаться, завязнув в песке? — попробовал предложить свою мысль Эван.
— Вариант неплохой, но ведь и мы завязнем в песке, и толку от такого сражения не будет, — нахмурился Зоран.
— У меня есть предложение! — раздался за спинами членами совета. Зоран аж вздрогнул и повернулся, озадаченный вмешательством в мужское обсуждение женского голоса.
Аранелла, услышав, о чем шла речь, решительно встала, скинув наваждение дремоты и усталости, и направилась к «столу переговоров» в мужскую компанию. Карл, Гурд и другие пятеро членов совета аж опешили от такой непривычной дерзости и в ожидании уставались на Зорана — как он отреагирует ситуацию. Зоран в этот раз не пустился в привычные ругательства, а с удивлением на лице скрестил на груди руки, вопросительно глядя на бывашую служанку Коронелла.
— У нас не принято женщинам принимать участие в обсуждении военных дел вместе с мужчинами, — спокойно прокомментировал Зоран.
— Я не хочу осуждать и обсуждать непонятное мне предубежденное отношение к женщине в решении важных вопросов, — твердо отозвалась Аранелла, в ее голосе и по лицу пробежался непривычный для Эвана и Роланда холодок.
— Вы меня неправильно поняли, — Зоран выдавил что-то похожее на ухмылку. — Мы не хотим унизить женщину. Женщины у нас принимают активное участие в обустройстве Базы наравне с мужчинами, но в вопросах именно военных женщине нет места — это моя твердая позиция. В решении военных задач необходимы мужские настойчивость и порой жесткость. Я даже вон Шанти не разрешаю вмешиваться в подобные обсуждения. Женщинам это ни к чему.
— Хорошо, как знаете, но я бы все-таки попросила меня выслушать — а сами поступайте как считаете нужным, — настояла Аранелла.
— Ну хорошо. Мы готовы вас выслушать, мадемуазель, — сдался Зоран, указывая рукой Аранелле, чтобы она заняла место у «стола переговоров», на котором была развернута детализированная карта, охватывавшая районы Долины Воздушных Змеев, Долины Глейс и моря.
Шанти, Магги и Салли, заинтригованные беспрецедентным вмешательством Аранеллы в мужское совещание, тоже приблизились, чтобы понаблюдать за процессом. Аранелла заняла позицию между Эваном и Роландом и склонилась над картой.
— Я добиралась из Коронела вдоль Долины Воздушных Змеев и Долины Глейс не пешком, а на дирижабле.
— Правда? — Эван аж подпрыгнул. — Как?
— Эван, я позже расскажу об этом, прости. Итак, с высоты дирижабля я смогла разглядеть Долину Глейс в полном масштабе и заприметила лесную рощу с правой стороны небольшое широкое горное ущелье, заполненное густой лесной рощью. Вот эта точка приблизительно, — девушка указала локацию на карте, обозначенную условными обозначениями в виде деревьев. — Под густой пышной растительностью запрятана болотистая поверхность. Она не очень глубокая и опасная, но она задержит противников, если мы заведем их туда. Кроме того, за деревьями и густыми кустарниками легко будет укрыться и устроить засаду.
— Аранелла, а как, откуда ты так подробно узнала об этой локации? — спросил Роланд.
— Меня высадили в этих местах, так что у меня была возможность осмотреться немного. Что вы на этот счет думаете? — Аранелла ожидающе обвела глазами Зорана, Гурда, Карла и Роланда.
Зоран, обдумывая услышанное, стал что-то про себя мычать и чесать затылок.
— Хм, звучит впечатляюще и интересно, должен признать.
— Я бы рекомендовал прислушаться к Аранелле, — поддержал предложение Роланд. — Как по мне, убедительный и, главное, продуманный и разведанный план. Самый продуманный, на который мы можем в данный момент опираться.
Гурд, Карл и старейшины одобрительно и глубокомысленно закивали. Зоран минуту молчал, опустив голову, переваривая информацию.
— Хорошо, решение принято, раз всем оно пришлось так по душе. Если, конечно, его высочество Эван не возражает против данного предложения, — Зоран обратился к Эвану, который впитывал жадно и с восхищением каждое слово любимой Неллы.
— Конечно, я поддерживаю, — другого ответа у Эвана просто и быть не могло.
— Тогда все живо спать. Все чтобы были выстроены готовые на рассвете! — дал команду Зоран. — Если увижу кого шныряющим вне палатки без дела, конвоем загоню спать, — Зоран метнул угрожающий взгляд в сторону Шанти.
***
— Нелла, Роланд, пожалуйста, разрешите мне сражаться наравне со своим народом. Я достаточно силен, чтобы дать отпор, и вчера я это доказал, — обратился с решительным и серьезным лицом Эван на рассвете, когда часть армии, которая должна была путем симулирования отступления вести врага в точку облавы, выстроилась вдоль палаточного городка на рассвете, зажигавшего светом золота поля Долины Глейс, и ждала сигнала от их главного командира — Зорана Грозы Небес.
Роланд, облаченный в обмундирование, Аранелла, Шанти и Эван (тоже натянувший на себя доспехи и шлем) собрались на прощание перед битвой. Шанти и даже Аранелла, как и остальные, прибывшие в Долину из Базы, женщины, не допускались в участии в военной операции и на этот раз, по словам самого Зорана, из соображений защиты слабого пола.
— Если вы мне не разрешите участвовать в бою, я сам пойду без разрешения. Потому что я по-другому не могу, простите, — Эван с мольбой посмотрел на Роланда и Аранеллу.
Роланд и Аранелла переглянулись.
— Что ты скажешь по этому поводу? — спросил Роланд.
— Как бы нам не хотелось защитить Эвана, мы не можем и нет смысла долго препятствовать исполнению долга, которому Эван так верен, — ответила Аранелла, тяжело вздохнув.
— Я не думал, что ты так легко поддашься на уговоры, — удивился Роланд. — Но я тоже считаю, что мы больше не можем защищать Эвана от него самого.
— Роланд, только, пожалуйста…
— Да, Аранелла, я буду оберегать мальчика изо всех сил. Эван, — Роланд строго взглянул на Эвана, — если будешь отходить от меня далеко, я верну тебя обратно в безопасный пункт.
Лицо Эвана все засияло от счастья. Он окинул Роланда и Аранеллу благодарным и влюбленным взглядом.
— Спасибо вам. Нелла, Роланд, я вас не подведу, обещаю!
— Вы разрешаете Эвану сражаться?! Вот это поворот! — воскликнула ревниво Шанти. — А мне, мне, мне разрешите? Пожалуйста, пожалуйста!
— А ты, Шанти, останешься со мной. Будешь со мной сражаться, — Араналла сговорчески улыбнулась и приобняла Шанти за плечи.
Шанти собиралась надуть губки, но мягкая успокаивающая манера Аранеллы, лишенная истошного нравоучительного пафоса, покорила девочку моментально, и она была даже рада разделить это время с Аранеллой.
— И что вы надумали там? — спросил Роланд, начищая губкой лезвие меча и любуясь блеском металла на солнце.
— А это уже наш с Шанти маленький секрет, — ответила Аранелла, переплетя на груди руки и поглядывая на Шанти.
Вскоре перед армией вышел Зоран. Роланд сразу же присоединился к своему отряду лучников.
— Береги себя, Эван, пожалуйста. Держись рядом с Роландом, помни об этом! — произнесла напоследок Аранелла, крепко обняв Эвана и нехотя отпустив, когда дан был сигнал выступать.
— Обещаю, Нелла.
***
— Вы только посмотрите, как лихо и быстро наши отступают в горному ущелью! Если операция облавы в назначенной точке пройдет успешно, то военная схватка закончится раньше, чем за полдня! — комментировала довольная Магги, наблюдая в бинокль с той же выбранной безопасной точки обозрения на горе, что и вчера, за сражением. — Нелла, ты вчера держалась молодцом — затмила всех наших опытных мужчин.
Аранелла, Шанти и Салли также не отрывали взгляда от биноклей. Аранелла попеременно то заглядывала в бинокль, то оборачивалась по сторонам, будто что-то просчитывала.
— Нелла, о чем ты так сосредоточенно думаешь? — поинтересовалась Шанти.
— Я тебе обещала, Шанти, что нас тоже ждет небольшое сражение? Так вот я не шутила, — полушепотом, чтобы Салли и Магги не слышали, ответила Аранелла.
— Правда? — выдохнула заинтригованная Шанти.
— Когда армия и противники повернут за угол в сторону ущелья, мы с тобой направимся в ту же сторону, только сверху, с горы. Вот, они повернули! — Аранелла отложила бинокль, взяла лук. — Идем, если хочешь. Только не высовывайся вниз, держись за меня.
Аранелла и Шанти, полусогнувшись, прячась время от времени в кустах, направились вдоль контура горных стен к ущелью и когда достигли его, увидели с высоты лесной пышный оазис, в котором переплетались, подобно лианам, пышные зеленые ветки деревьев, покрытые огромными розовыми цветами.
— Вон наши, видишь, притаились — лучники и часть мечников? — Аранелла показала на слившиеся с цветом зелени силуэты воинов.
Снизу раздалась ругань: солидная часть горных разбойников завязла в вязкой и липкой болотистой каше, которая невооруженным взглядом показалась просто бархатной салатовой, ласково освещенной пробившимся сквозь ветки деревьев скромным лучом света, поляной, покрытой мягкой травой и желтыми, розовыми лилиями.
— Вот идиоты! А кувшинки-то они не заметили, — хихикнула довольная Шанти.
Остаток войска, не успевший вступить в болото, обошел его и двинулся к концу ущелья, довольный тем, что так легко удалось загнать армию Эвана и Зорана в угол, но другая, замаскированная часть под командованием Карла и Пака, ловко, подобно лягушкам, повыскакивала из укрытия, накрывая ослабленные войска Гальбэйна. Через некоторое время подоспел еще один, резервный, запас горных разбойников, загнанный армией под командованием самого Зорана, среди воинов которой Аранелла и Шанти разглядели Эвана и Роланда, державшихся вместе.
— Сейчас мы немного поможем нашим. Смотри, — Аранелла закрыла глаза и сложила руки. Вокруг нее образовалась голубая аура, которую девушка усилиями воли сформировала в круглый шар и открыла глаза.
— Ух ты, что это такое? Ты обучена волшебству? — выдохнула зачарованно Шанти, не в силах отвести взгляда от манящего света магического шара.
Аранелла вместо ответа кивнула. Когда вся энергия, возникшая вокруг Аранеллы, ушла в шар, девушка направила его вниз в сторону деревьев. Шар, повинуясь движениям воли Неллы, подлетал к распахнутым пышным лепесткам розового цветка на ветках деревьях, впытывал пыльцу и летел к следующему цветку. Так, магический шар облетел около десяти цветков, пока не перекрасился в нежно-кремовый цвет и изрядно не увеличился, грозясь вот-вот лопнуть. Сквозь маленькую щель начала высыпаться тоненькая струйка золотисто-мерцающей пыльцы.
— Ты что, решила их отравить? — спросила Шанти.
— Разве я кажусь настолько кровожадной? — рассмеялась Аранелла. — Нет, конечно. В больших концентрациях пыльца действует как сильнодействующее снотворное.
Взбешенные лукавой тактикой и ее результатами горные разбойники окружили воинов Зорана, и Эван с Роландом оказались в кипящем кольце.
— Пора, — с этими словами Аранелла направила трещащий по швам шар к земле и отпустила его, ослабив концентрацию.
— Роланд, смотри, что это такое? — запыхавшийся в бою Эван заметил странный мерцающий кремовый объект над головой, с которого сыпалось что-то золотое и блестящее.
В следующую секунду он с треском обрушился удушающей и ароматной массой на головы противников, подступавших к армии Зорана.
— Черт возьми, что это было? — взревел Зоран, уставившись в недоумении на поваленных сном горных разбойников с вилами и молотами в руках.
К счастью, Аранелла очень точно рассчитала траекторию приземления шара, и она задела слегка только одного воина из армии Зорана, который начал активно зевать и потирать глаза.
Горных разбойников оставалась горстка, которая с ликованием была побеждена. Багровый Гальбэйн, вне себя от ярости и унижения, бил молотом об землю.
— Ваша взяла, мерзкие пиратики. Но помяните мое слово, вы еще услышите и узнаете о нас. Вам так с рук не сойдет!
— Давай-давай, собирайте свой хлам и валите, — ответил Зоран, победоносно взиравший на Гальбэйна и напоминавший победившего небесную битву титана.
— Ребята, это победа! Победа! Ура! — огласил ущелье Гурд, подкидывая шлем в воздух, и остальные воины последовали его примеру.
Не помня себя от радости, опьяненные сладостным вкусом славной победы, армия Зорана и теперь короля Эвана возвращалась в палаточный городок, громко распевая песни, восхваляя армию и короля. Шанти и Аранелла, окрыленные победой, поспешили той же дорогой сверху, которой пришли к Магги и Салли, чтобы поскорее сообщить чудесную новость.
Когда Зоран с Гурдом, Карлом, Эваном и Роландом первыми в порядке очереди достигли палаточного городка, где уже дожидались счастливые Шанти и Аранелла в окружении пиратских женщин и детей, Зоран величественно и торжественно направился прямо к Аранелле и галантно поцеловал ей руку, склонив в почтении свою непокорную пиратскую голову.
— Мадемуазель Аранелла, позвольте выразить восхищение и благодарность. Вы первая женщина, перед мудростью которой я преклоняюсь, — прогремел Зоран. — Перед мудростью, достойной королевы.
Аранелла, которая не привыкла к пристальному вниманию по отношению к себе и ошеломленная внезапным изъявлением чувств Небесного Аспида, смущенно улыбнулась, но сохранила невозмутимость и слегка поклонилась в ответ.
— Ого, папаша, откуда в тебе столько галантности? — расхохоталась Шанти, любуясь занятным зрелищем.
Палаточный город наполнился толпой объятий, песен, поздравлений, ликований. По приказу Зорану, немедленно были раскручены и разлиты припасенные бочки рома.
— Нелла, Роланд, Шанти, как вы смотрите на то, чтобы прогуляться к побережью и полюбоваться нашей Эваланией? — предложил Эван, мечтательно подняв глаза к небу.
— Эваланией? Так будет называться страна, Эван? — спросила Аранелла, нежно потрепав Эвана за плечо.
— Ой, я сказал это вслух? Не знаю пока, удачное ли это название…
— Я думаю, стоит пойти и спросить лично, — Роланд слегка дружелюбно ткнул Эвана локтем в бок.
— Пойдем! — подытожила Шанти.
И Эвалания ответила Эвану, Роланду, Шанти и Аранелле. Ответила шелковистым шепотом прибоя, нежным и легким, как перо белогрудого громкокрыла, сладостно-соленым привкусом мельчайших частиц морских капель, тонкими серпантинными переливами лазурно-прозрачной поверхности, в которое, как в зеркало, вглядывалось в свое отражение солнце, возгласами чаек, оглашавших небеса великолепной песней безграничной свободы.
По горячим следам Эвана, Роланда, Шанти и Аранелла пришли Мило, Зоран, Карл, Гурд и Магги, но на этот раз воздушные пираты и даже Мило не осмелились нарушить упоительную тишину, возносившую сердца Эвана и его друзей навстречу Тайне — вечной, безмолвно проговаривающей душе и зовущей, сокрытой в объятиях природы, моря, салатово-золотистых лугов, таких чистых, вымытых, вычесанных, словно по ним провели изумрудным гребнем.
Эвалания ответила ослепительной вспышкой восторга, которая возникает при соприкосновении человека и Тайны, Тайны и природы, и украсила перламутровыми оттенком новой краски, нового смысла жизни все пространство вокруг для каждого, кто выбрал его своим Домом.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
