***
— Осторожнее! — Тошинори схватил за руку рыжего мальчика, не давая ему упасть в образовавшийся пролом. Они уже почти выбрались из рушащегося здания, когда эта доска, на которую неосторожно ступил сын Старателя, внезапно проломилась и увлекла за собой вниз хороший кусок пола. Впрочем, этот шум привлек внимание героев снаружи, и уже через минуту дети были окружены заботой медиков. Больше всего досталось мальчишке — врачи качали головами, глядя на его изодранные руки и ноги, покрытые многочисленными ожогами и синяками. У девочки обнаружилось лишь несколько легких ушибов и множество ссадин, с которыми разобрались достаточно быстро. И пока доктора оказывали помощь ее брату, она подошла к Всемогущему, который только закончил переговоры с полицией и уже собирался идти на подмогу своему коллеге (с крыши срывались языки пламени — а значит, Старатель уже вступил в бой со злодеями, и Тошинори хотел как можно скорее присоединиться к нему). — Всемогущий? — девочка дернула героя за рукав, заставляя обратить на нее внимание, — Я не нашла среди пострадавших своего брата. Своего второго брата, — уточнила она в ответ на несколько смешанный взгляд Символа Мира, направленный на ее брата, которому как раз пытались сделать укол. — Значит… Значит, папа тогда пошел за ним, да? — продолжила девочка, опустив глаза вниз, — Поэтому… Поэтому он отправил нас с вами, а не сам проводил… — она вскинула голову, вперив взгляд в Всемогущего, словно это он был виноват в таком решении Старателя. Тошинори молча смотрел на дочь героя номер два, не понимая, к чему она ведет. — Вы же его друг, верно? Пожалуйста, помогите ему! — в голосе ребенка появились нотки отчаянья, а на глаза навернулись слезы, — Он же сейчас разозлился, а значит, может наделать много глупостей! Пожалуйста, не дайте ему сделать что-то такое! — девочка умоляюще смотрела на Тошинори, все еще не отпуская его руку. Всемогущий вздохнул: — Разумеется, юная Тодороки! Можешь не беспокоиться! — он ободряюще улыбнулся ей, осторожно высвободив руку из ее хватки, — С твоим отцом все будет хорошо! Почему? Да потому что он один из лучших героев, что я знаю! — он потрепал ребенка по голове, — Не стоит плакать! Девочка слабо улыбнулась, поворачиваясь на голос окликнувшего ее брата. Тошинори, кивнув Пружиннику, подпрыгнул, изо всех сил оттолкнувшись от земли, и взлетел над крышами домов, на одной из которых вовсю бушевало пламя. Кажется, Тодороки справляется и без его помощи… — Я припоздни… СТАРАТЕЛЬ! СТОЙ! — Всемогущий рванул к своему коллеге, перехватывая его руку, занесенную для финального и явно летального для злодея удара, — Ты что творишь?! — ладонь обжег огонь, которым Старатель окружил себя, но Тошинори бы не стал Символом мира, если бы его могла остановить такая мелочь. — Они убили Нацу, — прорычал в ответ герой номер два, ловко высвобождаясь из захвата и вновь пытаясь достичь лежащего на земле преступника, — А значит, я убью их! — Всемогущий наткнулся взглядом на тело мальчика, лежащее как-то странно, неестественно… — Энджи! — он вновь перехватил своего коллегу, не давая ему двинуться дальше, — Я понимаю, ты сейчас потерял сы… — Нет! — в голосе Старателя явственно было слышно какое-то обреченное отчаянье вперемешку с откровенным безумием, пропитанным яростью, — Нихера ты не понимаешь! У тебя нет детей! У тебя нет тех, за чье будущее ты несешь ответственность! — Но ты герой! — все еще пытался вразумить его Тошинори, удерживая за плечи, — Ты не убийца! — Значит, сейчас стану! — рявкнул Тодороки, оттолкнув от себя назойливого коллегу. Всемогущий недоуменно моргнул: он впервые видел Старателя, который всегда был для него образцом рассудительности и хладнокровия, в таком состоянии, что он совсем не прислушивается к голосу разума и не думает о последствиях. — Энджи… — выдохнул Тошинори, вспоминая слова беловолосой девочки — она знала, что ее отец может слететь с катушек? Знала, что он может стать убийцей? — Энджи, послушай! — он, не обращая внимание на вспыхнувшие рукава геройского костюма, со всей силы встряхнул Старателя, добившись от него более-менее осмысленного взгляда, — У тебя ведь есть и другие дети! Как ты им потом в глаза смотреть будешь?! Какое ты им дашь будущее, если станешь преступником?! Послушай, — глаза огненного героя просветлели, хищническая улыбка погасла. Огненный ураган, бушевавший вокруг них, потихоньку затухал, — Твоя дочь просила присмотреть, чтобы ты не наделал никаких глупостей! Как думаешь, она будет рада узнать, что ты убил других людей? Что человек, которого она любит… — Тошинори… Заткнись. Лучше убери этих ублюдков с глаз моих долой, а то я точно не сдержусь и прибью кого-нибудь из них. Старатель выпрямился, хмуро сдвинув брови к переносице. Его жаропрочный костюм был во многих местах порван и прожжен, а наручи, полученные только несколько часов назад, местами оплавились и стали непригодны к использованию (настолько высока была температура!). Пламя, окутывавшее все тело героя, опало, и теперь, вместо огненного демона, вылезшего из глубин Ада, вместо гордого про-героя номер два Старателя, перед Всемогущим стоял уставший, морально подавленный отец, недавно потерявший… — П… П-п-папа? — послышался тихий стон, заставивший вздрогнуть обоих про-героев. Старатель тут же кинулся к сыну, а добежав до него, облегченно вздохнул: — Сынок! Живой… — Картина у меня! Сматываемся отсюда! — раздался крик со стороны вертолета, о котором все присутствующие на крыше уже успели забыть. — «Вы эвакуировали ближайшие районы? — раздался в наушнике голос Старателя, — Сейчас будет крушение вертолета. Всемогущий? Ты готов?» — Ха! Конечно! — Тошинори вновь прыгнул, целясь прямо в вертолет.***
— У вас хорошо получается, госпожа Тодороки! Только затягивайте все петли по-сильнее, иначе они так и будут у вас идти вразнобой, — похвалила свою ученицу нянечка Джаро, добродушно улыбаясь с соседнего кресла. Рей неуверенно орудовала крючком: спицы она уже более-менее освоила, а удачный подарок мужу вдохновил ее на новые эксперименты. Хорошо, что няня, нанятая Энджи на время каникул детей, знала множество способов и методов вязания, которыми с удовольствием делилась с хозяйкой дома. — Экстренные новости! — внезапно какую-то мелодраму, фоном шедшую по телевизору, прервал экстренный выпуск новостей, — Произошло злодейское нападение на Токийский императорский музей искусств с целью… — О ужас! — ахнула старушка, прижав руки к груди, — Ведь… Если я не ошибаюсь, именно туда была назначена экскурсия… — у Рей выпал крючок из рук. На экране показали кареты скорой помощи с пострадавшими, среди которых оказались и Фуюми с Тоей. — Ох-ох… Как же так-то? — запричитала нянечка, поднимая упавшую пряжу, — Куда герои-то и наша доблестная полиция смотрели, что допустили такое? — Операцию по спасению возглавляют два лучших героя нашей страны — Всемогущий и Старатель и… Ого! — в камеру влез огромный огненный смерч, развернувшийся над крышей музея, — Вы это видите? Очевидно, это новая техника Старателя! Очень мощная… У Рей несколько отлегло от сердца — если муж там, значит, о безопасности детей можно не беспокоиться. Ведущая взахлеб рассказывала о действиях героев и полиции, задавала вопросы пострадавшим (Рей заметила, что ее детей от журналистов ограждала парочка героев с нашивками агентства ее мужа), рассуждала о том, как это нападение повлияет на взаимоотношения Японии со странами, в коллекциях которых были картины с выставки. Рей с нянечкой Джаро во все глаза следили за развивающимися на экране событиями: они видели, как Всемогущий прыгнул сразу на крышу, врываясь в огненный вихрь. Видели, как полицейские готовили к стрельбе гранатомет, как герои эвакуировали людей с ближайшей территории, как потух огонь на крыше, как оттуда отлетел вертолет с преступниками, как на него прыгнул Всемогущий, как он неловко приземлился в кругу недовольных спецназовцев, тут же облепивших вертолет как мухи варенье, как из разрушенных ворот выходит Старатель, неся в руках… — Это Нацуо? — шокировано прошептала Джаро, хватаясь за сердце, — О, Господи… Он что, мертв?! — слова слетели с губ раньше, чем старушка поняла, что и кому сказала. Бедная женщина и так была бледнее мела, а услышав версию о смерти сына… Она тихо обмякла в кресле, потеряв сознание. Нянечка тут же вскочила на ноги, кинувшись за водой и нашатырным спиртом. Через пять минут она уже хлопала слабо шевелящуюся женщину по щекам, приводя ее в чувство: — Госпожа Тодороки… — Рей так и не узнала, что хотела сказать няня, как у нее зазвонил телефон: звонил Энджи, и это был не тот случай, когда его звонок можно было бы проигнорировать. Женщина дрожащими руками взяла устройство связи: — Энджи… — ее душили слезы, — Я видела по телевизору… Нацу… — Жив и стабилен, — отрывисто ответил муж, — Однако повреждений много, есть вероятность, что он может стать инвалидом, если возникнут осложнения… Но я позвонил Исцеляющей девочке, она согласилась подлатать Нацуо, так что беспокоиться пока не о чем, — кратко проинформировал он супругу, — Мы с Фуюми и Тойей едем с ним, а ты… — Я тоже еду! — безапелляционно заявила Рей, судорожно сжимая телефон, — С Шото посидит Джаро, — няня быстро закивала, выражая свою готовность присмотреть за малышом, — А я должна быть с Нацу!.. — Машина ждет тебя у дверей, — женщине показалось, что в голосе ее мужа проскользнуло облегчение и даже некая радость, что она будет там, — Я сообщил водителю адрес. Мы будем ждать тебя… Ладно, тут у полиции опять какие-то претензии… Увидимся в больнице, — бросил он и отключился, не дав жене времени на ответ. Впрочем, это уже было не важно: Рей получила от него всю требуемую на данный момент информацию, а обо всем остальном она сможет спросить у Энджи при личной встрече в больнице. С улицы раздался гудок автомобиля, заставивший двух женщин вздрогнуть: — Вам стоит поторопиться, госпожа Тодороки, — заметила нянечка, убирая пряжу, — Вашему мужу и детям ваша поддержка сейчас нужнее всего. А за Шото не беспокойтесь — я найду, чем его занять, пока вы не вернетесь. Рей кивнула и быстро вышла в прихожую, где ее уже ждал личный водитель Энджи. Даже на его вечно недовольном лице было явственно видно волнение, и он, кинув сочувствующий взгляд на бедную женщину, быстро натянувшую на ноги балетки, распахнул перед ней дверь. Не стоило терять и минуты. Водитель старался как можно сильнее сократить время поездки, объезжая все возможные пробки и пробираясь переулками, путями, что не были отмечены ни в одном навигаторе. И это дало свои плоды: добрались они до больницы достаточно быстро, и Рей, не дожидаясь, пока ее спутник найдет лучшее для машины место на стоянке, выскочила из автомобиля, со всех ног бросившись ко входу в лечебницу. Она быстро поднялась по главной лестнице, но стоило только ее ноге ступить на последнюю, мокрую после дождя ступеньку, как балетка заскользила по плитке, лишая женщину равновесия. Она неловко взмахнула руками, стараясь за что-то зацепиться и как-то удержаться на ногах и… — Рей! — ее подхватили под руку, не давая упасть, — Ну еще ты голову на ступеньках разбей! — женщина подняла голову, натыкаясь на уставший взгляд знакомых глаз. — Энджи…