***
— Спасибо, Всемогущий, Старатель. Дальше мы сами с этим чудиком разберемся, — поблагодарил нас один из полицейских, забирая очередного горе-грабителя, — Пока вы на страже порядка, нам беспокоиться не о чем! — Хей, Старатель! — Всемогущий пихнул меня в плечо, — Как насчет немного перекусить? Уже почти три часа, пора бы и пообедать! И если в прошлый раз ты меня затащил в свою любимую кафешку, то в этот раз моя очередь. — Как скажешь, — я пожал плечами, провожая взглядом полицейскую машину, — Надеюсь, идти недалеко? — О нет, всего пару кварталов в северном направлении! — радостно улыбнулся Тошинори, развернулся на пятках и направился к центру города. Я фыркнул и направился следом за ним. Всемогущий часто ведет себя крайне непосредственно и по-детски наивно, из-за чего на него просто невозможно долго злиться, по крайней мере мне. — Кстати о птичках, Всемогущий… — вспомнил я об одной вещи, которую хотел бы обсудить до того, как Тошинори покинет мое агентство, — Ты как, планируешь так же бомжевать после выхода с отпуска, как и раньше? Всемогущий замедлил шаг, а его улыбка слегка потухла: — Ну… Я уже давно так живу, так что, — он несколько виновато развел руками, — Я привык. — Но ты бы хотел жить, как все нормальные люди? — не отставал я, — Не ютиться на диванчике в комнате отдыха, а нормально высыпаться в своей… Ну, может, в съемной квартире? Только честно. — Ну… — Всемогущий замялся, — А к чему ты это спрашиваешь? Денег на покупку своей квартиры у меня нет, а… Нет, Энджи. Ты сам знаешь, как люди ко мне относятся. И, как думаешь, долго ли общественность будет оставаться в неведении, если я буду снимать у кого-то квартиру? Да хозяин первым и сообщит об этом в интернет! — Делать мне больше нечего, — фыркнул я, — кроме как выкладывать в интернет адрес твоего проживания. Я, собственно, что хотел тебе предложить: ты бы не хотел присмотреть за одной из моих квартир? Я не могу часто посещать их и смотреть, не навернулось ли в них что-то. Поэтому, если ты согласишься пожить в одной из них, ты сильно облегчишь мне жизнь. Таким образом, будет у нас взаимовыгодное сотрудничество. Так, что ты… Где-то впереди нас что-то грохнуло. Земля содрогнулась, из-за чего мы едва удержались на ногах, по асфальту пошли трещины. Заорали сирены на машинах, прерываемые недоуменными криками людей. -…ответишь, как только закончим с этим, — завершил я, тут же устремляясь к месту, где прогремел взрыв. Всемогущий рванул следом, довольно быстро обогнав меня. А у меня неприятно засосало под ложечкой: ой, не к добру все это, не к добру… Что-то будет… Когда я добрался до места происшествия, я уже успел связаться с ближайшим патрулем моего агентства и вызвать их к нам на помощь. Большая часть улицы уже была оцеплена полицией и героями из местного государственного агентства, отгонявшими любопытных зевак. Всемогущий уже стоял возле одного из полицейских и внимательно слушал, как он, весьма эмоционально размахивая руками, рассказывал о случившемся. Я быстро приблизился к ним, прислушиваясь к их разговору: -…хотели забрать картину «Дама в фиолетовом», за которой гонялись еще с выставки в Лондоне, но одному из охранников удалось нажать тревожную кнопку. Так что им пришлось менять тактику, что и привело к подобным последствиям, — завершил свой рассказ офицер, приветственно козырнув мне. — Что известно по гражданским в здании? — поинтересовался я, внимательно разглядывая здание: перекошенное, осевшее, все покрытое трещинами, с обваливающейся штукатуркой и лепниной, оно внушало серьезные опасения за безопасность людей, находящихся внутри него. Мое внимание почему-то привлекла надпись на английском, шедшая над главным входом. Я присмотрелся, пытаясь разобрать название, несмотря на отсутствие некоторых букв. Твою ж налево! «Токийский императорский музей искусств», чтоб им пусто было! — Насколько стало известно от одного из экскурсоводов, сегодня день школьных экскурсий в этом музее, — как ни в чем не бывало, ответил полицейский, что-то отметив в своей папке, — но, к счастью, большинство экскурсий уже было проведено, и в здании кроме где-то двух десятков работников музея еще находятся тридцать учеников школы… так, сейчас… да, школы Хоккен. — Ч-ч-черт, — сквозь зубы прошипел я, со всей силы сжимая кулаки. Порадовал, блин, детей! Дал, блять, разрешение на поездку! И?! Гребаные ублюдки… ну почему надо было именно сегодня похищать эту долбанную картину?! — Как продвигается эвакуация? И что известно о злодеях? — пока я сетовал на несправедливость мира, Всемогущий занялся расспросами героев, что окружали нас, как-то странно поглядывая на меня. Ну конечно, ведь это я обычно разведываю обстановку и составляю план. Но не сейчас: сейчас я готов был очертя голову нестись в рушащееся здание, ведь все внутри меня буквально вопило, что я должен быть там. Должен быть рядом с детьми, а я почему-то все еще торчу здесь на улице, крепко сдерживаемый стальной хваткой Всемогущего. — Что ж, мы вас поняли… О, а вот и ребята из агентства! Старатель, с первых двух этажей всех эвакуировали, а дальнейший путь преграждает огонь. Так что это работка как раз для те… Старатель, все хорошо? Я не ответил. Лишь кивнул в знак согласия и, махнув группе поддержки, направился ко входу. Внутри меня все горело, и я еле сдерживал свое пламя, чтобы оно не опалило окружающих. Однако дикий жар, исходящий от меня, чувствовался отчетливо, заставляя моих коллег держаться на расстоянии и шепотом делиться теориями, из-за чего же босс так сильно разозлился. Что ж, пускай…***
— Тойя! Тойя, очнись! Пожалуйста, прошу, очнись! — Фуюми хлопала брата по щекам, стараясь привести его в чувство. Они с Тойей и Нацуо шли чуть позади остальных ребят, вновь начавших свою излюбленную игру «Унизь Тодороки», когда прогремел первый взрыв. Люди, находившиеся в зале, тут же в панике заметались, сбивая друг друга с ног, внося еще большую сумятицу в происходящее. Завывшая сирена лишь усугубила и без того нерадостную ситуацию: народ, потерявший последние крохи разума, рванул у кого куда глаза глядят, не замечая в общем потоке троицу испуганных и дезориентированных детей. — Фую! Осторожно! — услышала девочка крик Нацу, прежде чем что-то тяжелое ударило ее по голове и она потеряла сознание. — М-м-м… — отозвался Тойя, приподнимаясь на локтях и открывая глаза, — Фую? Что… Что за черт здесь происходит? И… — он оглянулся вокруг, — Где Нацу? Последнее, что я помню — как какая-то тетка заехала тебе сумкой по голове, а потом… — он провел рукой по лбу, нащупав корочку запекшейся крови, — Скорее всего, меня тоже чем-то задели, и я отключился. — Я… Я не знаю, — девочка приобняла себя руками. Ее всю трясло, — Я очнулась, вся в штукатурке и каком-то мусоре: вокруг одни развалины и огонь, вас с Нацу не видно! Никого не видно! Я кое-как поднялась и, пройдя несколько метров, споткнулась о твою руку! И где Нацу я не знаю! Понимаешь?! Я не знаю, где он! Не знаю, что с ним! — по щекам покатились слезы. Казалось, что это все дурной сон. Хотелось, чтобы это все было дурным сном, после которого ты проснешься в своей теплой постели, спустишься на завтрак, где уже собралась вся семья. И все живы, все здоровы, все с улыбками приветствуют тебя. Рыдания душили девочку, а беспокойство за младшего брата тугим комком засело в груди. Внезапно теплые руки коснулись ее плеч, крепко обнимая ее: — Ты не виновата, сис, — шепнул ей на ухо Тойя, — Я уверен, с Нацу все хорошо, и он успел уйти вместе с остальными посетителями. Все будет хорошо, сестренка. Я с тобой. Фуюми всхлипнула, утыкаясь носом брату в плечо: — А ведь я обещала, что присмотрю за вами двоими… Что ничего с вами не случится… А в итоге… Из-за того, что я грохнулась в обморок, мы разделились с Нацу и оказались в такой ситуации… Ну почему я такая ужасная старшая сестра-а-а? — Ты самая лучшая старшая сестра! — горячо возразил Тойя, достав из кармана носовой платок и вытирая им слезы с лица Фуюми, — Не наговаривай на себя! Никто ведь не думал, что произойдет теракт в музее… И ты не виновата, что потеряла сознание! Да и сейчас не лучшее время заниматься самокопанием: нам надо думать, как выбираться! Фуюми шмыгнула носом и поднялась на ноги: — Ты прав… Нельзя сейчас раскисать, — она окинула взглядом окружающее их пространство. Первоначальный страх отступал, позволяя наконец-то мыслить трезво, — Скорее всего, кто-нибудь уже вызвал героев и полицию, так что нас рано или поздно найдут и спасут. А если мы сейчас попробуем выбраться сами… То велик шанс того, что мы по собственной глупости погибнем, просто ступив не туда или попав в огненную ловушку. — И что ты предлагаешь, сидеть на месте? Тогда мы, если не сгорим, то задохнемся в дыму! — Тойя поднялся вслед за сестрой, — Ведь герои не знают нашего точного расположения, а значит, не факт, что будут искать нас здесь! — В таком случае, нам стоит двигаться к пожарной лестнице, — приняла решение Фуюми, — Наверняка герои будут пользоваться ей, да и, по словам отца, при пожаре и другом бедствии это наиболее безопасное место… — Значит, двигаемся по плану эвакуации, — резюмировал Тойя, хватая сестру за руку, — Чтобы вновь не потеряться, — пояснил он в ответ на несколько недовольный взгляд сестры. Та лишь согласно кивнула, и они осторожно двинулись к черному проему выхода.***
— Старатель, ты уверен, что та троица детей, отставшая от экскурсионной группы, все еще здесь? — в который раз спрашивал Всемогущий, пробираясь вслед за мной через полыхающие завалы, — Думаю, от тебя было бы больше пользы, если бы ты остался с группой, занимающейся спасением культурного наследия из этой разрухи, если уж выяснилось, что ты можешь спокойно погасить любой огонь! — Что-то я не припомню, чтобы ты когда-либо так горел желанием спасти кого-то, как сейчас, — продолжал недоумевать он, разбивая очередную упавшую колонну, преграждающую нам путь, — Да даже с учетом того, что это дети… — Всемогущий, — прошипел я, находясь уже на пределе: мы находили все больше людей с травмами разной степени тяжести, отправляя их вместе с другими героями на улицу, где о них могли позаботиться врачи, но среди них не было никого из моих детей: ни Нацуо, ни Фуюми, ни Тойи. Я до боли в глазах вглядывался в каждый завал, в каждую кучу палок, одновременно боясь и надеясь увидеть какое-то движение, увидеть знакомую рыжую или белую макушку… Но вместо этого я видел только разруху и зарево пожара. Я изо всех сил напрягал слух, надеясь услышать голоса детей, их крики о помощи… Но вместо этого я слышал только своего напарника, потрескивание огня да редкий грохот новых обвалов. — Я всего лишь удивился, — примирительно поднял вверх руки Тошинори, — Незачем так злиться. Я просто пытаюсь разрядить обста… — Заткнись, а?! — рявкнул я, прислушиваясь. Мне показалось, или я что-то слышал только что? — Ты выбрал совсем не удачное время для разговоров. Я… Ты это слышал? Всемогущий кивнул, тоже прислушиваясь. Откуда-то слева доносился странный звук, чем-то похожий на крик о помощи. Мы дружно развернулись к стене, обшитой металлическими листами: — Я могу снести эту стену, но осколки могут сильно покалечить того, кто находится с той стороны, — быстро оценив обстановку, сообщил Всемогущий. Я кивнул, понимая, к чему он клонит: — Я разрежу ее. Так будет проще, да и при ударе вывалится целый кусок, а не разлетится все на мелкие кусочки, — согласился я, активируя свой хлыст слэш резак, как выяснилось. Аккуратно, не спеша, чтобы не задеть чего лишнего. Металлическая обшивка шипела и плавилась от столь высокой температуры моего пламени, а струя огня шла дальше, углубляясь в стену. Наконец, я закончил. — Все, Всемогущий, действуй. Только акку… — раздался грохот, а следом детский визг. Я рванул в образовавшийся проем и в мгновение ока оказался рядом с прижавшимися друг к другу, измазанными в саже и пыли, но все же живыми и относительно здоровыми Фуюми и Тойей! — Пап? — Фуюми недоверчиво открыла один глаз и глянула на меня, — Папа! — она бросилась мне на шею, отчаянно всхлипнув, — папа… — по ее щекам потекли слезы, — Я… Я не уследила… Прости… Пап… — Отец! — Тойя тоже прижался ко мне, мелко трясясь. Неудивительно… Бедные дети, чего им пришлось пережить. Не дай бог кому… — Тш-ш-ш, тише, все хорошо… Все хорошо, не надо плакать, — я осторожно коснулся лица дочери, вытирая слезы, второй рукой крепче прижимая к себе сына. Он еще держался, но я ясно чувствовал, что и его скоро накроет отходняком, — Все хорошо… С вами двумя все в порядке — это главное… — Значит… С Нацуо все в порядке, да? — внезапно спросил Тойя, а меня словно ударило током: Нацу! Как я мог не обратить внимание, что моих детей только двое?! На место радости от встречи живых детей вновь пришла паника и ощущение собственной никчемности — мой сын где-то там под завалами, а я тут сижу и в ус не дую! — Старатель… — подал голос молчавший до этого Всемогущий, — Нам стоит поторо… — договорить ему не дала внезапно ожившая миниатюрная рация, с помощью которой мы связывались с другими героями: — Внимание всем героям! — зазвучал в наушнике обеспокоенный голос Пружинника, — К месту происшествия направляется неопознанный вертолет! Скорее всего, преступники собираются… Нет, они уже на крыше! Повторяю, преступники на крыше и… Черт побери! У них в заложниках ребенок! Мы с Всемогущим переглянулись. Дети, не слышавшие объявления по рации, недоуменно и обеспокоенно переводили взгляд с меня на Тошинори и обратно. — Пап? — Пружинник, я возьму преступников на себя, — включив рацию, сообщил я, не обращая внимания на недовольного Всемогущего, — но мне точно потребуется поддержка с земли. Организуешь? — Да, сэр! — бодро отрапортовал он, — Но что насчет Всемогущего? Разве вы не… — Он сейчас отведет найденных детей в безопасное место и, надеюсь, присоединится ко мне, — выслушав мое предложение, Всемогущий согласно кивнул, — Как понял? — Вас понял, сэр! Рассчетное время прибытия вертолета — 5 минут! Поспешите! — Пап? Что происходит? — вновь подал голос Тойя, сильнее сжав ткань моего костюма. Я посмотрел на него, потом на Фуюми, стараясь придумать, как им все объяснить, чтобы они послушно пошли со Всемогущим без долгих препирательств. Ведь время уходит, и еще неизвестно, что эти ублюдки могут сделать с заложником… Я старательно отгонял от себя мысль, что этим заложником мог оказаться Нацу. — Вы сейчас пойдете с Всемогущим к каретам скорой помощи — врачи должны вас осмотреть на предмет серьезных повреждений, — быстро и четко сказал я, поднимаясь с колен и нехотя отстраняясь от детей, — Фуюми, следи, чтобы Тойя чего-нибудь опять не выкинул, а ты, Тойя, смотри, чтобы никто к твоей сестре не лез. Твоя задача, как брата, защищать ее, понятно? — добавил я, пристально глядя на попытавшегося было что-то возразить сына. Всемогущий подошел к нам, мягко отстраняя от меня детей и, приобняв, начал уводить, когда я обратился к нему: — Всемогущий, — он остановился, слегка повернув голову, — Если с ними что-то случится… Я с тебя шкуру сдеру. Я понятно выразился? — он сосредоточенно кивнул, даже не улыбаясь, и повел детей к выходу. Из отведенных Пружинником пяти минут оставалось уже три. Я понесся наверх, мысленно отсчитывая секунды Вот и выход на крышу. Вновь хлыст вступает в дело, разрезая металлическую дверь. Удар и… — Voici la merde! Как он сюда попал?! — с дичайшим французским акцентом крикнул один из преступников, — Впрочем, не важно! Détruisez ce salaud! — крикнул он одному из своих помощников, что крепко удерживал моего сына, угрожая ему ножом. — А вот теперь, суки, вы меня разозлили…