Что ты видишь в темноте?

ЧАСТЬ 3

После очередного дружного и торжественного празднования (на этот раз менее «бурного», не то от усталости после всего происходящего, не то под невидимым благотворным влиянием присутствия Аранеллы и торжественности обстановки) в честь победы и основания на желанных землях Долины Глейс нового королевства, период «подвигов» сменился периодом хлопот, связанных с обустройством и расширением палаточного городка, который должен стать временным пристанищем для пиратского народа, называвшегося теперь народом Эвалании. Название, предложенное Эваном, даже не обсуждалось, а свободно и естественно, подобно чистому свежему воздуху в легкие, было принято всеми, кто принял решение стать гражданами королевства. Всю последующую неделю с утра до вечера целые караваны с пиратами и их вещами перемещались из их насиженного многими годами «гнезда». Пираты перемещались не с пустыми руками, а, по возможности, с принадлежностями своего ремесла (торговыми лавками, кузнями, оружейными и т.д.), поэтому очень скоро Долина Глейс огласилась звуками молотков, пилы, жарки, парки кухонь на костре. Королевской резиденции еще не было в помине, жилые дома пока не строились, но торговые лавки и здания для различных видов ремесел, отстраивались в первую очередь, так как, по мнению Роланда и Зорана, торговый и промышленный оборот не может быть остановлен ни при каких условиях, и именно на нем прорастает тонкий стебель только-только «посаженной в землю» Долины Глейс Эвалании, претендующей стать государством, а не абстракцией. Эван и Роланд, наравне с остальными пиратами, принимали активное участие в обустройстве палаточного городка и помогали, в порядке очереди, перевозить вещи на больших телегах, запряженных чахлыми гнедыми кобылами (составлявшими единственную неприхотливую породу лошадей, обитавших в Долине Воздушных Змеев, которую удавалось приручить и содержать пиратам в таких сухих пустынных землях). Эван и Роланд в конце дня, вместе со своим народом, ощущали усталость, но при этом с физической усталостью внутри произрастала, напротив, какая-то психологическая и душевная бодрость, ощущение наполненности дня. К вечеру, натаскавшись тяжелых досок, сундуков, мешков, они молча с наслаждением упивались золотисто-багряным вином заката, разлившегося на небосклоне над видневшейся издалека, за бескрайними степными полями, полосой моря, когда повозка медленно спускалась по горному каменному склону вниз, в зелено-золотистые, освеженные сладостью ароматов, источавшихся всевозможными разных цветов растениями и полевыми цветами, луга Долины Глейс — теперь уже Эвалании - по направлению к палаточному городку, где трудолюбивые и хозяйственные представительницы женского пола уже дожидались с трапезой, приготовленной на костре, и ее пряные ароматы щекотали вкусовые рецепторы изголодавшихся после трудового дня мужчин. Пока королевство не было отстроено и частная жизнь, соответственно, не могла быть налажена, жители Эвалании взаимодействовали очень тесно и сообща, как одна большая семья (хотя торогово-промышленная сфера потихоньку начинала восстанавливаться), поэтому частные потребности и обязанности составляли обязанность и потребность для всех: жители Эвалании помогали друг другу обустраивать палатки, а не сами для себя, часть женщин объединилась для готовки на всех обитателей палаточного городка, другая часть шила, занималась стиркой. По прибытию Эван и Роланд направились сразу к длинному крытому столу, за который отвечали Магги и Салли, накладывавшие пищу в деревянные плошки. — О, ваше величество, Роланд, прошу пожаловать к нашему столу, вы, верно, изголодались, — добродушно поприветствовала Эвана и Роланда Магги в переднике, мешавшая с упоением черпаком суп в громадной, словно бочка, кастрюле. — Мы сегодня на славу постарались с ужином, верно, Салли? — Магги подмигнула Салли, которая словно вся ожила, когда Эван и Роланда подошли за ужином. — А что у нас сегодня в меню? — с полушутливой улыбкой поинтересовался Роланд, окидывая кастрюли и сковородки, из которых поднимался сногшибательный ароматный пар. — Жаркое с запеченной картошкой, суп, ребрышки в медовом соусе, — отчиталась Маггги, показывая на каждую из кастрюль. — Жаркое, пожалуйста, — попросил Роланд. — Да, и мне тоже, — поддержал выбор Эван. — Что там наша База? Опустела? — поддержала разговор Магги, накладывая щедрой рукой гору всего, снабдив тарелки с жарким нарезанными крупно овощами. — Порядком опустела. Вам, верно, нелегко расставаться с местами, в которых сменилось не одно поколение пиратов? — заметил Роланд. — С одной стороны, База — это достояние истории пиратской истории. Но мы пираты — свободный народ! Он следует за возгласом своего сердца, не так ли? — Салли встряхнула черными кудряшками, слегка театрально запрокинув голову, и метнула в Роланда не лишенный затаенного кокетства взгляд. — Э-э-э, вероятно, да, — отозвался Роланд. — Магги! Ану иди сюда! — раздался со стороны голос Гурда, который вбивал балки для очередной палатки в земл. — Ох, я сейчас. Прошу меня простить, ваше высочество, — извинилась Магги, сняв и сложив передник. — Салли, обслужи пока молодых людей сама. — Ой, там Нелла и Шанти! — радостно заметил Эван с наполненной тарелкой. — Роланд, пойдем к ним. — Да, разумеется. Эван побежал к Шанти и Аранелла, едва не высыпав содержимое тарелки на радостях. Роланд взял вилку и пошел вслед на Эваном. — Роланд, — услышал он за спиной голос Салли. — Можно тебя попросить об одолжении? — Да, Салли, конечно, — вежливо отозвался Роланд, поворачиваясь снова к девушке. — Ты непревзойденный мастер по стрельбе из любого вида оружия. Не мог бы ты меня научить владеть пистолетом? — Надо же, а тебе зачем это, Салли? — рассмеялся Роланд. — Ты ведь вроде бы не интересовалась оружием. Салли залила слегка краска, но она подавила смущение одним напором уверенности в себе, пустив в ход свои женские чары, которыми она умело пользовалась. — Я вдохновлена зрелищем битвы и тем, как ты оперируешь оружием. Кроме того, я хочу быть сильной женщиной, уметь за себя постоять. Роланд снова приглушенно рассмеялся и пожал плечами. — Хорошо, Салли, без проблем, договорились, — согласился Роланд, все так же галантно улыбнувшись, и направился в центр палаточного городка, где возле одного из костров устроились Шанти, Аранелла, Эван и Мило. Шанти и Аранелла сидели с шитьем обивочной матерчатой части для палаток. Точнее сказать, Аранелла сосредоточенно работала, склонившись над тканью, ловко орудуя иголкой и ниткой, Шанти же постонно вертелась, отвлекалась на бегавших детей или Карла с Паком, которые красили темно-красной краской доски для одного из зданий тороговых лавок, то засыпала вопросами и комментариями Аранеллу, но ткань с воткнутой в нее иголкой с ниткой оставалась лежать у нее на коленях. — Нелла, как у тебя получается? — недоумевала Шанти, наблюдая за тем, как Аранелла уже раз пятидесятый вдевала иголку с ниткой для четвертой по счету палатки. — Что, Шанти? — отозвалась спокойно Нелла, не отрываясь от работы. — Ну, неужели тебе не скучно? Почти целый день — выполнять одну и ту же работу? Тебе нравится шить? — Я не могу сказать, что шитье — это мое любимое занятие, я бы все же предпочла книгу нитке с иголкой. Но шитье успокаивает, в определенном смысле мне это нравится. Мне не скучно, — ответила Аранелла. — Ох нет, я не могу. Терпеть не могу рукоделие, шитье, мытье. Вот я бы лучше гвозди забивала, дрова пилила, вот покрасила бы что-нибудь! — с задором произнесла Шанти. — А папа усадил меня шить. — Но ты ведь не сопротивлялась, Шанти, — рассмеялась Аранелла. — Ну, просто ты тоже взялась шить и… — Шанти засмущалась. Она действительно согласилась взяться за шитье только чтобы побыть с Аранеллой, но стеснялась в этом признаться. — У тебя бы хватило на полдня заниматься только малярством или забиванием гвоздей? — с улыбкой спросила Аранелла. — Э-э-э, трудный вопрос, — Шанти задумалась. — Наверное, тоже нет. Мне нужна смена деятельности, я не люблю застревать на одном месте. — Значит, ты постоянно пребываешь движении. — Да… Ой, а это плохо, да? — спохватилась вдруг Шанти, ожидающе вперив взгляд в Неллу, чья оценка равнялась суровому экзаменационому оцениванию. — Почему же плохо? Это твоя особенность, Шанти, в этом нет и не может быть ничего плохого, — ответила Аранелла, на секунду отложив шитье и мягко посмотрев на девочку. — Ты правда так считаешь? — лицо девочки просияло. — Я только и слышу часто от пиратов о своем поведении: «Несносный характер», «сорвиголова», «капризная» и прочее. — Потому что ты, Шанти, порой бываешь несносной, — «вклинился» в разговор Карл, перемешивавший большой деревянной палкой в ведре синюю и белую краску, чтобы получить голубой цвет. — Бе-бе-бе! Кто бы говорил, красный воробьиный хохолок, — Шанти показала Карлу язык. — Ну вот видите, мадемуазель Нелла? Невыносимая. Не ведитесь на эти невинные глазки, — съехидничал Карл. — Нелла, не слушай их. Я не такая, честно, — Шанти ни с того ни с сего расстроилась, чем удивила Карла: Шанти никогда не обижалась на подобные шпильки. — Я могу быть очень дисциплинированной и примерной. Поверь мне, Нелла! Я… — Шанти-Шанти, стой, ну что ты, в самом деле? — воскликнула Нелла. — Честное слово, Нелла! — Да верю я, верю, Шанти! — рассмеялась Аранелла, кончиками пальцев легко коснувшись плеча девочки. К счастью, поток самоистязательных оправданий, который Нелле не удавалось остановить, был отключен с приходом Эвана и Роланда, которые сели рядом на поваленном деревянном стволе, служившим сидением, с тарелками. — Всем доброго вечера суток! — поприветсвовал Роланд, еле сдерживавшийся наброситься с жадностью на еду, которая так аппетитно пахла, отбросив все церемонии. — О, Эван, Роланд, наконец-то вы вернулись! — искренне обрадовалась Шанти. — Нелла, Шанти, вы все так же шьете? — заметил Эван, тоже просияв при виде Неллы и Шанти. — Ну как сказать. Кто-то, как Нелла, трудится с иголкой, а кто-то бьет баклуши (кто-то вроде меня), — признала с виноватой улыбкой Шанти. — Как прошел ваш рейд на Базу? Много удалось вывезти? — спросила Аранелла, подождав пока Эван и Роланд утолят голод и покончат с ужином. — Добрую часть инвентаря вывезли, — ответив Роланд, принявшись за принесенный любезно лично Салли травяной чай с серебристой гортензией — душистыми серебристо-синими пышными цветочками, которыми в этом мире, в отличие от мира Роланда, не только украшали садовые клумбы и служили милыми букетами, но из них делали расслабляющие сладко-ментольные чаи, на подобии чаев с мяток и мелиссой. — Но это только четверть выполненного всего масштаба работы. Прости, Шанти, мы не смогли захватить твои вещи — они просто не поместились с вещами, которые необходимо было загрузить на телегу в первую очередь, — Роланд поймал вопрошающий взгляд Шанти. — В следующий раз постараемся загрузить. — Я понимаю, — кивнула Шанти. — А что База, совсем разорена и опустела? — База кажется, скорее, разоренной, но не опустевшей в данный момент, так как рейды груза и перевозки вещей сменяются конвейером. Ребята хлопочут, разбирают вещи, товары, материалы. — Сколько, как вы считаете, еще дней нужно, чтобы полностью переехать из Базы? — спросила Аранелла, щурясь при ослепительно-лимонном свете заходящего солнца и потирая уставшия от непрерывного напряжения глаза, но не бросая шитья, лишь на мгновение бросив вскользь взгляд на Роланда и Эвана. — Думаю, как минимум нам нужна еще одна неделя, не меньше. А после уже можно приступать к проектированию королевства — то есть приступать к государственным делам. Аранелла, мне кажется, тебе пора отдохнуть, — сказал Роланд, заметив немного покрасневшие глаза Аранеллы. — Да, Нелла, ты совсем себя не бережешь. С утра до вечера днями напролет шьешь без передыху! Пожалуйста, отдохни! — подхватил Эван. — Я не могу, мне надо еще… Роланд, не дослушав Аранеллу, молча и настойчиво взял из-под рук шитье и отложил в сторону. Аранелла бросила в его сторону недоуменно-неодобрительный взгляд, но в самом деле ощущала усталость и не стала сопротивляться. — Вот так-то лучше, — подытожил Роланд. — А теперь можем спокойно отдохнуть и поговорить. — Да, мы ведь с самого дня поселения в Долине Глейс и приезда Неллы не находили возможность нормально пообщаться и все обсудить, — подключилась Шанти, обрадовавшаяся, что можно уже было не возвращаться к скучному занятию. — Теперь Нелла может рассказать к нам, как она добралась до нас, как дела в Коронелле и что с тетушкой Мартой, — загорелся Эван, усаживаясь поудобнее, ощущая в теле приятное томление после рабочего дня. — Расскажи нам все-все! — Почему ты так резко рванула от тетушки Марты? Мы ведь, кажется, договаривались, что сами приедем за тобой. Не получив ответа от громкокрыла, я собирался ехать за тобой после сражения в Коронелл. Ты ведь еще недостаточно окрепла для таких тяжелых поездок, — сказал Роланд. — Я не беспомощный чемодан и не хрустальная ваза, с которой надо пылинки сдувать. Я вполне самодостаточна и могу постоять за себя, Роланд Крейн, — отозвалась Аранелла, глаза ее гордо блеснули. — Вай-вай, полегче! — Роланд выдавил удивленный смешок, опешив от неожиданного резкого тона, с которым Аранелла ответила, словно отрезала. Роланд смотрел на Аранеллу в недоумении: он не мог понять причины колких обращений Аранеллы в его адрес, словно она за что-то на него сердилась или была недовольна им. Причем до их с Эваном отъезда Аранелла общалась с ним совершенно спокойно и доброжелательно. Может, он поневоле дал повод для подозрений или недоверия к нему. Но, вспомнив, что Аранелла на протяжении всего пребывания в лагере нормально с ним взаимодействовала и общалась, если не считать вышеупомянутых вспышек, и в коне концов сама доверила ему Эвана, не пожалев об этом, как она сама сказала, Роланд решил, что ему показалось. — Кроме того, я не могла спокойно сидеть и ждать, пока вы меня заберете, когда меня могли обнаружить у тетушки Марты в любой момент, — добавила Аранелла. — Нелла, ты говорила, что на ваш домик нагрянула облава, да? Что было? Что с тетушкой Мартой? — встревоженно спросил Эван. — Я думаю и надеюсь, что с тетушкой Мартой все в порядке, Эван. Я вовремя сумела скрыться, до того как стражники Коронелла, вероятно, достигли домика тетушки Марты, — заверила Эвана Аранелла. — Так тебя кто-то выдал?! — воскликнула Шанти. — Сложно сказать. Мы старались с тетушкой Мартой скрываться и маскироваться изо все сил. В город я не выбиралась, разумеется, но к тетушке Марте приходили часто за консультацией, фуняшами или просто в гости по соседству, и мне приходилось исполнять роль младшей дочери тетушки Марты, вернувшейся погостить из-за границы и помочь по хозяйству. Не думаю, что меня кто-то специально выдал. Вероятнее всего, слухи о том, что ты выжил, Эван, стали поводом для того, чтобы устроить обыски. Устроили обыск не только конкретно домика тетушки Марты, но и жилищ жителей всего Коронелла и провинциальных зон королевства. — А не мог ли громкокрыл, которого мы послали с письмом к тебе, быть перехвачен по пути и стать причиной такой внезапной облавы? — предположил Эван. Аранелла пожала плечами. — Громкокрыл ли был это или нет, рано или поздно обыск был бы завершен — это всего лишь вопрос времени. Я была готова к облаве в любую минуту, заранее подготовившись как следует к тому, что придется бежать. Я вовремя скрылась, оставив в тени подозрения тетушку Марту, которой мы все, но я в особенности, обязаны жизнью. — Как тебе удалось сбежать? — Тетушка Марта ходила в город, чтобы навестить семью своей дочери Мэри, и как раз в этот момент нагрянули стражники Коронелла, которые начинали обыск с города, а потом уже переходили к окрестностям. Когда стражники ушли, тетушка Марта послала с посланием фуняша ветра, который домчался к домику меньше чем за пять минут. Я, не теряя ни секунды, через черный ход под землей, известный одной тетушке Марте и мне потом, добралась до Долины Воздушных Змеев, а из Долины к Базе Воздушных Пиратов. Я попрощалась только с Люси, которую тетушка Марта, по соглашению родителей, переселила на время к себе в целях безопасности и мне на обучение, чтобы избежать пагубного идеологического влияния, распространенного в государственных учреждениях. Я очень сожалею о том, что мне не удалось ни попрощаться, ни поблагодарить тётушку Марту за все, что она сделала для нас, — Аранелла вздохнула. — За это время я успела очень сильно к ней привязаться. Наверное, впервые за всю свою жизнь я почувствовала себя не просто как дома, а в частью семьи. — Неужели ты сама пересекла Долину Воздушных Змеев, Нелла? Это ведь длинный, тяжёлый и опасный путь! — спросил Эван. — Ты что-то говорила о дирижабле. Тебе кто-то помогал? Аранелла утвердительно кивнула, слегка улыбнувшись. — Да. Почти у самого входа в Долину мне посчастливилось увидеть дирижабль — очень редкое явление в наших краях, поскольку Коронелл не занимается изобретением подобных инновационных технологий, а из-за тотальной изолированности стран друг от друга у нас очень давно не было гостей из-за границы. — Дирижабль! Да ведь это мечта — полетать на дирижабле! Мечта любого воздушного пирата. Дирижабль не такой маневреный, как крылатый рейтар, зато он свободен — не привязан к определенной территории — и бороздит небесные просторы, паря наз землей, словно корабль в облаках, — любовно-мечтательно протянула Шанти. — И кому же принадлежало это чудо техники? — Так я познакомилась с Дэйвом — обладателем дирижабля, — продолжила Нелла. — Он же и доставил меня меньше чем за полтора часа к Базе Воздушных Пиратов. — Кто такой Дэйв? — поинтересовался Роланд. — Дэйв инженер из Грандфактории. Он такой же беженец своего замкнутого тоталитарного государства во главе с обезумевшим президентом, как мы. Дэйв скитается теперь по миру в поисках подходящей территории, чтобы обосноваться для жизни и организовать свою исследовательскую инженерную базу. — О, он молодой, старый? — спросила Шанти, глаза которой загорелись подозрительным блеском. — Он? Молодой. — Красивый? — Что? — Аранелла удивленно посмотрела на Шанти. — Шанти опять принялась за свое, — посмеиваясь, прокомментировал Гурд, который проходил мимо, неся на плече охапку дров, и уловил отрывки последнего разговора. — Занялась бы ты, Шанти, делом каким полезным. — Отцепись от меня, Гурд, уже семь часов вечера — время отдыха, — отмахнулась Шанти. — Моя рабочая смена, считай, закончена. — Кстати, об отдыхе. Девочки, Шанти, Нелла, вон там, со стороны горы наконец-то построили еще ряд из пяти свободных палаток. Можете переселяться из временного общего женского шатра и обустраиваться там. Только учтите: желательно селиться по два человека в палатке, — сообщил Гурд, указав ряд на палатки с другой стороны палаточного городка у горы. — Замечательно, спасибо большое, — вежливо отозвалась Аранелла. — Ой, Нелла, а можно… — Шанти запнулась, жалостно посмотрев на Неллу. — Что, Шанти? — Можно… с тобой в палатке поселиться, пожалуйста… Если ты не против, конечно. Но если против, то все пойму, — смущенно замялась Шанти, заламывая руки. — Я думала, этот вопрос очевиден, и здесь нечего обсуждать, — улыбнулась Аранелла. — Нельзя? — огорченно отозвалась Шанти. — Мне кажется, изначально очевидно, что мы будем делиться палатку вместе. Конечно, можно, Шанти, я буду рада! Шанти подпрыгнула на месте. — Нелла, спасибо тебе! Спасибо! Я так рада! Я… это самое… побегу за вещами, хорошо? Буду размещаться в нашей палатке. Всем спокойной ночи и до встречи! Воодушевленная Шанти сорвалась с места, чуть не споткнувшись и не разодрав себе колено о шершавое полено, и побежала в дальнюю часть лагеря к широкому шатру. Гурд, став руки в боки, покачал головой и рассмеялся. — Как забавно, мисс Нелла. Вы совершенно разные с Шанти, но вас она буквально обожает, — заметил Гурд. — Придется вам с Шанти делить Неллу, — пошутил Роланд, подмигнув Эвану. — Я, наверное, тоже пойду. Нужно тоже переселиться в палатку, и есть еще некоторые незавершенные дела, — Аранелла поднялась с места и принялась сматывать и перевязывать веревками готовые шитые палатки и отдельно сложила забытую рядом незаконченную работу Шанти. — Нелла, не работай сегодня, пожалуйста, больше! — попросил Эван, обнимая и целуя Аранеллу в щеку. — Хорошо, милый Эван, — теплым голосом отозвалась девушка. — До завтра, господа. Кивнув напоследок в знак прощания Роланду, Аранелла направилась вслед за Шанти, чей след простыл в спешке за вещами и переселением. Переселение Шанти и Аранеллы из общего шатра в отдельную палатку не заняло много времени ввиду отсутствия большого багажа вещей у обеих. Палатка была достаточно просторной, чтобы вместить две простые раскладушки, разделенные проходом в два метра, небольшой деревянный с облезшей краской комод, на котором стояло зеркало, а рядом с комодом на скорую руку грубо вырезанный табурет. Несмотря на скромную обстановку, в палатке казалось уютно: яркий свет крупной и длинной свечи на комоде — лилово-кремовый — поглощал темноту и растушевывался по серой грубой матерчатой ткани стен палатки и на все пространство, окуная его во власть белоснежной нежности. Аранелла и Шанти, взбодрившиеся чистой родниковой горной водой, с вымытыми волосами, тоже сливались с лилово-белым маревом в своих льняных белых легких рубашках и расточали дух свежести. Аранелла, раньше справившись с подготовительными ко сну процедурами, застилала белоснежную почти хрустящую от чистоты и свежести, постель Шанти и себе, пока Шанти переносила вещи и принимала душ. После прохладной воды, все, что соприкасалось с кожей рук, ног, лица, тела — горный сладковатый воздух, ткань рубашки — ассоциировалось у Аранеллы с прикосновением пушистого пера. Справившись с постелью, она села в задумчивом ожидании на кровать, окинув взглядом обстановку, пока не остановилась на свете свечи, от которого она долго не могла оторвать взгляда, словно завороженная, погрузившись в свои мысли. Прогнав первые порывы сна, она вытащила из внутреннего отсека комода недошитую Шанти часть палатки с воткнутой иголкой и склонилась над работой, уютно расположишись на постели, поджав под себя ноги. Распущенные темные волосы Неллы, расчесанные и успевшие на теплом летнем воздухе почти полностью высохнуть, но сохранявшие еще свежесть влаги, слегка распушились и каскадными мягкими прядями спадали на лицо и плечи, и девушке то и дело приходилось смахивать их назад, чтобы они не мешали работать, когда она склонялась над шитьем. — Интересно, сколько нам понадобится еще времени, чтоб построить королевскую резиденцию, обустроить королевство? — произнесла Шанти, снимая с головы тюрбан из полотенца и вытирая им влажные волосы. — Я думаю, это процесс не быстротечный, и для поиска и сбора материалов и профессиональных людей понадобится немало времени. Но если мы будем работать оперативно, то, возможно, желаемых результатов можно добиться и быстрее, — ответила Аранелла. — Ох Нелла, ты снова работаешь? Пожалуйста, отдохни, ты сегодня и так наработалась! — настаивала Шанти, заметив, что Аранелла снова сидит в привычном положении — за работой. — Но, Шанти, я совсем не устала. У меня с собой нет книги, за которой я могла бы скоротать вечер, и во всем нашем палаточном, пока что пиратском, королевстве на найти подобного рода средства досуга, а спать совсем не хочется еще, — ответила Аранелла, пожав плечами. — Ой, Нелла, давай тогда просто поболтаем. Пожалуйста, ради меня, отложи шитье, а то я начинаю комплексовать, — развела руками Шанти, усаживаясь на табуретку за комодом с зеркалом и вперив взгляд в отражение в зеркале. Аранелла принялась сворачивать шитье. — Ладно, Шанти, раз это заставляет тебя комплексовать… — ответила девушка и устремила взгляд на Шанти. — Нелла, когда все-таки Эвалания станет полноценным государством, кем ты собираешься работать (или хотела бы работать)? — спросила Шанти. — Интересный вопрос, Шанти. Я не думала об этом до сих. Но, наверное, ответ очевиден: на той же должности, на которой работала в Коронелле. — Служанкой? — удивилась Шанти. — Аранелла, ты ведь такая талантливая, умная, ты бы не хотела попробовать что-нибудь еще? — Должность служанки не мешает мне заниматься тем, что я люблю, и продолжать развиваться. И смогу быть полезной Эвану, быть рядом. — Но ведь ты в любом случае будешь с Эваном, кем бы ты не работала. И рядом есть Роланд и все мы, — возразила Шанти. — Ты ощущаешь в должности служанки свое призвание? — Возможно, — ответила Аранелла, задумчиво проводя пальцем по застывшему воску на тарелке со свечой. — Я хотела бы лечить, избавлять от боли тех, кто от нее страдает. А ты? Чем бы ты хотела заниматься? — девушка посмотрела на Шанти. — Ох, я пока не знаю, — вздохнула пиратка. — Но хотелось бы чего-то подвижного, немного авантюрного, необычного. Может, это прозвучит странно, но мне бы хотелось добывать драгоценную руду. — Да что ты, Шанти? Действительно звучит необычно, — улыбнулась Аранелла. — В должности рудокопа ты находишь тут самый дух аватюризма. Необычная мечта для девочки, да и, к тому же, твоего возраста. Шанти взяла с комода деревянную расческу и замерла, рассеянно прокручивая расческу в руках. На миг ее всегда бодрое личико приняло задумчивое выражение, и Аранелла уловила глазах девочки промелькнувшую грусть. — Нелла, а ты помнишь свою маму? — спросила Шанти, но вдруг спохватилась. — Ох, прости за такой личный вопрос. — Нет, совсем не помню. Ни отца, ни матери я не помню. До трех лет меня растила бабушка, пока ее не стало, а затем меня приняла к себе тетя, которая, когда мне исполнилось шесть лет, отдала меня в подмастерье фрейлин в замок Коронелл. С шести лет замок Коронелла стал для меня родным домом. — И ты совсем-совсем не помнишь — совершенно ничего — о своей маме? — грустно спросила Шанти, как будто ожидавшая другого ответа от Аранеллы. — Нет, есть кое-что, — девушка устремила взгляд на Шанти, ее зеленые глаза стали глубже. — Я не помню, не знаю, как выглядела мама, но, мне кажется, я помню ее голос и даже определенный мотив колыбельной, которую она мне пела. Я не знаю, как это было можно запомнить, но я помню. Иногда я словно слышу ее голос в темноте, ночью или во сне… Словно она или поет, или зовет меня. Аранелла вдруг замерла, вспомнив то, что силилась и не могла вспомнить все это время: на грани потери сознания, жизни и смерти, когда ее тело угасало после того, как Темный Рыцарь опалил ее смертельным черно-фиолетовым пламенем, она услышала этот самый голос — неведомый и до боли родимый. — Как звали твою маму, Нелла? — Айрис, — заветное имя сорвалось с губ Неллы сорвалось словно лепесток цветущей яблони или груши. — А твою маму? — Аранелла встряхнула головой, возвращаясь к реальности. Шанти тяжело вздохнула, машинально взявшись наконец-то за расчесывание волос. — Я не то что не помню, я даже имени ее не знаю, — быстро проговорила Шанти. — Я ничего абсолютно не знаю. — Как же? Разве Зоран — твой папа — не говорил тебе? — Аранелла озадаченно посмотрела на Шанти. Шанти покачала головой. Шанти сидела спиной к Нелле, но Аранелла заметила в отражении, как такие же зеленые глаза, как у нее, девочки начали блестеть, словно налились капельками дождя. — Прости, что невольно причинла тебе боль этим вопросом, Шанти — мягко извинилась Аранелла, кладя руку на плечо девочки. — Нет-нет, Нелла, я сама завела этот разговор, и… мне хотелось об этом поговорить… И именно с тобой, — ответила Шанти, быстро смахнув предательскую слезинку. — Папаша никогда не говорит о маме… Никогда. Сколько раз я пыталась поговорить о ней, папаша находит сотни поводов избежать этого разговора или, если я достаю его, выходит из себя. Он только одно о ней сказал: что она умерла, когда я была грудным ребенком, и завещала отцу заботиться обо мне. Ах да, и еще, что имя мое также завещано мамой. Мое имя — все, что осталось от нее. Шанти вновь энергично набросилась (словно они были во всем виноваты) на свои рыже-розовые волосы, которые от природы очень пушистились и едва были знакомы с расческой и регулярным уходом, а потому неумолимо путались, поскольку у нерадивой хозяйки не хватало никакого терпения распутать их хотя бы раз и навсегда. После мытья головы они еще пуще распушились, запутались и стали напоминать наконечник швабры. — Дурацкие волосы! — сердито пробурчала Шанти, немилосердно выдраивая жесткую гриву, создавая еще больше комков. — Позволь мне помочь, милая, — тепло предложила Аранелла. Взяв у Шанти расческу, она стала терпеливо, но ловкими, уверенными и гладящими движениями распутывать волосы девочки, начиная с концов, затем постепенно поднимаясь расческой к середине и остальной части головы. — Надо просто начинать с концов, разделить на несколько прядей и потихоньку часть за частью переходить от одной к другой. — Нелла, как у тебя это получается? Так легко и совсем не больно ты справилась с моими волосами, которые я давно считаю безнадежными и на которые я давно махнула рукой? — поразилась Шанти. — Просто старайся уделять волосам время каждый день, тщательно их расчесывая. Процесс не будет занимать много энергии и времени, если делать это регулярно. Вот сама посмотри — результат стоит усилий, — Аранелла улыбнулась отражению Шанти в зеркале. Беспорядочная пушистая копна превратилась в аккуратно лежащие, волосок к волоску, рыже-розовые пряди. Шанти, вопреки своим принципам, невольно залюбовалась собственным отражением, из которого на нее посмотрела изящная аккуратная девочка с сияющим лицом, а не пиратка-сорванец. Не только результат работы приятно поразил Шанти, но, прежде всего, сам элементарный, казалось бы, жест заботы, таким обраом проявленный Неллой, коснулся сердца девочки, напоминая ее сердце щедрым потоком тепла. Данный жест словно положил начало между особой глубинной связи между ними. Шанти, в приливе эмоций, потерлась, словно котенок, о руку Неллы. Снаружи палатки послышались погружающихся в каменистый песок шагов и шарканье, словно что-то тяжелое тащили по земле. — Шанти, Аранелла, вы спите? — послышался за палаткой голос Роланда. — Можно зайти? Аранелла метнулась к стулу рядом с раскладушкой, на спинке которого лежал халат. — Одну секунду, — ответила Аранелла, наспех накидывая на себя хлопчатобумажный халат поверх сорочки и на ходу завязывая пояс. Шанти последовала примеру Аранеллы. — Да, конечно, заходите. Эван и Роланд втащили в комнату, поддерживая второй рукой полы занавеси палатки, большой сундук. — Вы, верно, укладывались спать, — заметил Роланд, окидывая взглядом Аранеллу и Шанти и невольно задержав взгляд на первой, напомнившей смутное памятное видение в белом халате и мягкими ниспадающими темными прядями поверх него. — Простите, девушки, что помешали вам. — Нет-нет, вы нам не помешали, — покачала головой Нелла. — Роланд, Эван, здорово, что вы пришли! — подхватила Шанти, которая радовалась любой тусовке на ночь. - Может, это самое, устроим вечер страшилок? На фоне белоснежных стен палаток при плохом освещении тени становятся больше и страшнее? — глаза Шанти шаловливо блеснули. — Я за! — обрадовался Эван, а потом смутился, поймав взгляд своей воспитательницы и Роланда. — Э-э-э, наверное, не сегодня… — Мы принесли твои вещи, Шанти. Только что последняя смена доставила их, — доложил Роланд, подтянув одной рукой сундук на середину палатки между раскладушками. — Получай свое приданое. Теперь все, тревожить не будем. Спокойной ночи, Нелла и Шанти. Когда Роланд и Эван ушли, Шанти подскочила к сундуку и немедленно откинула, приложив усилия своих спичечных ручек, крышку. — Вот и занятие перед сном нашлось, — весело произнесла Шанти. Даже Аранелла не смогла преодолеть любопытство, заметив, что большая часть так называемого «приданого» Шанти состояла всего лишь из двух штопанных-перештопанных аналогичных по фасону простеньких платьиц, меховой жилетки парочки ветхих выцветших дорожных плащей, зато остальную часть составляли коробочки разных размеров, из которых что-то сверкало. Эти коробочки и привлекли внимание Аранеллы. — Тебе интересно, что внутри? — спросила довольная Шанти, заметив заинтересованный взгляд Аранеллы, и стала доставать одну коробку и за другой. — Я не буду особо раскладываться, все равно потом придется складывать все обратно, так как, надеюсь, надолго мы в палатках не задержимся. — Это что, камни? — поразилась Аранелла, беря в руки одну из коробочек. Из коробки сверкнули ярким фиолетовым светом прозрачные, подобно хрусталю, камни. — Да, у меня здесь коллекция самых разных камней: золотых, голубых, розовых разных форм и видов. Часть из них я сама находила и добывала, часть мне привозили пираты из экспедиций в другие страны и уголки земли. — Так у тебя целое богатство, Шанти. Ты, верно, хорошо разбираешься в камнях. Шанти энергично покачала головой, встряхнув рыже-розовой гривой, которая, подсохнув, снова начала активно виться и кудрявиться. — Я совсем не разбираюсь в камнях, но хотелось бы. Мне негде о них читать. На Базе у нас практически невозможно найти книги (для тебя это, наверное, звучит дико — не пугайся только), — Шанти хихикнула при последних словах. — Ничего, Шанти, думаю, недостаток чтения в твоей жизни мы скоро, надеюсь, исправим, — улыбнулась Аранелла. Шанти опасливо покосилась на Аранеллу. Шанти не могла с точностью утверждать, что не любит читать, так как отсутствие книг на Базе не снабдило ее таким опытом, чтобы знать, любит она это или нет, но сам образ книги и сидение за книгой озадачивали ее (ведь, снова-таки, это процесс, требующий усидчивости, которой Шанти не хватало). — А что в этой коробочке? — Нелла показала на коробочку, выделявшуюся среди всех остальных «милым», «девичьим» стилем, обитую розовой махровой тканью и белыми кружевными узорами. Аранелла приоткрыла коробку — и из нее что-то выпало. Шанти вдруг засмущалась. — Ой, это так, ничего особенного. Глупости, — махнула рукой Шанти. — Что-то личное? Я тогда не буду смотреть. — Нет, можешь смотреть, только это ерунда. Это… Розовая коробочка была забита разными милыми девичьими вещицами, вроде разноцветных заколочек в виде бантиков, бабочек, цветов, украшений из бисера, блестяшек, браслетов, ожерелий, сережек, ленточек, бусинок. — Нелла, пожалуйста, только не говори никому… Это так глупо и смешно! — взмолилась Шанти. — Но что же тут глупого и смешного, Шанти? — рассмеялась Аранелла. — Но хорошо, конечно, я никому не скажу. Аранелла подняла с пола выпавшую из шкатулку вырванную страницу из коронельского журнала женской моды. На ней была изображена раскрашенная модель в наряде, совмещавшим элегантный и будничный стили, в виде пышной кремовой юбки ниже колена и вправленной под нее белой блузкой с рукавами до плеч и кремовым бантиком, завязывавшимся ленточками на шее. — Тебе нравится этот наряд? — поинтересовалась Аранелла, показывая страницу Шанти. Шанти, заметив злополучную картинку из журнала мод, еще больше засмущалась и раскраснелась. — Это… это надо выбросить… Просто мусор, Нелла, — быстро проговорила Шанти, пережившая разоблачение своего неизменного образа пиратской дикарки, но потом успокоилась, спрятав свою девичью мишуру подальше — на самое дно сундука: Нелла ее не выдаст.