Ромовый дневник

— Разворачивай!!! — внезапно подрывается парень. Джин уже почти подъезжал к дому, как совесть наконец добралась до души, которую вряд-ли можно было обозвать погремушкой. И он орёт, вцепившись в плечо бедного, ничего не понимающего водителя мёртвой хваткой, и требует вернуть его обратно. Машина с визгом шин разворачивается на первом перекрёстке и мчится в противоположную сторону. — Ну и дурак же ты, Джин, как ты мог повестись на весь этот бред Чимина, — он горько усмехается, поражаясь, как легко получилось им манипулировать. Его душит волнение, и скребется страх, кажется, будто таксист назло едет слишком медленно и собирает по дороге все красные сигналы светофоров. Когда они подъезжают обратно к клубу, Джин выскакивает чуть ли не на лету, кидает купюру водителю и слишком громко хлопает дверью с пассажирской стороны. Сейчас у него нет времени на аккуратность. Быстрее, лишь бы успеть. Липкий страх окутывает его, когда Сокджин не находит Чимина и Тэхена ни за барной стойкой, ни на танцполе, ни в туалете. Последний вариант Vip-комнаты на втором этаже. Он мчится туда, открывает двери настежь и замирает у одной из них. Тэхен: его брат, которого он сдал собственноручно Чимину на растерзание, лежит сейчас на диване без сознания в одних джинсах. На груди у него следы от розовой помады, волосы взлохмачены. Бедный Тэ. Джин чувствует, как растекается злость под кожей, когда переводит взгляд левее. Чимин совершенно пошло, и ехидно посмеиваясь, вылизывает рот девчонке- стриптизерше. Он не выдерживает и скидывает ее грубо с колен парня. — Что ты сделал с ним? Я убью тебя Чимин. — Неееет. Не Я сделал, а Мы Джинн-и, ты заговариваешься. Не волнуйся, я просто сделал ему фотосессию и отправил Чонгуку, с его номера. Правда классно? — Ты совсем слетел с катушек, — хватает за грудки Ким, ему так сильно хочется врезать по этой самодовольной роже, но он останавливает кулак в нескольких сантиметрах от лица, — даже трогать тебя противно. Чонгук узнает всю правду, и тогда тебе его другом быть, даже не светит. Он резко отпускает Пака и тот приземляется на пол, и почему то смеётся на грани истерики. — Забирай его и валите к чёрту! Джин поднимает бессознательное тело на себя, Тэхен тяжелый, но вина перед ним и Чонгуком лежит на душе грузом в несколько раз тяжелее. Парень вызывает такси и они уходят не спеша к выходу, оставляя Чимина одного.

***

За окном к вечеру стало не спокойно, плескаются волны о берег, а чёрные тучи заполонили собой небо. И речь идёт не только о море и погоде. Чонгук лежит уже третий час неподвижно уставившись в потолок, рядом с ним телефон и фотографии. Экран гаснет, а указательный палец снова жмёт на сенсор, наверное, Чон мазохист раз продолжает позволять этим трём кадрам насиловать свое сердце и душу. На фото его «бывший» парень в объятиях полуголой девушки, лица не видно потому что та сидит на нем верхом. Самое хуевое осознавать, что фотографии присланны с его номера, и ему нравится процесс. Чона пригвоздило на месте, парализовало, сил хватает только чтобы клацать по телефону. Будто все органы разом засунули в огромную мясорубку и сделали фарш. В мозгу пролетают кадры из воспоминаний, которые наполнены нежностью, искренностью и любовью, так думал Чонгук. «Ничего страшного не случится, если ты, конечно, не собираешься мне изменять». Вселенная услышала, но не поняла, что это была шутка. И парень закатывается в истеричном смехе, сострясая воздух в номере отеля. Это не радость, а отчаяние. Он совсем не замечает, как Хосок сидит у его кровати уже целый час и пытается сглотнуть противный комок боли, который застрял в горле. И его накрывает вслед за братом. Слезы хлынули неконтролируемым потоком. — Братик, родной мой, что случилось? Пожалуйста, — голос отчаянно дрожит. Смех Чонгука резко прекращается, и он становится серьёзным, хмурит брови. Парень сравнивает, что было хуже: чуть ли не сдохнуть в аварии, похоронить родителей, ловить галлюцинации или влюбиться… Определённо все вместе, но после последнего он уже вряд ли сможет пытаться жить, как раньше. Чон уже попытался, но все равно также лежит на кровати, сверлит потолок взглядом и хочет вырвать себе сердце, лишь бы не ощущать этой тупой боли. Ходить в тот Университет где был он, спать на своей кровати где пропиталась вся постель запахом Тэхена. Видеть его. — Я не хочу возвращаться обратно. Давай останемся здесь, — младший протягивает телефон равнодушно уставившись в пустоту. Хосоку хватает три секунды чтобы понять, что он видит, и ещё пять секунд чтобы схватить рядом стоящий стул и швырнуть его в стену. — Я убью его! — орёт старший. — Нет, — отрезает Чонгук, — я привык, что все, кого я люблю, бросают меня. Эти слова сработали, как катализатор для Хосока, он готов последнее отдать за брата. — Хорошо, мы останемся здесь. Ты мой самый родной человек, и я сделаю все для тебя, — он вытирает глаза от подсыхающих слёз и мысленно затягивает узел воли в груди. Ему вновь предстоит быть сильным. — Выбрось телефон, никого не хочу слышать и знать, — бубнит Чонгук, закрывая лицо ладонями. Сейчас на всё одинаково фиолетово, нет дела, пока острая моральная боль разрастается внутри. Парень ожидал от Тэхена чего угодно, ведь он такой- непредсказуемый, взбалмашный, смешной и удивительно красивый…но такого глупого и грязного предательства — нет. — Хорошо. Хосок уходит из комнаты, чтобы принести воды и успокоительное, хотя ему дико страшно оставлять брата одного. И, прежде чем утопить телефон в воде, он пишет Тэхену. «Никогда тебя не прощу. Не ищи меня. Всё кончено.» Лучше это сделает он. Только после, смартфон издаёт характерное бульканье, когда отправляется на дно, забирая с собою прошлое, которое еще три часа назад было счастливым настоящим. Чонгук засыпает после огромной дозы успокоительного, и Хосок наконец может дать себе волю заплакать, горько с надрывом, выпуская боль на свободу.